Kitobni o'qish: «Красная нить»

Беглец не прячется в лабиринте. Не сооружает лабиринт на высоком берегу… Его не стоит воздвигать, потому что Вселенная – лабиринт уже существующий.

Х. Л. Борхес. «Абенхакан аль Бохари, погибший в лабиринте».

1

Вахтенный «Одинокой звезды» Рауль Мелокотонес сидел в ходовой рубке и читал книгу. Вообще-то читать на дежурстве не полагалось, но как ещё скоротаешь долгие часы без сна, когда неизменные показания приборов и неподвижные звёзды в иллюминаторах – единственные и не слишком словоохотливые твои собеседники?

Книга была длинной и скучной, как путешествие к звёздам. Она рассказывала об афинском царевиче Тезее, который укрылся от мира в критском лабиринте. Люди, приходившие в лабиринт (изначально он был местом отправления языческих обрядов; мифы сохранили сведения о происходивших здесь человеческих жертвоприношениях), обнаруживают в нём чьи-то следы. Исчезает оставленная духам жертвенная пища; в бесчисленных коридорах то и дело проскальзывает тень, которая в колеблющемся свете факелов, умноженном на суеверный страх перед святилищем, кажется критянам чудовищной. Так рождается легенда о прячущемся в глубине лабиринта человекобыке – минотавре. Минотавра зовут Астерий, он – плод неуёмной похоти царицы Пасифаи, супруги Миноса, которая вступила в связь с жертвенным быком Посейдона. Есть, однако, человек, знающий тайну Пасифаи лучше, чем сама царица. Дедалу, мастеру-невольнику, хорошо известно, что минотавра нет и не может быть. Существуют, однако, обстоятельства, в силу которых мастера очень интересует происходящее в лабиринте. Тайна занимает его настолько, что он, рискуя жизнью, отправляется на поиски чудовища. Дедал находит Тезея и узнаёт истинное положение вещей. Но почему-то не спешит раскрывать тайну, и для критян лабиринт продолжает оставаться обителью минотавра.

Книга длинная и скучная, Рауль время от времени отрывается от неё и смотрит на звёзды, на шкалы приборов, отмечающих ход корабля в пространстве. В конце концов имя Тезея всё же всплывает, но даже мысль о том, что Тезей и Астерий – одно и то же лицо, никому не приходит в голову. Так в лабиринте появляются два обитателя – царевич и чудовище. Тезей – пленник минотавра. Чтобы обрести свободу, он должен убить Астерия.

Итак, есть чудовище, есть заморский герой: для классического сюжета недостает только красавицы. Красавицу находят, к тому же царевну: её имя – Ариадна, дочь Миноса и Пасифаи, сестра Астерия. Легенда обретает следующий вид: афинский царевич Тезей прибыл на Крит, чтобы освободить остров от чудовища, поселившегося в лабиринте и наводящего ужас на народ. Ариадна влюбилась в заморского героя. Чтобы добиться взаимности, она помогает Тезею расправиться с минотавром: даёт ему клубок, который, разматываясь, приводит его по бесконечно запутанным коридорам лабиринта к логову минотавра. Тезей убивает Астерия и выбирается из лабиринта при помощи красной нити, в которую размотался клубок – подарок Ариадны.

Примерно в одно время где-то на другом конце земного круга совершается ещё одно предательство: царь Минос, отец Ариадны и сын быка, которого ради приличия отождествляли с Зевсом, уговаривает влюблённую в него царевну Скиллу, дочь Нисса, срезать с головы отца багровый волос, заключающий в себе колдовскую силу. Скилла исполняет просьбу: Минос берёт из её руки багровый волос и в ужасе обнаруживает, что держит в руке конец красной нити. Страницы внезапно окрашиваются в зловещий вишневый цвет. Рауль быстро поднял взгляд на экран переднего обзора: в верхнем его секторе, обгоняя корабль, медленно плывут две красные звезды. Вслед за звёздами – это габаритные огни – на экран наползает белое, похожее на чрево рыбы, днище исполинского звездолёта. Рауль включил гипносирену, и через несколько секунд коридоры заполнил приближающийся топот. Первым, застёгиваясь на ходу, в рубку вбежал капитан. Он мельком взгянул на экран, затем пробежал глазами показатели шкал, достал трубку и снова поднял на экран настороженно-заинтересованный взгляд. «Разрешите доложить?» – обратился Мелокотонес. Капитан Молина медленно покачал головой. Подоспевший связист лихорадочно щёлкал тумблерами настройки.

– Оставьте, Нельсон, – сказал капитан, прикуривая. – Корабль очень стар. В лучшем случае это мог бы быть летающий гроб. Но обратите внимание: на него не реагирует ни один прибор. Боюсь, что мы встретили «Красную нить».

Да, это была «Красная нить» – исполинский корабль древних, корабль-призрак, наводящий суеверный страх на разведчиков дальнего космоса. «Красную нить» встречали там, где ещё не пролегли дороги людей – за границами Экумены, освоенного землянами пространства. Призрак появлялся неожиданно, ни один сверхчувствительный прибор не реагировал на его присутствие. Иногда в освещённой кабине видели людей; когда «Красная нить» проходила совсем близко, этих людей узнавали – их знали по старинным фотографиям в учебниках истории астронавтики. Было странно и страшно видеть живыми и увлечёнными работой тех, кто пропал без вести много столетий назад, «Красная нить», рождала в сумерках душ мрачные легенды. Говорили, что экипаж её служит во флоте дьявола; говорили, что встреча с «Красной нитью» предвещает скорую гибель. Всё, что известно о полёте «Красной нити» из истории астронавтики, сводится к следующему:

В 2115 году на Земле был принят радиосигнал со Звезды Барнарда. Сигнал имел искусственное происхождение – он представлял из себя короткий, но очень насыщенный и красивый музыкальный фрагмент. К звезде Барнарда снарядили экспедицию. Экипаж «Красной нити» составляли восемь человек: Паоло Бранзолетто (капитан корабля и начальник экспедиции), Ван Вэйхуа и Бардадим Ступак (пилоты), Отто Влипп (бортинженер), Дарий Леденцов (связист), Айвен Жилкишинов, Саймон Поплиц и Корн Лекок (группа контакта). Это был первый прорыв землян к звёздам и первое поражение на этом пути. Достигнув орбиты Ариадны – четвёртого спутника Барнарда, предполагаемого источника сигналов, – «Красная нить» запросила разрешения на посадку. Центр управления полётом посадку разрешил. Через несколько секунд после этого связь оборвалась и больше не возобновлялась.

Так об этом рассказывает история. История, однако, не единственный источник сведений, а сведения – не единственный источник знаний.