Kitobni o'qish: «Последняя битва за трон. Предание Коррина. Ключи времени»

Shrift:

Что такое предание?
– То, что тебе вверено, а не то, что тобой изобретено, то, что ты принял, а не то, что выдумал.

Пролог

– Хранитель, белый камень откровения больше не находится на своём

месте, – переминаясь с ноги на ногу, не решаясь зайти, сообщил маленький

человечек, напоминающий гнома.

– Входи, Киморг, не бойся – сказал тихий голос, который раздавался в

тёмной стороне комнаты. – И расскажи мне, как это произошло.

– Вы же знаете, Хранитель, что громы стоят на охране камня откровения

день и ночь. Даже не знаю, как это произошло, но сегодня, при смене караула, старший смены – Икиморг обнаружил, что камня на месте нет. В народе волнение, Хранитель. Что теперь будет?

– Пришли последние времена, Киморг, и ты не хуже меня знаешь, что это

должно было произойти. Надеюсь, что в другом мире родились избранные, которые могут это исправить, – сказал Хранитель, выходя на середину комнаты.

Старичку на вид было лет семьдесят. Со смешной длинной бородой, которая

обвивалась вокруг его шеи и тела, спускаясь ниже колен. Она странно подрагивала, как будто соглашаясь со словами своего носителя. На вид он был на голову выше

своего гостя. На нём было надето длинное тёмно-серое верхнее одеяние с

длинными, ниже ладоней, широкими рукавами. На голову был накинут тёмный

воротник палия, так что из-под него выглядывала только седая, длинная борода.

Внешний вид украшала застегнутая на шее длинная, без рукавов, тёмная накидка-палий, спускающаяся до земли и покрывающая собой всё верхнее одеяние, которая

передавалась из поколения одних хранителей в поколение других. Застежка

состояла из зелёного драгоценного камня – хризопраза, который был настолько

прозрачен, что, казалось, в нём можно увидеть не только свое отражение, но и

глубину мира. Хризопраз отличался от любых других камней своими магическими

свойствами: он защищал и оберегал своего Хранителя. Когда камень становился

мутным, это всегда означало, что рядом опасность. В спокойное время он приносил

своему обладателю умиротворение и покой, оберегал от болезней и расстройств.

Хризопраз, так же, как и палий, передавался из поколения в поколение и мог

служить только тем, по чьим венам разлилась кровь древнего поколения

священнослужителей истинного Бога.

– Как говорит наш друг и релаквивед Аннал, много званых, но мало

избранных.

Немного помолчав, он добавил, вздыхая:

– Надеюсь, избранные шестого и седьмого года земного тысячелетия готовы

узнать о своём предназначении. Собери совет Семи в зале Решимости, пора

принимать решение.

– Да, Хранитель, уже бегу. Совет Семи будет собран в зале Решимости, –

ответил Киморг, не двигаясь с места.

– Ступай, Киморг, мне нужно подумать, – сказал Хранитель Девмал, кивнув

головой, когда понял, что Киморг не ушёл.

В народе громов было принято прощаться кивком головы, без этого ни один

гром не уйдёт от своего собеседника, ведь в ином случае отсутствие кивка можно

расценить как неуважение, а в некоторых случаях как вызов на бой. Сколько

случаев было на Осфоре в мирное время, когда двое собеседников из-за какой-нибудь мелочи дрались на дуэли, а всё, что было необходимо, – это кивнуть

головой в знак уважения и прощания.

Когда за слугой закрылась дверь, Хранитель так и остался стоять на месте.

Киморг, как и Хранитель, был из народа громов. Этот народ уникален по своей

природе самим рождением, а точнее, появлением на свет. Когда небеса озаряет

раскат небесного грома, из молнии у самого горизонта появляется новая жизнь

громика. Все громы разные, но у каждого из них есть свои дары и таланты. Одни

рождаются с умением видеть сквозь время, другие – слышать сквозь стены и

километры. Кто-то умеет слушать ветер и управлять погодой, поднимать предметы

в воздух, понимать язык зверей и насекомых, слушать деревья и растения, переноситься во времени и пространстве, искриться и излучать свет, мастерить

разные диковинные штуки могут громики, появившиеся на свет во время раската

грома и молнии. Но не все появляются с дарами и способностями, некоторые, не

обладая никаким талантом, просто работают на полях в деревнях и селениях. Есть

и те, кому может повезти, и они уходят служить к Хранителю и стоят на страже

белого камня откровения.

