Kitobni o'qish: «Обломов»

Текст печатается по изданию: Гончаров И. А. Собрание сочинений в 6 томах. Т. 4. – М.: Правда, 1972.

Главный редактор С. Турко

Руководитель проекта А. Деркач

Корректоры Е. Аксенова, А. Кондратова

Компьютерная верстка М. Поташкин

Художник Ю. Буга

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Трофимова Т., 2022

© ООО «Альпина Паблишер», 2023

* * *

Иван Гончаров. Фотография с литографии Петра Бореля. 1859 год.¹

Предисловие «Полки»

В эпоху, когда типичный герой русского романа страдает от невозможности приложить свои силы в России, Гончаров выводит на сцену человека, сознательно избегающего любых усилий. В споре между мечтательным Обломовым и деятельным Штольцем автор не берет ничью сторону: его роман – то ли притча о вечной русской лени, то ли ода мудрому русскому недеянию.

Татьяна Трофимова

О ЧЕМ ЭТА КНИГА?

Илья Ильич Обломов, помещик и отставной коллежский секретарь, дни напролет лежит в халате на диване. Дремоту нарушает друг его детства Андрей Штольц, энергичный делец, – он напоминает Обломову о прежних мечтах изменить мир, выводит его в свет и пытается расшевелить. Обломов влюбляется в молодую девушку Ольгу Ильинскую, которая намерена «спасти нравственно погибающий ум» и запрещает ему спать днем. Пробуждение оказывается недолгим: после краткого периода счастья и бодрости Обломов под действием какой-то неодолимой силы снова ложится на диван. Имя этой силы – «обломовщина» – стало нарицательным. Конфликт созерцательного и деятельного приобретает у Гончарова абсолютное измерение – ему подвержен каждый из героев, их взаимоотношения, сюжет романа, его современники и эпоха, в которую он написан, и само действие, которое то замирает неподвижно, то лихорадочно разгоняется.

КОГДА ОНА НАПИСАНА?

В 1847 году, задетый замечанием Белинского об эпилоге «Обыкновенной истории» (критик находил его искусственным), Гончаров берется за новый роман – набрасывает текст, еще не имея никакого представления о его общей концепции. Так возникают «Сон Обломова» и черновик первой части романа. Гончаров планирует его быстро завершить и даже обещает рукопись издателю «Отечественных записок» Андрею Краевскому, но поездка в родной Симбирск не приносит ожидаемого вдохновения. В 1852 году писатель и вовсе отправляется в кругосветное путешествие в качестве секретаря адмирала Евфимия Путятина, и в результате этого путешествия возникает совсем другая книга – путевые очерки «Фрегат “Паллада”». Современники не понимали, почему писатель бросил многообещающую литературную карьеру. Только в 1856 году Гончаров возвращается к роману и в три с небольшим года завершает его.

КАК ОНА НАПИСАНА?

В «Обломове» Гончаров, по сути, обыгрывает главный литературный конфликт 1850-х годов, когда от писателей все больше требовали социальности и того, что Чернышевский назвал «учебником жизни», в противовес «чистому искусству». Тематика романа – вроде бы социальная, в духе времени: тут есть и деятельный герой (Штольц), и поиск поля деятельности, и «испытание личности». Но к этим обязательным элементам Гончаров подходит нестандартно: любимый его герой бездеятелен, усилия прикладывать не хочет, от «испытания» отказывается. Кроме того, вразрез с тенденциями времени, действие и сюжет в этом романе – не главное. Едва начав рассказывать историю Обломова, Гончаров сразу же впускает в нее невероятное количество любовно выписанных подробностей, интригующих микросюжетов и выразительных портретов. Внимание читателя поглощено не столько развитием событий, сколько множеством мелочей – и вслед за героем романа он погружается в чистое созерцание. Особую роль играет здесь сон Обломова, помещенный в отдельную главу: это своего рода концентрат, объясняющий всплеск и «погасание» жизни Обломова. Заданный этим сном ритм и становится организующим началом романа, который развивается вовсе не по социальным законам, а согласно годичному природному циклу: выйдя из зимней спячки, весной Обломов встречает Ольгу, их отношения переживают летний расцвет и умирают осенью. Причиной окончания романа становится невозможность переправиться через замерзающую на зиму Неву.

