Kitobni o'qish: «Лесной царь»

Shrift:

Издательство АЗБУКА^®

Стихотворения

Перемена

Перевод Ф. Тютчева

Лежу я в потоке на камнях. Как рад я!
Идущей волне простираю объятья,
И дружно теснится она мне на грудь;
Но, легкая, снова она упадает,
Другая приходит, опять обнимает:
Так радости быстрой чредою бегут!

Напрасно влачишь ты в печали томящей
Часы драгоценные жизни летящей
Затем, что своею ты милой забыт.
О, пусть возвратится пора золотая!
Так нежно, так сладко целует вторая, —
О первой не будешь ты долго грустить.

Прекрасная ночь

Перевод А. Фета

Вот с избушкой я прощаюсь,
Где любовь моя живет,
И бесшумно пробираюсь
Под лесной полночный свод.
Лунный луч, дробясь, мерцает
Меж дубами по кустам,
И береза воссылает
К небу сладкий фимиам.

Как живительна прохлада
Этой ночи здесь, в тиши!
Как целебна тут отрада
Человеческой души!
Эта ночь томит, врачуя,
Но и тысяч равных ей
Не сменяю на одну я
Милой девушки моей.

Мотылек

Перевод В. Жуковского

Вчера я долго веселился,
Смотря, как мотылек
Мелькал на солнышке, носился
С цветочка на цветок.

И милый цвет его менялся
Всечасно предо мной.
То алой тенью отливался,
То нежной, голубой.

Я вслед за ним… но он быстрее
Виляет и кружит.
И вижу – вдруг, прильнув в лилее,
Недвижимый блестит.

Бегу… И мой летун вертлявый
Дрожит в моих руках.
Но где же блеск его румяный,
Где краски на крылах?

Увы! коснувшись к ним перстами,
Я стер их нежный цвет;
И мотылек… он все с крылами,
Но красоты уж нет.

«Так наслажденье изменяет! —
Вздохнувши, я сказал, —
Пока не тронуто – блистает;
Дотронься! – блеск пропал!»

Цепочка

Перевод Г. Державина

Послал я средь сего листочка
Из мелких колец тонку нить:
Искусная сия цепочка
Удобна грудь твою покрыть.

Позволь с нежнейшим дерзновеньем
Обнять твою ей шею вкруг;
Захочешь – будет украшеньем;
Не хочешь – спрячь ее в сундук.

Иной ведь на тебя такую
Наложит цепь, что, ах, грузна:
Обдумай мысль сию простую,
Красавица! – и будь умна.

Брачная ночь

Перевод Н. Холодковского

В покое сна, вдали от пира,
Эрот сидит и каждый миг
Трепещет, чтобы к ложу мира
Взор любопытный не проник.
И огонек едва мерцает
Пред ним в священной тишине,
И фимиам благоухает,
Чтоб насладились вы вполне.

И как дрожишь ты, час почуя,
Когда гостей уходит хор;
Горишь ты весь, ее целуя;
Она молчит, потупя взор.
Желаньем грудь твоя пылает;
Спешишь в святилище ты с ней —
И огонек едва мерцает,
Светясь бледнее и бледней.

И грудь ее дрожит, волнуясь, —
И нет в ней строгости былой:
Она умолкла, повинуясь;
Быть смелым – долг отныне твой!
Эрот поспешно помогает
Тебе сорвать одежды с ней —
И шаловливо закрывает
Глаза рукою поскорей.

Прометей

Перевод К. Бальмонта

Закрой, Зевес, парами облаков
Твое разгневанное небо
И забавляйся, как мальчишка,
Сбивающий головки у волчцов,
Громи дубы и горные вершины;
Моя земля
Останется за мной,
И хижина, что создал я, не ты,
И мой очаг,
Чей жгучий пламень
В тебе тревожит зависть.

Не знаю я под солнцем ничего
Ничтожней вас, богов!
Дыханием молитв
И данью жертв
Свое величие питаете вы скудно,
И умерли бы вы,
Когда бы нищие и дети
В себе не тешили бессмысленных надежд.

Когда я был ребенком,
Когда кругом не видел ясно ничего,
Тогда, в бессилии, блуждающие взоры
Я к солнцу устремлял,
Как будто там, вверху,
Был чей-то слух, чтоб внять моим мольбам,
И чье-то сердце, как мое,
Горело жалостью, тоскуя с огорченным.

