Kitobni o'qish: «Чей ты родом, откуда ты?..»

Shrift:

Книга издана в авторской редакции

* * *

От автора

В этой книге я старался описать подлинную историю обрусевших малороссийских казаков – моих предков; их быт, обряды и церковные праздники на основании родословных Павла Загорулькина (дата рождения: около 1725 г.), Дениса Андрияшина (дата рождения: около 1715 г.), Прокофия Середина (дата рождения: около 1715 г.), архивных документов и метрических книг Рождество-Богородицкой и Николаевской церквей с. Снагость, книги Евгения Карпука «Родная сторонка», а также своих воспоминаний, начиная с раннего детства – вплоть до ухода на заслуженный отдых.

Все архивные материалы, касающиеся истории моих предков, были получены в 2015 году по запросу дочери Эсауловой Татьяны Ивановны из Курского регионального Историко-родословного общества. История рода и генеалогическое древо составлены исследователем Курского края, кандидатом исторических наук Евгением Карпуком. Он – председатель правления Курского регионального Историко-родословного общества, действительный член Историко-родословного общества в Москве; член Совета Российской генеалогической федерации; член Правления Гильдии региональных родоведов.

I. Краткая история Малороссии и села Снагость

Старую не зная жизнь, как ты новую оценишь?..

Образование села Снагость

На торговых путях среднерусской возвышенности возникали города-крепости, защищавшие южные рубежи древней Руси от нападения внешних врагов. Таким форпостом стал город Курск, позже Суджа, Рыльск и другие. В течение нескольких столетий Курск входил в систему обороны русского государства. Здесь создавалось ополчение во времена Отечественной 1812 года. «Огненными буквами» вписана в историю нашей родины грандиозная Курская битва в годы Великой Отечественной войны.

Река Сейм, современное фото

С IX века историческое Посемье (земли по реке Сейм, которая в старину называлась Семь) заселяли славяне. Во времена Древней Руси территория современного Кореневского района была в составе Киевского, Черниговского, Переяславского, Новгород-Северского и Рыльского княжеств. В 1362 году Посемье присоединилось к Великому княжеству Литовскому.

В апреле 1500 г. московский великий князь Иван III принял Новгород-Северского и Рыльского князя Василия Шемячича «в службу и с вотчинами». С этого времени кореневские места стали участком русского порубежья, оплотом борьбы с ногайскими и крымскими татарами, поляками и литовцами.

Река Снагость, современное фото

Между Суджей и Рыльском в реку Сейм впадают реки Крепна и Снагость.

Река Снагость берёт начало в 2 км к юго-западу от села Яблоновка Сумского района. Название реки произошло от древнерусского слова «снага», означавшее успех и удачу. В украинской части река носит название Беловоды. В документах XVII века упоминается сражение рыльских ратников с татарскими близ реки Снагость.

В 1690 году царской грамотой были закреплены права на владение этими землями за братьями Степаном, Филиппом и Василием Кореневыми. Во времена ордынского разорения земли попали под власть Литвы и Польши. Так продолжалось около ста лет, пока ополчение во главе с нижегородским гражданином Козьмой Мининым и князем Дмитрием Пожарским не организовало им отпор. Бежали тогда поляки аж до самого Путивля.

В XVII веке служилые люди получали жалование землей. Казаки, стрельцы, пушкари Белгородского полка, Рыльского гарнизона, Суджанской крепости – Ивановские, Забелины, Кореневы, Лукашевы, Воропановы и Щекины – первыми обживали берега рек Снагость и Крепна и их притоков. Поселение росло и за счет пришлых черкас (так тогда называли малороссийских казаков, обладавших отменными военными качествами и отлично владевших оружием). Поселение стало именоваться Гончарово и к 1693 году в нем было уже более двух десятков дворов и часовня. С возведением (с согласия Рыльской епархии) Ильинского храма с постоянным священником деревню Гончарово переименовали в село Снагость. Независимо от числа жителей, наличие церкви подразумевало другой статус – село. Тогда же, во избежание путаницы, записывалось в писцовых и отказных книгах: «село Снагость, деревня Гончарово тож».

Таким образом, Снагость образовалась ещё до рождения Петра I. Мои родители рассказывали, что когда вскапывали огород, в земле находили польские серебряные монеты 1623 года, некоторые «соплавились в огне в слиток».

