Своеобразный рассказ – при его чтении охватывают странные смешанные чувства. Все повествование проникнуто мистицизмом и загадкой, и вместе с этим каким-то пессимизмом и безысходностью. Описания различных краев и городов иногда пронизаны, можно даже сказать, неприязнью. Но чувствуется, что писатель действительно искренне любит Италию и родные русские поля и леса, любовно и подробно описывает каждый уголок. Сразу вспоминаются его «Записки охотника».
Hajm 80 sahifalar
1864 yil
Призраки
Kitob haqida
Исследователи неоднократно отмечали, что многие главы «Призраков», несмотря на их фантастический колорит, написаны либо по личным впечатлениям Тургенева (описание Лаго-Маджоре, Понтийских болот, острова Уайта, окрестностей Рима), либо являются переработкой семейных преданий (глава о Степане Разине). «Призраки» отличаются точностью пейзажных зарисовок различных мест Европы, сделанных как бы с натуры, но особенная достоверность соблюдена Тургеневым при описании усадьбы героя, воспроизводящем Спасское-Лутовиново (пруд, плотина, усаженная ракитами дорога, березовая рощица). Оценки империи Наполеона III и самодержавного Петербурга также очень близки к суждениям самого Тургенева и зачастую являются почти дословными цитатами из его писем.
Janrlar va teglar
Возникает ощущение, что произведение не столько лирическая повесть, сколько работа для изучения отсылок и чтения между строк. И так оно и есть. Удивительно было обнаружить в середине книги конец, дальше идёт только анализ текста. Но фантастическая форма рассказа Тургенева всё же настолько непривычна, что даже интересна и любопытна.
Философское размышление на тему смерти. В этом произведении автор показывает, насколько мир однобок, сер и глух, когда живёшь как во сне. Автор предлагает своему герою посмотреть на окружающую действительность сверху, увидеть её светлые и тёмные стороны, научиться воспринимать по-новому все события. Тургенев намекает, мысли о смерти естественны, как сама жизнь. Писатель не зря благополучно завершает путешествие персонажа с потусторонними силами. Герой возвращается к прежней, нормальной жизни, но только теперь он понимает, видит и чувствует себя и мир вокруг гораздо глубже.
Читалось с натяжкой. Потом, из примечаний, выяснилось, что писалось тоже неохотно.
Отличное произведение, но, увы, для меня плосковатое. При том, что у И. С. Тургенева люблю всё.
Самое впечатляющее в ней – образ смерти.
Izoh qoldiring
- Я пришел! - воскликнул я наконец с усилием. Глухо и чудно раздался мой голос. - Я тебя люблю, - послышался шепот. - Ты меня любишь! - повторил я с изумлением. - Отдайся мне, - снова прошелестело мне в ответ. - Отдаться тебе! Но ты призрак - у тебя и тела нет. - Странное одушевление овладело мною. - Что ты такое, дым, воздух, пар? Отдаться тебе! Отвечай мне сперва, кто ты? Жила ли ты на земле? Откуда ты явилась? - Отдайся мне. Я тебе зла не сделаю. Скажи только два слова: возьми меня. Я посмотрел на нее. "Что это она говорит? - подумал я. - Что все это значит? И как же она возьмет меня? Или попытаться?" - Ну, хорошо, - произнес я вслух и неожиданно громко, словно кто сзади меня подтолкнул. - Возьми меня!
"Грустно стало мне и как-то равнодушно скучно. И не потому стало мне грустно и скучно, что пролетал я над Россией. Нет! Сама земля, эта плоская поверхность, которая расстилалась подо мною; весь земной шар с его населением, мгновенным, немощным, подавленным нуждою, горем, болезнями, прикованным к глыбе презренного праха; эта хрупкая , шероховатая кора, этот нарост на огненной песчинке нашей планеты, по которому проступила плесень, величаемая нами органическим, растительным царством; эти люди-мухи, в тысячу раз ничтожнее мух; их слепленные из грязи жилища, крохотные следы их мелкой, однообразной возни, их забавной борьбы с неизменяемым и неизбежным, - как это мне вдруг опротивело! Сердце во мне медленно перевернулось, и не захотелось мне более глазеть на эту пошлую выставку... Да, мне стало скучно - хуже, чем скучно. Даже жалости я не ощущал к своим собратьям. Все чувства во мне потонули в одном, которое я назвать едва дерзаю: в чувстве отвращения, и сильнее всего, и более всего во мне было отвращение - к самому себе."
- Что ты такое, дым, воздух, пар? Отдаться тебе! Отвечай мне сперва, кто ты?
Призрак тихо качнулся вперед, смешался весь, легко волнуясь...
А книг и препаратов у него было много - ибо человек он был не лишенный учености... "чудак преестественный", по словам соседей. Он даже слыл у них чернокнижником; даже прозвище получил "инсектонаблюдателя" Он занимался химией, минералогией, энтомологией, ботаникой и медициной; лечил добровольных пациентов травами и металлическими порошками собственного изобретения, по методе Парацельсия. Этими самыми порошками он свел в могилу свою молоденькую, хорошенькую, но уж слишком тоненькую жену, которую любил страстно и от которой имел единственного сына. Теми же металлическими порошками он порядком попортил здоровье также и сына, которое, напротив, желал подкрепить, находя в его организме анемию и склонность к чахотке, унаследованные от матери.
Izohlar
4