Kitobni o'qish: «Багровый мир. Часть 1»
Пролог
«Я повернулся к Свету –
Он слышал меня без слов.
Без слов давал мне ответы
Пророчеством вещих снов.
Прошу, обожги мне душу,
Очисти мои глаза,
Пусть вырвется боль наружу,
Как рвется из стен лоза.
Я буду очищен от скверны
Посредством мучений святых.
Оно того стоит, наверно
Ради спасенья других».
Громкий истошный визг кинжалом пронзил округу и разнесся коротким эхом над темным пологом леса. Тишина…
Перед бурой курчавой дворнягой на колени упал пожилой мужчина с редкой белой бородой. Его широко раскрытые глаза, тускло горящие бирюзой, одержимо разглядывали мертвое тощее тело. Он причмокнул, почесав острое мягкое ухо с полупрозрачной раковиной, усеянной темными венами, и потер дрожащие в нетерпении ладони.
– Да-да-да, вкусная душонка. Вкусная маленькая собачка.
– Стой! – к нему подбежала рыжеволосая эльфийка в темно-коричневом простом платье. Такой хрупкой и молодой, с задорными веснушками вокруг вздернутого носа, очень пошла бы улыбка, рисующая ямочки на щеках, однако сейчас девушка яростно хмурила тонкие брови, совершенно не предназначенные для строгости.
Собрав все свои девичьи силы, она грубо схватила старика за шиворот рубашки, испачканной кровью, и потащила на себя, подальше от погибшего животного, во впавшем животе которого до сих пор торчала багровая и липкая рукоятка самодельного ножа.
– Что же ты наделал, дряхлый пень?! – закричала она дрожащим голосом, на самой грани от плача.
– Жрать я хочу! Жрать! – злостно сипел старик в ответ и снова рванул к собаке. Рыжая пошатнулась, но удержала его, правда потеряла в мягкой от дождя почве сандалик.
– Скоро нам принесут жизненные сферы, потерпи! Воины Айнхириамма ходили на охоту.
– Дура! Они себе-то принесут все, а нам так, жалкие ошметки оставят! Одна сфера на рыло, и плевать, что там дальше. Кому-то мало! Мне мало!
– Что же это ты, совсем обезумел? – по щекам эльфийки все же побежали слезы, но она упрямо продолжала оттаскивать мужчину. – Собака соседская ведь была.
– Безумие – это наш итог. Мы все сдохнем или сойдем с ума от голода!
– Так не правда же! Предводитель Таласс ищет способы пропитания для нас. Скоро все наладится, вот увидишь, дедушка. Пожалуйста, встань! Прошу, не убивай никого…
В поднятый шум и суматоху вплелось нарастающее рыдание маленькой девочки, что подошла к своему погибшему питомцу. Это на какое-то время отрезвило деда, возможно, даже успело пробудить чувство вины, но затем он снова широко раскрыл веки и зарычал:
– Айнхириамму плевать на нас! На отрепье вне белых стен!
– Дедушка, пожалуйста, перестань! Дедушка!
К ним подошел стражник в ухоженных сегментированных доспехах, украшенных позолотой. Герб дворца в виде конуса с пылающим фениксом внутри красовался на его блестящих наплечниках.
Воин с брезгливостью оценил лежащую в грязи тушку и перевел угрюмый взгляд на старика, с которым боролась несчастная девушка.
– Салатан, – со многообещающей строгостью обратился он к пожилому. – Твои приступы зачастили, – стражник грубо вырвал его из тонких девичьих рук и встряхнул, как непослушного котенка.
Из светло-серых каменных домов, облагороженных зелеными цветущими садами и вьющимся по стенам виноградом, на шум начали стягиваться остальные жители. О болезни их ветхого соседа знали все, но каждое его представление встречалось будто в первый раз. Тем более, раньше до смертей не доходило.