В 1654 году произошло воссоединение Украины с Россией. После окончания войны с Польшей Россия вернула свои Смоленские и Северские земли, Левобережная Украина вышла из состава Речи Посполитой. В 1687 году гетманом Левобережный Украины стал Мазепа, и с того времени эти освобождённые территории стали именоваться Малороссией. В 1708 году Курская губерния вошла в состав Киевской. Весь юго-запад Курской и Воронежской губерний говорил по-украински. Малороссийские поселения составляли целые волости, а черкасы свято хранили традиции предков: их шашки висели в красном углу в каждой малороссийской хате. Все население Малороссии слагалась из трёх основных групп: господствующего военного народа – казаков (черкасов), а также украинцев и белорусов.

В борьбе с турками и крымцами союзником Петра I успешно выступил гетман Мазепа. После взятия Азова Пётр I лично вручил ему орден Святого Андрея Первозванного. Мазепа стал вторым в России кавалером Ордена Святого Андрея Первозванного, первым был удостоен этой награды Н. Ф. Головин. Сам Петр I получил этот Орден три года спустя, и был его обладателем седьмым по счету.

Через три года, в 1703 году, царь грамотой пожаловал Мазепе огромные земельные владения на между Рыльском, Льговом, Суджей и Сумами (четыре уезда Курской губернии). Тогда же образовались новые селения: Ивановка, Степановка, Мазеповка (по имени гетмана Ивана Степановича Мазепы), Крупец, Гапоново; значительно расширились Коренево и Снагость.

Портрет гетмана. Из летописи Самуила Величко

Гетман принялся за строительство усадьбы в селе Ивановское. Лучшие московские зодчие возвели каменные палаты и вскоре село стало центром мазеповских владений. Для своего времени это были крупные сооружения, а сейчас они являются исключительно ценными и редкими памятниками гражданского зодчества.

Усадьба в Ивановском может служить одним из примеров развития архитектурно-художественных традиций, выработанных русским и украинским народами.

Палаты Мазепы в селе Ивановском, 1886 г.

Гетман Мазепа был ярый крепостник. Его заклеймила история и как человека с низкой и подлой душой, как изменника и предателя, который предал своего государя и перешел на сторону шведов. Длительная война со шведами закончилась победой русского оружия. Карл XII с Мазепой еле унесли ноги из Малороссии, а русские организовали за ними погоню. На реке Буг, бросив последних солдат, два полководца – шведский король и гетман – бежали в Турцию. На чужбине, не прожив и года, Мазепа умер.

После того, как в 1709 году в Полтавской битве русские войска разгромили Шведов, Пётр I конфисковал все поместья, принадлежащие гетману Мазепе. А земли и поселения Рыльского, Льговского и Путивльского уездов, в том числе, и село Снагость, пожаловал своему сподвижнику – Александру Даниловичу Меньшикову. В 1725 году, после смерти Петра I, Меньшиков оказался в опале и был сослан в Берёзов. Курские имения были переданы первой жене Петра I – царице Евдокии Фёдоровне Лопухиной. После ее смерти некоторое время они находились в казне. По воле царицы Анны Иоанновны они были пожалованы вице-адмиралу флота – графу Η. Φ. Головину. Дочь этого видного придворного была женой принца Голштейн-Бекского, а внучка Екатерина вышла замуж за князя Ивана Сергеевича Барятинского, которому в качестве приданого принесла все Курские имения. Так, село Снагость в 1785 году уже считалось самым знаменитым из всех сел Курской губернии за просторное поселение и бывающие там торги и ярмарки. Снагость тогда входила в Суджанский округ, принадлежавший княгине Барятинской.

Управляющие графа Η. Φ. Головина размещали всех пришлых черкасов в своих владениях, в селах и деревнях: Снагость, Гапонове, Толстый луг, Ивановское, Коренево, Обуховка и Любимовка. Только в Снагости проживали более двух с половиной тысяч малороссов, которые привнесли свои обычаи и нравы. Жили в белых избах, носили опрятную одежду, были склонны к ремёслам, среди них были хорошие кузнецы и портные, сапожники и столяры, кожевники, ткачи, музыканты. Выращивали хлеба, излишки продавали. Говорили на своем наречии – малороссийском, отличном от российского.

