Kitobni o'qish: «Имя нам легион. Паранормальный апокалипсис»
Пролог.
Паранормальный, локальный катаклизм завершился, возвращая болоту изначальную, чистую форму озера. Редкие, опавшие, осенние листья плавно качались науспокаивающейся воде, вынуждая поверить даже Павла, являвшегося активным участником недавних событий, что все, что произошло ранее, является только плодом больного воображения.
Неторопливо растекались по небу черные облака, унося за горизонт сверкающую грозу. Окраины черных туч нежно ласкал занимающийся на горизонте розовый рассвет, предвещая долгожданное время спокойствия и отдыха от ратных трудов.
Расколотый молнией, древний идол Чернобога, медленно тонул в водах озера, скрываясь в затемненной глубине, абсолютно незамеченный большой группой людей, прибывающих на берег.
Проламывая молодую поросль, по заросшим, лесным просекам на берег озера выкатывались машины полиции, освещая странный, голый лес тревожными всполохами синих сирен. Невысокие, кособокие деревья, густо укрывавшие берег, недовольно скрипели, покачиваясь искривленными, скрученными сучьями под напором техники и живых тел. Эхом отражались громкие приказы командиров, отдававших команды своим подчиненным.
Целые цепочки полицейских, внемля командам, взяв с собой по несколько волонтеров, отправлялись от берега в глубину леса, стараясь, не выпускать друг друга из виду. По рупорам и шипящим рациям разносилась информация:
– Внимание! Разыскивался особо опасный преступник – Копылов Денис Вячеславович. Всем принимающим участие в розыске быть предельно внимательными! При первых признаках агрессии оружие применять на поражение!
Опасение руководителей операции было понятным. Копылов за короткий срок прослыл самым лютым маньяком в Братском районе Иркутской области за всю историю преступного мира.
Две спасенные жертвы – родная дочь маньяка Копылова Арина Денисовна и участковый местного ОВД, Корнышев Павел Иннокентьевич, сидели в УАЗе патрульно – постовой службы, накрытые шерстяными пледами. И лишь изможденный боем мужчина внутри служебной машины знал, что все люди, ринувшиеся на поиски Дениса, ошибаются. Его друг не виновен. Всему виной сущность, занимавшая часть его души.
Сердобольный водитель в старой, поношенной форме полицейского, уже поделился с потерпевшими горячим чаем из собственного термоса и с жалостью гладил маленькую девочку по голове, стараясь успокоить мелкую дрожь, которая беспокоила ребенка на протяжении всего времени пребывания на берегу.
– Спасибо, прапорщик, за вашу заботу, – крупный мужчина в штатском без спросу залез в салон и первым делом показал свое удостоверение сотруднику полиции, – но не могли бы вы меня оставить наедине с потерпевшими, для приватного разговора? – продолжил он тоном, не терпящим пререканий.
Вошедший человек, одетый в черный, спортивный костюм был весьма молод, но за ним чувствовалась сила и сила страшная. Магическое действие, которое произвело егоудостоверение на сотрудника ППС вынудило старого прапорщика торопливо покинуть салон служебного авто и быстро, даже боязливо захлопнуть за собой двери.
Усталый Корнышев поднял глаза, разглядывая неожиданного визитера. Его уже достали сонмы вопросов, летящих со всех сторон, на которые он предпочитал отмалчиваться, старательно симулируя глубокое, эмоциональное потрясение.
Симулировать, к слову, приходилось совсем немного. Абсолютно седая голова – знак сильнейших, внутренних переживаний, резко контрастировала с черным, затертым потолком автомобиля, хотя всего лишь несколько часов назад могла абсолютно слиться с поверхностью казенной обивки.
По большому счету он попросту не знал, что рассказать. Кто бы поверил его истории о страшных, смертельных тенях, населявших покинутую деревню Бамбуй? Кто бы поверил, что Денис Корнышев, которого разыскивали все силовые структуры района как опасного маньяка, был невиновен и все преступления, приписываемые ему, совершала его теневая форма существования, знакомая Павлу по фамилии Воронцов?
