Kitobni o'qish: «Алхимия души»

Темный конвент

Несколько бетонных ступенек вниз привели Симу и Аврору в подвал заброшенного цеха бывшего военного завода.

Девушки были вынуждены нагнуть головы, чтобы войти в низкую тяжелую железную дверь.

Испокон веков, на Руси делали низкие двери, дыбы добрые гости поклоном выказывали свое уважение хозяевам. А незваные гости, если что, могли бы получить от хозяев и на орехи. Топором там… или скалкой. Ведь согнувшегося удобнее было колошматить.

Симочка с Авророй были очень вежливыми девушками, и даже нечисти, обитающей за этими дверьми, готовы были пожелать счастья и благополучия. Поэтому, не ожидая ни топора, ни скалки, они открыли дверь, и, склонив головы, вошли внутрь. Едва не споткнувшись, переступили через высокий порог, сразу оглохнув, от, царящего там, рока.

– Добро пожаловать в хаос! – прошипел зубастый, шипастый монстр-мутант, встречающий гостей на входе.

Подружки, Сима и Аврора, шагнули на «Темную сторону».

– Вау! – перекрикивая громкую музыку, отзывающуюся эхом в груди, восхитилась Симочка. – Это и есть знаменитый Темный конвент? Очень колоритно!

– А то! – почти приплясывая, ответила Аврора. – Вливайся, подруга!

Когда глаза привыкли к полумраку, девушки осмотрелись. Зал был полон нечисти разных мастей, рангов и калибров. Повсюду – шикарные костюмы, рога, ушки, хвостики и даже перья. По стенам – флаги, гербы, знаки команд, с приглашением на предстоящие игры.

Красивый молодой голубоглазый вампир, скучающий в компании кого-то рогатого, улыбнулся Авроре, обнажив пару острых клыков. Девушка вздрогнула и зажмурилась.

– Ты чего? – дернула ее за рукав, пришедшая с ней, подружка. – Что за мандраж? Если забыла, где находишься и зачем сюда пришла, посмотри в зеркало.

– А если я не увижу отражения? – попыталась пошутить Аврора.

– Хи – хи, – подружка поправила свои эльфийские ушки. – Если так случится, дам тебе себя укусить.

– Сима, неужели, ты мечтаешь о вечной жизни?

– Конечно! Как все. Надеюсь, у тебя нет бешенства?

– Я же вампирша, а не оборотень, – возмутилась Аврора и отправилась к бару. Голубоглазый вампир провожал ее заинтересованным взглядом.

– Позволите угостить вас свежей кровью? – прозвучало вдруг за ее спиной.

– Только если жертва была добровольной, – ответила девушка и, обернувшись, чуть не утонула в бездонном омуте голубых глаз молодого вампира. – Но я люблю яблочный сидр, – выдохнула она.

– Могу я тогда пригласить вас на тур испанского вальса? – продемонстрировав свою жутковатую улыбочку, поинтересовался голубоглазый вампир. – Меня зовут Антон. А это – Сергей, – вампир кивнул на приятеля в черной одежде. – Он темный эльф. Из народа авари.

– Я – Сандра, – протянула руку Аврора, – а это – Сима. Прекрасная эльфийка из народа звезд. Пожалуй, я потанцую с вами, но сначала подерусь немного. Я ждала эту часть вечера.

– Руки чешутся? – улыбнулась Симочка.

– Ага. И ноги тоже. Жаль правилами запрещено.

Вампир со смесью страха и уважения покосился на Сандру.

Шутливо сделав книксен, девушка улыбнулась и сказала:

– Папа ждал сына. А пришлось дочку вести на тайский бокс. Мне пора. А то нунчаки заберут. Пойдем Симуля. Хочу крови.

Голубоглазый вампир икнул и произнес ей вслед:

– Вампир с нунчаками – это нечто. Серега, пойдем посмотрим.