Кто мне помог
В борьбе с надменностью титанов?
Кто спас меня от смерти,
Спас от рабства?
Не ты ли все само свершило,
Священным пламенем пылающее сердце?
И благодарностью напрасной
Не ты ли, юное, горело
Тому, кто дремлет в небесах?

Мне чтить тебя? За что?
Усладил ли ты скорби
Утомленного?
Осушил ли ты слезы
Огорченного?
И разве меня
Не создало мужем
Всесильное время
И судьба довременная,
Мои и твои повелители?
Не мнил ли ты, что я
Возненавижу жизнь,
Бегу в пустыни,
Увидя, что не все исполнились надежды,
Не все мечты цветами зацвели?

Я здесь сижу,
Творю людей,
Подобных мне,
Я здесь творю иное поколенье,
Что будет плакать, и томиться,
И ликовать, и бурно наслаждаться,
И презирать тебя,
Как я!

Дяде Кроносу

Перевод Н. Огарева

Ну, скорей, Кронос,
Шумной рысью все вперед!
Вниз по горе все дорога.
Что ж?.. Голова у меня
С тихой езды закружилась.
Живо, хоть тряско, вперед
Рысью по камням и кочкам
В жизнь поскорей выезжай!

Ну! уж опять ты
Шагом несносным с трудом
В гору поехал, ленивый!
Ну же, проснись – и пошел
Кверху, стремясь и надеясь!

Взгляд необъятный, но чудный,
Взгляд, открывающий жизнь, —
Вдаль, вниз и вверх через горы
Вечный проносится дух
С предчувствием вечной жизни.

В сторону манит тебя
Тень под навесом,
Манит живительный взор
Девы, что тут, у порога.
Здесь наслаждайся. О, мне,
Дева, шипящий напиток!
Мне жизни исполненный взор!

Вниз поскорее поедем —
Солнце садится, смотри!
Едем, пока меня, старца,
Холод не о́бдал болот,
Кости дрожать не заставил,
Зубы об зубы стучать.

Ты меня, светом последним
Дня упоенным, вези;
Море огня перед взором
Мутным моим ты разлей —
Пусть ослепленный доеду
К Тартара мрачным вратам.

Дядя! труби же ты в рог свой,
Громкую рысь протруби,
Оркус чтоб слышал: мы едем,
Тотчас у двери бы нас
Принял радушный хозяин.

Путешественник и поселянка

Перевод В. Жуковского

Путешественник

Благослови Господь,
Тебя, младая мать,
И тихого младенца,
Приникшего к груди твоей.
Здесь, под скалою,
В тени олив твоих приютных,
Сложивши ношу, отдохну
От зноя близ тебя.

Поселянка

Скажи мне, странник,
Куда в палящий зной
Ты пыльною идешь дорогой?
Товары ль городские
Разносишь по селеньям?
Ты улыбнулся, странник,
На мой вопрос.

Путешественник

Товаров нет со мной.
Но вечер холодеет.
Скажи мне, поселянка,
Где тот ручей,
В котором жажду утоляешь?

Поселянка

Взойди на верх горы:
В кустарнике, тропинкой
Ты мимо хижины пройдешь,
В которой я живу;
Там близко и студеный ключ,
В котором жажду утоляю.

Путешественник

Следы создательной руки
В кустах передо мною.
Не ты сии образовала камни,
Обильно-щедрая природа.

Поселянка

Иди вперед.

Путешественник

Покрытый мохом архитрав!
Я узнаю тебя, творящий гений!
Твоя печать на этих мшистых камнях.

Поселянка

Все дале, странник.

Путешественник

И надпись под моей ногою!
Ее затерло время!
Ты удалилось,
Глубоко врезанное слово,
Рукой творца немому камню
Напрасно вверенный свидетель
Минувшего богопочтенья.

Поселянка

Дивишься, странник,
Ты этим камням?
Подобных много
Близ хижины моей.

Путешественник

Где? где?

Поселянка

Там, на вершине,
В кустах.

Путешественник

Что вижу? Музы и хариты.

Поселянка

То хижина моя.

Путешественник

Обломки храма!

Поселянка

Вблизи бежит
И ключ студеный,
В котором воду мы берем.

Путешественник

Не умирая, веешь
Ты над своей могилой,
О гений! над тобою
Обрушилось во прах
Твое прекрасное созданье…
А ты бессмертен.

Поселянка

Помедли, странник, я подам
Кувшин, напиться из ручья.