Кто? Да никто! И поэтому нужно было неторопливо продумать дальнейшие, правдоподобные показания, чтобы не загреметь в психиатрическую лечебницу.
Вошедший мужчина в штатском был хорошо подготовлен физически – под спортивным костюмом угадывались настоящие бугры развитой мускулатуры. Ростом он также превышал рост среднестатистического мужчины, что не помешало незнакомцу довольно ловко расположиться на сидении напротив потерпевших, в неудобном салоне служебного УАЗа.
Внешность его была специфической. Слегка раскосые, черные, азиатского типа глаза. Ясный, вдумчивый, глубокий и одновременно грозный взгляд. Высокий, нахмуренный лоб. Стрижен человек был наголо, что невероятно шло при правильном, ровном овале лица. Густые брови явно обрабатывались, потому что в сторону от четкой линии не торчало ни единого черного волоска. Аристократический, тонкий нос гармонично смотрелся с тонкими, поджатыми губами. Волевой подбородок, слегка разделенный надвое неглубокой ложбинкой, был гордо приподнят вверх, что создавало впечатление легкой надменности незнакомца.
Опытному Корнышеву бледный цвет лица вошедшего человека подсказал, что данный гражданин редко выходил на солнечный свет. По всей видимости, в течение всего лета незнакомец редко покидал кабинет занятый бюрократическими делами и бумагами.
– Павел Иннокентьевич Корнышев? – поинтересовался он у потерпевшего и, не дождавшись утвердительного ответа, продолжил вещать, полностью удовлетворенный молчанием на формальный вопрос, – скажите, пожалуйста, Павел Иннокентьевич, какого это впервые столкнуться с силами, неподвластными материалистическому, человеческому уму? Как я понимаю, вам противостояли целые сонмы теней?
Помимо воли глаза Павла резко дернулись вверх. Этот человек не спрашивал. Он утверждал, маскируя уже известную информацию ненужной риторикой.
– Откуда вы знаете? – выдавил участковый из себя, невольно напрягаясь всем телом.
– Тут вопросы задаю я, Павел Иннокентьевич, уж простите меня за грубость. И вы, как потомственный офицер в четвертом поколении, как сотрудник правоохранительных органов, следуя своему долгу, обязаны отвечать мне максимально правдиво. Что произошло на озере?
– Как вас зовут? Мне неудобно не знать имени человека, в столь приватном разговоре, – Корнышев почувствовал на уровне интуиции, что от дальнейшей беседы зависит его жизнь и жизнь маленького ребенка рядом.
– Ну, если вам так удобнее, – коротко, снисходительно кивнул человек в штатском на просьбу Павла, – то называйте меня Лавровым Олегом Владимировичем. Состою в звании полковника. Но вы прекрасно понимаете, что я мог назваться и другим именем, представившись, до кучи, хоть генералом, что бы нисколько не поменяло сути нашей беседы.
– Олег Владимирович…
– Просто Олег – легко поправил собеседника полковник, поправляя малозаметный наушник в ухе. Он откинулся назад, сложив руки на животе, и приготовился слушать.
– Так вот Олег, что если я вас скажу, что еще совсем недавно данное озеро представляло собой непролазное, смрадное болото, населенное потусторонними существами. Вы мне поверите?
– Моя работа верить в подобные вещи, – натянуто улыбнулся Олег, – продолжайте.
– Что если я скажу, что Денис не причем… То есть как не причем, – поправил Павел сам себя, решив говорить максимально правдиво, -В физическом смысле он действительно совершал все эти ритуальные убийства в городе Братске, но при этом себя не контролировал. Дело в том, что убийства Денис совершал…
– Пребывая в теневой форме своего существования. Я понимаю. Дальше, – вновь улыбнулся Олег и потрепал Арину по взлохмаченным волосам, чем вызвал непроизвольный рывок ребенка в сторону от протянувшейся руки.