Вокруг сцены уже стояли, жаждущие крови, представители всевозможной нечисти. Разное ларповое оружие, разложенное на столе, ждало желающих подраться. Сандре достались-таки нунчаки, и Антон влюбился сразу, как только вампирша-Аврора, поигрывая своим оружием, вышла на сцену.

Ее противником оказался огромный гоблин с длинной дубиной. От одного взгляда на этого громилу становилось не по себе. Видок был еще тот. Жутковат и устрашающ. Мастер по гриму постарался на славу.

Однако, с противником гоблину не повезло. Хотя… будь психика у Авроры послабее, сработало бы.

Бой обычно длится до трех хитов. Зал неистовствовал. Девушка была мельче и проворней. Гоблин даже не успевал среагировать. А она с легкостью уворачивалась от его дубины. Не зря, в свое время, папа отвел дочурку на тайский бокс!

Сумев-таки, заработать, необходимые для победы, три хита, Аврора «вдоволь напилась гоблинской кровушки» и оглянулась, в поисках своего голубоглазого партнера для тура испанского вальса.

Танцевала она ничуть не хуже, чем дралась, и Антон понял, что пропал окончательно.

Университетская лаборатория

Странные речи звучали в стенах лаборатории химического факультета университета. Нет, там никто не смотрел фантастический фильм. За дверью, просто разговаривали двое студентов.

– Думаю, лучше использовать того, кто в коме, Антоха. Душа коматозника частенько вылетает из тела, – сказал один из студентов, не отрываясь от микроскопа. – Так что, у нас будет возможность занять ее место. Хотя бы на время. В психушку больше не пойдем. Помнишь, чем там все закончилось?

– Ага, – согласился второй студент, отвлекшись от мытья пробирок, – я даже подумать не мог, что с ума сходит тело, т. е. мозг, разум, а не душа. Едва ноги унесли. Чуть в плен не попали. Мучили бы нас кошмары до конца жизни.

– Все равно, прикольно было. Правда теперь, выражение «душевнобольные», теряет всякий смысл, – сказал Сергей, оторвавшись от окуляра микроскопа. – Чего я только не видел. Это я не про микроскоп. Обязательно напишу диссертацию на эту тему. Это я уже про психушку. Ну, или картину. В смысле – напишу картину. Как у Дали.

– Мое полотно было бы круче! Да, что там! Моих картин хватило бы на целую галерею. Честное слово, Серега, тогда, в голове шизофреника, ну того, который играл на воображаемом саксофоне, я такого насмотрелся! Хичкок отдыхает. Дай глянуть, – это он про микроскоп. – Надоело драить твои пробирки. Подвинься. – Антон занял место друга и продолжал, наблюдая чье-то хаотичное движение: – Но знаешь, думаю, с коматозниками будет немного сложнее. Как мы поймем, свободно ли тело? Не хочется получить на орехи от хозяина. К тому же, надо подняться, отключить датчики и капельницы, одеться и выйти из больницы. Да и в реанимацию нас вряд ли пустят.

– Пустят. У меня есть пара халатов, – Сергей кивнул на рогатую вешалку в углу и пихнул в бок друга, прилипшего к микроскопу: – отдай окуляр.

– Давай для начала попробуем другой вариант, – уступая место другу, предложил Антон.

– Что ты имеешь в виду?

– Поменяемся.

– Что? – не понял Сергей.

– Махнемся телами. На время. Сходим в гости друг к другу. Примем препарат одновременно и… Ты, ведь, меня не стесняешься?

Записи из дневника египтолога

30 декабря 1934 года

Скоро Новый год, Мишенька, а мы так и не вылезаем из лаборатории. Прости, похоже, не успею купить тебе подарок. Думаю, придет еще время для подарков, а пока, в этой тетради, буду тебе рассказывать о нашей работе. Надеюсь, мои записи, когда-нибудь, все же попадут в твои руки. Если мне не удастся, то тогда ты расскажешь о нашей работе миру.