Путешественник

И плющ обвесил
Твой лик божественно-прекрасный.
Как величаво
Над этой грудою обломков
Возносится чета столбов!
А здесь их одинокий брат.
О, как они,
В печальный мох одев главы священны,
Скорбя величественно, смотрят
На раздробленных
У ног их братий!
В тени шиповников зеленых,
Под камнями, под прахом
Лежат они, и ветер
Травой над ними шевелит.
Как мало дорожишь, природа,
Ты лучшего созданья своего
Прекраснейшим созданьем!
Сама святилище свое
Бесчувственно ты раздробила
И терн посеяла на нем.

Поселянка

Как спит младенец мой!
Войдешь ли, странник,
Ты в хижину мою
Иль здесь, на воле отдохнешь?
Прохладно. Подержи дитя,
А я кувшин водой наполню.
Спи, мой малютка, спи.

Путешественник

Прекрасен твой покой…
Как тихо дышит он,
Исполненный небесного здоровья.
Ты, на святых остатках
Минувшего рожденный!
О, будь с тобой его великий гений!
Кого присвоит он,
Тот в сладком чувстве бытия
Земную жизнь вкушает.
Цвети ж надеждой,
Весенний цвет прекрасный!
Когда же отцветешь,
Созрей на солнце благодатном
И дай богатый плод.

Поселянка

Услышь тебя Господь!.. А он все спит.
Вот, странник, чистая вода
И хлеб; дар скудный, но от сердца.

Путешественник

Благодарю тебя.
Как все цветет кругом
И живо зеленеет!

Поселянка

Мой муж придет
Через минуту с поля
Домой. Останься, странник,
И ужин с нами раздели.

Путешественник

Жилище ваше здесь?

Поселянка

Здесь, близко этих стен
Отец нам хижину построил
Из кирпичей и каменных обломков.
Мы в ней и поселились.
Меня за пахаря он выдал
И умер на руках у нас…
Проснулся ты, мое дитя?
Как весел он! Как он играет!
О милый!

Путешественник

О вечный сеятель, природа,
Даруешь всем ты сладостную жизнь,
Всех чад своих, любя, ты наделила
Наследством хижины приютной!
Высоко на карнизе храма
Селится ласточка, не зная,
Чье пышное созданье застилает,
Лепя свое гнездо.
Червяк, заткав живую ветку,
Готовит зимнее жилище
Своей семье.
А ты среди великих
Минувшего развалин
Для нужд своих житейских
Шалаш свой ставишь, человек,
И счастлив над гробами.
Прости, младая поселянка.

Поселянка

Уходишь, странник?

Путешественник

Да Бог благословит
Тебя и твоего младенца!

Поселянка

Прости же, добрый путь!

Путешественник

Скажи, куда ведет
Дорога этою горою?

Поселянка

Дорога эта в Кумы.

Путешественник

Далек ли путь?

Поселянка

Три добрых мили.

Путешественник

Прости!
О, будь моим вождем, природа,
Направь мой страннический путь!
Здесь над гробами
Священной древности скитаюсь.
Дай мне найти приют,
От хладов севера закрытый,
Чтоб зной полдневный
Топо́левая роща
Веселой сенью овевала.
Когда ж в вечерний час,
Усталый, возвращусь
Под кров домашний,
Лучом заката позлащенный, —
Чтоб на порог моих дверей
Ко мне навстречу вышла
Подобно милая подруга
С младенцем на руках.

Орел и голубка

Перевод В. Жуковского

С утеса молодой орел
Пустился на добычу;
Стрелок пронзил ему крыло —
И с высоты упал
Он в масличную рощу.
Там он томился
Три долгих дня,
Три долгих ночи
И содрогался
От боли; наконец
Был исцелен
Живительным бальзамом
Всеисцеляющей природы.
Влекомый хищничеством смелым,
Приют покинул свой:
Он хочет крылья испытать.
Увы! они едва
Его подъемлют от земли —
И он, в унынии глубоком,
Садится отдохнуть
На камне у ручья.
Он смотрит на вершину дуба,
На солнце, на далекий
Небесный свод —
И в пламенных его глазах
Сверкают слезы.
Поблизости, между олив,
Крылами тихо вея,
Летали голубь и голубка.
Они к ручью спустились
И там по золотому
Песку гуляли вместе.
Водя кругом
Пурпурными глазами,
Голубка наконец
Приметила сидящего в безмолвном
Унынии орла.
Она товарища тихонько
Крылом толкнула,
Потом, с участием сердечным
Взглянувши на страдальца,
Ему сказала:
«Ты унываешь, друг!
О чем же? Оглянись – не все ли,
Что нам для счастья
Простого нужно,
Ты здесь имеешь?
Не дышат ли вокруг тебя
Благоуханием оливы?
Не защищают ли зеленой
Прозрачной сению своей
Они тебя от зноя?
И не прекрасно ль блещет
Здесь вечер золотой
На мураве и на игривых
Струях ручья?
Ты здесь гуляешь по цветам,
Покрытым свежею росою,
Ты можешь пищу
Сбирать с кустов и жажду
В струях студеных утолять.
О друг, поверь,
Умеренность – прямое счастье!
С умеренностью мы
Везде и всем довольны».
«О, мудрость, – прошептал орел,
В себя сурово погрузившись, —
Ты рассуждаешь, как голубка».