Дом № 3 по Моховой улице, где Гончаров жил с 1857 года до своей смерти 15 сентября 1891 года. Санкт-Петербург, 1914 год²

ЧТО ПОВЛИЯЛО НА АВТОРА?

Среди авторов, повлиявших на «Обломова», исследователи в первую очередь называют Гоголя. В романе отчетливо видны сюжетные ходы и описательные приемы «Женитьбы» и «Мертвых душ». Гоголевскую традицию Гончаров осваивает нетипичным для своего времени образом – он отсылает не к «Петербургским повестям», которые ценят авторы натуральной школы и дидактики вроде Чернышевского, а к первому тому «Мертвых душ»: перед лежащим Обломовым проходит галерея гостей, их портреты полны метафорических подробностей, а сам он погружается в живописный сон. Поскольку роман был задуман и начат еще в 1847 году, часто указывают на его тесную связь с натуральной школой, воплотившуюся и в описании бытовых привычек Обломова, и в истории его взаимоотношений с простой женщиной Агафьей Матвеевной. Вместе с тем основная работа над романом приходится на вторую половину 1850-х годов – и это время появления так называемых романов испытания личности, в том числе Ивана Тургенева и Алексея Писемского, герои которых стремятся к деятельности и активно ищут практическое приложение своим силам. Гончаров вписывает свой роман в этот ряд, но предлагает принципиально другого героя. Помимо этого, исследователи замечают в тексте романа многочисленные отсылки к фольклорным и сказочным сюжетам, а сам Обломов уподобляется былинному богатырю, пролежавшему на печи тридцать лет и три года. Наконец, существуют попытки связать замысел романа с кругосветным путешествием самого Гончарова – нехарактерное для писателя решение провести несколько лет в непрерывных перемещениях как будто помогает ему создать образ абсолютно неподвижного героя. Именно после этой поездки писатель берется за роман с новыми силами и завершает его.

КАК ОНА БЫЛА ОПУБЛИКОВАНА?

По традиции того времени первая публикация романа «Обломов» состоялась в журнале – выбор Гончарова пал на «Отечественные записки». Роман выходит по частям в первых четырех номерах журнала за 1859 год. Однако с Ильей Ильичом Обломовым читающая публика впервые познакомилась еще в 1849 году, вскоре после выхода «Обыкновенной истории». Тогда, на волне интереса к новому автору, в «Литературном сборнике с иллюстрациями» (приложении к некрасовскому журналу «Современник») был опубликован «Сон Обломова». Впоследствии оказавшийся в глубине повествования, для первых читателей он стал экспозицией или, как говорил сам Гончаров, увертюрой к неоконченному роману. И если сейчас «Сон Обломова» читается скорее как воспоминание о беззаботном идиллическом детстве, тогда он воспринимался как начало биографии героя. Однако какими бы ни были ожидания читателей относительно возможного продолжения, явление повзрослевшего Ильи Ильича все равно оказалось слишком неожиданным – отчасти поэтому сразу после публикации романа в 1859 году развернулось его бурное обсуждение.

Первое издание «Обломова». Санкт-Петербург, 1859 год³

КАК ПРИНЯЛИ КНИГУ?

«Обломова» современные ему читатели и критики однозначно трактовали в контексте романов испытания личности. Тенденцию задают с середины 1850-х романы Тургенева – сначала выходит «Рудин», одновременно с первой частью «Обломова» публикуется «Дворянское гнездо», сразу после – «Накануне». Годом ранее выходит монументальный социальный роман «Тысяча душ» Алексея Писемского. Все они – про героев, которые ощущают в себе потенциал, но не находят места для приложения своих сил в российской действительности. Обломов оказывается предельным воплощением этой неспособности отыскать себе место в жизни. В своей знаменитой статье «Что такое обломовщина?» критик «Современника» Николай Добролюбов говорит об инертности, умственной неподвижности, отсутствии привычки к делу и контакта с реальностью как характерном состоянии российской общественной жизни на тот момент. Сходным образом понимает роман и критик «Русского слова» Дмитрий Писарев, посвятивший «Обломову» целую серию статей. Писарев высоко ценит способность Гончарова снять слепок с действительности во всех ее подробностях, но заключает, что ему не хватает критического взгляда на действительность и отчетливо выраженного авторского отношения. В системе ценностей, где литература – прежде всего поле общественной дискуссии, рейтинг критика возглавляет Писемский, трезво указывающий на причины бед, за ним следует более мягкий в обличении Тургенев. Оппонентом Писарева в этом споре выступает Александр Дружинин, критик «Библиотеки для чтения», который полагает, что трансформировать сознание читателей способен только большой и настоящий художник и Гончаров, несомненно, им является. Впрочем, все критики вне зависимости от своего отношения к роману справедливо предсказывали ему долгую жизнь.