Стражник продолжил шипеть ему в ухо:
– Чего тебе не хватает, старик? Вам привозят более, чем достаточно душ, даже с запасом, Предводитель оберегает вас, приставляет лучших воинов в защиту, вроде меня и Данэля, что на посту. На каждое обращение город реагирует незамедлительно. Что тебе не так снова? – он опять тряхнул Салатана, от чего его зубы громко клацнули. – Не нравится жить во Фракуте – перебирайся в город. В чем проблема? Будешь точно так же заниматься кожаными изделиями, откроешь свою лавку. Чего глаза таращишь свои глупые? Фракут не страдает от бедности, вы поставляете в столицу лучшие шкуры и кожу, а здесь, среди щедрого на зверей Малахитового Леса, просто рай для скорняков. Сам же не хочешь переезжать, да? Не хочешь и ноешь, консерватор слабоумный! Барахтаешься в грязи да убиваешь беззащитных! В этот раз твоя истерика безнаказанно не пройдет…
– Помогите! – В ворота поселения влетел запыхавшийся юный эльф, едва оставивший порог детства. Его глаза, горящие бледно-розовым, слезились, а каштановые коротко стриженные волосы прилипали кончиками к покрытому испариной лбу – мальчишка долго бежал и был очень напуган.
Не отпуская пожилого эльфа из рук, стражник кивнул ему:
– Что такое, Эмалор?
– Мою маму… – тот задыхался, не зная, куда деть руки. – Мою маму сейчас унес какой-то дядя. На крыльях унес!
– На крыльях, – задумчиво повторил воин, уже понимая, кто это мог быть.
Этим же вечером Эмалор впервые оказался в городе, и здесь все резко отличалось от маленького, но уютного Фракута: вместо ровных тропинок в Айнхириамме простирались широкие дороги из светлого плоского камня, а вместо небольших серых домов возвышались двух- и трехэтажные белые здания с балконами и навесными клумбами. Парень привык к высокому частоколу и сторожевым башням своего поселения – они создавали ощущение ограждения от опасностей, а вот город показался ему слишком огромным, чтобы замечать вдалеке белую толстую стену.
Подростка вели в центр Айнхириамма через мост надо рвом, который в невоенное время служил местом отдыха для горожан, а также обителью пестрых рыбок и водяных лилий. Его вели в Храм Светлого Лонара, где уже ожидал глава паладинов Дион.
Первыми Эмалора встретили горящие глаза каменных воинов, будто в мольбе поднявших головы к прозрачному потолку, сквозь стекло которого виднелись сереющие перед ночью облака. Эти изваяния гигантскими колоннами окружали широкий молельный зал, выложенный серебристой фреской. Эльфу почему-то представилось, как эти могучие статуи оживают и отходят от стен, опуская бесстрастные серьезные лица и поднимая мечи, готовые защищать королевство. От такой жутковатой, но и величественной фантазии у парня похолодели пальцы.
В конце округлого зала, перед лестницами, ведущими на верхние этажи, стоял паладин Дион – очень рослый и коренастый воин, повидавший за свои века не одну тяжелую битву. Он смотрел на фонтан со скульптурой пророка Света – Лонара, в честь которого и был воздвигнут храм. Этот каменный эльф с теплой улыбкой простирал руки навстречу прихожанам, такой простой и обычный, как все они.
Услышав приближающиеся шаги, Дион повернулся. Его жесткие, горящие лимоновым свечением глаза пристально вперились в Эмалора. Мальчик остановился в нескольких метрах от него и вжал голову в шею от напряжения. В этот момент он почувствовал себя будто заключенный, пришедший на допрос.
На плечо парня легла облаченная металлом рука стражника, который привел его сюда.
– Это Эмалор из поселения Фракут, – отчеканил он, выпрямившись струной перед Дионом.
– До нас дошла весть, Эмалор из Фракута, будто твою маму выкрал демон. Это действительно так? – Голос паладина был пропитан недоверием и надменностью. Он смотрел на парня устало и свысока, как властитель, которого разбудили по мелочи.
Эмалор помялся, собираясь с мыслями, борясь со смущением и страхом, но потом заговорил:
– Мы с мамой ходили на болота за клюквой, как вдруг между топей показался незнакомый нам дядька. Он был точно, как человек. Даже уши людские. Волосы черные, короткие, назад зализаны, глаза тоже темные, не горели. Начал свистеть нам, просил маму назвать свое имя, но та не отвечала, задвигала меня в сторону поселения. Мы собирались уходить, как из спины дядьки вышли черные крылья с когтями. Он одним махом топи перелетел, схватил мою маму, а меня об дерево приложил. Дальше ничего не помню. Я проснулся не знаю когда, но сразу же побежал домой, к стражникам и соседям, просить помощи.