– Теневая форма захватила дочь Дениса и привела её в самое логово этого Чертового места. Еще совсем недавно, посредине болота стоял самый настоящий идол, у подножия которого много веков покоилось существо, страшное в своей мощи и желании переделать весь мир под свои каноны. Если бы не фотоаппарат Копылова, со встроенной, сильной вспышкой, скорее всего мы бы с вами не разговаривали…
Участкового, как говориться, прорвало. Внутренняя плотина, стоящая на пути океана эмоций, рухнула, позволяя негодованию изливаться наружу. Корнышев говорил и говорил, наконец-то действительно осознав, что человек, сидящий напротив, верит каждому его слову.
Поддавшись, наплыву эмоций, Корнышев продолжил слегка дрожащим голосом:
– Денис погиб в неравной борьбе. Когда вспышка озарила место боя, я успел снять с себя часть амуниции и подхватить Арину на руки. Я почти добежал до берега, когда посветлевшая вода сомкнулась у меня над головой. Я все еще ощущаю многие сотни мертвых рук, пытающихся ухватить меня из болотной жижи. Тем не менее, я смог вырваться, а в дальнейшем и выплыть, вытащив невинное дитя за собой. И вот я перед вами…
– Ну, допустим, Чернобогу, какую бы силу он не набрал, было бы весьма тяжело преодолеть наше туманное кольцо, – задумчиво ответил Олег на эмоциональную исповедь участкового, – но я опечален, что древнее Божество, все-таки смогло набрать достаточно силы, чтобы наши маленькие тайны стали известны широкой общественности… – Лавров ненадолго замолчал, уставившись в окно, за которым Павел заметил еще несколько человек в штатском, окруживших машину.
Спустя несколько минут, звонко хлопнув себя ладонями по коленям, загадочный человек показал, что полностью удовлетворен услышанным:
– Павел Иннокентьевич…
– Можно просто Павел.
– Так вот Павел, – легко принял новые правила разговора оппонент, – я могу рассчитывать на ваше молчание? Пусть данный разговор так и останется в салоне этого авто. Мы проанализируем полученную информацию, подготовим общественное мнение и побеспокоимся о том, чтобы семью Копыловых сильно не доставали зеваки, падкие до сенсаций. Естественно, насколько это возможно. Арину я возьму с собой…
– Но… – попытался было возразить Корнышев, порываясь встать, но был отброшен назад и вжат в скрипучее сидение неведомой и невидимой силой Олега, пошевелившего пальцем правой руки.
– Это не обсуждается, офицер, – как можно более вежливо, примирительно произнес Лавров, – нам нужно многое проверить в душе и теле этого ребенка, чтобы исключить разного рода утечки Тэтанов – теней из темного мира. Мы устроим все так, что вы для отдыха отправилисьна длительный, домашний больничный, с полным сохранением оклада. Мы обязательно свяжемся с вами. Вы себя проявили молодцом! В вас, Павел, есть такие задатки, которые пригодятся на ином месте, чем на месте рядового участкового. Но это в последствии. Пока вынужден откланяться.
Олег раскрыл дверь, передавая из рук в руки таким же людям в штатском вновь неожиданно уснувшую Арину, после легкого мановения руки Лаврова.
Целая вереница странных мужчин, правильно рассредоточившись на узкой тропе, направилась к неприметному, черному фургону из которого лилась легкая, классическая музыка, так не свойственная этому месту.
Исчезнув в темном нутре неопознанного автомобиля, Лавров захлопнул за собой дверь и сразу несколько машин сорвались со своих мест, быстро формируясь в колонну, виляющую по узкой, грунтовой дороге.
– Что это за люди? – спросил Корнышев старого прапорщика, едва он вернулся в салон УАЗа.
– Какие люди? – искренне недоумевал сотрудник ППС.
– Ну, которые унесли девочку в фургон…
– Какую девочку? Какой фургон? Ты о чем, Паша?
