Kitobni o'qish: «Между горизонтами»

С самого начала значит?

Место под солнцем

Порой, когда всё вокруг было залито мягким светом утреннего солнца, город был особенно красив. Располагался он у подножья столпа, простиравшегося до самых облаков и выше. А если с погодой повезло и небо было кристально чистым, открывался прекрасный вид на город – по ту сторону Главного столпа.

Этот столп ничем не отличался от сотен других, кроме того, что был он, фактически, самым близким к нашему неподвижному солнцу, и именно поэтому у его подножья основали город Новое Начало, в котором родился я, а ещё – мой отец, мой дед и поколения до него. Столпы были сорока километров в высоту и нескольких километров в диаметре. Они соединяли две плоскости одного мира. Лишь Главный столп человечество покорило, попав на другую сторону. Со временем с той стороны подножья был также основан город – его назвали Возвышение. Порой невозможно было оторвать глаз от прибрежного Возвышения, что было где-то там, высоко над головой.

Главный столп, с величественным зданием городского управления (на возвышенности подножья), был центром Нового Начала. Центром, от которого тянулась паутина из дорог, простиравшихся вдоль и поперёк высоких и архитектурно изысканных зданий, где жили люди побогаче. Дороги шли через рыночные площади, частные секторы и подходили к городской черте у реки, со всех сторон окружённой полями и фермами.

Нынче вся городская экономика ограничивалась внутренним рынком, но так было не всегда. Во времена, когда мой дед был еще молод, он предложил использовать систему из подвесных блоков и тросов, которые бы крепились на каждом километре столпа, чтобы иметь возможность перемещать груз из одного города в другой. Это ознаменовало начало торговых отношений с Возвышением, и долгие годы торговля была основной деятельностью моей семьи. Пока однажды все концы не были оборваны.

Вот уже двадцать лет прошло с момента, когда все ученые, занимающиеся фундаментальными науками, пришли к общему заключению что мы живем в месте, которое по всем известным законам существовать не может. Физические законы друг друга взаимо отрицают, и существуют в полном противоречии. Самой большой загадкой для учёных было солнце, неподвижно зависшее между двумя плоскостями. Притяжение ни одного из миров не влияло на него. Ни одна математическая модель мира не могла объяснить противоречия между физическими законами. Объяснить природу происхождения стольких парадоксов никому так и не удалось.

Заявления учёных о невозможности объяснить физическую модель существования нашего мира, укрепило ряды религиозного Ордена Основателя, который, спустя пару лет, получил полную власть в управлении городом.

Став главной правительственной единицей, они изменили привычный порядок вещей. Торговля с Возвышением была запрещена из-за их непринятия правил Ордена. Постепенно оборвались все связи, попасть на ту сторону стало невозможно. Появились новые законы, ограничивающие свободы, новые порядки и цензура. Но именно при правлении Ордена Основателя началось то что впоследствии получило название Промышленной революции. Город стал развиваться. Люди уравнялись в правах, уровень жизни среднего и низшего класса подрос. Население в целом приняло все перемены и привыкло.

Моя мать умерла когда мне было три года. Поэтому меня воспитывали отец и дедушка. Дед был умным человеком, и всю жизнь занимался поиском ответов на беспокоящие его вопросы. Верить ли религиозному движению, которое упивалось властью и заявляло что Основатель это высшее незримое и всемогущее существо, в которое просто нужно верить? Или верить ученым, признавшим свою беспомощность в поиске ответов на главный вопрос – почему мы существуем? Оба варианта дедушку не устраивали, и он искал ответ, обращаясь к истории и знаниям предков.

С годами дедушка сформировал коллекцию из сотен книг и рукописей, которым было от трех до семи сотен лет. Многие книги из его коллекции запрещались властями ещё до его рождения, некоторые попали под запрет с подачи Ордена. Так или иначе – дедушка рисковал, храня всё это в подвале нашего дома, но ему было плевать на правила.