Новая любовь, новая жизнь

Перевод А. Фета

Сердце, сердце, что такое?
Что смутило жизнь твою?
Что-то странное, чужое, —
Я тебя не узнаю!

Все прошло, что ты любило,
Все, о чем ты так грустило,
Труд и отдых – все прошло.
До чего уже дошло!

Иль тебя цветком росистым
Эта девственность чела,
Взором кротким, нежно-чистым,
Своевольно увлекла?

Вдруг хочу от ней укрыться,
Встрепенуться, удалиться,
Но мой путь еще скорей
Вновь – увы! – приводит к ней!

И меня на нити тонкой,
Безнаказанно шутя,
Своенравною ручонкой
Держит девочка-дитя.

Красоты волшебной сила
Круг заветный очертила.
Что за странность – как во сне!
О любовь, дай волю мне!

Белинде

Перевод В. Левика

О, зачем влечешь меня в веселье,
В роскошь людных зал?
Я ли в скромной юношеской келье
Радостей не знал?

Как любил я лунными ночами,
В мирной тишине,
Грезить под скользящими лучами,
Точно в полусне!

Сном о счастье, чистом и глубоком,
Были все мечты.
И во тьме пред умиленным оком
Возникала ты.

Я ли тот, кто в шуме света вздорном,
С чуждою толпой,
Рад сидеть хоть за столом игорным,
Лишь бы быть с тобой!

Нет, весна не в блеске небосвода,
Не в полях она.
Там, где ты, мой ангел, там природа,
Там, где ты, – весна.

На озере

Перевод А. Фета

И силу в грудь, и свежесть в кровь
Дыханьем вольным пью.
Как сладко, мать-природа, вновь
Упасть на грудь твою!

Волна ладью в размер весла
Качает и несет,
И с вышних гор сырая мгла
Навстречу нам плывет.

Взор мой, взор, зачем склоняться?
Или сны златые снятся?
Прочь ты, сон, хоть золотой, —
Здесь любовь и жизнь со мной!

На волнах сверкают
Тысячи звезд сотрясенных,
В дымном небе тают
Призраки гор отдаленных,

Ветерок струится
Над равниною вод,
И в залив глядится
Дозревающий плод.

Осеннее чувство

Перевод М. Михайлова

Тучней зеленейте,
Виноградные лозы,
Взбираясь к окну моему!
Полней наливайтесь,
Густые гроздья, и зрейте
Быстрее, пышнее!
Вас греет,
Как лоно матери,
Прощальный взор солнца;
Вас обвевает
Плодотворящая ласка
Благого неба;
Вас освежает
Дружественный месяц;
Вас орошают
Из этих глаз
Крупные слезы.

Покаяние

А. Плещеева

О мой Творец! О Боже мой,
Взгляни на грешную меня:
Я мучусь, я больна душой,
Изрыта скорбью грудь моя.
О мой Творец! велик мой грех,
Я на земле преступней всех!

Кипела в нем младая кровь;
Была чиста его любовь;
Но он ее в груди своей
Таил так свято от людей.
Я знала все… О Боже мой,
Прости мне, грешной и больной.

Его я муки поняла;
Улыбкой, взором лишь одним
Я б исцелить его могла,
Но я не сжалилась над ним.
О мой Творец, велик мой грех,
Я на земле преступней всех!

Томился долго, долго он,
Печалью тяжкой удручен;
И умер, бедный, наконец…
О Боже мой, о мой Творец,
Ты тронься грешницы мольбой,
Взгляни, как я больна душой!

Приветствие духа

Перевод Ф. Тютчева

На старой башне, у реки,
Дух рыцаря стоит
И, лишь завидит челноки,
Приветом их дарит:

«Кипела кровь и в сей груди,
Кулак был из свинца,
И богатырский мозг в кости,
И кубок до конца!