– Ты слышал его, Теонар?
– Слышал, – ответил Диону голос, низкий и спокойный. Эмалор и не заметил, как об одну из колонн, с теневой ее стороны, облокачивается еще один паладин. Он медленно вышел к парню, и теперь тот хорошо мог рассмотреть блестящий золоченый нагрудник воина и тяжелый темно-синий плащ. Это был пепельноволосый взрослый эльф с угрюмым широковатым лицом за счет сильной челюсти, придающей чертам некоторую квадратность. От широких скул шли четкие линии впадающих щек. Его взгляд был таким же жемчужно-желтым, как у Диона, тяжелый и сейчас внимательно прожигал растерянного мальца, из-за чего тот вжимал голову в плечи сильнее.
– Как только Предводитель Таласс услышал про демона в округе Фракута, он тут же отдал нам приказ осмотреть территорию и зачистить, – продолжил глава паладинов. – У нас сейчас много работы в захоронениях у границы, но я думаю отправиться на задание вместе с тобой.
– Брат мой, – повернулся к нему Теонар. – Ты наш глава и нужен здесь.
– Уведите, – махнул рукой стражнику Дион, и когда мальчика вывели из зала, продолжил говорить, подойдя к паладину ближе: – Да, я глава. А еще я твой друг, Теонар. Никто не знает, что тебя там ждет.
– Поэтому никто не знает, сколько на месте будет отсутствовать глава паладинов. Кого наши воины будут донимать своими отчетами и вопросами? Ты держишь здесь все в порядке и дисциплине. Тебе не нужно отлучаться из-за какой-то мелочи, с которой я вполне способен справиться сам.
Дион недовольно выдохнул через раскрытые ноздри и положил руку на наплечник товарища.
– Не хочу признавать, что ты прав: сейчас не самое удачное время для моего отсутствия. В храме мало кто остался без дела – большинство братьев распределено по заданиям. Но я выделю пару хороших бойцов в помощь. Так будет спокойнее.
– Дион, – Теонар так же взял его за наплечник и ухмыльнулся. – То, что описал паренек – это обыкновенный демон-охотник. Мы уже сражались с такими. Давно, когда я только начал ходить на задания вместе с тобой, нам попалась парочка таких тварей, помнишь?
– Ты определил его в охотники только потому, что тварь носит человеческий облик и имеет крылья?
– Во-первых, эти крылья у демона хорошо развиты, если позволили преодолеть топь за один взмах. Во-вторых, парнишка упомянул когти. Далеко не у многих крылатых есть когти. Наверняка, у демона вместе с крыльями вывалился еще и хвост для баланса, просто мальчик не заметил его или забыл. Довольно простая цель. С чего такое беспокойство?
– Хорошо, если ты не ошибаешься, – ответил ему глава паладинов, задумчиво помяв шею. – А если мальчик рассказал не все? Если он запамятовал гораздо больше из-за ушиба головы? В нашем деле нельзя допускать ошибок, Теонар. Следует быть осмотрительным. Насколько я помню, демоны-охотники являлись частью воздушных войск у Безымянного, когда тот напал на Зайванриамм и лишил нас Озера Жизни. Не стоит их настолько недооценивать. Эти твари замечательно видят в ночное время суток, реагируют на малейшие движения, а еще у них идеальное обоняние. Малейшая оплошность с твоей стороны, и тихо срубить голову уже не получится. Придется давать бой.
– И рубить голову в процессе, – добавил за Диона Теонар. – Я не новобранец.
– Тогда ты должен понимать, почему я предлагаю тебе братьев в помощь. Вместе вам будет гораздо проще одолеть одного юркого демона, если скрытно убить его не получится. Также вы с меньшей вероятностью подхватите кровяную заразу, если вдруг тварь вспорет кого-нибудь.