Почти год, мы занимаемся расшифровкой древних алхимических трактатов, символов, формул и, почти вплотную, подошли к пониманию процесса изготовления философского камня. Считается, что с его помощью можно получать эликсир жизни, так называемую «живую воду» и золото. Не знаю, удастся ли нам это сделать, но если да, надеюсь, что это будет исключительно на благо советского народа.

Руководство требует постоянных отчетов. Но я думаю, что от этой лаборатории и нашей группы в целом, не останется даже следов после того, как нами будут получены, хоть сколь-нибудь, стойкие положительные результаты.

Мы живем в сложное, суровое время и, хотя нас уверяют, что впереди – светлое будущее с, победившим во всем мире, коммунизмом, сегодня всех нас страшат возможные репрессии.

15 января 1935 года

Сегодня поступило новое оборудование и материалы. Артефакты пришли в двух опечатанных металлических ящиках.

Думал ли ты, Мишенька, что магические предметы существуют на самом деле? Нет, не волшебная палочка, конечно. И не шапка-невидимка. А предметы, имеющие настолько сильную энергетику, что могут менять структуру материи вокруг себя.

Так вот, в одном из привезенных ящиков, оказалась часть книги. Старинный пергамент из нескольких страниц с явно алхимическими рисунками, на неизвестном языке. Во всяком случае, никто из нашей научной группы не встречал ничего подобного. Язык книги не похож ни на один из известных ранее. Этот пергамент, может и нельзя назвать магическим артефактом, но его содержимое, явно, алхимического значения. И, прочитавший эту рукопись, я уверен, сможет продвинуться в создании «живой» воды. Не представляю сколько на это может уйти времени, но это не важно. Пусть тебе мечта кажется далекой и недостижимой, но ты никогда не должен опускать руки.

О чем это я? Ах да. В другом ящике оказались семь деревянных табличек, покрытых необычными письменами. В отличие от первой рукописи, об этом артефакте кое-что нам известно. Ради него, была разрушена Сухарева башня. Легенда гласит, что Яков Брюс владел магической книгой, но она исчезла после его смерти. Однако, сейчас, я с полной уверенностью могу сказать, что это не так. Я держал книгу в руках. От нее веет такой мощью, что она ощутима в радиусе пары метров. Я заметил, что с нею, начинаешь чувствовать себя сильнее. В голову приходят «безумные» мысли и желания, а в сердце рождается уверенность в своей правоте и прозорливости.

Когда-нибудь, обязательно придет такое время, когда и ты сможешь испытать такие же чувства! Конечно, заполучить действующий артефакт обычному советскому гражданину почти невозможно, но всегда существует фактор чуда. И когда в твои руки, все же, попадет такая магическая вещь, используй ее исключительно на благо советского народа.

Планета US78–36/001

Побережье теплого моря. Небо в оранжевой дымке. Тихий шум волн, ритмично набегающих на берег. На пустынном пляже несколько разбитых рыбацких лодок, порванные сети и крабы, пощелкивающие клешнями, в поисках добычи. И всю эту «тухлую» безотрадность разбавляют два ярких шезлонга под огромным полосатым зонтом. Двое мужчин, развалившихся в шезлонгах, разговаривают, глядя в горизонт, потягивая напитки.

– Чего же ты хочешь, Гелий? – спрашивает своего собеседника один из них.

– Сейчас, или вообще? – отвечает второй, не отводя взгляда от тусклого диска заходящего солнца.

– Хотелось бы узнать про обе программы. И максимум, и минимум.

– Все просто, Улис. Как минимум – надо выпить. Я имею в виду алкоголь, конечно, а не эту энергетическую ерунду в твоем бокале. Как сказал Омар Хайям в свое время:

 
«Вино напитком вечности играет,
Испей того, что радость в мир являет,
Хоть, как огонь, вино нас обжигает,
Но, как вода живая, воскрешает!»
 