В Курском округе были известны: Великая Коренная ярмарка, ярмарки во Льговском районе. Знаменитые ярмарки, принадлежащие княгине Барятинской, проходили в Суджанском районе, в селе Снагость. (В Снагости 20 июля (2 августа) также проводилась Ильинская ярмарка). В Ивановском был отменный конный завод и хороший господский дом, принадлежащий княгине Барятинской.

Удобное географическое положение на водных (река Сейм) и сухопутных торговых путях содействовало развитию торговли. В 1860-х через территорию Кореневского района только из Суджи в Рыльск ежегодно проезжало до 20 тысяч подвод с солью, рыбой, маслом и другими товарами.

II. Князья Барятинские – благодетели крестьян Курских имений и села Снагость

Великие люди способны на великую доброту…
Мигель де Сервантес

Итак, в 1767 году Снагость обрела себе хозяев из старейшего рода Рюриковичей – князей Барятинских. Игорь Рюрикович и Святая Ольга, Святослав Храбрый и крестивший Русь Владимир, Ярослав Мудрый и не покорившийся монголам Святой Михаил Черниговский – древние предки князей Барятинских. Род Барятинских имел свое влияние в Боярской думе и несколько столетий играл немаловажную роль в судьбе страны.

Имение князей Барятинских в административном отношении было разделено на четыре удела (или волости): Ивановский, Снагостской, Крупецкой и Ковенский. Каждый удел был образован из нескольких сел и деревень, в каждом уделе находилось большое село, по его названию именовался и удел. Каждым уделом управлял особый частный управитель (управляющий).

Восемнадцатилетний Иван Сергеевич Барятинский состоял ординарцем у императрицы Елизаветы Петровны и храбро сражался в семилетней войне. В 23 года князь получил звание полковника, в 35 лет стал послом в Париже, где снискал себе авторитет грамотного политика, тонкого дипломата. В то время он управлял курскими имениями.

Портрет Ивана Сергеевича Барятинского

Три представителя династии Барятинских нашли отражение в архивных документах Курской области по ревизским сказкам: Иван Сергеевич и его супруга Екатерина Петровна Голштейн-Бекская, их сын Иван Иванович и его жена Мария Фёдоровна, а также Александр Иванович – сын Ивана Ивановича. (С 1718 года в России были введены «ревизские сказки» – учёт населения и Указ сената «О подаче ревизских сказок», «О взыскании за утайку душ».) Вот пример Ревизской сказки:

«1795 года июля 23-го дня вотчина её светлости святыя Екатерины кавалера рождённой принцессы Екатерины Петровны Голштейн Бек, супруги его Сиятельства, господина генерал-поручика и разных орденов князя Ивана Сергеевича Барятинского Курского наместничества Суджанской округи, выборной атаман Демьян Дмитриев сын Шломин дал сию сказку о положенных в ниже писанном госпожи моей с показанием из того числа разными случаями убылых по самой истине без всякой утайки; а буде кем впредь облечен являюсь или по свидетельству найдется, что кого-либо утаил, то повинен положенному по указу, штрафу без всякого милосердия». Далее перечисляются все жители села Снагость: фамилии взрослых, детей, умерших: «Итого мужского пола состояло – 1329, убыло – 329, налицо – 1531; душ женского пола состояло – 1396, убыло – 617, налицо – 1719 душ. Всего населения – 3250 душ».

У Сергея Ивановича было два сына Иван и Федор. Младший сын Фёдор Сергеевич был особой, приближенной к императрице Екатерине II. Офицеры Алексей и Григорий Орловы, унтер-офицер Григорий Потёмкин и поручик князь Фёдор Барятинский возглавили дворцовый переворот 1762 г. Они, собственно, и посадили Екатерину на престол. Пётр III, нелюбимый муж Екатерины II, после шестимесячного правления был низложен и посажен под домашний арест. Спустя шесть дней Екатерина II получила записку с пьяными каракулями Алексея Орлова. В записке говорилось: «Матушка готов идти на смерть, но не знаю, как беда случилась. Погибли мы, когда ты не помилуешь. Государыня, свершилось беда. Он заспорил за столом с князем Фёдором; не успели мы разнять, а его уже не стало…»

Ротари Пьетро Антонио. Портрет Екатерины Петровны Голштейн-Бек, позже княгини Барятинской. Середина XVIII века

После смерти Екатерины II император Павел Петрович (сын Петра III и Екатерины II) приказал вскрыть могилу отца и перезахоронить его. Екатерину II и Петра III погребли в Петропавловском соборе вместе, как умерших в один день. Император заставил Алексея Орлова и Федора Барятинского идти за гробом их жертвы. По возвращению с похорон Алексею Орлову вручили царский подарок – золотую усыпанную бриллиантами табакерку, на которой вместо портрета императора красовалась виселица. Федор Барятинский получил отставку и был удален со двора.