Пробушевал полжизни я,
Другую проволок:
А ты плыви, плыви, ладья,
Куда несет поток!»

Завещание
(Стихотворный пересказ М. Лермонтова фрагмента из предсмертного письма Вертера из романа «Страдания юного Вертера»)

Есть место: близ тропы глухой,
В лесу пустынном, среди поляны,
Где вьются вечером туманы,
Осеребренные луной…
Мой друг! ты знаешь ту поляну;
Там труп мой хладный ты зарой,
Когда дышать я перестану!

Могиле той не откажи
Ни в чем, последуя закону;
Поставь над нею крест из клену
И дикий камень положи;
Когда гроза тот лес встревожит,
Мой крест пришельца привлечет;
И добрый человек, быть может,
На диком камне отдохнет.

К месяцу

Перевод В. Жуковского

Снова лес и дол покрыл
    Блеск туманный твой:
Он мне душу растворил
    Сладкой тишиной.

Ты блеснул – и просветлел
    Тихо темный луг:
Так улыбкой наш удел
    Озаряет друг.

Скорбь и радость давних лет
    Отозвались мне —
И минувшего привет
    Слышу в тишине.

Лейся, мой ручей, стремись!
    Жизнь уж отцвела.
Так надежды пронеслись;
    Так любовь ушла.

Ах! то было и моим,
    Чем так сладко жить,
То, чего, расставшись с ним,
    Вечно не забыть.

Лейся, лейся, мой ручей,
    И журчанье струй
С одинокою моей
    Лирой согласуй.

Счастлив, кто от хлада лет
    Сердце охранил,
Кто без ненависти свет
    Бросил и забыл —

Кто делит с душой родной,
    Втайне от людей,
То, что презрено толпой
    Или чуждо ей.

Ночная песнь путника

Перевод А. Фета

Ты, что с неба и вполне
Все страданья укрощаешь
И несчастного вдвойне
Вдвое счастьем наполняешь!

Ах, к чему вся скорбь и радость, —
Истомил меня мой путь;
Мира сладость,
Низойди в больную грудь.

Границы человечества

Перевод К. Бальмонта

Когда престарелый
Святой наш Отец
Из тучи грохочущей
Сеет на землю
Палящие молнии,
К последнему краю
Одежд улетающих
Я льну, их лобзая,
С младенческим трепетом
В верной груди.

Ибо с богами
Не должен равняться
Никто из людей.
Когда ж дерзновенный
До неба воспрянет,
Головою коснется
Отдаленнейших звезд, —
Не найдет он опоры
Для неверной стопы
И начнет колебаться,
И тучи с ветрами
Им будут играть.

Если ж стоит он
Ногою упорной,
Как на прочной твердыне,
На могучей земле, —
В стремлении к небу
Он только сравнится
С виноградной лозою
Или с дубом седым.

Что отличает людей от богов?
Пред богами проходят
Многократные волны,
Бесконечный поток:
Нас волна поднимает,
Нас волна поглощает,
И мы тонем в волне.

Узкою цепью
Вкруг нашей жизни
Вьется кольцо.
Поколенья приходят,
Поколенья уходят,
Постепенно сплетаясь
Бесконечною цепью
По кольцу бытия.

Божественное

Перевод А. Григорьева

Прав будь, человек,
Милостив и добр:
Тем лишь одним
Отличаем он
От всех существ,
Нам известных.

Слава неизвестным,
Высшим, с нами
Сходным существам!
Его пример нас
Верить им учит.

Безразлична
Природа-мать.
Равно светит солнце
На зло и благо,
И для злодея
Блещут, как для лучшего,
Месяц и звезды.

Ветр и потоки,
Громы и град,
Путь совершая,
С собой мимоходом
Равно уносят
То и другое.

И счастье, так
Скитаясь по миру,
Осенит – то мальчика
Невинность кудрявую,
То плешивый
Преступленья череп.

По вечным, железным,
Великим законам
Всебытия мы
Должны невольно
Круги совершать.
Человек один
Может невозможное:
Он различает,
Судит и рядит,
Он лишь минуте
Сообщает вечность.

Смеет лишь он
Добро наградить
И зло покарать,
Целить и спасать,
Все заблудшее, падшее
К пользе сводить.

И мы бессмертным
Творим поклоненье,
Как будто людям,
Как в большем творившим,
Что в малом лучший
Творит или может творить.