Такой порядок был заведён с тех пор, как камень заложили в основание

подземелья Абадона на Осфоре.

Дары громиков появляются с ними при явлении на свет, и за всё время

существования Осфора не было ещё ни одного грома, у которого было бы больше

одного дара.

На совете Семи последние два века собирались главы народов. Своё

название он получил по самой простой причине. Из народов, живущих на Осфоре, после войны с красным призраком Абадоном осталось всего семь разных

представителей.

Осфор была второй планетой солнечной системы, самой яркой на небе, которую на истинном языке называли «Утренней звездой». Осфор является

третьим по яркости объектом на небосводе после Солнца и Луны и является

отдельной частью Вселенной. Небесное тело с населяющими его народами и

племенами – место их жизни и деятельности.

Остальные народы и расы были утеряны для Утренней звезды: кто-то погиб

в бою, а кто-то покинул земли при бегстве от приспешников Абадона – красного

призрака, который был так назван из-за цвета кожи и неожиданного появления.

Но когда-то, несколько веков назад, земли планеты Осфор наполняло

множество народов и племён, которые жили между собой в согласии. Советы

старейшин всегда принимали главенствующие решения, а вожди и народы

принимали эти решения как должное.

За землями Кидсводса, одного из самых крупных городов Осфора, были

диковинные заповедники, заселённые разными существами, порой не находящими

себе названий ни в одной из существующих книг разных миров. Их было настолько

много, что они были расселены по разным заповедникам заземелья. Присматривать

за заповедниками был назначен народ, который именовался ведами. Веды

сохраняли покой и мир в заповедниках, они могли превращаться в животных и

птиц, когда им грозила опасность, но в остальное время сохраняли свой

обыкновенный вид, очень похожий на человеческий. Большим отличием был

малый рост, круглая большая голова и множество рук, которые складывались за

спиной, как крылья. Но и в этом народе были исключения, некоторые были

рождены очень высокими и худыми как палка и уходили служить в релаквий

хранить память предков. Они сохраняли знания и мудрость поколений, записывая

истинные речи в харатьях и на волхварях, либо наносили их на сантии и

передавали в библиотеки релаквия.

Каждый народ знал своё место в мироздании до наступления Смутного

времени. Оно пришло с появлением дракона Абадона, которого в народе просто

называли красным призраком. Он был большой и могучий, с семью головами и

десятью рогами. По могуществу с ним не мог сравниться никто из живущих на

планете. Он не только испускал вместе со своим дыханием пламя, но и мог

принимать облик любого смертного, превращался в змею. Чтобы обмануть

несчастную жертву и заманить её в свои когтистые лапы, он льстил, читал мысли, навязывал их, заставляя таким образом служить себе многие народы, которые в те

времена еще населяли земли Кидсвордcа и всей Утренней звезды – Осфора.

Однажды, когда драконье зло уже переполнило землю Осфора, а смрад и

вонь дошли до всех пределов Утренней звезды, первый Хранитель Коррин собрал

совет Старейшин, на котором было принято решение победить красного призрака, объединив против него все силы народов. Но они не думали, что к тому времени

Абадон уже переманил на свою сторону большое количество жителей Мироздания.

Заповедники были разрушены, а их жители, те, которые не поступили к нему на

службу, разлетелись и разбрелись кто куда.

В день, который теперь принято было называть решающим, погибло

множество народов Кидсвордcа, чей род больше никогда не появится на свет. Кто

не погиб, испугался и навсегда покинул свои родные земли и по сей день скитается

по заземельям, не находя нигде покоя. Согласно древним преданиям истинной

речи, если однажды покинуть свои земли, назад дорогу не найти. Вернуться в

обетованную землю Осфора возможно только в тот день, в который дракон будет

освобождён и когда взору откроется лабиринт света. Освобождать его намеренно

никто не собирался, потому и возможности вернуться у скитальцев не было вплоть

до сегодняшнего дня.

Один день на Осфоре равен одному году на другой планете под названием

Земля. Потому битва между царством Абадона и народом Осфора продлилась

многие земные годы.

В решительный день смутного времени лишь некоторые из нескольких

народов, каждый из которых обладал определённым даром небес, смогли сразиться

с армией тьмы, собранной драконом.