– И ты, конечно, знаешь, как это могут сделать два бестелесных наставника? – удивляется первый.

– Представь себе, знаю.

– Ты, Гелий, как всегда, пренебрегаешь правилами. Разве ты забыл, что ангел хранитель, как наставник души, должен оберегать и воспитывать…

– А мне надоело оберегать, воспитывать и, вообще, быть законопослушным ангелом, – перебивает собеседника Гелий. – Отныне, я буду играть по своим правилам. Хочешь узнать каким? Давай выпьем. Есть у меня на примете один пансионат… Ну же! Соглашайся. Они даже не заметят нашего присутствия.

– Зато заметят утреннее похмелье.

– У меня есть отличный коньяк. И, чего ты переживаешь? Похмелье же будет не у тебя. Если согласишься, у тебя появится шанс отговорить меня от необдуманных поступков.

– На сколько я понял, программа максимум – поговорить? Хотя бы намекни, о чем? Что ты задумал?

– Тебе интересно? Тогда соглашайся на программу минимум. И снова Хайям:

 
«Виночерпий, опять моя чаша пуста!
Чистой влаги иссохшие жаждут уста,
Ибо друга иного у нас не осталось,
У которого совесть была бы чиста».
 

Какие верные слова. Не находишь?

Двор Людовика XV 1757 г.

Карточная игра была в самом разгаре. Распахнутые окна совсем не спасали от дворцового смрада. Сидящие вокруг стола, обильно политые духами, придворные дамы, всячески пытались отвлечь графа от, происходящего за столом, действия. Их попытки, может быть, и увенчались бы успехом, не будь он графом Сен-Жермен, по легенде, равнодушным к женским прелестям.

Но даже тошнотворная смесь ароматов духов и дворцовых нечистот, вкупе с напудренной грудью, высоко вздымающейся в глубоком декольте, томными женскими взглядами, призывными улыбками и разнообразием мушек не смогли бы сбить Сен-Жермена с толку. Он умел абстрагироваться от любых помех. Будь то вонь или женские прелести.

– Ах граф, какой же вы, право, бука, – надула губки одна из дам, сидящая за столом. – А, ведь, говорят, что вы прекрасный собеседник и искусный рассказчик.

– Это так, маркиза, и я тотчас бы доказал вам это, дабы не игра. Ваши прелести слишком очевидны, ваши глаза сверкают, как бриллианты на пряжках моих башмаков. Я, непременно, поддался бы вашему очарованию, но, к сожалению, я очень не люблю проигрывать.

– А еще говорят, что вы почти колдун. Увлекаетесь алхимией. И действуете на женщин совсем магически. Так что в блефе мы на равных, – маркиза выложила карты на стол.

– К моим достоинствам, мадам, вы забыли добавить, мою непревзойденную игру в карты, – граф сделал паузу, выложил на стол свой расклад, сгреб выигрыш и вышел из-за стола.

В зале было не протолкнутся, но графа мучила жажда. Он поискал было взглядом лакея, как вдруг заметил свежее женское лицо. Испод парика выбился рыжий локон.

«Цвет этого локона совсем такой же, как волосы моей Иромии» – грустно улыбнулся граф. – «Моей возлюбленной из прошлой жизни. Как же давно это было! В Италии, в пятнадцатом веке. Она получила разрешение перевоплотиться? Я уже думал, что не дождусь этого».

Чем дольше Сен-Жермен смотрел на маленькие ушки, грациозную шею и трогательные плечи девушки, тем сильнее становилась его уверенность в том, что его возлюбленная переродилась в этом прекрасном теле. Судьба опять столкнула их вместе. Граф был счастлив. Он глупо улыбался, глядя ей вслед.

«Но, что она делает в Версале?» – эта мысль согнала улыбку с его лица.

– Новая фаворитка, – вдруг услышал граф услужливую подсказку, подошедшей, маркизы.