Николай Добролюбов. 1860-е годы⁴

Александр Дружинин. 1850-е годы⁵

Дмитрий Писарев. 1880-е годы⁶

ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ?

После публикации «Обломова», закрепившего место Гончарова в ряду больших писателей своего времени, он решительно принимается за новый и последний свой роман. Работа над «Обрывом» займет следующие десять лет, которые дадутся Гончарову куда труднее предыдущих. Гончаров обвинит Тургенева в плагиате и вынесет дело на рассмотрение третейского суда критиков Александра Никитенко, Александра Дружинина, Павла Анненкова и Степана Дудышкина, а затем с трудом помирится с Тургеневым (тот косвенно признает свою вину и выкинет несколько сцен из «Дворянского гнезда»). Писателя будет ждать новый виток чиновной карьеры в Совете по делам печати, но он выйдет в отставку из-за невозможности заниматься литературой. Медленно и тяжело работая над «Обрывом», Гончаров будет пристально следить за появлением сходных сюжетов в мировой литературе и все больше погружаться в состояние душевного расстройства из-за ощущения, что повсюду реализуются именно его замыслы. Судьба же «Обломова» развивается в точности так, как предсказывали первые критики. Обломовщина как явление становится в один ряд с донкихотством, донжуанством, гамлетизмом и подобными типологическими конструктами. При жизни писателя начиная с 1861 года появляется двенадцать переводов романа, хотя сам Гончаров, по его словам, не ищет европейского признания. Всего роман переведут на 47 языков – он останется самым известным произведением Гончарова. В 1979 году Никита Михалков снимет экранизацию романа – «Несколько дней из жизни И. И. Обломова».

ЧТО ЖЕ ТАКОЕ ОБЛОМОВЩИНА?

Первый раз слово «обломовщина» произносит Штольц – после того, как Илья Ильич описывает ему свои мечты о размеренной барской жизни в усадьбе с пикниками в березовой роще, медленно ползущими по полю возами с сеном и босоногими крестьянками с загорелыми шеями. Штольц шокирован. «Нет, это не жизнь! – решительно заявляет он. – Это… какая-то… обломовщина». «Разве не все добиваются того же, о чем я мечтаю?» – спрашивает его в ответ Обломов. Ведь все люди, одержимые суетой и бурной деятельностью, уверяет он, в конечном счете хотят для себя именно отдыха и покоя. Еще раз это слово возникает в момент решающего объяснения Обломова с Ольгой, и произносит его уже сам Обломов. «Ты добр, умен, нежен, благороден… и… гибнешь! Что сгубило тебя?» – спрашивает Ольга. «Обломовщина», – шепчет Илья Ильич в ответ.

Первые критики романа, Добролюбов и Писарев, были склонны видеть в обломовщине квинтэссенцию социальных проблем дореформенной России: то есть, возможно, Обломов и хотел бы быть другим, о чем ясно свидетельствует его детство, но барское окружение и отсутствие привычки к самостоятельной жизни убили в нем все разумные стремления. Ключевой конфликт обломовщины в их понимании – это конфликт жаждущего деятельности разума и подавляющей его инертной среды, определяемой барско-крепостными отношениями. Их оппонент Дружинин, напротив, выделяет в обломовщине не классовые, а общечеловеческие свойства: избегание столкновения с действительностью, уход в мир «нравственной дремоты» и неприспособленность к практической жизни. Причем критик не готов признавать эти свойства однозначно отрицательными, говоря о «мудрых отшельниках».

В 1912 году, в 100-летний юбилей писателя, поднялась вторая волна разговора об обломовщине. На этот раз в ней выделяли в первую очередь психологические аспекты – сознательный отказ от деятельности стал восприниматься как жизненная философия. Один из главных исследователей творчества Гончарова Елена Краснощёкова указывала, что эти особенности замечали вокруг себя и другие современники писателя⁷. В 1847 году, то есть за два года до публикации «Сна Обломова», Александр Герцен в цикле статей «Капризы и раздумья» писал о лени и привычке как основаниях национального характера: русские склонны быть несамостоятельными и отдавать главенство над собой некоему авторитету. По мнению Краснощёковой, именно эти приметы «русского менталитета» Гончаров называет обломовщиной.