– Когти охотника рассчитаны на захват и удержание, они не способны пробить толстые доспехи.
– Им этого и не требуется. Они прекрасно знают, куда бить закованных в металл паладинов, чтобы те не успели добраться до лекарей.
– Пускай себе знают. Я не лыком шит, Дион. С одиночкой справлюсь легко и сам.
– А если демон окажется не один? – все не сдавался глава.
– Без сильного господина их объединить в группу затруднительно. Та парочка, с которой мы сражались, этому подтверждение. Ты помнишь, что произошло?
– Они нас не поделили, да.
– Именно. И подрались, как дети малые, за право сделать первый укус. Мы закончили с ними довольно быстро, а на тот момент у меня было мало опыта и сил. Сейчас я могу без труда справиться с такой парочкой сам. Опасаться тебе нечего. Про демонов, которые остались брошенными после нападения Безымянного, мне известно достаточно.
– Как знаешь, Теонар, брат мой, – Дион сомкнул пальцы в замок на пояснице. – Ты уже не тот зеленый заносчивый юнец, каким пришел сюда. Заносчивость, конечно, убавилась незначительно, – он улыбнулся на одну сторону. – Что ж, с тобой сила первомага Зивейта, сила Света, а также знания, накопленные поколениями паладинов. Я не сомневаюсь в тебе и уважаю твое решение. Попрошу лишь быть осторожным. Да не оставит тебя Свет.
Эльфы пожали друг другу руки, и по наручи главы ударил медный кулон, примотанный к запястью Теонара. Взгляд старшего эльфа тут же упал на оберег.
– Паладинам положено носить знак Лонара на груди. Тебе стоило бы его надеть правильно.
– Нет, Дион. Служение Свету – это не служение сводке правил. Я следую по тому пути, по которому меня ведет сам Зивейт, и совершаю дела, направляемый им же, а это, – Теонар поднял правую руку, оплетенную прочной цепочкой с кулоном в виде солнца в центре которого изображены песочные часы. – Это мой личный символизм.
Небо начинало воспаленно розоветь, готовое пропустить первые лучи еще сонного солнца, когда Теонар и юный Эмалор подошли к закрытым деревянным воротам Фракута.
Дозорный на башне махнул ладонью, узнав паладина по золотистым доспехам и выкрикнул:
– Утра вам доброго! Пустить?
– Нет, не нужно, – ответил паладин и посмотрел на мальчика. – Сможешь отвести меня туда, где был демон?
Тот кивнул и повел его мимо поселения, глубже в жутковатую и темную чащу. Под густым куполом леса еще царила ночь. Воздух внизу был влажным и прохладным, а между черными толстыми стволами вдоль несогретой земли стелился плотный туман.
Зловещая картина не на шутку напрягала Эмалора, но ему было стыдно показать свой страх перед настоящим воином Света. Он с детства слышал рассказы о них от своего дедушки и даже подумывал отправиться на службу в храм, представляя себя в будущем таким же величественным героем с огромным двуручным мечом, какой был у Теонара.
«Это элитные воины королевства, Эмми, – рассказывал дедушка. – Особенные. Им помогает высшая сила, разумная магия Света – воплощение Зивейта, одного из двадцати пяти первомагов, живших в Эпоху Богов до наступления Великой Чистки. Первым, кого благословил даром Зивейт, был Лонар – обычный древний эльф из рода Витмары – нашего с тобою предка. Да и не только нашего, многих эльфов. Даже тех, кто давно утратил родовое имя. Говорят, Лонар вел праведную жизнь, был добр к окружающим и всегда помогал всем вокруг, а когда на него напал некромант с ожившим драконом, ему с небес явилось яркое пламя и поселилось в груди. С тех пор он мог истреблять нечистых особой магией. Он так же основал и обучил целый орден, который теперь известен, как Орден Паладинов. Они живут по своему уставу, посвящают всю свою жизнь служению Свету и чтят память священного Лонара. Паладины – наши самые преданные герои и защитники, они не имеют никаких страхов, знают все обо всех, обладают догадливым и расчетливым умом, а также безумной отвагой. Это ярые враги всякого гада, демона или неупокоенного мертвеца. Ни один паладин не боится смерти, ведь перед Светом даже смерть способна пасть ниц».