Все детство я читал то, что читать было нельзя, и узнавал то, что знать было нельзя. Из меня растили человека, который будет во всём сомневаться и всегда стремиться узнать правду, никому и ничему не верить, всё ставить под сомнение. Это были главные постулаты моей семьи. Со временем я понял почему эти книги были под запретом. "За закрытой дверью", "Где не светит солнце", "Вспоминая неизвестность" и другие работы философов второго и третьего веков заставляли людей задавать неудобные для Ордена вопросы, на которые тот не имел ответов. Хотя нет – ответ был, и всегда лишь один: "Так задумал Основатель".

Вот уже прошло девять лет с тех пор, как дедушка пропал. Отец не говорил мне куда он делся, но убеждал, что с ним все хорошо, и что однажды он вернется. В это с трудом верилось, однако это была, пожалуй, единственная ложь, которую я слышал от отца, и я её принял, хоть и скучал по деду много лет.

Шёл 876 год с начала отсчета, сорок шестой день летнего солнечного цикла. Не прошло и нескольких дней с моего двадцатого дня рождения, как я принялся за работу. Мы с отцом занимались выращиванием зерна и жили, соответственно, в фермерской части города. Пару лет назад он травмировал ногу, и с тех пор я был главной рабочей единицей. Этим утром мне нужно было сходить за новым точильным камнем, так как лезвия наших кос затупились за последние пару дней. Выходя из дома, я взял свой потрепанный рюкзак, положил деньги в карман и направился на рынок.

Сегодня к отцу должен был прийти его друг, они собирались раз в неделю, чтобы выпить и поговорить о своём. Если бы меня спросили – есть ли у меня друг, я бы наверное ответил, что нет. Но для остальных моим другом был Артур, потому что из всех знакомых с ним я проводил больше всего времени. Это было скорее случайностью, нежели осознанным решением дружить, наши отцы дружат, и работаем мы на соседних участках – вот оно так и получалось. Этим утром мы тоже встретились.

– Эй Коннор, – приноравливаясь к моему шагу обратился ко мне Артур, – я с тобой!

Я кивнул. Артур был кучерявым парнем, немного ниже меня ростом. Мы с ним были одного возраста, но волновали нас совершенно разные вещи. Он был наивен и простодушен – качества, которые позволяют людям быть счастливыми и беззаботными, которых был лишен я сам. Однако, за счёт легкости своего характера, Артур умудрялся зацепить беседой даже циника вроде меня.

– И что думаешь? – спросил он.

Я озадачено окинул его взглядом. В руках Артур держал поделку из дерева в виде зайца с сердечком в руках.

– Слишком рано, – ответил я, – у вас всё только закрутилось, а ты ей уже намекающие на глубину чувств подарки делаешь. Можешь её спугнуть, – попридержи пока коней.

– Ну что за облом, знаю что ты прав, но не хочу тебя слушать, – фыркнул он, пряча зайца в рюкзак за спиной. – Я веду её сегодня на озеро, и в этом ты меня не переубедишь.

– И не собирался, там хорошо. Погоди, – я замедлил шаг и показал пальцем на здание городского управления, которое было видно с любой точки города, – разве ты не хотел повести её туда?

– Да, – замешкался он, – не получилось договориться. Дядя сказал, что только завтра сможет меня провести. Но завтра Она не может.

– Я бы на твоем месте вообще ни о чем не просил этого фанатика.

– Да ладно тебе, – усмехнулся Артур, – Это же ты тут самый несогласный с Орденом, а мне как-то все равно. Да и к тому же он – тоже моя семья.

– Знаю, просто… – Поднялся сильный шум, заглушивший мою речь.

Мы повернулись к источнику звука. По тросу, что тянулся от городского управления до района фермеров, скользило два гвардейца Ордена Основателя. Они отцепили свои карабины от тросов и приземлились в пяти метрах от нас, прямиком на брусчатку по которой передвигались повозки. Двое мужчин лет тридцати были облачены в защитные штаны и жилеты из уплотненной ткани синего оттенка, на головах были шлемы с эмблемой Ордена а на поясе красовалась кобура с револьвером. Они окинули взглядом прохожих и принялись патрулировать местность.

– Вот о чем я говорю, – вспылил я, – они везде, с их "штаб-квартирой" мы как под колпаком, мало того что оттуда весь город как на ладони, и чуть что произойдет из того, что они посчитают неприемлемым, они об этом узнают. Так ещё и растянули эти тросы по всем районам, как паук свои сети. Вот они – тут как тут!