Хранитель Коррин с помощью белого камня откровения, зачарованного

самим Истинным Богом, запечатал вход в подземелье, и до момента, пока камень

находился на своём месте, дракон оставался в своей тюрьме, где вся тьма томится, дожидаясь дня, в который она будет освобождена.

Камень держит силу заточения в избранных руках сынов времени и теряет

её в драконьих лапах. В древних ведах существует поверье, что, попав в руки

избранного, камень напишет имя наследника Утренней звезды – Осфора.

– Всё это до сегодняшнего дня было лишь преданиями веков, – думал

Хранитель Девмал, – но с пропажей камня оживает древняя легенда о красном

призраке, и, по её хронологии, если камень не находится на месте, то через долгий

световой день, равный земному году, в момент долгого летнего солнцестояния

вход в подземелье будет открыт навсегда. Камень невозможно похитить и унести

из подземелья никому, кроме потомков Коррина. Когда его вынимают из

сокровенного места, он остается незамеченным, недоступным простому зрению, и

лишь тот, по чьим венам разлилась кровь древнего поколения священнослужителей

истинного Бога, способен узреть его и навсегда восстановить мир и порядок в

Осфоре, заточив красного призрака в подземелье навечно.

Существует множество преданий и легенд, одни из них наверняка правда –

иные всего лишь вымысел.

Однако существуют и те, что живут из поколения в поколение, написанные

самим Корриным. Они были написаны в далёкие времена, когда ещё не было

Шлотбурга, а замком служил не Кроншлот, а то, что теперь принято называть

развалинами старого замка в некогда святой земле, который был разрушен при

решительной битве с красным призраком.

Вместе с замком были утрачены многие святые сантии, харатьи и волхвари, а

те летописи, что удалось спасти, хранились теперь в Релаквии ведов, который

располагался в отдельном здании на территории Шлотбурга под бдительным

присмотром мудрого Аннала.

Принято считать, что не все сантии и не все харатьи и волхвари спасли из

горящего замка, что те, которые могут пролить свет на точные упоминания о

последней битве за трон, до сих пор покоятся под развалинами замка, который

никто из живых не посещал с того далекого времени, развалины таят в себе

множество тайн и наводят на всех живущих леденящий ужас.

***

– Как это могло произойти? – раздался громогласный голос Таргитая –

вождя эмимов, которые обладали даром небес – силою, что была им дарована с

рождения, вместе с ростом и весом. Они в обыденной жизни были больше похожи

на исполинов и великанов, высоких и крупных, которые в обычное время

выглядели как обыкновенные люди. Потому сегодня в зале Решимости сидел

ничем не примечательный человек. – Значит, громы не выполнили своих

обязанностей и недостойны входить в совет Семи, – продолжал он.

– Ты неправ, Таргитай! Хранитель много веков сохранял мир и покой в

Осфоре, а он тоже является представителем рода громов – сказал Мадий, предводитель скитов, который также был похож на человека, его отличием были

заострённые уши, а за спиной сложенные шесть крыл. Так что скиты были похожи

на людей и птиц одновременно. Но во время полёта им не было равных: скорость

их крыл за счёт количества делала их молниеносными. С одного места и до другого

они долетали в очень короткий промежуток времени.

– Хранил, хранил, да не сохранил, – язвительно заметил горец Липоксай, он

был назначен вождём племени горцев не так давно, после смерти отца. Титул

перешёл ему по наследованию крови. Ему не нравился порядок и правила, которые

Хранитель много лет просил соблюдать. Сила и мощь молодого вождя горцев

Липоксая была в ногах, а точнее в копытах. Верхняя часть его туловища была на

вид человеческой, спина была усыпана густой растительностью, а на груди

выделялся красивый рельеф мышц. А вот нижняя ничем не отличалась от

животной. И именно эта часть делала этот вид населения Осфора необычным и

сильным, так как крупные подвижные копыта давали не только мощь и силу, но и

невероятную быстроту и позволяли делать большие прыжки на крутых склонах и

быстро достигать скал, где можно укрыться от преследования.