ПОЧЕМУ ОБЛОМОВ НЕ МОЖЕТ ВЗЯТЬ СЕБЯ В РУКИ И ЗАНЯТЬСЯ ДЕЛОМ?

Сам Илья Ильич дает множество объяснений своей невозможности встать с дивана, выйти из дома и начать заниматься делами. Это и затянувшееся утро, и медлительность слуги Захара, и слабое здоровье, и непонимание, зачем куда-то идти, если дома хорошо, и нежелание уподобляться «другим», и разочарование в перспективах деятельности в России, и убеждение, что человек, чем бы он ни занимался, все равно стремится к покою. Список можно продолжать. При этом ни Обломов, ни Гончаров не предлагают никакой иерархии возможных объяснений: за время, прошедшее с момента первой публикации романа, его интерпретаторы выдвигали на первый план разные аспекты. Современные Гончарову критики, конечно, считали, что вся проблема в воспитании – и «Сон Обломова» ясно показывает, как изначально активный ребенок Илюша, погруженный в барство и крепостные отношения, отучился и от активности, и от самостоятельности. Но более позднее восприятие романа, особенно на Западе, переносит проблему в область психологии личности. В частности, американский исследователь Франклин Рив писал, что неспособность Обломова к действию – проявление комплекса невзросления и вечного инфантилизма⁸. Он же увидел в поведении героя толику восточного фатализма: впоследствии исследователи трактовали это уже как проявление буддистского мировоззрения с его уважением к созерцательности. Современный литературовед Владимир Кантор трактует бездеятельность Обломова как типичное свойство русского интеллигента (исследователь рассматривает роман в контексте российской перестроечной проблематики). Ссылаясь на слова Чернышевского о «долгом навыке к сну», Кантор видит в Обломове архетип героя эпохи перемен, не готового взять на себя ответственность за большие процессы⁹. Есть даже попытки подвести под бездействие Ильи Ильича фольклорные и мифологические основания: описание жизни в Обломовке изобилует сказочными и былинными отсылками и акцентирует характерное для традиционной культуры цикличное представление о жизни, где всякое резкое действие нарушает сложившийся баланс. Что интересно, в принципе, роман Гончарова допускает все эти трактовки.

МОЖНО ЛИ СКАЗАТЬ, ЧТО ОБЛОМОВ СТРАДАЕТ ПРОКРАСТИНАЦИЕЙ?

Ответ: Юрий Сапрыкин

Казалось бы, Обломов, вечно откладывающий серьезные дела на потом, просто воплощение модного сейчас недуга. Практически вся первая глава романа посвящена различным бытовым, психологическим и бессознательным уловкам, с помощью которых он отстраняет от себя «два несчастия» – известия о том, что ему придется съезжать с петербургской квартиры, а дела в его имении пришли в полный беспорядок. Обломов не просто избегает действий, которые требуется предпринять, – он старается отогнать даже мысли о них, предполагая решить все неприятные вопросы после того, как будет готов большой и окончательный план усовершенствования его хозяйства (а вместе с тем и жизни). Обломов отмахивается от чиновника Тарантьева, предлагающего удобный вариант переезда, и устраивает форменный скандал слуге Захару, который то и дело напоминает, что квартирный хозяин не ждет.

И тем не менее это состояние нельзя назвать прокрастинацией. Термин «прокрастинация» предполагает, что человек игнорирует важные дела, отвлекаясь на мелкие и незначительные; например, то и дело обновляет ленту соцсетей вместо того, чтобы готовиться к экзамену. Это состояние выматывает, лишает сил; оно квалифицируется как нежелательное. Про Обломова не скажешь, что он откладывает важные дела, занимаясь неважными, – скорее он стремится не заниматься никакими, отказаться от любых действий, забывшись в блаженной неге. Его мечтательная дрема растворяет в себе и переживания, связанные с невыполненными срочными делами, и вообще тоску по несбывшемуся. Это состояние воспринимается Обломовым как естественное и желанное: «В десять мест в один день – несчастный!» – заключил он, перевертываясь на спину и радуясь, что нет у него таких пустых желаний и мыслей, что он не мыкается, а лежит вот тут, сохраняя свое человеческое достоинство и свой покой».