– Я понимаю, Коннор, – и наверное тебя не переубедить, но из-за их контроля у нас почти нет преступности, все чувствуют себя в безопасности. Отец говорит, что до того как Орден пришёл к власти, было больше нищеты, а следовательно и преступности.

– Слушай. Да, они не тотальное зло. Просто я не могу принять то что люди ставят себя во главе только лишь потому, что проповедуют единственную общепринятую религию. Раньше религии были призваны давать людям утешение и прощение, им хотелось верить что после смерти нас не будет ждать забвение, что грех можно искупить хорошими поступками, что за нами приглядывает кто-то. На то она и вера, что людей к ней не принуждали. А сейчас вера – это закон. Не веришь во всемогущего основателя, нарушаешь закон.

– Ты же знаешь что другого ничего не осталось, ученые сдались, а других гипотез о сотворении давненько не появлялось, – пожав плечами сказал Артур.

– Прости, я вспылил, вечно одна и та же история, – сказал я, зная что этот разговор в очередной раз ни к чему не приведет.

– Это точно, улыбаясь, заключил Артур, – Помнишь, что сегодня мой отец к вам приходит, он принесет вино с нашего последнего урожая. Вышло отличным.

– Главное, чтоб они не перебрали, как в прошлый раз, – заявил я.

Пусть рабочий и торговый районы и не пестрили архитектурными изысками, эти трёх и четырехэтажные каменные здания с вдохновляющим, хоть и покрошившимся орнаментом на фасадах, дышали историей.

Именно с этих районов и начинался город. Сначала расположившись возле реки в паре километрах от "Главного" столпа, город разрастался в его сторону, и уже затем подножье стали обживать. Широкие улицы, выложенные каменной брусчаткой, освещали фонарные столбы, к которым вот уже сотню лет назад как подключили электричество, и небольшие территории, отведенные под нужды торговцев.

Ну а наверх, к противоположной стороне столпа, людей потянуло, как я считал, простое любопытство, ведь и по эту сторону, земель было более чем достаточно ещё на многие поколения вперед. Хотя я понимал –первопроходцев – я бы тоже хотел посмотреть на ту сторону. К сожалению, я родился в неподходящий момент. Доступ наверх всегда был лишь из стен здания городского управления, и с тех пор как там стал заседать Орден, путь наверх был заказан.

Купив все необходимое, Артур ушел готовиться к вечерним посиделкам у озера, а я заточил косу и пошел работать. Как говорил мой отец, людям всегда будет нужен хлеб. Пусть я и не сильно горел желанием всю жизнь быть фермером, спорить с отцом было сложно, за счёт этой работы мы были обеспечены, и ни в чем не нуждались.

Правда, материальная обеспеченность не была в приоритете лично у меня. Я хотел понять, что же там, за пределами… Там, куда не доходит свет нашего солнца, понять в чём причина парадоксальности нашего мира. Неужели Основатель и правда есть, или всё же ученые сдались на полпути, и ответ можно было найти. Видимо, мне это любопытство досталась от деда, ибо у отца чувства авантюризма не было и в помине. По этой причине я перечитывал всё, что оставил дедушка. Все его журналы, все его находки. Но все они были больше философскими высказываниями, нежели чем-то конкретным. Интересно, нашёл ли дед то, что искал?

Я закончил когда уже вечерело, солнце тускнело, и заливало оранжевыми светом наш дом. Это было небольшое двухэтажное кирпичное строение с большой прилегающей территорией, отведенной под пшеницу, и скрытым от глаз посторонних подвалом где хранилась дедушкина коллекция. Помывшись, я поднялся в свою комнату, взял книгу с прикроватной тумбочки и пошел во двор к дереву, у которого я всегда отдыхал с книжкой. В местах, где меня могли увидеть, я читал только разрешенную литературу. Сегодня это была обычная фантастика про магию и драконов, легкое чтиво чтобы расслабиться после рабочего дня. У меня был час, пока солнце не потемнело окончательно.

Отец Артура, дядя Джек, пришел немногим позже. Пусть моё «читальное» дерево и находилось на немалом расстоянии от дома, до меня все же доносились разговоры двух мужчин, опустошивших бутыку вина за 20 минут.

