Kitobni o'qish: «4»

Иногда кажется мне, что вижу будущее. И в нём столько хорошего…

Маргарита Ивановна уже давно не возвращалась в класс, и четверка ребят наполнила его сладким жужжанием разговора. Петя Кравцов рассказывал Маше очередную историю. Та слушала вполуха и задумчиво перебирала волосы, то заплетая, то расплетая косичку. Вика, в свою очередь, пыталась объяснить Саше Костину бином Ньютона. Внимательно выслушав её в очередной раз, он уверенно кивал головой и просил объяснить ещё раз.

–… И если огненный дух Гест увидит тьму в человеческом сердце, то воплотится в дерево –рассказывал рыжеволосый мальчуган. – Он протянет руку. И коли человек подаст руку в ответ, Гест исцелит его душу.

– А если не подаст? – отвлеченно спросила Маша, наматывая прядь волос на палец. – Может, он не в настроении сегодня подавать руку? И вообще, зачем какому-то горящему дереву исправлять человека? У него что, хобби такое?

– Тогда, сохранить тьму в сердце или нет, будет решать сам человек. Хобби не хобби – не знаю. Знаю, что, только исцелив душу человека, Гест обретает временный покой.

Вика бросила раздраженный взгляд на эту парочку.

Горящие деревья. С кем я учусь! Ладно, признаю, рассказывает он неплохо. Каждый день вещает ей новую историю. А она крутит им как хочет. Характера Пете не хватает. А Саше, видимо, мозгов.

– Ты понял, наконец?!

– Понял. А почему в этом треугольнике Паскаля на вершине единица? Степень же – ноль.

Нет, он это специально? Я уже, наверное, десятый раз показываю, а он всё находит, что спросить.

Вика резко встала. Её волнистые волосы даже подпрыгнули от такого поспешного движения.

– Ты непробиваемый! Всё, я больше не буду ничего объяснять.

– Ну, Вика! – слёзным голосом попросил горе-ученик.

– Учитель бы из тебя получился скверный, – ехидно заметила Маша, заплетая очередную косичку.

– Чтоб ты знала, Радобольская, я учителем и не собиралась становиться.

– Вик, да я шучу. Не понимаешь, что ли?

Я-то всё понимаю. Этот вот не … Стоп. Я объясняю ему бином Ньютона. Это материал не нашего класса. Маргарита Ивановна только вскользь его упоминала. С чего Саша им заинтересовался? Ноль в степени. Это должен понимать даже он. Он заранее разобрался в биноме и теперь просто разводит меня! Ну, уж нет! Надо его уличить в этом. Или я буду не лучше Пети.

Вика опустилась назад с высоты своего роста. Она обратила свой взгляд к притворщику, и в её глазах появился блеск снисхождения. Набрав в грудь воздуха и сложив аккуратные удерживаемые от улыбки губы для ответа, Вика уже была готова уложить Сашу на лопатки в его собственной игре.

Её остановил внезапно погасший вместе с низким гудящим хлопком свет. Сразу стало тихо.

Ребята начали удивлённо оглядываться. Петя нервно рассмеялся. Он достал из портфеля зажигалку и осветил огоньком встревоженные лица.

– Так, у кого-то аура скакнула. Вот это история, вот это…

– Дай сюда, – оборвала его Маша, отобрав зажигалку. – Пожара нам здесь только не хватало. Используй телефон.

Ребята зажгли фонарики. Четыре белых огонька в окутанном тьмой классе.

Некоторое время сидели молча. Долго ли это длилось? Не сказать точно. Но за это время во всей школе не раздалось ни шороха.

Первым тишину нарушила Маша.

– Нужно пойти … выяснить, что со светом.

– Вот уж нет. Сперва надо дождаться Маргариты Ивановны.

– Тебя, Франкова, не спрашивали.

– О’кей. Если споткнёшься в темноте и упадёшь с лестницы, я дам знать учителю.

Девочки направили друг на друга испепеляющие взгляды. Петя попытался разрядить обстановку.

– Ребята, давайте жить дружно!

– Леопольда выключи, – процедила сквозь зубы Маша. – Пусть каждый поступает так, как считает нужным. Петь, ты со мной?

– Предпочту здесь остаться. Ты бы тоже …

– Вот как? Оставайся. Тогда поднимайся ты, Саша.

– Но я …

– Рыцарь же выручает даму в беде. Вот ты Вику и выручишь. Один. Поднимайся-поднимайся.

Саша сконфуженно поднялся и подошёл к двери.

И этот бесхребетный. Маша, видимо, считает себя невероятно взрослой, раз так рулит этими идиотами.

– Идите-идите, – кинула им вдогонку Вика. – Тумблер на первом этаже, рядом с раздевалкой. Не промахнитесь.

– И пойдём, – пропела не оборачиваясь Маша. – и не промахнёмся.

Дверь захлопнулась. В окружающей тишине этот звук показался громом.

В темном классе остались рыжеволосый рассказчик и отличница. Ребята смотрели друг на друга и молчали.