Эмалору Теонар не казался таким уж добряком, каким описывал паладинов дед. Этот воин был хмурым и отчужденным, лишенным той теплой отзывчивости в глазах, которую он нередко наблюдал у своей мамы – добрейшей на свете женщины, что так несправедливо угодила в лапы демону. Жива ли она сейчас?
Болота в этом лесу оказывались смертельной ловушкой для многих незнающих путников – они никак не отличались от остального пейзажа, утыканные иссохшими деревьями и поросшие кустарниками да травой. Вода оставалась незаметной под толстым слоем ряски, и стоило лишь сделать шаг не туда – трясина прожорливым сторожевым псом засасывала вглубь, лишая всякого шанса уцепиться за что-нибудь в округе, ведь топь разливалась повсюду.
Такие опасные зоны были на руку эльфам, которые стремились себя оградить от любых внешних контактов с соседями.
Местные дорогу знали, как себя самих. Поэтому Эмалор остановился точно возле края, где уже начинался смертоносный всепоглощающий ковер.
– Он стоял вон там, – парнишка показал пальцем на противоположную сторону болота, где росли живые деревья. – И долетел вот до сюда. А это ого-го сколько.
Теонар молча представлял картину. Мальчик был прав: расстояние от берега до берега шагов десять-одиннадцать, простому человеку или эльфу так далеко не прыгнуть.
Кулон на правом запястье воина слегка зашатался. Мужчина поднял его и нахмурился.
– Что-то не так, паладин Теонар? – заметил это Эмалор.
– Все именно так, как нужно. Знак Лонара – это компас, ведущий к источникам скверны.
– И он показывает, где демон?
– Да. Глубоко вы с мамой зашли, малец.
– Чтобы перебраться на ту сторону, нужно найти пень. О, вот же он, – парень подбежал к старому полугнилому зубчатому пню, который, скорее всего, образовался от упавшего под своим весом мертвого дерева. – Отсюда нужно идти только прямо. Не волнуйтесь, здесь нет воды, только плотный мох и земля, – он даже попрыгал на этом месте для убедительности.
– Отлично. Можешь бежать домой.
– Что? – Эмалор вдруг почувствовал ком досады где-то в горле над ключицами. – Но я хочу с вами, паладин. Я хочу спасти маму!
Теонар строго мотнул головой, не терпя никаких возражений:
– Нет. Это опасная вылазка, а не захватывающее приключение. Ты очень поможешь и мне, и маме, если не будешь мешать.
– Но я уже могу за себя постоять. И еще я шустрый.
– Малец, – воин положил ладонь в металле ему на каштановую голову. – Дальше я иду сам. Дорогу назад помнишь?
Тот угрюмо кивнул и побрел к поселению, иногда с надеждой оглядываясь на Теонара. Но эльф упрямо шел дальше, полагаясь на кулон, который теперь шатался чуть правее. Не сбавляя шага, мужчина надел закрытый позолоченный шлем с предусмотренным подшлемником, и теперь сам напоминал чудовище за счет забрала-маски, пугающей хладнокровным металлическим лицом с суровыми глазницами, расчерченными решеткой, и широкой неприветливой линией рта. На лбу был выгравирован символ Лонара, что отличало паладинов от других воинов.
Лес густел. Чем дальше, тем тяжелее становился влажный воздух под деревьями. Первые проснувшиеся лучи пробивались между плотно сплетенными ветвями и копьями пронизывали туман, превращая лес в кусочек другого, волшебного мира.
Паладин услышал тяжелый топот, но, повернувшись, заметил лишь как мелькают рыжеватые уши косули в кустах.
Птицы заводили трель, радуясь пробуждению, и это мешало прислушаться к остальным звукам вокруг. Вскоре в этом отпала необходимость – Теонар заметил кусок белой ткани на ветке акации. Подойдя ближе, он понял, что это ничто иное, как оторванное от платья кружево.