– Неожиданный цвет волос для французского двора, – заметил Сен-Жермен и подумал: «Фаворитка? Ну, это мы еще посмотрим!»

– Кажется она из Италии. И по слухам, страшная неряха.

«Кто бы говорил!» – подумал граф и приложил к носу надушенный платок.

Университетская лаборатория

– Серега, о чем думаешь? – Антон пихнул в бок приятеля, мечтательно уставившегося в потолок.

– О нобелевской премии, конечно, – ответил тот.

– Ну-ну! Давай, все-таки, ближе к реалиям.

– Вот тебе реалии. Последнее время, Антон, происходят некоторые странности. Ко мне на работу повадился один тип. С виду – бандит. Все вынюхивает, выспрашивает о делах лаборатории. Не докопался бы.

– Это тот плешивый старикашка в дорогом костюме, которого я видел на днях в кабинете твоего завлаба? Похоже, я его знаю. Представляешь, он прослушал курс лекций профессора Табачникова о существовании души. Я видел его в аудитории.

– Интересно. Но я наводил о нем справки. У него криминальное прошлое. Кличка – Кислый. Помешан на вечной жизни. Очень боится умереть. Ищет способы продлить свою бандитскую жизнь. Правильное питание, гимнастика, восточная медицина, амулеты, обереги, ведуньи, бабки и, даже, алхимия. Он спонсирует нашу лабораторию.

– Причем здесь мы и его вечная жизнь? – развел руками Антон.

– Ты что, правда, не понимаешь?

Антон отрицательно помотал головой.

– Ты, вроде, учишься на философском факультете. Че такой несообразительный? – поддел друга Сергей, но увидев выражение его лица, добавил: – Ладно, ладно. Давай вместе. И так. Наше средство позволяет… – он сделал паузу и выжидательно уставился на Антона.

– Выйти душе из тела.

– Молодец. И-и-и…

– Беспрепятственно войти в другое.

– Бинго! – воскликнул Сергей, ударив друга ладонью по колену.

– Я, кажется, понял, о чем ты. Но молодое, здоровое тело, которое могло бы старикашке пригодиться, как правило…, да нет, всегда, занято.

– И что?

– Нестыковочка получается.

– Отнюдь. Вот ты драться умеешь?

– Ага. Черный пояс по каратэ.

– Че, правда? – Серега распахнул глаза от восхищения. – А душа? Душа твоя умеет?

После секундных раздумий, на лице Антона вдруг появилось «Архимедово» выражение и, он воскликнул:

– То есть, душа-захватчик изгоняет хозяина из тела, заняв его место? И живет себе дальше, преспокойненько, в молодом теле? А, куда девается хозяин? Становится призраком? А если душа-хозяин сильнее? Умнее и проворнее. Не захочет отдавать свое тело. Что будет?

– Похоже, Кислый уверен в своих силах. Не даром же, у него бандитское прошлое, – сказал Сергей и достал из ящика стола пустой кейс. – Он уже давно следит за нами. Мы должны быть осторожнее, – он открыл кейс и начал складывать в него коробочки, пакетики и чашки Петри с, уже начавшей в них расти, культурой. – Надо перепрятать готовое средство, материалы и записи.

– Кис-с-слый. Кис-с-слый, – проговорил Антон и ощутил вкус лимона во рту. – Интересно, откуда у его такая кличка? Он любит цитрусовые или деньги?

– При чем здесь любовь к деньгам? – поднял брови Сергей. – Я не понял.

– Это каламбур, балда! Деньги, миллион, лимон, Кислый. Каламбур! Ну, не из-за выражения же лица!

– Шутки в сторону, Тоха. Бери кейс, иди домой. Мне еще здесь все закрыть надо.

Тут, дверь в лабораторию открылась, и внутрь вплыл профессор Табачников. Ничего не ускользнуло от его цепкого взгляда.

– Э-э-э, добрый вечер, Агафон Кондратьевич, – протянул Антон. – Кого-то ищете?