Обломов не замещает по-настоящему их нервной суетой (или не менее болезненной апатией); его состояние скорее определяется сложным комплексом чувств, которые лингвисты Алексей Шмелёв, Анна Зализняк и Ирина Левонтина связывают с глаголом «собирается». «В значении целого ряда русских языковых выражений содержится общее представление о жизни, в соответствии с которым активная деятельность возможна только при условии, что человек предварительно мобилизовал внутренние ресурсы, как бы сосредоточив их в одном месте (собрав их воедино). Чтобы что-то сделать, надо собраться с силами, с мыслями – или просто собраться… Слово “собираться” указывает не просто на наличие намерения, но и на некоторый процесс мобилизации внутренних ресурсов, который может продолжаться довольно длительное время и при этом завершиться или не завершиться успехом… Процесс “собирания” при этом сам по себе осмысляется как своего рода деятельность – что дает возможность человеку, который, вообще говоря, ничего не делает, представить свое времяпрепровождение как деятельность, требующую затраты усилий». Обломов не просто откладывает дела – он внутренне готовится к их осуществлению; даже в самых крайних своих проявлениях его лень – не вялая и тем более не апатичная, она мечтательная и, следовательно, в каком-то смысле деятельная. Ничего не делая, Обломов оказывается постоянно занят – хотя бы переживанием этого ничегонеделания, иногда тревожным, но чаще спокойным и радостным.

ЗА СЧЕТ ЧЕГО ЖИВЕТ ОБЛОМОВ И КАКОЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ ОН МОЖЕТ СЕБЕ ПОЗВОЛИТЬ?

Основной источник дохода Обломова, как и многих дворян того времени, – имение. Обломов по меркам русского дворянства не беден: от родителей ему достается 350 крепостных душ, и его имение находится «в одной из отдаленных губерний, чуть не в Азии». Для сравнения: у Льва Толстого, когда он вступил во владение Ясной Поляной, было 330 крепостных, и имение никогда не было особо прибыльным, поскольку в этой местности плотность населения выше и содержание самих крепостных обходилось дороже. В случае же Обломова, очевидно, у него во владении находится существенно больше земель, преимущественно полей. С продажи зерна он, как сообщает автор, в лучшие времена получал от 7 до 10 тысяч рублей ассигнациями ежегодно. И хотя мы застаем его уже в другой ситуации (дела его запущены, староста жалуется на недоимки по оброку, и получает Обломов уже только от 2 до 3 тысяч рублей ассигнациями), Илья Ильич вполне может позволить себе нанимать квартиру в центре Петербурга, не слишком ужимать себя в хозяйственных расходах, при этом не служить и даже планировать со Штольцем путешествие за границу. Уменьшение дохода не исключительно его проблема: известно, что к моменту крестьянской реформы 1861 года две трети имений вообще находилось в залоге, под который государство выдавало денежные кредиты, таким образом поддерживая дворян. Более того, Обломов вполне может позволить себе жениться – при некоторой оптимизации расходов они с женой могут даже остаться жить на квартире в Петербурге, не говоря уже о том, что они легко могут расположиться и в самой Обломовке, где расходы на жизнь несравнимо меньше. Но для этого Обломову пришлось бы управлять своим имением, а не откладывать письма старосты в долгий ящик.

А ЧЕМ ВООБЩЕ ЗАНИМАЛИСЬ ЛЮДИ КРУГА ОБЛОМОВА, ЖИВШИЕ НА ДОХОД ОТ ИМЕНИЯ?