– Хранитель мудр и наверняка знает, что нужно делать. Давайте успокоимся

и подождём его, – спокойным тоном ответила Ирана – властительница друидов, которой подчинялись все реки и моря. На вид она больше была похожа на смуглую

девушку со светлыми волосами в белой расшитой кружевной одежде до пола, которая прикрывала её грудь и всё тело. Друиды, выходя из моря, обретали образ

женщины с ногами вместо ярко изумрудного хвоста. Но вот магический взгляд

друидов оставался притягательным как на земле, так и под водою. Тем, кто смотрел

в их глаза, становилось тяжело дышать, а из памяти исчезали все привычные

образы, и вместо них приходили те образы, которые навязывали друиды. Они были

очень хорошими друзьями, продолжая при этом оставаться страшными врагами, так как всегда были себе на уме.

– Я согласна с тобой, Ирана, – ответила Арена, повелительница одров, которая, так же как и её родственница, властительница друидов, была из водного

мира. Она тоже могла менять свой образ на человеческий, выходя на сушу.

Друидов и одров всегда можно было отличить на суше по волосам, которые у

одров разного цвета, а у друидов всегда светлые, а в воде – по хвосту. У одра хвост

больше был похож на хвост дельфина, чем на рыбу, и повелевали они водами

океана вместе со своими сородичами океанидами. В глубинах океана были скрыты

от посторонних глаз целые города с прекрасными хвостатыми женщинами и

мужчинами. Их домашними животными были киты, скаты и дельфины. – Только в

мире и спокойствии можно найти истину, – продолжала Арена, – каждый из нас

знает, что этот день должен был наступить, и все мы всегда были готовы выйти на

войну с красным призраком, как и наши предки.

– Что ты молчишь, Витольд? Почему не высказываешь своего мудрого

мнения, – язвительно спросил эльва Липоксай, особенно делая ударение на слове

«ты». – Эльвы ведь всегда отличались особенной мудростью и хитростью, так

давай, выскажи нам своё умудренное мнение…

– Прекрати, Липоксай, – остановил его Таргитай. – Все и так прекрасно

знают, что ты не можешь простить Витольду победу в прошлодневных

венценосных играх, оттого и достаёшь его при каждой возможности.

– Всё в порядке, спасибо, – ответил Витольд, вождь эльвов, или, как их

любили называть в Кидсвордсе, альвов. Они представляли собой малорослый

народ, но при этом были ловкие и проворные, с длинными руками и короткими

ногами. Некоторые из высшей власти альвов имели прозрачные крылья. Они были

искусными кузнецами оружия, были смелыми воинами и при этом умели так

прекрасно петь, что голосами завораживали как друзей, так и врагов. Эльвы были

обитателями лесов и болот, защищали природу. А те, которые были из высшей

знати, свободно могли управлять погодой.

– Так ведь нам всем известно, что во времена красного призрака вашего

народа на сторону тьмы переметнулось больше, чем всех остальных, – не унимался

Липоксай.

– Липоксай, от тебя так же, как и от меня, не скрыто, что все народы в те

времена потеряли своих родных и близких, но только в вашем роде горцы на

тёмной стороне превращались в коров, в то время как наши сородичи поменяли

лишь свой цвет кожи со светлого на тёмный, – улыбаясь, продолжил Витольд.

– Вот это-то и было видно на венценосных играх, как только ты от натуги

потемнел, сразу на чуток приблизился к победе, – продолжал Липоксай.

– Вожди, – прервал их спор Мадий, – мне наскучил ваш спор. Как говорит

мудрый Аннал, «царство, разделившееся само в себе, не устоит». Давайте будем

ближе друг другу и тогда мы сможем одолеть зло!

– Вы все правы! И каждый по-своему, – раздался голос Хранителя Девмала, который тихо вошёл в зал. – Но в споре не рождается истина. Каждый из вас с

рождения слышал предание Коррина. Со временем много в волхвари было

дорисовано, много сантий и харатий было потеряно, предание передавалось из

поколения в поколение, и каждый народ рассказывал его, превознося свою мощь и

силу в победе над призраком и тьмою. Но сила победы как в те времена, так и

сейчас – в единстве духа, силы и веры. Только вместе мы сможем победить! И для

этого нам необходимо исполнить древний обряд, который поможет нам найти

избранных,

по

чьим

венам

разлилась

кровь

древнего

поколения

священнослужителей истинного Бога, потомков великого хранителя Коррина, в

новом земном тысячелетии. В землях дня и ночи, а также четырёх времен года, где

истинный Бог зародил всё сущее, живут те, которые могут принести мир и покой

на Осфор. Братья и сёстры! Призываю! Давайте не будем спорить, а сольёмся

воедино на борьбу со злом Утренней звезды – Осфора и зажжём миннру от

жертвенника, на котором никогда не перестает гореть огонь.