Воин нахмурился и плавно приготовил клеймор, который нес с собой на плече. По лезвию пробежалась золотистая волна, как бы напоминая о том, что оружие зачаровано. Руки уверенно сжали рукоять. Эльф замедлился и впредь ступал барсом, осторожно вымеряя каждый шаг. Движение между темными стволами заставило его замереть.
Далее ландшафт Малахита начинал играть холмами, и среди них, в окружении густых высоких кустарников, Теонар заметил низкий деревянный дом без окон. Крыша его густо поросла мхом, как и стены, будто настоящая обитель лесной ведьмы из страшных сказок для непослушных детей.
Из черного прохода без дверей вышел высокий худой мужчина в черной рубашке. По внешности он очень походил на того, кого описывал Эмалор. Сунув руки в карманы кожаных штанов, под веселое посвистывание, он медленно зашагал к лещине, где остановился облегчиться. Тут же начал раздаваться и звонкий хруст ореховой скорлупы под зубами.
«Один, – подумал Теонар. – Если один, я закончу с ним быстро».
Паладин опустил пальцы одной руки и начертил в воздухе знак в виде вертикальной линии с двумя перпендикулярными основаниями. Тот бесшумно повторился у самых ступней почти невидимым свечением, и погас, а тело эльфа приподнялось над землей. Это заклинание позволяло воину передвигаться бесшумно, несмотря на тяжелые доспехи.
Эльф отвернул голову и глаза его вспыхнули ярче. Он что-то прошептал, похожее то ли на молитву, то ли на заклинание, обволакивая тело невидимым слоем, которым скрыл его запах от демона.
Тот еще насвистывал игривый мотив песни про неверную жену, похрустывая лещиной, и совсем не ожидал крепкой бронированной фигуры за своей спиной. Он обернулся и изумление исказило худощавое лицо мужчины, ему хотелось что-то воскликнуть, но лезвие четкой горизонталью сшибло голову с нешироких плеч. Тело демона сделало шаг назад, покачнулось, потом ступило вперед, здорово накренившись, а затем с глухим ударом свалилось на сухую листву.
«Демон. Опасный и непредсказуемый», – насмешливо произнес в своих мыслях Теонар.
Из чащи к дому неожиданно вышло еще трое. С плеча одного из них, русоволосого лба, размером с лося, обмякло свисало хрупкое тело юной девушки в льняном темно-зеленом сарафане. Юбка была грубо разодрана сзади и едва прикрывала маленькую гладкую ягодицу. Это, и длинные темно-золотые спутанные кудри, забитые травой, вызывало отдаленное представление картины несчастья, произошедшего с пленницей.
Мужчины не сразу заметили паладина у лещины. Они оживленно что-то обсуждали, как это делают обычные молодые ребята. Только когда один из них поймал глазом блик двуручного меча, демоны затихли и уставились на нежданного гостя. Девица небрежно полетела в колючие заросли акации.
– Ну и ну! – оскалил заостренные клыки один из парней, щетинистый и чернявый. – Служитель Света заявился. Здравствуй.
Его рот начал разрастаться, а зубы выпирать, будто лошадиную челюсть вставили в человеческий череп. Его глаза залились чернотой, кожаная безрукавка затрещала под напряжением резко растущего торса.
Такие же метаморфозы коснулись и его собратьев. Мужчины неестественно стремительно здоровели и разрастались, покрываясь бледно-серыми чешуями, напоминавшими рыбьи. Волосы их лезли клочьями, пропуская тонкие блестящие черные рога, возносящиеся полумесяцами от висков.
«Воины вторых отрядов, – узнал их Теонар, приготовившись к схватке. – Физически сильнее любого мужа. Яростные. Выносливы к магии, но сами боевой магией не обладают совсем».
Рычание прокатилось по лесу, выгоняя из крон напуганных птиц.
«Почему они сбились в стаю? Это нетипично для демонов. Что-то здесь не так».
Один рванул вперед. Быстро, резко, как кусающая змея. Теонар увернулся, но тут же заметил, как на него летит второй, раскрыв длинные шипы вдоль предплечья вместо кинжалов. Их острие приближалось к лицу паладина, которому попросту не хватало времени уклониться снова.