Корнышев замолк, понимая, что дальнейшие расспросы только усугубят ситуацию. По чистым, водянистым, голубым глазам прапорщика Корнышев понял, что Лавров полностью уничтожил воспоминания о себе и своих спутниках в голове последнего.
Павел тяжело вздохнул. Ни смотря на обещание данное Денису, участковый только что пошел на попятную, повинуясь воле властного полковника Лаврова. Можно было оборонить девочку от какого угодно монстра, но против представителей государственной машины Корнышев оказался бессилен.
Большой, черный ворон, на другом берегу, взмахнув крыльями, взмыл над землей, едва фургон полковника скрылся в лесной чаще. В лапах птицы, зажатый длинными когтями, виднелся небольшой, ссохшийся предмет, который при ближайшем рассмотрении приобретал очертания мумифицированного, длиннорукого трупа гуманоида, с неестественно вытянутой головой в теменной части.
Туманная ограда, окружавшая проклятые места, наконец-то была снята после веков заточения. Теперь ничто не мешало Крылатому Проводнику покинуть это место и унести прижизненное, физическое обитание Чернобога с собой.
Божество тысячей теней – тетанов ловко разыграло карты, сымитировав проигрыш в недавнем бою, заодно отправив в небытие несколько лживых союзников, посягнувших на самобытную власть представителя древнейшей расы. Две сущности – Воронцова и Безумной Анны, нагло решили завладеть его самостоятельностью, но погибли, растворились в результате столкновения с живыми. План сработал полностью. Новый мир ждал его за туманной оградой и его армия, заточенная в небольшом теле ребенка, ожидала своего часа, чтобы несокрушимым легионом прошагать по землям живых.
Только пока что нужно было действовать скрытно… Пока что…
Глава 1. События минувшего года
Дарья тяжело вздохнула, поправив седеющие, рыжие волосы. Миновал ровно год с тех пор, как она потеряла мужа, но до сих пор боль утраты неизменно возвращалась по утрам. Дениса особенно не хватало в рассветные часы.
Когда он был жив, утренней суеты было намного больше…
Нет, семья не бедствовала. Все также Копылова продвигала карьеру в институте, унаследовав, права на ритуальную империю мужа. Все также старший сын Иван радовал мать спортивными достижениями (к моменту начала повествования он сменил только спортивное направление, переквалифицировавшись из успешного дзюдоиста в начинающего кик-боксера), а Арина игрой на скрипке и отличными отметками в школе. Однако лишившись мужа, Дарья словно лишилась части души, превратившись из эмоциональной, эффектной, импульсивной женщины в блеклое, спокойное подобие самой себя.
Внешность также претерпела незначительные изменения. Она все больше догоняла свой реальный возраст, практически полностью забросив спорт. Чересчур много тайных воздыхателей, узнав о загадочной кончине мужа, стали проявлять повышенные знаки внимания на тренировках.
Поверить, что добропорядочный и ответственный семьянин, с которым Дарья прошла рука об руку много лет, оказался маньяком, убившим многих людей, верная жена не могла, да и не хотела верить.
Ритуальная империя мужа порождала много завистников. Когда муж и дочка исчезли, а в дверь постучали сотрудники правоохранительных органов, Дарья, первым делом решила, что все это происки более мелких конкурентов, объединившихся против её супруга. В эту же версию она верила и по сей день, мысленно проклиная всех причастных к гибели Дениса.
Благодарила она только неизвестных людей в штатском, которые бережно занесли спящую Арину в квартиру ровно год назад, утешив супругу Копылова хотя бы тем, что ее дочка жива и здорова.
Осенью, с изменением светового дня, просыпаться стало особенно тяжело. С усилием надавив на зажмуренные, зеленые глаза Дарья легко похлопала себя по щекам, собираясь с силами. Открыв их, она критически осмотрела себя в зеркало старого трюмо, перед которым так любила красоваться под пристальным, желающим взглядом супруга.