Дворяне, которые получали достаточный доход от имения, чтобы не служить, могли попробовать себя на разных поприщах. Во-первых, они все-таки могли пойти на государственную службу и попытаться сделать карьеру. Про Обломова известно, что он находится в чине коллежского секретаря, государственная служба изначально была целью его приезда в Петербург двенадцать лет назад – и это довольно типичный случай, описанный и в первом романе Гончарова «Обыкновенная история». Тем не менее коллежский секретарь – чуть ли не самый низкий чин. Для сравнения: несчастный Акакий Акакиевич из «Шинели» Гоголя – титулярный советник с жалованьем в 400 рублей в год. Но даже титулярный советник уже рангом выше коллежского секретаря. Таким образом, можно сказать, что Обломов практически сразу отказался от идеи государственной службы, хотя перспективы ее были довольно широки. Например, такие люди, как Михаил Сперанский или Александр Горчаков, смогли достичь выдающихся успехов на государственной службе исключительно в силу собственных заслуг. И, видимо, именно на эту великую цель – служение на благо России – намекает Штольц, когда пытается устыдить Обломова и напомнить о его прежних планах. Кроме того, дворяне, живущие на доход от имения, могли попробовать себя на общественной службе, например посещать дворянские собрания в уездном или губернском городе с перспективой стать предводителем дворянства – это давало возможность участвовать в управлении губернией. Видимо, об этом Обломов тоже думал – по крайней мере автор упоминает о его размышлениях на тему «роли в обществе». Наконец, дворяне могли прикладывать усилия к лучшему управлению своим имением, например внедрять технические новшества, чтобы увеличить прибыль. В частности, Шереметевы устроили жизнь в своих имениях таким образом, что до отмены крепостного права те были весьма прибыльны; дела в них велись так аккуратно, что по их архивам сегодня можно изучать методы ведения хозяйства в XIX веке. Увеличение дохода давало дворянам возможность жить более широкой жизнью: они могли содержать собственный дом в Петербурге, выезжать на охоту в собственное имение, устраивать большие приемы или постоянно жить за границей (последнее было возможно, если имение насчитывало около тысячи крепостных и исправно функционировало). Из романа мы знаем, что Обломов постоянно думает о преобразованиях в собственном имении – но и в этом случае не может никак приняться за дело.

ЧЕМ КОНКРЕТНО ЗАНЯТ АНДРЕЙ ШТОЛЬЦ?

«Он участвует в какой-то компании, отправляющей товары за границу. Он беспрестанно в движении: понадобится обществу послать в Бельгию или Англию агента – посылают его; нужно написать какой-нибудь проект или приспособить новую идею к делу – выбирают его» – так сам Гончаров описывает в романе деятельность Андрея Штольца. Помимо этого, известно, что Штольц способен решить проблемы с усадьбой – и устроить дела в Обломовке таким образом, чтобы она приносила больше дохода; ликвидировать фальшивый вексель Обломова – и добиться посредством дружеского разговора увольнения мошенника со службы. Но как именно он этого достигает или чем конкретно занят – мы так и не узнаём.

Константин Тихомиров. Иллюстрация к «Обломову». 1883 год. Из журнала «Живописное обозрение стран света»¹⁰

Это заметили еще современники, и они же предложили объяснения такому казусу – от невозможности правдоподобно описать «человека будущего» из-за отсутствия его в реальности до неспособности самого Гончарова осмыслить неорганичный для его писательского таланта материал. Так, по мнению Писарева, Гончаров склонен к неподвижному повествованию с любованием жизнью во всех ее деталях, именно поэтому он в принципе не может отразить деятельность. Тем не менее, поскольку и Писарев, и Добролюбов были в силу своих убеждений на стороне именно деятельных героев, Андрей Штольц был в целом воспринят позитивно.

Сам Гончаров еще в набросках романа планировал повернуть «деятельность» Штольца в цивилизаторское русло – местом для приложения его энергии должна была бы стать Сибирь, а его коммерческие дела сочетались бы с просветительством. Отголоском этого замысла стала апелляция Штольца в разговоре с Обломовым к его светлым идеалам – служить своей стране, «потому что России нужны руки и головы для разрабатывания неистощимых источников». Людмила Гейро, изучив географию поездок Штольца, высказывает догадку, что он каким-то образом может быть связан с добычей золота¹¹. А по мнению Елены Краснощёковой¹², Штольц в черновиках романа был сильно приближен к образу грибоедовского Чацкого: в своей статье «Мильон терзаний» Гончаров предполагал, что из Чацкого вышел бы прекрасный умеренный реформатор 1860-х.

ПОЧЕМУ ВАЖНО, ЧТО ШТОЛЬЦ НАПОЛОВИНУ НЕМЕЦ?