– Вожди и правители, – обратился Хранитель к главам народов, – возьмите

каждый свою свечу для совершения обряда. Да будет свет! Да откроется зеркало

мира, призвав избранных.

Два мира есть у человека,

один, который нас творил,

другой, который мы от века

творим по мере наших сил.

Н. Заболоцкий

1 глава

Исчезновение

Энтони открыл глаза совсем рано, он хотел проснуться ещё до восхода

солнца, но оно уже успело взойти над горизонтом. Он лениво потянулся и

посмотрел на часы.

– Ну вот, уже семь часов утра и нужно вставать, идти на учебу. Хотя… – Он

резко сел в постели, перейдя из ленивого сонного состояния в состояние

бодрствования. – Сегодня первый день лета и спать ну никак нельзя. Так много

всего интересного предстоит. А Сандор ещё спит, – подумал он, взглянув на брата,

– и пусть, мне больше сладостей достанется.

Сандор был братом Энтони, всего на год младше, который ни в чём не

уступал ему, а иногда ещё и опережал. Пока Энтони раздумывает над тем, нужна

ли ему какая-нибудь вещь, Сандор её уже взял.

Они были не похожи между собой: Энтони был коренастый шатен с

голубыми глазами, а Сандор худой и длинный, светловолосый с карими глазами.

И, несмотря на то, что Энтони был на один год старше, Сандор отставал от него

всего лишь на семь сантиметров. Между собой братья, конечно, часто ругались, но, когда местные мальчишки пытались кого-то из них обидеть, они всегда спешили

друг другу на выручку. Ох, и доставалось же местным мальчишкам, когда братья

стояли друг за друга горой.

– Энтони, ты уже проснулся? – спросила мама, тихонько заглядывая в

комнату.

– Да, больше не хочется спать. Мам, а ты сегодня на работу идёшь?

– Да, мой мальчик, у мамы не бывает каникул, а отпуск только через месяц, так что потерпи еще немного и поедем отдыхать на море.

Мама всегда разговаривала с ними как с детьми, что очень не нравилось

мальчишкам. Они понимали, что для родителей дети – всегда дети. Но ведь они-то

уже взрослые!

– Я на работу побежала, а ты не забудь, что тебе нужно книжку в

библиотеку сдать, вчера из гимназии звонили. Всё, я убежала. Люблю вас.

Мама поцеловала Энтони в щёчку, потерлась носиком об его носик, поцеловала спящего Сандора и вышла из комнаты.

– Я тоже тебя люблю, – прошептал ей вслед Энтони.

Ну вот, только порадовался, что учебный год в гимназии закончился, а в неё

снова нужно идти, – подумал он. Ну да ладно, сейчас посмотрю телевизор, а чуть

позже схожу.

Не успел Энтони взять пульт от телевизора, как зазвонил телефон.

– Алло? Алло? Я слушаю.

– Книжку в библиотеку…не забудьте сдать книжку в библиотеку, – сказал

скрипучий голос, по которому сложно было определить, женщине он принадлежит

или мужчине.

– Но что за книжку мне нужно сдать? Как она называется? Я всё сдал перед

летними каникулами.

В гимназии были очень строгие правила: книги подлежали жёсткой

контролю и проверялись на сканере с увеличительным стеклом, чтобы

удостовериться, есть ли в школьном учебнике помарки, надписи. А за порванные

листки в книжке ребята отрабатывали две недели летних каникул. Поэтому не

сдать книгу в библиотеку означало выбросить из своей летней жизни пару недель

на все существующие хозяйственные нужды гимназии, начиная с мытья пола, окон, столов и стульев, заканчивая покраской стен.

– Книжку в библиотеку не забудьте сдать, книжку в библиотеку – повторил

голос снова как заведённый, и послышались короткие гудки.

Странный человек какой-то, – подумал Энтони, но решил не задерживаться и

немедленно сходить в библиотеку для начала узнать, как же называлась книжка, которую он должен был сдать.