Тело женщины все еще сохраняло подтянутость, но явно увядало под действием стресса. С чувством презрения по отношению к самой себе, Копылова выдавила натянутую улыбку, настраиваясь на грядущий день.
Пора будить детей. Они точно не виноваты в том, что произошло, а значит, младшему поколению не следовало знать и части внутренних переживаний матери.
Плакать Дарья не любила, а поэтому постаралась компенсировать исчезновение Дениса повышенной заботой и вниманием к детям, пусть и в ущерб собственной карьере.
Когда в семью приходят страшные потрясения, все эгоистичные желания должны отойти на второй план – так решила Дарья в первую неделю мытарств и допросов и железобетонно следовала установке, по сей день.
Женщина тихо открыла дверь спальни, ведущую в темный коридор. Свет солнца практически не проникал в эту часть квартиры, да и пасмурный, осенний день позднего сентября явно не способствовал его обилию.
«Господи, да она вообще спит?» с неудовольствием подумала Дарья, первым же делом наткнувшись взглядом на худую спину дочери.
Арина, по своему странному обыкновению часто встречала утро, молча уставившись в окно кухни.
Повзрослевшая дочь не сразу среагировала на появление матери. Только когда Дарья вежливо прокашлялась, привлекая внимание, Арина вышла из оцепенения, встрепенувшись всем телом:
– О, мам! Доброе утро, – обернувшись, улыбнулась она, но от улыбки родного дитя Дарью все чаще брала холодная оторопь. Нотка чужого безумия играла на любимых ямочках, а натянутые губы, скорее напоминали оскал маленького хищника, готового к броску.
Тем не менее, пересилив себя и стряхнув наваждение, Дарья поспешила ответить на приветствие:
– Доброе утро! Ты во сколько проснулась?
– Я не помню, мам… Да и не важно! Главное, что я себя бодро чувствую, готовая к новому, учебному дню.
Дочь картинно засуетилась по кухне, доставая из холодильника остатки вчерашнего ужина, который явно намеревалась превратить в завтрак для всей семьи. Эта повышенная прилежность и торопливость еще более усиливали расхождение образа ребенка из прошлого года и нынешнего.
Год назад… Ровно год назад жизнь покатилась по наклонной, а казалось, что страшные и странные события происходили буквально вчера. Второй раз за месяц, потеряв дочку, не вернувшуюся из школы и столкнувшись с тем, что ее муж, Денис, вновь не берет трубку, рассерженная донельзя Дарья, попыталась дозвониться до местного участкового Павла Иннокентьевича Корнышева, который помог ей обнаружить дочь в момент первого исчезновения.
Но и он подвел! Автоответчик монотонно бубнил о невозможности дозвониться до данного абонента, и на поиски дочери пришлось выдвигаться самой.
Быстро сформировав поисковой отряд из ближайших друзей и коллег, Дарья сразу направилась в заброшенный, больничный комплекс, называемый в народе «Эдем», расположенный на окраине города Братска и зияющий провалами незастеклённых окон на берегу залива рукотворного водохранилища. В момент первой неявки дочери из школы в назначенный час она была обнаружена в одной из комнат верхнего этажа, задумчиво уставившаяся на волны недалекого моря.
В тот раз она сама вышла на связь, попросив маму забрать ее из здания, овеянного легендами и страшными историями, но не сдвинулась и с места, пока взволнованные родители не явились за ней туда. Создавалось впечатление, что ей и не хотелось уходить – настолько, пронзенные сквозняками комнаты, казались ей уютными и родными.
Не прошло и недели с первой пропажи, как случилась вторая, но на этот раз более длительная. Муж не отвечал, а город Братск был изъезжен вдоль и поперек. К ночи первого дня пришлось писать заявление о пропаже ребенка. К ночи третьего дня каждый парк, каждый сквер, каждая окраина была прочесана поисковыми отрядами в поиске пропавшей Арины и Дениса.