– Спонсора, – коротко ответил профессор.

Антон замер на пять секунд, а затем полез в карман. Достал мелочь. Пересчитал.

– У меня есть пятьдесят два рубля. На спонсорскую помощь, вряд ли потянет, – почему-то смутился Антон.

– Не забегал ли сюда невысокий, лысый, в малиновом пиджаке? – спросил профессор, едва справившись с улыбкой, дабы не обидеть местного «спонсора».

– И с золотой цепью на мощной шее? – решил пошутить Серега.

Табачников нахмурился, видимо, вспомнив лихие 90-е. Талоны на водку, челноки и ваучеры. МММ, дефолт и Чечню. Отогнав горькие воспоминания, он сказал:

– Так. Студенты, быстренько освободите помещение и подчистите за собой. Надеюсь, вы поняли, о чем я. Кислый уже на проходной, – профессор, как Дамблдор, с улыбочкой посмотрев на студентов поверх очков, вышел из лаборатории.

– О чем это он? – оторопел Сергей. – Мне послышалось? Или… Он сказал: Кислый? Ты слышал? Он сказал: Кислый!

– Это слуховые галлюцинации, – медленно проговорил Антон и, в ответ на бешеный взгляд приятеля, добавил: – А что? Может же быть побочный эффект у «Переселенца»?

Записи из дневника египтолога

24 апреля 1935 года

Я вот подумал, Миша, забавно получается. Советских ученых, академиков, научных работников, исследователей, коммунистов, наконец, можно назвать чернокнижниками. И не потому, что наша группа занимается изучением Черной книги Якова Брюса, а потому, что чернокнижники – это люди, искушенные (а я считаю, что мы уже именно такие) в изучении алхимии. Кем. Аль-Хем. Черная земля, значит. Египет. Считается, что алхимия пришла оттуда. Как египтолог, я поддерживаю эту теорию. Гебер говорил, что алхимик должен обладать терпением и настойчивостью. Советскому ученому этих качеств не занимать. Так неужели нам не дадутся древние знания? Нам уже не надо изобретать лабораторные приборы и технические приемы. Наши древние коллеги уже все придумали и описали. А мы должны, всего лишь, понять то, что, собственно, они имели ввиду. Что оставили грядущему поколению. Т. е. нам.

Кстати, по поводу Черной книги. Само ее существование окутано тайной. И то, что книга сейчас здесь, в наших руках, хотя весь мир считает ее пропавшей, государственная тайна. Ой! А я так беспечно рассказал тебе об этом.

10 июня 1935 года

Знаешь Мишенька, эти несколько страниц пергамента, исписанных странными письменами, похоже, недостающая часть, так называемой, рукописи Войнича. Алхимический ее раздел. Те же значки, буквы. До недавнего времени, были известны «Астрологический», «Астрономический», «Ботанический», «Биологический» и «Фармацевтический» разделы рукописи. И вот, нашелся еще один раздел. «Алхимический». Представляешь? Это так волнительно.

Но, если часть рукописи Войнича появилась у нас вместе с Черной книгой Брюса, возможно, они хранились рядом, в тайнике, в Сухаревой башне. Есть мнение, что к Якову Брюсу Черная книга попала из библиотеки Ивана Грозного. Знаменитой мифической Либерии. Мы можем допустить, что эта рукопись, частично или целиком, тоже была в составе царской библиотеки. И может быть даже, привезена самой Софьей Палеолог. Хотя, бытует и другое мнение. Говорят, что рукопись Войнича – самая большая мистификация человечества. Не уверен, что это так. Хотя многие ученые, историки, лингвисты, криптографы и пытаются расшифровать рукопись, они так и не продвинулись дальше понимания тем разделов книги. В наши руки попал только алхимический раздел. Мы уже сейчас могли бы похвастаться результатами, если это не было бы столь секретно. Когда-нибудь, я все тебе расскажу.