Он среагировал быстро, в нужный момент выставив лезвие в блок, от которого между демоном и паладином вырос полупрозрачный магический щит, горящий золотым свечением. Пики на руках демона зашипели от прикосновения к ненавистной магии Света. Он рефлекторно отдернул руку, и это был шанс Теонара провести контратаку, но приближающийся топот еще с двух сторон вынудил эльфа нырнуть в проход деревянного дома.
Один из демонов с низким воем ударился о стену избушки так, что на паладина внутри посыпалась земля с потолка. В комнате было очень темно и стоял запах трупного яда, однако эльфу некогда было рассматривать обстановку – он оборонялся, пользуясь узким пространством прохода.
Послышался еще один удар, от которого задрожали старые деревянные стены. Теонар понимал: постройка продержится недолго. Другие два демона теснили друг друга, стараясь пробить проход, но напарывались на меч, благословленный Светлым Лонаром, и отшатывались. Их прочные когти ударяли по дверной раме, вырывая крупные щепки, и в один такой момент Теонар рубанул по руке самого ближнего противника.
Тот отчаянно зарычал, разинув зубастую пасть в гримасе боли. На траву толчками полилась темная горячая кровь. Раной товарища воспользовался другой, грубо откинув того в сторону, и резко влетев в проем. Массивный лоб демона угодил в грудной панцирь и сбил паладина с ног. Мужчина заскользил по полу к стене, оставляя за собой царапины, но быстро поднялся. Настолько быстро, насколько ему позволяли доспехи.
Над Теонаром уже возвышался один из его врагов, разминая шею с предвкушающей улыбкой, пока второй пытался пролезть, а третий стоял в очереди.
Эльф приподнял меч и тот вспыхнул, ярко осветив обнаженные порубленные тела на столах вдоль комнаты. Демон был ослеплен, он хмурился, потирая черные глаза. Зато второй его товарищ остался зрячим, и, будучи уже внутри, полетел на Теонара, стараясь нанизать его на свое острие, торчащее из конечностей.
Каждый блок паладина встречал атаку уверенно и спокойно. С такими тварями он сражался и ранее, правда, в меньшем количестве.
Демон клацнул резцами и со свистом замахал перед лицом воина опасным предплечьем, норовя превратить голову противника в мясную нарезку. Эльф плотнее сжал губы и отпрянул назад, тут же ловко подцепив один из шипов крестовиной, и грубым рывком отправив демона в стену. С потолка снова посыпалась земля.
Очередной рогатый налетел на Теонара грудиной, прибив к полу. Даже сквозь прочные латы эльф ощутил, как из легких с болью вышибло воздух. Меч ударился о дерево, но паладин его не выронил. Освободившимися пальцами второй руки, мужчина твердо схватил широкое лицо демона за лоб, и комнату снова залило ярким светом. Демон заревел, забарахтался, ослепленный и испытывающий невыносимую ломящую череп боль. Тут же в его узкую переносицу последовал точный сильный удар металлического кулака. На заостренных костяшках Теонара осталась кровь, но этого было мало. Мужчина снова ударил, и снова, пока не свалил с себя тяжелую тушу со смертельно поврежденным мозгом.
Перчатка Теонара слегка светилась приятной желтой аурой, ею он и отбил внезапный выпад следующего демона. Теперь в доме был еще и третий. Он также не остался в стороне и налетел на паладина справа.
Осознание неравности сил заставляло паладина злиться. Он был загнан, но с накалом пожимал рукоять клеймора руками. При помощи очередной вспышки воин выиграл время для переката, очутившись за спинами противников. Небрежный от агрессии рубящий удар пришелся наискось по одному из рогатых. Лезвие засветилось, с шипением проходя по тканям и кровеносным сосудам твари, вызывая истошный вопль начинающейся агонии. Но меч застрял в позвоночнике и, при падении трупа, потянул Теонара за собой.