Полиция не исключала версию убийства успешного бизнесмена, с целью завладения имуществом, имевшимся при нем. Оперативниками прорабатывались, и версии хищения пока не сопоставили исчезновение своего коллеги Корнышева с исчезновением Дениса.
Изучив записи сгинувшего участкового, оперативники были поражены количеством материала, собранного против Дениса. Павел Иннокентьевич, расследуя несколько убийств на районе, пришел к самостоятельному выводу, что загадочные смерти связаны с личностью бизнесмена.
О своих планах коллега не распространялся. Было известно, что он заказал служебную машину и, прихватив с собой напарника, выдвинулся в неизвестном направлении.
Следствие все больше запутывалось…
На четвертый день случилось не менее загадочное происшествие. Почти не спавшая все эти дни Дарья, наливая очередную чашку кофе в четыре утра, столкнулась взглядом с большим, черным вороном, появившимся в окне. Птица послужила своеобразным маяком для привлечения внимания. Взмахнув крылами, она унеслась вдаль, но за запотевшем окне кухни, детской, нетвердой рукой дочери было выведено одно странное слово «Бамбуй».
Неожиданное появление названия древней, заброшенной деревни, расположенной в сорока километрах от города Братска, практически совпало с сенсационными открытиями, которые сотрудники полиции преподнесли несколькими часами позже, решив все-таки, навести справки о последней деятельности Копылова.
Разговаривая в кабинете с взволнованной женщиной, следователь довольно осторожно начали расспросы издалека:
– Простите, Дарья, а ваш муж ничего вам не рассказывал… необычного, за последний год? – вежливо поинтересовался у Копыловой крупнотелый, растрепанный следователь, осторожно передавая ей дымящуюся чашку чая, – может быть, он исчезал из поля видимости надолго?
Этот следователь всегда вызывал острый приступ внутренней неприязни у Дарьи. Пускай Игорь Иванович Житников и был писаным красавцем, обладающим глубоким, пронзительным взглядом серых глаз. Пускай Копылова не раз видела следователя в зале, красующегося крупным, сильным телом перед большими зеркалами фитнес – центра. Все равно, от вкрадчивого, предельно вежливого общения с ней, каждый раз становилось не по себе, будто именно она была виновата в исчезновении мужа и дочери.
Сегодня следователь был без формы. Одетый в простую, белую рубашку, в которой, по всей видимости, ночевал на работе, Игорь Иванович то и дело смотрел на дорогие часы, красующиеся на крупном запястье мужчины. События последних дней спутали прическу следователя, а многодневная щетина указывала на то, что бритва давно не касалась округлых щек сотрудника полиции.
Запах пота не мог скрыть даже одеколон, но становилось понятно, что следователю еще очень далеко до долгожданного отдыха.
– А что, собственно произошло Игорь Иванович? – стараясь не выказывать практически никаких эмоций, тихо ответила вопросом на вопрос Копылова.
– Как вам сказать более мягко… – задумался следователь и пригубил чай из своей чашки, мимолетно поправив черные волосы, лезущие на лоб.
Следователь старался не смотреть на Дарью, сидя на старом, деревянном подоконнике в пол-оборота к женщине и задумчиво уставившись в окно, за которым раскрывался унылый, серый пейзаж:
– Я нарушу все инструкции, если буду обсуждать с вами это… – собравшись с мыслями, продолжил сотрудник полиции, – но недавно пропали и несколько наших коллег. Проходивший стажировку на офицерскую должность, старший сержант ППС и хорошо знакомый вам, участковый по вашему району, Павел Иннокентьевич. Так вот, ковыряясь в его записях, мы обнаружили ряд странных заметок о вашем муже, где он связывал ряд недавних убийств с личностью Дениса…
Зеленые глаза Дарьи вспыхнули былым огнем, с презрением уставившись на следователя:
– Это какой-то бред! Денис не обидит и мухи, без надобности! Вы фактически говорите, что он убийца!