– Послушай меня Алан, – доносился голос дяди Джека, – все виноделы знают, что в сок сахар добавлять не надо, он и так перебродит. Так ты портишь вкус.

– Но так вино выходит крепче, и с этим ты уже ничего не поделаешь, – отвечал ему отец.

– Разве это главное? Вот попробуй, почувствуй аромат.

– Это уже вторая бутылка, Джеки, я уже прочувствовал все что можно.

– Вон, Коннор еще не пробовал, пусть он скажет какое вкуснее, с сахаром или без. – предложил дядя Джек.

– Он у меня не пьющий, я ему уже много раз наливал, не хочет и все тут.

– Но это же ради науки.

– Я же не учёный, – крикнул я достаточно громко чтобы меня услышали.

– Тогда мы с твоим папкой всё выпьем, – усмехнулся Джек.

Когда стемнело, я пошёл в свою комнату и прикрыл дверь. До меня продолжали доноситься их голоса, но мне они не мешали. Страница за страницей фентезийная писанина походила к концу, а веки наливались тяжестью. "Еще главу, и спать", – подумал я, как тут же раздался глухой стук.

– Что случилось? – крикнул я отцу.

– Джек упал, все хорошо, не переживай, – крикнул отец.

Я пожал плечами и продолжил читать. Спустя десять минут в комнату зашел отец и присел на спинку моего кресла. На его лице была легкая ухмылка.

– Сын, – сказал он, – идём выпьем.

– Пап я же не пью, а дядя Джек все уже?

– Да, он уже ушел. Знаю, что не пьёшь, пошли один стаканчик, хочу поговорить с тобой.

– Ладно, – решил я, отец никогда раньше не предлагал с ним выпить, да и пьяным он не выглядел.

Мы спустились на кухню и сели за стол, на котором стояло два стакана. Отец откупорил вино, которое, как он говорил, хранилось для особых случаев, и разлил по стаканам.

– А разве это не…

– Да, – прервал меня папа, – это дедушкино вино, сегодня особенный случай.

– И что за случай? – меня распирало любопытство. Более того, это вино было старше меня, и вот его-то я всю жизнь хотел попробовать.

– Сын, я знаю что у тебя, как и у моего отца, есть эта тяга к неизведанному. Знаешь, в детстве я тоже был поглощен книгами – теми, что дедушка приносил. Но из-за своей жажды знаний, он редко бывал дома. Я наблюдал за детьми, чьи отцы всегда были рядом и хотел того же. Но никогда не говорил об этом. Я знал как важно для него то, что он делает, и я уважал это, но для себя я решил, что буду другим отцом. Буду всегда рядом со своим ребёнком.

– Познакомившись с твоей матерью, я окончательно позабыл про все эти книжки и "бесценные" знания. Я хотел жить ради неё, она была замечательной. Затем появился ты, – отец улыбнулся, – мы были безумно счастливы. А потом она умерла, болезнь унесла её за месяц. И у меня остался ты один. Я дал себе слово, что буду хорошим отцом.

– Ты отличный отец, пап, – прервал его я, но он продолжал.

– После того как Орден пришёл к власти, твой дедушка стал больше проводить времени дома, он помог мне воспитать тебя, и я был рад, что он стал уделять тебе внимания больше, чем мне когда-то мне. Особенно учитывая, как сильно вы с ним были похожи. Я был уверен, что он закончил со всеми своими поисками ответов, что он решил, наконец, пожить для себя, для нас. И ты знаешь, что дальше случилось.

– Скорее не знаю, – добавил я.

– Да. Ты, наверное, думаешь, что я скрыл от тебя правду, я не умею врать, твоя мать всегда мне это говорила. Это так, – ухмыльнулся он. – Но я правда не знаю где он, однако я знаю почему он ушел.

– Незадолго до исчезновения, он сказал мне, что нашел зацепку, подсказку, которую искал всю жизнь, то что поможет узнать правду, которая скрыта за горизонтом. Я надеялся что он передаст эти знания кому-то помоложе – все же ему шёл уже шестой десяток. А сам будет лишь наблюдать. Но в один день он пропал. Видимо, он хотел узнать всё сам. Увидеть своими глазами.