По Екатерининскому губернскому делению граница Малороссии прошла по Снагостской округе и отделила деревню Апанасовка не только от села Снагость, но и от вновь образованной Курской губернии и Великороссии. Деревня оказалась в Мирапольском округе Харьковского наместничества. В то же время, Снагость и Апанасовка составляли как бы одно целое.

Священник Снагостской Ильинской церкви уговорил помещиков поставить ещё один храм – Рождество-Богородицкий. Он добился в епархии разрешения на строительство и аргументировал это тем, что «село Снагость по душенаселению превосходит город, и более двух с половиной тысяч его прихожан причащаться не успевают». (В 1719 году в России было 316 городов, из которых 30 имели более 4000 жителей.)

С появлением Рождество-Богородицкой церкви село Снагость стало неким духовным и торговым центром в округе. В шести верстах располагались деревни Ивановское (позже Обуховка) и Гапоново, в четырёх – деревня Бяхово, в трёх – Апанасовка. Жители Апанасовки, Бяхово, Вишнёвки еженедельно посещали воскресную службу в Снагости, добираясь в село «кто пехом, а кто на лошадях».

В метрической книге Рождество-Борогородской церкви в 1892 году был зарегистрирован брак Пантелея Андреевича Загорулькина и Ольги Антоньевна Андрияшиной – моих дедушки и бабушки. Обоим было по 20 лет. А в 1905 году – рождение Дарьи Андреевны Андрияшиной (5 марта 1905 года) – моей мамы.

Ближайший родственник помещиков Лукашовых Пафнутий был настоятелем Рыльского Николаевского монастыря. По просьбе снагостской родни он добился того, что епархия выдала разрешение на строительство в Снагости еще одной церкви, третьей – Николаевской. Лукашовы на «свой приход» денег не пожалели – фундамент заложили каменный под церковь и колокольню. Но саму церковь и колокольню построили деревянные. Был построен также отдельный дом для приходской школы. Афанасий Лукашов влез в долги, заложив часть своей земли и деревню Апанасовку помещику Михаилу Щекину. Церковь находилась напротив кладбища, рядом с домом Андрияшиных Александра и Веры от нашего дома на расстоянии 500–700 метров. В метрической книге Николаевской церкви имеется запись регистрации брака: Андрея Ивановича Андрияшина и Марфы Григорьевны Серединой (1893 год) – моих дедушки и бабушки. В момент регистрации им было по 18 лет. Также имеется запись о регистрации рождения Загорулькина Александра Пантелеевича – моего отца (5 августа 1897 года) и его братьев: Тимофея, Сергея, Марка; сестер: Агафьи, Анны и Веры.

Сын Ивана Сергеевича Барятинского – Иван, родившийся в 1767 году, впоследствии тоже стал дипломатом. Он жил в Англии, усвоил все тамошние обычаи и порядки и решил усовершенствовать по английскому образцу сельское хозяйство в Курских имениях. После смерти отца в 1811 году он оставил дипломатическую службу и вернулся в Россию, где занимался строительством своей новой усадьбы Марьино. (Иван Иванович был дважды женат и обе его жены имели имя Мария, поэтому так и названа усадьба.)

Федор Степанович Рокотов. Портрет Ивана Ивановича Барятинского

Князь создал усадьбу, ни в чем не уступавшую блестящим образцам дворцово-паркового искусства Петербурга и Москвы. Дворец пользовался большой известностью в России. Число комнат в нем исчислялась сотнями, а в них хранились настоящие богатства. Князь обладал утонченным вкусом; он украшал свой дом оригинальными произведениями знаменитейших мастеров живописи и скульптуры. При дворце состояли сотни обойщиков, слесарей, столяров, каретников, штукатуров, лепщиков, живописцев, позолотчиков, резчиков и садовников. В парке было множество оранжерей, зверинец, поэтические «кошары», носящие имена дочерей князя. Каждая дочь имела в своем заведении сад, поэтический домик, где находились несколько коров самый высокой породы и все принадлежности для ведения молочного хозяйства. В Марьино поступали редчайшие произведения искусства отечественных и зарубежных художников и скульпторов. Имелся крепостной оркестр, который состоял из 50 музыкантов. Был постоянный театр, в котором игрались пьесы на русском и французском языках. Несмотря на 200-летнее существование, дворцово-парковый ансамбль сохранил отчётливый черты своей эпохи.