Навстречу двум длинным шипам последнего демона, стоявшего за убитым собратом. Тварь тут же юрко зашла сбоку, и угодила колющим ударом паладину прямо под плечо с наплечником, проникая глубоко под ребра. Эльф сцепил зубы и протяжно зашипел от боли, подавляя низкое рычание. Со всей силы вырвав оружие из кости, он отбил последнего демона от себя. Сдаваться воин не собирался, но чувствовал, как растекается горячая кровь под поддоспешником. Каждый вдох давался все с большей болью, а вздымать грудью становилось сложнее.
– Кольчуга у эльфов мягкая, – оскалился в язвительной ухмылке демон, и медленно провел языком по одному из окровавленных шипов.
Теонар нахмурился под шлемом. Меч сверкнул снова и первым пошел в атаку с сильнейшим замахом. Рогатый вслепую закрылся руками, от чего клинок счесал злополучные демонические пики. Яростно вереща, демон попытался ударить эльфа с кулака, но тот увел его руку, толкнув вперед, от чего тварь приложилась мордой о стену. Тут же его зубы протолкнулись в горло заостренными горящими костяшками паладина. Рогатый откинул затылок назад, вновь ударяясь о дерево.
Земля сыпалась с потолка обильнее. Стены задрожали, тужась под тяжестью замшелой крыши.
Еще один глухой удар, и из целиком черных глаз демона заструились кровавые слезы, огибая торчащие широкие скулы. Он не выдержал, и стены тоже – крыша с грохотом обрушилась на паладина, проламывая старый гнилой пол. Теонар не ожидал, что ему придется лететь глубоко в подпольные пустоты. Он прикрыл глаза, начертив перед собой в воздухе знак отталкивания – теперь уже горизонтальную черту с перпендикулярными основаниями. Это должно было смягчить приземление.
Внезапный сильный удар о торчащий в тоннеле булыжник сбил с мужчины шлем. На пепельные волосы эльфа посыпались комья грязи, а лезущие кругом корни зацепляли его туго собранный хвост, больно вытягивая из него пряди.
Теонар открыл глаза только когда коснулся камней, на которые упал. Магия сработала, и тело обдало обжигающей болью только от глубокой раны в ребрах.
Он оказался в огромной подземной пещере с высоким потолком, с которого свисали кривые коренья. Повсюду царила тьма, а воздух был густ и влажен, до тошноты насыщенный запахами органического разложения. Эльф невольно скривил нос и тихо закашлял. Соленовато-стальной привкус крови тут же лег ему на язык.
«Неслабо он меня пырнул».
Всхлипывания неподалеку заставили Теонара приподняться и выпустить из ладони небольшую золотую сферу, чтобы осветить местность и осмотреться. От увиденного его пристальные глаза стали медленно распахиваться шире. Справа от него висела целая колонна самодельных клеток, в которых находились грязные обнаженные женщины. У некоторых не хватало конечностей, кто-то был ранен и из ран выступал бело-желтый разящий гной. Внизу у стен на коленях стояли прикованные, но целые девушки помладше. Их не увечили, но и не мыли. Они стояли ровно, одинаково опустив засаленные головы вниз. Их запястья туго сжимали чугунные наручи, ведущие к стене массивной цепью. На шее красовались такие же тяжелые ошейники, до ссадин натершие нежную кожу.
– Что за… – едва слышно произнес паладин и повернул голову налево. Там все оказалось еще хуже: помимо пленниц (среди которых эльф также заметил беременных в вольерах пошире), он заметил, как навстречу ему уже летел целый поток из разнообразнейших демонов. Здесь мелькали рога чешуйчатых здоровых воинов, летали пищащие демоны-охотники, были среди них и демоны-маги с тонкими длинными пальцами, увенчанными ядовитыми когтями.
Слишком много. Как беспощадный прибой, слизывающий оставленный на песке след, твари налетели на раненного паладина. Яркий свет вспыхивал промеж тесных темных демонических тел снова и снова, пока не угас с последними брызгами крови, воспарившими в воздух.
Боль была лишь в начале. Яркая, доводящая до безумия, вырывающая истошный крик из самой души. А затем все отошло на дальний план. Рычания и плач, дикий хохот… Все это было уже не важно. Картина утратила реальность и четкость, а Теонар, как утомленный долгой дорогой путник, медленно проваливался в долгожданный сон. Затем наступила глухая темнота. И покой.