Отец поднес стакан к губам и сделал небольшой глоток. Я последовал его примеру. Вино, правда, оказалось приятным на вкус, может я чаще бы пил, если бы всё вино было таким.

– Вино он делать умел, – улыбнулся отец, – Да ведь?

Я кивнул и сделал еще один глоток.

– Я думал обо всем этом, много думал, – продолжал он свою мысль, – вот что бы ты сказал, если бы я предложил отправится в путь, на встречу неизведанному, попробовали бы найти дедушку. Узнали бы как там по ту сторону солнца. Говорят, море, омывающее город Возвышение всегда теплое, не то, что наши реки. Устроили бы себе приключение.

Я был ошарашен, наверное, если и было в мире что-то, чего я уж точно не ожидал услышать, так это призыв моего отца отправиться в приключение. Идея была настолько интересна в теории, настолько же абсурдна на практике.

– Пап, это в тебе вино говорит, – засмеялся я.

– Пусть так, – продолжил он с азартной ухмылкой, – но вот если бы это сделали, что бы ты взял с собой. Путь длинный подумай хорошо.

– Ага, я понял, это вроде игры. Ладно, давай подумаем. Предположим, что для начала мы хотим попасть на ту сторону, так? Через здание городского управления мы бы не пробились, но, допустим, нас пропустят? В первую очередь нас ждет преодоление столпа, с твоей-то ногой… Ну, да ладно, это двадцать километров вверх и затем двадцать – вниз. Это где-то четыре дня в пути: нужно взять с собой провианта на эти дни, спальные мешки, воду и очень удобную обувь. Как рассказывал дедушка, подъем там достаточно крутой. В возвышении можно было бы заправиться, хотя вдруг там наши деньги не котируются, – подработали бы. Затем, на выбор – море лес или поля. В зависимости от выбранного направления. Что думаешь? – спросил я.

– Ты абсолютно прав, но знаешь, надо еще взять с собой головной убор, ведь на столпе будут прямые солнечные лучи, а вот спальные мешки нужно брать максимально лёгкие, чтобы не тащиться с ними. И какую-нибудь тетрадь чтобы всё записывать, или зарисовывать, – представляешь, какие виды будут простираться с Главного? Я бы запечатлел вид с уровня солнца, между горизонтами, где до обеих плоскостей равное расстояние. Чтобы облака были, как будто отражены зеркально. Твой дедушка говорил, что это самое прекрасное, что он видел в жизни.

– Помимо бабушки? – саркастично сказал я.

– Конечно, помимо мамы, – засмеялся отец.

Этот разговор продлился еще минут пятнадцать, и у нас обоих стали смыкаться глаза. Я не знал, чем был вызван этот разговор, но я был безумно рад что он состоялся, как будто мы говорили о том что всегда весело в воздухе, но на этом стояло какое-то негласное табу. Бутылку мы не допили, но добрую половину опустошили, встали из-за стола и отец обнял меня.

– Завтра утром к нам могут прийти гости, так что не шуми, – сказал он, когда я стал подниматься к себе.

– Гости? – переспросил я, – кто?

– Не столь важные, по поводу зерна, новые покупатели, – сказал он махнув рукой. – Ложись спать.

– Спокойной ночи, пап.

– И, Коннор, – окликнул меня отец на пол пути, – я люблю тебя.

– И я тебя люблю, – сказал я улыбнувшись. И ушёл в свою комнату.

Наверное, я был бы озадачен оттого, что отец был сегодня так сентиментален, но я списал это на вино и на нашу интересную беседу. Завалившись в постель, я заснул почти сразу, успев лишь на пару мгновений задуматься: "что бы всё это значило?"

На следующее утро я проснулся чуть позже обычного. Меня разбудил стук по входной двери дома, достаточно громкий и настойчивый, чтобы я его услышал со второго этажа. Услышав, как дверь открылась, я вспомнил про то, что кто-то должен был прийти. Раз уж проснулся, то надо было вставать. Когда я поднялся с постели, мне бросился в глаза рюкзак, упертый о комнатную дверь. Надев штаны и футболку, я подошёл к рюкзаку, он был чем-то набит под завязку и к нему прикреплена записка. Я взял её в руки и начал читать.