– Нет, я не утверждаю этого… – зажмурившись, следователь пригубил еще один глоток, – Но такое определение собственному мужу дали именно вы, – зацепился он за неосторожно брошенное слово, – Может быть, вы являетесь более осведомленной особой, чем стараетесь показаться? – Игорь Иванович вернулся на рабоче место, за старый, скрипучий, казенный стол с большим инвентаризационным номером на боку.
Он тяжело сел, откинувшись на спинку допотопного, скрипучего стула:
– Может быть, вы не знали, что он часто посещал местного патологоанатома, которому являлся хорошим другом?
– Женю? А он тут причем? – удивилась Дарья, прекрасно понимая о ком, идет речь. Она не любила этого товарища мужа за его странности и страшную профессию, но никогда не препятствовала их общению, разделяя принцип свободы контактов вне семьи.
– Уже не причём Дарья Сергеевна. Он мертв. Камеры видеонаблюдения зафиксировали внедорожник вашего мужа, выезжающий с территории больницы. Плюс отпечатки пальцев на столах для препарирования трупов. Плюс зафиксированные Павлом следы биоматериала на синих платках, которые неведомый преступник оставлял на месте убийства, – облокотившись двумя руками о столешницу, Игорь Иванович грозно навис над сжавшейся женщиной, – Врач обнаружен там же. Он лежал на третьем столе и не имел глаз. Кто-то, – с нажимом выделил он местоимение, – убил его в особо извращенной форме, замаскировав убийство под ритуальный обряд.
– Игорь Иванович! – буквально взмолилась Дарья перед усталым лицом следователя, – то, что вы говорите, страшные вещи! Я не могу что-то пояснить на этот счет! Поймите меня правильно, у меня горе… Я места себе не нахожу… Еще эта странная деревня Бамбуй, название которой буквально преследует меня последние недели!
– Бамбуй? – следователь заметно напрягся, выловив из эмоциональной тирады женщины нужную информацию, – ранее вы не упоминали название этого населенного пункта!
– Разве? – удивилась этому Копылова, – мой муж места себе не находил, мечтая выкупить дедовский дом…
– В заброшенной – то деревне? Дарья Сергеевна! Голубочка вы моя, с этого и нужно было начинать! – Игорь Иванович вымученно улыбнулся, принимая менее агрессивную позу.
Он поднял трубку стационарного телефона, вызывая дежурную часть:
– Михалыч? Ты? Бери все свободные наряды и волонтеров, кто с утра припрется и в Бамбуй… Где – где!? В Караганде! Отворот на Вихоревку где, знаешь? Вот туда и езжайте. Там еще знак сохранился Бамбуя, если мне память не изменяет. Мы туда еще в девяностые гоняли.
– Вы считаете, что Денис с Ариной там? – Дарья проклинала собственную беспечность. Нужно было ранее сообщить об этом полиции, а не тянуть несколько дней!
Эмоции женщины отразились в глазах и были замечены следователем:
– Да, Дарья Сергеевна. Я считаю, что вероятность очень даже велика. Оставьте свой номер телефона и возвращайтесь домой. Я лично позвоню о результатах поездки. Не смею больше задерживать.
Маскируя торопливость Житников, встал, раскрыв дверь перед расстроенной женщиной.
Последнее, на что обратила внимание Дарья, направляясь к выходу по серому линолеуму коридора, это то, как Игорь Иванович, с гримасой боли на лице, потирает левую сторону грудной клетки.
Заприметив повышенное внимание Копыловой, следователь тут же замаскировал временную слабость теплой улыбкой:
– Все будет хорошо! Верьте в лучшее! – произнес он и скрылся за дверью своего маленького кабинета.
Вера не помогла.
Тело мужа так и не нашли, но зато дочь оказалась жива. Ее крепко прижимал к себе живой участковый, без сил лежащий на берегу большого озера, неподалеку от окраины заброшенной деревни.
Тело сержанта – стажера было найдено среди заброшенных домов, на одной из улиц проклятой деревни. За несколько дней труп потрепали дикие звери, поэтому было трудно определить, от чего именно умер сержант. Но в том, что смерть являлась насильственной, не сомневался никто.