К тому моменту, когда Энтони подошёл к входным дверям, гимназия минут

пять как открылась. Большое количество детей уже было на летних каникулах, в

стенах учебного заведения остались только старшеклассники, которым необходимо

было сдавать выпускные экзамены, и поэтому вход в неё был свободен.

Обычно, когда идут учебные занятия, в утреннее время в гимназию не

пробиться. На входе электронная пропускная система, зайти можно только по

личным карточкам, очередь собирается километровая.

Несмотря на всю нынешнюю современность, гимназия построена два века

назад, и потому её красноватый старинный кирпич больше отпугивал, чем

притягивал современных школьников. С этим зданием было связано много легенд, говорят, что её в далеком прошлом построил старый князь в память о своей дочери, которая погибла при странных обстоятельствах, но многие утверждают, что иногда

в этих старинных стенах всё же гуляет дух молодой девушки, и в коридорах часто

слышатся тяжёлые шаги самого князя.

Но всё это не имеет никакого подтверждения, кроме россказней мальчишек

на переменах между уроками.

– Здравствуйте! – сказал Энтони милой бабушке, которая сидела при входе. –

Мне в библиотеку нужно, узнать, какую книжку я забыл сдать.

– Проходи, – ответила бабушка. – Алла Евгеньевна на месте.

Алла Евгеньевна, так звали библиотекаря, была на вид не очень молодой

женщиной в огромных очках и старомодной одежде, ну, собственно, как все и

представляют себе библиотекаря. При этом она очень ярко красилась, а её алая

помада была видна издалека. Узкий и длинный нос больше напоминал клюв, а

крупные глаза были смещены к затылку, ну точно, как у птицы со смешным

названием «вальдшнеп».

Библиотека располагалась на третьем этаже школы, и к тому моменту, когда

Энтони достиг её дверей, прозвенел звонок.

– Странно, – подумал он, уроков нет, а звонок продолжает звенеть. Как же

хорошо, когда не нужно спешить в класс.

– Добрый день, – сказал он, зайдя в библиотеку, которая представляла собой

множество стеллажей, от пола до потолка набитых книгами. Стеллажи стояли

вдоль стен, посередине зала, в ещё большем количестве, казалось, свисали с

потолка. Но, если приглядеться, становилось понятно, что они располагались на

полках, прибитых к стенам чуть выше стеллажей. Все книжки были аккуратно

поставлены, ни одна не высовывалась на фоне другой, стояли корочка к корочке.

Лишь только таблички с указанием жанра или автора книги были выдвинуты чуть

вперёд для создания более удобного поиска необходимой литературы.

– Добрый день, – повторил Энтони.

Но ответа не последовало.

– Наверное, Алла Евгеньевна вышла, – подумал он и обратил внимание на

стойку информации. На ней буквами, больше похожими на знаки и символы, было

что-то написано. Энтони любил логические загадки и ребусы, но эта никак не

поддавалась его сознанию.

На доске были нарисованы странные картинки: книга, внутри которой

дерево с длинными корнями и большой кроной, по стволу которого, казалось, лилась яркая золотистая жидкость, похожая на лаву вулкана. Всё это напоминало

эффект современного мира – 3D. Жидкость по стволу переливалась от верха к низу,

что как раз и создавало иллюзию движения воды, которая затем как будто бы снова

поднималась вверх. Затем иллюзия воды сменилась на змею, которая обвивает

ствол большого дерева и ползёт к его кроне. Следующая картинка напоминала

увядающее дерево. Иллюзии воды, змеи не было, а крона дерева, казалось бы, поникла и опустилась к корням.

Под картинками был изображён символ, который напоминал золотой

семиствольный светильник.

Картинки пропали. Не было больше дерева, книги, воды, змеи. На доске не

было ничего, что даже могло намекать на то, что здесь пару секунд назад были

золотистые картинки с 3D-эффектом.

– Как это странно… – подумал Энтони. – Что могут означать эти символы?

Энтони увлекался астрономией. И всё, что касалось звёзд, вселенной, чёрных

дыр и многой другой космической лексики, его интересовало больше всего

остального в жизни. Он изучал разные древние символы и загадочные знаки, но

при этом совершенно точно был убежден, что мир сотворил Бог, а не инопланетяне

и уж тем более не обезьяны, которые по странной причине эволюционировали и

стали превращаться в людей.