«Сын, если ты проснулся от стука в дверь, значит они все же пришли. Мне жаль, но Гвардейцы Ордена меня арестуют. Прошу не вмешивайся и не попадайся им на глаза, иначе тебя тоже арестуют. Уходи через окно. Спрячься, беги через соседнее кукурузное поле. Не нужно меня спасать, я знаю, на что иду. Прости меня Коннор. Беги!»

Это какая-то шутка? Продолжение вчерашней игры в "Что если?". Я не мог понять, что значило это письмо, но все же насторожился, следуя совету отца. Бесшумно открыв двери, я вышел из комнаты и подошёл к лестнице, откуда открывался вид на гостиную. В ней стояло три гвардейца, один из них держал отца за плечи, второй сторожил вход, а третий поднимал ковёр под которым находился вход в дедушкин подвал.

– Алан Мейер, знаете ли вы что все помещения в месте проживания должны быть зарегистрированы и указаны в плане. – надменным голосом говорил гвардеец поднявший ковер. – Этому дому уже более пяти десятков лет, и я не думаю что вы не знали об этом помещении.

– Как я мог о нём знать, если оно под ковром спрятано, – ехидничал отец.

– Шутите, Алан, это здорово, люблю хорошую шутку. – Он потянул за ручку и открыл люк в подвал. – Вот, например, хорошая: "Казнь так смешна, что люди аж голову теряют".

– А вы уверены что стоило идти в гвардиют- с такими шутками на сцену нужно. – Продолжал дерзить отец.

– Посмотрим что тут у нас, – гвардеец спустился вниз, – Надо же, —доносился из подвала его голос, – да тут целый клад!

Он неспешно поднялся по лестнице, держа в руках две книги из списка запретных.

– В наручники его, – сказал гвардеец, – думаю вам известно, что эти книги под запретом, как и десяток других в этом подвале. Сожалею, но ваша любовь к остротам вас никак не спасёт. Именем Гвардии Ордена Основателя я задерживаю вас за хранение незаконных объектов в незарегистрированном помещении. Вы будете помещены под стражу и преданы суду, который вынесет окончательный приговор. Мы знаем что с вами проживает ваш сын, Коннор. Как совершеннолетний, он тоже будет задержан и отвечать перед законом. Он дома?

– Нет, он переехал, в домик на дереве.

– Что же, раз вы не хотите сотрудничать, мы сами его найдем. Обыскать дом. – кинул высший гвардеец.

Я оцепенел, я должен был освободить отца, но и сам не должен был попасться, мой мозг перебирал десятки вариантов, и все они заканчивались плачевно. Гвардеец, стороживший вход, начал двигаться в сторону лестницы. Мой отец бросил на него взгляд и увидел меня. Мотнув головой, он дал мне понять что надо бежать. Но я не мог его бросить. И тогда он предпринял последнее действие.

Он выхватил револьвер из кобуры гвардейца, находящегося в шаге от него и направил на идущего в мою сторону. И я не смог больше молчать.

– Отец нет, – крикнул я и незамедлительно услышал выстрел, произведенный высшим Гвардейцем. Брызнула кровь. Отец упал на колени, и собрав остаток своих сил, крикнул: "Беги Коннор!". Моё сердце в этот момент остановилось, и мир замер. В папу выстрелили, он сделал это, чтобы отвлечь их внимание. Он пожертвовал собой, чтобы я мог уйти. Я не мог его бросить, но я понимал что отец сделал всё, ради моего спасения. И я принял это. И я побежал…

Вернувшись в свою комнату, я схватил рюкзак, захлопнул за собой дверь и побежал к окну. Раскрыв его, я вылез и выпрыгнул во внутренний двор нашего дома. Двадцать метров – и я уже был в поле. Позади меня всё еще были слышны их перекрикивания.

– Зачем ты стрелял? – кричал один.

– Он выхватил револьвер, что мне оставалось?

– Его смерть на твоей совести.

Я услышал это. Услышал отчетливо, сквозь прерывистое дыхание и шелест пшеницы. Отец погиб. Был убит в попытке меня спасти. Я должен был выполнить его последнюю просьбу, должен был убежать.