Чего-то внятного пояснить о произошедших событиях Павел Иннокентьевич так и не смог, больше отмалчиваясь в кабинетах отдела. Арина вообще не помнила ничего, усыплённая, по всей видимости, каким-то особо сильным снотворным средством еще в момент похищения.
Последнее, что сохранилось в памяти Арины – это то, что отец пришел за ней чуть раньше, а в руках у него была большая спортивная сумка. После чего, со слов ребенка «мой разум унес ворон» и девочка больше не могла прояснить ситуацию, пребывая в беспамятстве несколько дней, пока не вернулась в руки матери.
Копылова не была глупой женщиной. В глаза бросилась особая, опасная подготовленность двух мужчин, занесших Арину на руках в квартиру. Именно такими представляла она представителей специальных отрядов, заточенных под устранение неугодных элементов по всей территории земного шара.
Предельная вежливость, покрытые шрамами лица. Столь колоритные особы не встречались ей никогда на территории города Братска, население которого едва переваливало за двести тысяч граждан.
Передав ребенка, мужчины вежливо попрощались, пожелав хорошего вечера, и удалились в темноту подъезда.
На следующий день, рано утром, Дарья ждала своей очереди на очередную беседу в коридорах отдела, наполненных сотрудниками. Создавалось впечатление, что никто из них не уходил на ночь домой – настолько суетливыми и дерганными казались заспанные полицейские, снующие туда-сюда со стопками бумаг и дел.
К обеду вина мужа, уличённого в ряде страшных убийств, была практически доказана, что стало дополнительным шоком для отчаявшейся матери и супруги.
Продолжалось мытарство несколько дней, пока уже знакомые люди в штатском, прибывшие в отдел, о чем-то основательно не поговорили с глазу на глаз с Игорем Ивановичем, после чего неудобные расспросы со стороны следователя резко прекратились.
Загадочный, абсолютно лысый человек в черном, с ярко выраженными, раскосыми глазами азиатского типа, в дорогом костюме при красном галстуке на белоснежной рубашке, вышел в коридор к Дарье, широко улыбаясь белоснежной улыбкой:
– Вы можете быть свободы, – как можно более вкрадчиво обратился он к ней, – вас больше не побеспокоят с ненужными расспросами. Прошу прощения за временные неудобства.
Не дождавшись ответа, он направился к выходу, в сопровождении двух спутников, облаченных в спортивные костюмы. Едва троица покинула границы отдела, как Дарью вежливо выдворили домой, пообещав позвонить чуть позже.
Вскоре, Павел Иннокентьевич был отправлен руководствомнадлительный больничный. Как стало известно Дарье позже, больничный плавно перешел в отпуск. Отпуск не менее плавно перешел в новый больничный.По сей день телефон участкового не был доступен, что вызывало смутные подозрения в душе Копыловой о том, что Корнышев больше никогда не выйдет на связь с кем бы то ни было.
С обещания звонка Игорем Ивановичем миновал год, но каких либо сообщений о местонахождении мужа от сотрудников полиции так и не поступало. Да и не очень то и хотелось знать, коли Денис реально оказался убийцей и маньяком.
Фамилия Копыловых было безвозвратно очернена в глазах общественности, что наложило отпечаток и на саму Дарью, растерявшую всех друзей и подруг. Иногда казалось, что бывшие, близкие друзьяизбегают супругу преступника, так как доподлинно не было известно – погиб ли Денис или ударился в бега, благо, что часть прав на свою ритуальную империю Копылов успел оформить на жену еще при жизни, что не позволило бизнесу затормозиться, ввиду исчезновения хозяина.
Вся эта неприятная история промелькнула перед глазами Дарьи, надолго выбив из колеи. Бездумно наблюдая за отточенными, механическими действиями дочери, женщина вышла из прострации только тогда, когда зазвенел будильник в комнате Ивана.