Русская классическая литература сосредотачивается на поиске деятельного героя примерно с середины 1850-х. Но предыстория вопроса на самом деле уходит вглубь 1830-х, когда в России появляется так называемый кружок Николая Станкевича. В центре внимания его участников (преимущественно студентов Московского университета, где в то время учился и сам Гончаров) – немецкая философия, в том числе философия Гегеля. Именно она стала для участников кружка источником рационализации, то есть постоянной попытки на самых разных уровнях, от быта до литературного творчества, поставить чувства под контроль разума. В 1847 году вышли сразу две литературные новинки – повесть «Полинька Сакс» Александра Дружинина и «Обыкновенная история» самого Гончарова. В них столкновение чувств и разума было осмыслено как конфликт между мечтательной и прагматичной натурами. В «Полиньке Сакс» прямо поднимался вопрос о том, как можно один тип натуры преобразовать в другой.

Этот конфликт немецкого прагматизма и русской эмоциональности отражен и в образе Андрея Штольца, который немец лишь наполовину, – и в его воспитании схлестываются две традиции. При этом немецкая традиция подкреплена методикой воспитания Жан-Жака Руссо, описанной в «Эмиле», к которому в главах о детстве Штольца довольно много отсылок. Отношение к ребенку как равному, ставка на физическое развитие и привычку к труду, отказ от лишней эмоциональности до того, как сознание сможет предложить рациональное осмысление эмоций, – все это в полной мере присутствует в воспитании Андрея Штольца его отцом-немцем. Главное же, что дает ему мать, русская дворянка, – это чтение книг, которые формируют внутренний мир мальчика. Поэтому если считать образ Штольца ответом Гончарова на вопрос, откуда должен взяться деятельный человек в России, то, видимо, его воспитание должно сочетать базовую привычку к труду и разумный подход с погружением в контекст русской культуры.

Немаловажно то, что Штольц немец только наполовину. Как таковые «немцы» не раз возникают в романе и становятся объектом критики и Тарантьева, и Захара. Все время трудятся, берегут каждую копейку, ничего лишнего себе не позволяют и так складывают состояние – все это настолько противно природе русского человека, что даже Обломов не готов защищать их, молчаливо соглашаясь в характеристике «немцев» со своим слугой.

ЧТО ЗА АРИЮ ПОЕТ ОЛЬГА? ПОЧЕМУ ЭТО ТАК ВПЕЧАТЛЯЕТ ОБЛОМОВА?

Арию «Casta diva» из оперы Винченцо Беллини «Норма» считают одной из самых сложных в репертуаре сопрано. Однако в «Обломове» это не играет особой роли: известно, что Ольга хорошо поет, но впечатляет Обломова другое. Еще до знакомства с Ольгой Илья Ильич так описывает Штольцу свои мечты об идеальной жизни: «В доме уж засветились огни; на кухне стучат в пятеро ножей; сковорода грибов, котлеты, ягоды… тут музыка… Casta diva… Casta diva!» Почему в сцене идиллического деревенского ужина возникает именно эта ария, в тексте которой и сам Обломов чувствует смятение, надрыв и печаль женщины, преданной мужчиной, вопрос сложный. Притом сам Илья Ильич признаётся, что не особенно разбирается в музыке и способен в зависимости от обстоятельств и настроения впечатлиться очень разными вещами – от той самой «Casta diva» до доносящихся с улицы звуков шарманки. Тем не менее исполнение Ольги ложится на подготовленную мечтаниями почву, где сливаются и налаженный быт, и удовольствие от ужина, и ностальгические воспоминания об Обломовке, и эстетическое переживание. К тому же в исполнении Ольги слышится страсть и чувство, с которым «выплакивает сердце» покинутая женщина. Что именно эта ария имеет над Ильей Ильичом особую силу, Ольга понимает и даже пытается использовать в своих интересах. Занятная подробность: Норма обращается со своей печалью к луне, или по крайней мере так это воспринимает Обломов, при этом никакой особой поэтичностью луна для него, как и для других обитателей Обломовки, не обладает. В этом смысле выбор арии исследователям творчества Гончарова кажется крайне симптоматичным: отношения Ольги и Ильи Ильича изначально обречены¹³. Когда же Штольц навещает Обломова уже в доме Агафьи Матвеевны Пшеницыной, тот уговаривает его выпить хозяйкиной водки: пусть Пшеницына «Casta diva» не споет, зато, уверяет он, готовит отменно. Гастрономические удовольствия, наряду с музыкой, входят в мечтания Обломова, и в конце концов он делает выбор в пользу налаженного быта, отказываясь от требующих душевного усилия стремлений.