В настоящее время от Дворцово-паркового ансамбля Марьино остался только трёхэтажный дворец, выполненный в высоком архитектурно-художественном вкусе. В полном виде его можно представить только на картине неизвестного художника, которая находится в Курском областном краеведческом музее.

В годы советской власти в Марьино находился санаторий ЦК КПСС, а сейчас там располагается Дом отдыха Администрации Президента Российской Федерации.

Дворцово -парковый ансамбль Марьино, картина неизвестного художника

Иван Иванович, управляя именем, ввёл в нём устройство, доходившее до совершенства. О нём шла слава как о знаменитом агрономе. В центральной усадьбе села Ивановское крестьяне настолько преуспевали в хозяйстве, что жили богаче многих уездных помещиков и управляющих. Князь нанимал толковых людей, поощрял земледельцев. Сам пахал и учил пахать семилетнего сына Александра, для чего было велено «смастерить под малый рост барчука специальную соху». Земледельческие новшества коснулись и Снагостской волости. Для распашки целины, по распоряжению князя, управляющий выделял коней, добротные сохи и освобождал на два года крестьянина от оброка с нови.

Село Ивановское – столица владений князей Барятинских с церквями, училищами, больницами и фабриками, где было возведено потом и Марино, было благоприятным центром для всей Курской губернии. Каждый, кто хотел заказать хороший экипаж, прочную мебель, кто имел надобность в мастеровых для отделки дома или желал украсить свои комнаты ценными цветами, а сад – деревьями и кустарниками, имел надобность в слесарях, обойщиках или кому нужно было приобрести какого-нибудь теленка, барана возвышенной породы, ехал в Ивановское, с уверенностью найти там все желаемое.

Отношения крестьян с Иваном Ивановичем были установлены на самых разумных началах, которых распорядители не желали касаться, не будучи в состоянии придумать ничего лучшего.

Как уже упоминалось, в Снагости были три церкви и из оставшихся к тому времени двух были: деревянная церковь Николаевская, сгоревшая впоследствии, и Рождество-Богородицкая, которая со временем потребовала серьезного ремонта. При ремонте ее купол рухнул и придавил насмерть семь человек, о чем в метрической книге была сделана особая запись о погибших. Для строительства нового Рождество-Богородицкого храма княгиня Мария Фёдоровна пожаловала огромные деньги. Задумали строить каменный храм с высоченный колокольней, с отдельными зданиями – крестильным и для приходской школы. Фасад должен был быть с тремя колоннадами (по шести колонн в каждой), а колокольня – в четыре яруса. По высоте она уступала только одной церкви в губернии – Успенскому храму в Рыльске. Строительство вели мастеровые князя из села Ивановского, каменщики и пособники из Снагости и Апанасовки.

В 1834 году в селе Снагость состоялось торжественное освящение Рождество-Богородицкой церкви. Когда возводили колоннады, у чужаков, заехавших в село, челюсть отвисла. Находясь на высоте строящегося четвёртого яруса колокольни, каменщик Трофим Белоусов спросил у напарника, указывая в даль: «Не разумею, шо-ось там за громадное село»? Когда до них дошло, оба охнули: «Цэ ж Рыльск!» С колокольни церкви невооруженным глазом был виден город Рыльск, находящийся от Снагости на расстоянии 30 верст.

Попадая в Снагость, все дивились на величественный сельский храм с огромной колоннадой. По числу церковных престолов, высокой колокольни, фигурным пилястрам и карнизам, оконным венчикам и прочим архитектурным изыскам, храм был под стать любому столичному. Привлечённые великолепием церкви, приезжие обязательно в нее заходили и не меньше поражались внутренним убранством. Дубовые полы под лаком, на которые ступать было боязно; золоченые врата, роскошный иконостас, хоры второго яруса, вмещавшие не менее 100 человек, золоченые паникадила на сотни свечей. Все задавали один и тот же вопрос: «Кто строил сей храм и на какие деньги?» Не без гордости снагощане отвечали: «Всем миром строили, а гроши жаловали НАШИ князья Барятинские. Покойный Иван Иванович, Царство ему небесное, его жинка Мария Фёдоровна, дай Бог ей здравия».