И, согласно древним легендам и расшифровки символов, дерево может быть

миром, книга, возможно, жизнью, вода…может означать жизненные силы, а

змей…с давних времен считался отрицательным героем. – Что бы это могло

означать вместе? – раздумывал Энтони.

Разгадка не заставила себя долго ждать.

– Бинго, – подумал он. – Сникшее дерево – это погибающий мир, а…

Его раздумья прервал голос из глубины зала, конечно же, той, что была

темнее, чем все остальные, странный и скрипучий, который разговаривал с ним

сегодня утром по телефону:

– Мальчик, не стой там. Я здесь. Между стеллажами с фантастикой и

приключениями. Иди сюда.

– Спасибо. Я лучше у стойки информации вас подожду, – тихонько сказал

Энтони, заглядывая в тёмную даль зала. Не то чтобы он был из пугливых, но и

рисковать неоправданно не любил.

– Нет, нет. Что ты? Проходи ко мне. Я тебя жду.

Энтони поколебался чуть-чуть и шагнул в сторону тёмного зала.

– Хорошо, иду, – сказал он. – Вы мне звонили сегодня, чтобы я книжку сдал.

Только я не совсем понял, какую книжку я задолжал. Все книги были сданы в

конце учебного года. Да и вообще, честно признаться, я не очень люблю книги, я

больше люблю компьютерные игры.

Энтони говорил на одном дыхании, заходя в глубь библиотечного зала.

– Я вас не вижу. Вы где?

– Иди сюда. Я здесь, – голос продолжал звать его, а раздавался он, казалось, из служебного помещения, что находилось в конце зала.

Энтони остановился.

– Может быть, я всё-таки вас у стойки информации подожду, – уже менее

доверчиво произнёс подросток, остановившись. И сразу вспомнил рассказы

родителей о том, что не нужно доверять малознакомым людям, нельзя никуда

вместе с ними идти. Но ведь это же библиотека гимназии. Что здесь может

случиться?

И голос как будто прочитал его мысли, потому что произнёс:

– Ты что боишься меня, трусишка?

– И ничего я не боюсь, я уже взрослый и могу постоять за себя, – пересилив

свой страх, ответил Энтони.

Наверное, нет на свете человека, которому бы задали вопрос о страхе, а он

откровенно ответил: «Да, боюсь», особенно в подростковом возрасте, когда

страшнее прослыть трусом, чем на самом деле испугаться.

Энтони пересилил себя и пошёл дальше в тёмную часть зала.

– А что вы там делаете? – спросил он

– Жду тебя. Мне так сильно нужна твоя помощь, сначала ты мне поможешь, а потом я тебе, – сказал странный голос. – Я много чем могу тебе помочь; могу

сделать тебя сильным, могу смелым, могу исполнить твоё желание. У тебя же есть

желание, которое никто ещё не исполнил?

– Конечно, есть. Только при чём здесь мои желания? – спросил Энтони.

– А ты не глупый, – сказал голос. – Тогда пришло время рассказать тебе

правду. Я из мира, в котором все желания могут сбыться. И пришёл, чтобы найти

мальчика, желание которого могу исполнить. Надеюсь, ты этот мальчик?

– Не знаю, тот или нет, только вот в сказки о волшебниках я уже не верю, вырос. Так что найдите себе кого-нибудь помладше меня и ему рассказывайте о

том, что вы маг, или волшебник, или этот, как его, джинн. Да и к тому же вы зачем-то прячетесь. Боитесь меня напугать своим волшебным видом? – с иронией

произнес Энтони и остановился.

– А ты не боишься? – как- то подозрительно спросил голос.

– Н-н-нет, – чуть заикнувшись, ответил Энтони.

– Что ж, тогда я могу показаться, – произнёс голос, при этом в нём было

столько металлических ноток, что у Энтони, казалось, волосы встали дыбом, а по

телу пробежало стадо мурашек.

Свет в библиотеке странно заморгал, затем выключился совсем, и наступила

кромешная тьма и тишина.

– А вот и я, – послышался шёпот у самого уха мальчика.

Энтони, который уже стал привыкать к темноте, медленно повернул голову в

сторону и оторопел от ужаса: на него смотрел нечеловеческий взгляд, глаза горели

огнём, зубы были длиннее человеческих и на концах были заострены, а из головы