Пробежав метров сто, я перепрыгнул через полуметровое ограждение и очутился на кукурузном поле. Мой рост не позволял мне раствориться в нём, и я стал двигаться, согнув спину. Тяжесть рюкзака, бьющие по лицу листья, ноги будто потяжелевшие вдвое из-за непрекращающегося бега, несмотря ни на что, я продолжал бежать. Когда дыхание сбилось окончательно, и ноги уже не могли продолжать движение, я остановился. Мой мозг работал, как никогда быстро, перебирая в голове места, где я мог бы спрятаться.

– Это Джек, – подумал я, – это он сдал нас. Нет, нужно сначала спрятаться.

Я отгонял мысли об отце в сторону, но они продолжали накатывать.

– Я их всех убью, – мелькало в голове. – Они поплатятся. Артур знает? Он тоже предал нас?. И тут меня осенило. Озеро! Возле озера была возвышенность с лесной рощей, там бы я спрятался за деревьями и мог бы просматривать территорию.

Путь был неблизкий. Через кукурузное поле я преодолел полпути. Затем последовало ещё два почти пустых участка. Вариантов не было, пришлось пойти на этот риск. Осмотревшись по сторонам, я убедился, что никого не было, отдышался, и побежал что есть сил.

Двести, триста, четыреста метров, силы заканчивались. Но я был уже близко. Преодолев последний участок, я вышел на дорогу. На ней у меня не было шансов оставаться незаметным. Но я знал, кто жил в тех трёх домах, что располагались у дороги. Все что я мог это сделать вид, что я просто иду по делам, и надеяться, что они никому меня не сдадут. "А что если они уже знают? Нет, они бы не успели", – подумал я.

– Здравствуй Коннор, – раздался голос пожилой женщины.

Вот и первый свидетель

– Здравствуйте, Герти, прекрасный день чтобы сходить в горы, подышать воздухом, – сказал я, махая ей рукой. Она была хорошая женщина и не выдала бы меня, зная, что мне грозит тюрьма, а то и хуже. Но ей могли бы сказать, что меня ищет отец или другую никчемную ложь, лишь бы вытащить из старушки правду. Горы были в противоположной от озера стороне, так что я надеялся, что выиграл себе время.

– Какой ты молодец, – кинула она вдогонку, – только смотри не сиди там допоздна, чтоб отец не переживал.

Я улыбнулся и кивнул ей. Выйдя из её поля зрения, я снова побежал. В воздухе уже витал запах озера. Спустя еще пять минут неспешного бега, я пришёл. Озеро было небольшим, его можно было всё разом охватить взглядом. В этот день ветра не было и его плоскость как зеркало отражало плывущие по небу облака. Я забрался на холм, который так удачно зарос деревьями и кустами. Нашел место, где можно было спрятать себя со всех сторон. Спустя пару минут я кинул рюкзак возле крупного дерева, окруженного густыми кустами, в ста метрах от берега. Наконец-то я мог перевести дух. И понять что произошло.

Отец погиб, ради чего, зачем. Как они узнали? Джек был у нас вчера, может он заметил люк? Неужели он нас выдал? Разве они не были друзьями? Чёрт. Что дальше, что мне делать? Так вот что отец мне вчера говорил. Уйти, уйти далеко, и не возвращаться. Дома больше нет. Стоило предвидеть, что это произойдет. Нет, как тут угадаешь? Папа. Стоп. Он собрал мне рюкзак. Наверняка он туда положил, что-то важное. Я положил рюкзак на колени и расстегнул молнию. Сумка была забита, там было все, о чём мы с отцом говорили накануне. Вода, паёк для походов, лёгкий спальный мешок, комплект сменной одежды, и удобная обувь. И только сейчас я осознал, что всё это время бежал босиком. Я надел кроссовки на побитые и грязные от пыли ноги, и продолжил рыться в сумке. В малом отделении, что было закрыто отдельной змейкой, я нашел то что искал – блокнот, из которого торчало два потёртых листка. Я достал их, это были записки. Первая – явно написанная отцом. С нее я и начал.

