Kitobni o'qish: «Соната звёзд», sahifa 2

– В каком смысле "у кого лучше религия"? Я принесла только одну.

– Видимо, она понравилась не всем, и люди придумали свои, – пожал я плечами.

Она, казалось, была совсем разочарована, но загоревшись вновь, воскликнула чистым словно вакуум голосом:

– А письменность? Я же вам ее не просто так дала, а чтобы вы копили и преумножали свой бесценный опыт. Разве в ваших книгах не написано о том, что воевать бессмысленно и глупо?

– Написано.

– Но почему тогда вы до сих пор проливаете кровь своих же?

– У нас на земле просто быть человеком недостаточно, чтобы тебя все признали своим. Мы разделились на государства, этнические группы. Мы далеко друг от друга, и мы такие разные.

– Но я же показала вам, как строить самолёты, – вновь огонек неугасающей надежды загорелся в ее бездонных как космос глазах. – Вы способны перемещаться по всей планете так быстро, что давно уже границы между расами бы стерлись. И кстати, ты сказал, у вас люди голодают в Африке. Разве вы не можете воздушным путем доставить пропитание в засушливые районы?

– Наверное, можем. Просто никто не хочет делиться.

– Ну зачем…

– Что "зачем"? – не понял я.

– Зачем ты врешь? Не может быть, что все так плохо. По моим данным, вы должны были уже построить утопию и войти в космическую эру.

– Но…

– Зачем так нагло обманывать, я же по-хорошему спросила! – она кричала, и я испугался, что кто-то прибежит на крики. Делиться обществом с прекрасной инопланетянкой я не хотел ни с кем, поэтому попробовал все же успокоить в ней негодование.

– Я говорю правду! Подожди, сейчас, я снова раздам вайфай, и ты сама во всем убедишься.

Я полез в карман, но тут же услышал шум взлетающего корабля. Она улетела, а я ведь даже не спросил ее имени.

Вернётся ли она?

Да, она вернулась. Вернулась не на следующий день, и даже не через неделю, а после ста девяносто семи безнадёжных прогулок под звёздами, проведенных в отчаянном стремлении снова встретить девушку из космоса.

Когда свет стих, а шлюз распахнулся, я увидел знакомый силуэт: человеческий, в скафандре, превосходно повторяющем форму девичьего тела. Я хотел прыгать от радости, что, наконец, дождался встречи, которая уже стала смыслом всей моей жизни.

Но я одернул себя, не стал делать поспешных выводов. Шлем на ее голове, подобно мотоциклетному, скрывал лицо, так что быть уверенным, с кем или с чем я столкнулся, я не мог. Тогда я просто застыл в ожидании.

– Какое совпадение! – это была она. Я узнал ее вакуумный голос. – Как здорово, что ты пришел сюда именно в эту самую минуту! Иначе мне бы пришлось искать тебя всюду. Пойдем скорее!

Искать меня? Зачем? Неужели и я ей понравился? И куда она хочет пойти?

– Куда? – только и смог вымолвить я.

– Как куда? Ко мне в корабль. Препарировать тебя будем, опыты всяческие ставить!

Как глупо было испугаться с моей стороны, но я тогда был глуп и молод. Однако страх этот был всего лишь рудиментом психики, и я не отступил бы, будь даже это для меня смертельно. Неизведанное – манящий огонек, подобный тому, что заставляет бабочек-ночниц заживо сгорать в обманчиво теплом и прекрасно ярком смертоносном пламени.

– Да шучу я! – посмеялась она звонко. – Видел бы ты свое лицо! Никто тебя не тронет, не бойся. Ты был прав. Насчет всего. И теперь мне нужна твоя помощь.

И она протянула мне руку. Плавно и трепетно, как протягивают руку испугавшемуся котенку, боясь, спугнуть его. Как только моя ладонь соприкоснулась с ее тонкими пальцами и ощутила обжигающе-уютное тепло, чужая обняла своей рукою мою руку и с нежной жадностью затянула мое несопротивляющееся тело в корабль.

Вы, наверное, не раз видели, как в научно-фантастических фильмах изображают космические корабли. Я пересмотрел их кучу и сомневаюсь, что хотя бы один фильм смог хоть немного приблизиться к реальности. Я бы попробовал описать внутреннее обустройство звездолета, но не уверен, зачем нужны те цилиндры и что это за коробки и каким образом здесь так светло без единого светильника. Пожалуй, я просто опишу свои чувства, помимо безмерного возбуждения, отдающего в кончиках пальцев.

Здесь тепло. Довольно теплее, чем на улице. Даже через зимнюю обувь можно ощутить согревающий, словно пляжный песок в разгар знойного дня, металл под ногами. Мягкий, будто ванный коврик. Как странно… И даже шаги не издавали звука.

Тишина была настолько бесшумной, что было слышно запахи. Один из них, тот, что нежнее любых цветов на земле, я узнал. Это был запах звёзд.

– У тебя, наверное, много вопросов, – начала она, не оборачиваясь.

"Много" слабо сказано.