Княгиня Мария Фёдоровна Барятинская, урожд. Келлер (1793–1858) с сыном Владимиром (1817–1875)

Как же жили подданные Барятинских? Подданные малороссияне князей Барятинских никогда не бедствовали. Все принадлежавшие князьям села и деревни были богатыми и, по сравнению, с другими соседями слыли зажиточными. Малороссы Барятинских ΧVIII-ΧIΧ вв. имели даже собственных работников, проживавших в дворах и числившихся за ними по ревизским сказкам. Так, в селе Снагость Рыльского уезда у подданного Марии Фёдоровны, некоего Крикунова (по девятой ревизии) во дворе числилась четверо работников с семьями. Это были, своего рода, «крепостные у крепостных». Или другой пример. У одного из подданых князя Барятинского со двора украли семерых, его собственных коней. И немаловажно было, у кого, – у подданного самих Барятинских! На ноги была поставлена полиция трех губерний: двоих коней отыскали в Харькове, двух в сумах и всех вернули подданному князя!

В 1852 году один подвыпивший заезжий офицер забавы ради слегка побил двух крестьян из деревни Апанасовка – Мину Клименкова и Никиту Белоусова. По рапорту даже не урядника, а сотского деревни, земский суд возбудил дело: офицера задержали в Рыльске и предали суду. Вскоре он воочию убедился, что крестьян барятинских обижать нельзя.

Иван Иванович Барятинский на собственные средства строил больницы и школы для крестьян, церкви и богадельни, покупал табуны коней и раздавал их малоимущим, строго следя за тем, чтобы люди в его землях не знали нужды. Барятинские построили и заселили в Курской губернии десятки новых селений, украшенных красавицами-церквями, которые становились настоящими культурными центрами с больницами и гостиницами, магазинами и торговыми рядами.

Жена Ивана Васильевича – Мария Фёдоровна – на свои деньги содержала и строила дома для сирот, приюты и богадельни для солдатских вдов, занималась широкой благотворительной деятельностью. В школах Барятинских и в наше время продолжают учиться дети.

В 1825 году император Александр I задумал длительную поездку по России. В начале осени он посетил Курскую губернию, а 10 сентября остановился в имени Барятинских – Марьино. Он выразил свои соболезнования овдовевшей три месяца назад княгине Марии Фёдоровне. Император осмотрел имение и восхитился дворцом, повторяя, что никак не ожидал увидеть в провинции подобного великолепия. Поразила императора и то, насколько зажиточно жили крестьяне в княжеских владениях. О безбедном их существовании говорило всё: чистые улицы, дворы, хаты, сытые стада коров и овец, табуны коней и обилие домашней птицы, огромные скирды хлеба, да и сами одежды, которые носили люди Барятинских.

Управляющий имением в Снагости докладывал о наличии дворов, о количестве женского и мужского населения. В Ревизской сказке от 26 июля 1834 г. указано, что «в селе Снагость Рыльского уезда Курской губернии было: 575 дворов, мужского пола – 1439 душ, женского пола – 1435 душ». В Ревизской сказке от 15 мая 1858 года говорится, что «всего было в селе Снагость Рыльского уезда Курской губернии: дворов 269, мужского пола – 1049 душ, женского пола- 1145 душ».

Неплохо жили малороссияне и в других местах. Так, жители слободы Ракитной Грайворонского уезда Курской губернии арендовали у своего владельца – князя Юсупова 1459 десятин степной земли. В слободе Ольшанке Новооскольского уезда Курской губернии, принадлежавшей князю Трубецкому, наравне с земледелием и скотоводством, занимались дублением кож и шитьем сапог. В середине XIX века в Ольшанке 45 дворов подданных малороссов Трубецкого имели собственный купеческий капитал. 10 из них – от 10000 до 30000 руб.