"Коннор, хотел бы я, чтобы ты не читал эту записку. Но если ты держишь её в руках значит произошло одно из двух, меня взяли под арест, или же я погиб, припятствуя аресту. В обоих вариантах я прошу тебя, не вини никого. Вчера ночью Джек напился и споткнулся о ковёр, так он и увидел люк. Ты же знаешь что он послушный следователь правил "Ордена", не думаю что он хотел чтобы всё так вышло. Я сам виноват. Давно было пора избавиться от тех книг, но я продолжал их хранить на память. Это все что после себя оставил мой отец.

Мне жаль что так вышло, но пойти с тобой я не мог, с моей ногой я был бы обузой. Тебе придётся покинуть Новое Начало. Ты помнишь вчерашний разговор? Попади на ту сторону, там тебя искать не будут, но я тебя знаю, мой сын не сможет просто осесть на месте. И поэтому, я оставляю тебе письмо, что оставил дедушка перед тем как ушёл. Я не хотел тебе его показывать до определенной поры, зная что ты захочешь отправится за ним. Но теперь тебя ничего не сдерживает, и ты можешь предпринять путешествие о котором всегда мечтал.

Тебе будет не просто, проявляй осторожность, и доверяй только тем, кто чист сердцем. Звучит как-то приторно, но ты меня должен понять. Я воспитал хорошего человека, и я в тебе уверен. Настал твой час, ты волен выбрать свой собственный путь. Уверен что на этом пути нет места фермерству.

В рюкзаке я оставил все самое необходимое на неделю пути, не ленись и проверь все, какое-то время придется обходиться только этим. Самая сложная часть – это преодолеть "Главный". А значит, пройти через штаб "Ордена", знаю что звучит как что-то невозможное. Но путь есть, за последние пару лет были случаи когда люди перебирались на ту сторону, к сожалению я не знаю как. И тут тебе придётся действовать по обстоятельствам.

Мы с мамой всегда тобой гордились. Береги себя, и удачи. Я люблю тебя, сын."

Слёзы скатывались по моим щекам и падали на лист, размывая буквы. Я не знаю, что я чувствовал. Горечь, злость, гордость, радость, отчаяние, или всё и сразу. Годами я думал о том, чтобы отправиться в путь, пойти по стопам дедушки, и найти его, но никогда и представить не мог что мне придется это сделать. И по факту у меня не было выбора. Отец был прав – просто осесть где-то, я не мог. Дома у меня больше не было. Во мне жило желание отомстить, но он бы этого не хотел. Не ради этого он отдал свою жизнь, чтобы я кого-то за это наказывал. Но я хотел бы узнать, зачем. Почему Джек рассказал "Ордену" про люк? Обдумывая прочитанное, я забыл что у меня в руках был ещё один лист. Он был от дедушки.

"Алан, Коннор, написав эту записку я поступил как трус, потому что побоялся сказать вам это, глядя в глаза. Годами я ждал момента, когда я смогу отправиться в путь, но я не мог вас бросить. Но когда я увидел, как вы повзрослели, увидел, что я был вам больше не нужен, я понял, что нужный момент настал. Всю свою жизнь я провёл в поисках – в поисках конкретной книги. И я её нашел, она дала мне именно то, что я надеялся в ней увидеть, и даже больше. Впоследствии я нашёл еще два экземпляра, и у меня есть все предпосылки считать, что больше их не осталось. Одну я взял с собой, а две другие, я закопал по этим координатам. X:—10.316 Y:03.120. Будьте внимательны. В этой книге зашифрован путь. Я надеюсь, что вы не последуйте по моим стопам, и проживёте нормальную спокойную жизнь. Я не говорил вам, но я не первый в нашей семье, кто ушёл на поиски ответов. Мой дед поступил так же, как сейчас делаю я. Дождался, когда все подрастут и не будут в нём нуждаться, и ушёл. Похоже, у нас это семейное, да Коннор? Отговаривать тебя от той же участи я не смогу, но если ты решишь, что хочешь этого, я смогу помочь. В книге я оставил инструкции, которые помогут тебе разобраться. Я желаю вам прожить счастливую жизнь, и не стоит обо мне грустить, ведь я отправился на встречу тому, что искал всю жизнь. И пусть мне горько вас отпускать, – но если я найду то, что ищу, я смогу обрести счастье. Люблю вас. Прощайте."