Лето Господне

хорошая книга. очень интересная.советаю не слушать а прочитать.в книге ведь 337 страниц . очень быстро читается есть не понятные слова.

Понравилась эта книга-воспоминание о детстве и московском быте XIX в. самого писателя, Ивана Шмелёва, о его детстве, пропитанная русским духом, традициями и праздниками. Было очень интересно читать про ушедший быт, традиции, уклад купечества и крестьян, здесь этого очень много и подробно написано, хотя поначалу чтение шло тяжело, но потом втянулась и дочитала с большим интересом, читать было не скучно. Но больше всего было интересно узнать про празники, как к ним готовились, как их праздновали и особенно про то, что готовили.

Язык у Шмелёва великолепный, очень живой, создаётся ощущение, как будто книгу и правда написал ребёнок, автор прекрасно передал мысли, чувства, переживания и манеру речи почти семилетнего ребёнка. Было ощущение, как будто я нахожусь рядом со всеми персонажами и ощущаю запахи приготовленной еды, рынка, свежего весеннего воздуха.

С одной стороны, у Шмелёва всё слишкои идеальное, как мне показалось, хотя есть и описание раздачи милостыни, замёрзшие и плохо одетые люди с детьми, пьяницы, калеки. Скорее всего, это связано с тем, что он вспоминал своё детство, а нам нравится преукрашать воспоминания, особенно о светлой поре, детстве, и тем более, если оно было счастливое, богато на события, но впечатление это не испортило.

Эта книга должна особенно понравиться глубоко религиозным людям. Они найдут в ней подробные описания традиций, постов, праздников. Я люблю книги про то, как раньше жили люди, особенно в России, поэтому мне книга так понравилась.

Очень удачно я начала прослушивание книги. По календарю - начало поста, первая неделя. И книга начинается с Великого поста. Подумалось: вот бы и читать её с учётом течения времени, неспешно, сверяясь с праздниками и событиями за окном. Понравился спокойный размеренный настрой: верилось, что вера незыблема, любовь вечна, в стране может царить мир и спокойствие, в семье - достаток и лад... Рассказ от имени шести-семилетнего мальца придавал повествованию детскую чистоту и наивность... Чем больше я слушала книгу, тем неоднозначнее она мне стала казаться. Роман-трилогия включает «Праздники. Радости. Скорби» и первая моя претензия как раз к этому разделению. Хотелось перекроить повествование, совместить праздники и радости, а не знакомиться дважды с повторяющимися событиями. Иногда казалось, что я потеряла прослушиваемую дорожку и возвратилась к событиям первой части трилогии, настолько похоже они звучали. Для сравнения. Часть «Праздники»:

Сегодня Прощеный день, и будем просить прощенья: сперва у родных, потом у прислуг, у дворника, у всех. Вассу кривую встретишь, которая живет в «темненькой», и у той надо просить прощенья. Идти к Гришке и поклониться в ноги? Недавно я расколол лопату, и он сердился. А вдруг он возьмет и скажет: «Не прощаю!»

Часть «Радости»:

В пятницу, перед вечерней, подходит самое стыдное: у всех надо просить прощение. Горкин говорит, что стыдиться тут нечего, такой порядок, надо очистить душу. Мы ходим вместе, кланяемся всем смиренно и говорим: «Прости меня, грешного». Все ласково говорят: «Бог простит, и меня простите». Подхожу к Гришке... А я перед ним, правда, очень согрешил: назло ему лопату расколол, заплевался и «дураком» обругал.

Точно так повторяются и другие события (например, про ледяной дом). А ведь как было бы здорово сделать книгу настольной, читать как православный календарь. Третья часть не вписывается в подобную идею слишком личными событиями. Увы, беспокоили меня и другие оговорки, мешающие считать чтение душеспасительным. Описывая впечатления от лица мальчика, автор иногда приписывал мальчугану слишком взрослые высказывания. Из-за этого герой (он же автор) представлялся то наивным чистым ребёнком - добрым и рассудительным, то слишком мудрым проповедником или ревностным обвинителем, что не сочетается с детским возрастом. Хотелось одёрнуть мальчика, делающего замечания взрослым, указывая на их грехи. Мне больше нравился тот Ваня, который перекручивал слова, не понимая их значения, пытался придать смысл и объяснение.

«Их-фимоны»… А у нас называют – «ефимоны», а Марьюшка-кухарка говорит даже «филимоны».

Утомляли многометровые списки кушаний, постоянно перемежающие текст. Оно и понятно, рассказ о праздниках, а где застолье, там и угощенье. Но слушать в течении часа перечисления стерляжьих расстегаев, крокеточек рыбных с икрой зернистой, ухи налимьей, кулебяк со свежими белыми грибами и с визигой в икре судачьей, волованов-огратэнов, фаршированных каплунов, котлеток из белужины высшего отбора с подливкой из грибков с каперсами-оливками, паровых сигов с гарниром из рачьих шеек, ореховых тортов, миндальных кремов, ананасных маседуанов... не хватало сил. Постоянно возникали мысли о чревоугодии и невоздержании. Пара цитат из одной главы (из этой же главы можно было ещё с десяток принести).