Следующий потомок князей Барятинских – князь Александр Иванович – сын Ивана Ивановича и Марии Фёдоровны. Князь Иван Иванович при жизни уделял особое внимание воспитанию сына. С малых лет он приучал его к труду, к земледелию и наукам. Он пророчил ему карьеру учёного агронома, оставив немало записок и распоряжений:

«Я желаю, чтобы сын был обучен на восьмом году латинскому, греческому, славянскому. Надо обучать его механике, изучать рисовальное искусство и арифметику. Нужно возбудить в нём охоту к физике, химии и земледелию. Пусть занимается агрономическими опытами. Мне хочется, чтобы он умел работать скобелью, топором и плугом; искусно точил; мог измерять землю, умел плавать, носить тяжести, ездить верхом, прыгать, стрелять.

Россия есть большой великан. Особам, по своему происхождению, богатству и воспитанию отличным, довлеет преимущество служить и поддерживать государство». И подпись: «Сего 27 ноября 1815 г., село Ивановское, князь Иван Иванович Барятинский».

Вопреки желаниям отца и матушки, князь пошёл учиться не в Московский университет, а в Петербургскую школу гвардейских подпрапорщиков и юнкеров, таким образом, избрав себе карьеру военного. В это же время в школу поступил Михаил Юрьевич Лермонтов. Князь и поэт подружились. Весной 1835 г. девятнадцатилетний Александр Барятинский прибыл на Кавказ и включился в баталии с горцами. Современник писал: «Храбрость его не имела границ: спокойная, самоуверенная, это была чисто русская беззаветная храбрость». Через полгода он получил тяжелые ранения и был награждён золотой саблей «За храбрость». Позже Барятинский, Лермонтов и Трубецкой также храбро сражались на поле брани и все были представлены к наградам.

Война с горцами Дагестана продолжалось около 50 лет (1817–1864). Полковник Барятинский в то время командовал авангардным батальоном. Для своих солдат князь закупил экипировку и вооружение в Бельгии на собственные деньги. За восемь лет Барятинский вырос от командира батальона – до начальника штаба русских войск на Кавказе. Вскоре князь Барятинский был назначен Кавказским наместником с неограниченной властью.

Летом 1842 года управитель Снагостского уезда собрал всех старост крестьянских общин и предупредил, чтобы в деревнях был идеальный порядок, потому как скоро прибудет из Петербурга с проверкой управляющий делами Александра Ивановича Барятинского. В день приезда ревизора созвали сельский сход, перед которым и предстал совсем не грозный инспектор. Добродушно улыбаясь, он передал всем крестьянам поклон от князя Александра Ивановича и с достоинством поклонился собравшимся, чем вызвал довольные улыбки. Его сразу же обступили попы и дьяконы двух снаготских церквей, и вместе с ними управитель повёл ревизора в контору экономии. Позже стараниями ревизора была нарезана целина и образована, среди других, деревня Троицкая.

После тяжелых сражений Барятинскому удалось сломить сопротивление горцев и пленить грозного и непобедимого Шамиля. Император лично благодарил князя, отметив его заслуги в победоносном окончании войны. Он был удостоен высшей награды страны – Ордена Святого Андрея Первозванного и произведён в генерал-адьютанты. В сентябре 1859 г. во всех владенческих селениях князя, в том числе, и в селе Снагость собирали сход, где управляющий зачитывал Указ о награждении императором князя Александра Ивановича Барятинского.

В послевоенные годы у Александра Ивановича хозяйственная деятельность стояла далеко не на первом месте. Главный задачей он считал устройство своих фамильных дел. Постоянно жил в Санкт-Петербурге и только изредка навещал свое имение, а когда приезжал, то оставался надолго. Все помещиков приглашали его к себе в гости. На одном из таких обедов побывал губернатор Курской губернии – Устинович.

Умер Барятинский в Женеве. Погребли князя в родовой усыпальнице Покровской церкви села Ивановское. На его похоронах присутствовала императорская свита во главе с будущим императором Александром III.

Современник в журнале «Русская сторона» (1880 г.) писал: «С князем Александром Барятинским ушел исчезающий уже теперь тип русского барина, в лучшем значении этого слова: рыцарски великодушный, деликатный, любезный, щедрый, с замечательным природным умом и проницательностью, умением узнавать людей и давать им соответствующие назначения; умением награждать и привлекать людей к делу без малейшей жестокости. Напротив, мягкий снисходительный во всём и везде, от наружности манер – до служебных и частных отношений. Аристократ самой чистой воды».

На основании неполных данных ревизских сказок, поступивших в адрес князей Барятинских, наибольшее количество дворов (575) было в 1834 году, а наибольшее количество жителей – в 1795 году (3250 чел.).