Будь же прав, человек,
Милостив и добр!
Создавай без отдыха
Нужное, правое!
Будь нам прообразом
Провидимых нами существ.

Надежда

Перевод А. Востокова

Молюсь споспешнице Надежде:
Присутствуй при трудах моих!
Не дай мне утомиться прежде,
Пока я не окончу их!

Так! верю я, что оправдится
Твой утешительный глагол:
Терпенье лишь – труд наградится;
Безветренный отсадок гол
Даст некогда плоды и листьем осенится.

Ночная песня странника

Перевод М. Лермонтова

Горные вершины
Спят во тьме ночной;
Тихие долины
Полны свежей мглой;
Не пылит дорога,
Не дрожат листы…
Подожди немного,
Отдохнешь и ты!

Рыбак

Перевод В. Жуковского

Бежит волна, шумит волна!
   Задумчив, над рекой
Сидит рыбак; душа полна
   Прохладной тишиной.
Сидит он час, сидит другой;
   Вдруг шум в волнах притих…
И влажною всплыла главой
   Красавица из них.
Глядит она, поет она:
   «Зачем ты мой народ
Манишь, влечешь с родного дна
   В кипучий жар из вод?
Ах! если б знал, как рыбкой жить
   Привольно в глубине,
Не стал бы ты себя томить
   На знойной вышине.
Не часто ль солнце образ свой
   Купает в лоне вод?
Не свежей ли горит красой
   Его из них исход?
Не с ними ли свод неба слит
   Прохладно-голубой?
Не в лоно ль их тебя манит
   И лик твой молодой?»
Бежит волна, шумит волна…
   На берег вал плеснул!
В нем вся душа тоски полна,
   Как будто друг шепнул!
Она поет, она манит —
   Знать, час его настал!
К нему она, он к ней бежит…
   И след навек пропал.

Лесной царь

Перевод В. Жуковского

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв его, держит и греет старик.

«Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?» —
«Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой». —
«О нет, то белеет туман над водой». —

«Дитя, оглянися! Младенец, ко мне!
Веселого много в моей стороне:
Цветы бирюзовы, жемчужны струи;
Из золота слиты чертоги мои». —

«Родимый, лесной царь со мной говорит:
Он золото, перлы и радость сулит». —
«О нет, мой младенец, ослышался ты:
То ветер, проснувшись, колыхнул листы». —

«Ко мне, мой младенец! В дуброве моей
Узнаешь прекрасных моих дочерей,
При месяце будут играть и летать,
Играя, летая, тебя усыплять». —

«Родимый, лесной царь созвал дочерей:
Мне – вижу – кивают из темных ветвей». —
«О нет, все спокойно в ночной глубине:
То ветлы седые стоят в стороне». —

«Дитя, я пленился твоей красотой:
Неволей иль волей, а будешь ты мой!» —
«Родимый, лесной царь нас хочет догнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать!»

Ездок оробелый не скачет – летит…
Младенец тоскует, младенец кричит…
Ездок погоняет, ездок доскакал…
В руках его мертвый младенец лежал.

Певец

Перевод Ф. Тютчева

«Что там за звуки пред крыльцом?
За гласы пред вратами?
В высоком тереме моем
Раздайся песнь пред нами!..»
Король сказал, и паж бежит.
Вернулся паж, король гласит:
«Скорей впустите старца!»

«Хвала вам, витязи, и честь,
Вам, дамы, обожанье!..
Как звезды в небе перечесть?
Кто знает их названья?
Хоть взор манит сей рай чудес,
Закройся взор, не время здесь
Вас праздно тешить, очи!»

Седой певец глаза смежил
И в струны грянул живо,
У смелых взор смелей горит,
У жен поник стыдливо…
Пленился царь его игрой
И шлет за цепью золотой —
Почтить певца седого.

«Златой мне цепи не давай.
Награды сей не стою,
Ее ты рыцарям отдай
Бесстрашным среди бою,
Отдай ее своим дьякам,
Прибавь к их прочим тяготам
Сие златое бремя!..

По божьей воле я пою
Как птичка в поднебесье,
Не чая мзды за песнь свою —
Мне песнь сама возмездье!
Просил бы милости одной:
Вели мне кубок золотой
Вином наполнить светлым!»

Он кубок взял и осушил
И слово молвил с жаром:
«Тот дом сам Бог благословил,
Где это – скудным даром!
Свою вам милость Он пошли
И вас утешь на сей земли,
Как я утешен вами!»