.

Автор точно определил направление произведения - слишком личное, автобиографичное с ностальгической ноткой: «Я показываю лицо Святой Руси, которую я ношу в своем сердце», поэтому не стоит рассматривать книгу, как рекомендацию для духовных чтений, скорее, как исторические зарисовки былых времён. Тем более, что герои повествования не выдуманы, автору удалось оживить их, сделать зримыми, понятными. Особенно хорош Горкин - человек старинный, заповедный. Вот к кому хотелось прислушиваться.

Аудиокнигу слушала в прочтении Светланы Репиной (19 часов 21 минута). Скорость убыстряла, так как читала Светлана медленно, некоторые сложные слова проговаривая чуть ли не по слогам (следует учитывать труднопроизносимые архаизмы и исто­риз­мы). Есть более выразительная и эмоциональная начитка Екатерины Краснабаевой, но мне пришлось от неё отказаться, так как актриса резко меняет голос, и если начало предложения звучало очень громко, то окончание я не слышала из-за тихого шёпота (приходилось сверяться с электронным вариантом).

Господи, прости меня! Но не могу я это читать.

Книга хорошая. Я это чувствую. У нее шикарнейший язык. Это очень образное и богатое повествование. Пусть утопическое. Пусть совершенно нереальное. Пусть насквозь пропитано несбыточной благостью. Но это из образцов художественной речи. В чем-то сродни Бунину, кстати.

Но эта книга просто не в моем вкусе.

Не могу. Ставлю пятерку и отказываюсь читать.

Классика - это прежде всего тончайшее владение языком. Любой пейзаж, описание интерьера, разговор - и не важно, с человеком какого сословия и уровня образованности - здесь цельная картина, яркая настолько, что можно представить себе ситуацию до мельчайших подробностей. Пока не начали говорить о серьёзном, шуточное, но абсолютно точное предупреждение: не читайте книгу, если вы на диете, и к ночи лучше не надо - возможны спонтанные походы к холодильнику)).

А таких и ещё более обильных застолий описано множество, поскольку автор - по книге маленький рассказчик Ваня, примерно 6-7 лет - последовательно вспоминает и праздники церковные, с описанием Крёстного хода, выноса иконы, Крещенья с прорубью и т.д., и праздники домашние - именины, рождения. Для людей, интересующихся православными обрядами, эта книг просто кладезь знаний. Это не строгий пересказ, а обряды, теснейшим образом вплетённые в жизнь. Дети, благодаря своей чистоте души и помыслов, очень сильно чувствуют многие моменты красоты и возвышенности духа в таких моментах, где для взрослых, скажем, просто звучат слова привычной молитвы...

Смерть — это только так: все воскреснут. Я сегодня читал в Евангелии, что гробы отверзлись и многие телеса усопших святых воскресли. И мне хочется стать святым, — навертываются даже слезы.

А маленькому Ванятке повезло: среди служащих его отца есть старик Горкин. Он не просто по доброте душевной иногда берёт мальчишку на реку или на птиц посмотреть, он действительно его друг. И поскольку Горкин - человек светлый, с неколебимой верой и честной душой, он мальчику многое объясняет и про Бога, и про жизнь небесную и людскую, и про многие работы.

Чего только не знает Горкин! Человек старинный, заповедный.

Такая же светлая личность - отец мальчика. В доме устроено всё очень красиво и разумно, религиозное воспитание детей - без натуги, своим примером. Все очень любят друг друга, мало того - отношения со слугами и работниками тоже можно назвать идиллическими, потому что барин - справедлив и не злобен. Если честно, в описании жизни семьи мне большую часть книги чувствовалась излишняя сладость. Но писателя понять можно: в эмиграции, вдали от Родины, пережив множество потрясений, воспоминания детства он мог писать только чистыми, очень яркими красками.

Тем ужаснее на этом зефирно-нежном фоне выглядит беда, приключившаяся с папой: упал с лошади, а ведь ездил всегда, как казак.

Папашенька помирает… почему Бог нас не пожалеет, чуда не сотворит?!

Маленькому Ване ужасно тяжело принять такую волю божию, тем более, что мама тоже в глубине души верит: это цветок виноват, называется "змеиный цвет" - другие названия аморфофаллус или лилия вуду. Полученный по наследству, он столько лет не цвёл, почему-то не нравился маме, она его просила вывкинуть, и тут стал набиваться бутон...

Иногда бывает легче, если можешь найти подобного "виновника"...