Kitobni o'qish: «Счастье – обман»
1
Стараясь унять сильно бьющееся сердце и сохранять хотя бы внешнее спокойствие, Майра смотрела, как толстые и унизанные вульгарными перстнями пальцы госпожи Дуллы Мот тискают кружевную накидку, украшенную жемчугом.
– Молодец, – растянула губы заказчица, – вижу, что постаралась.
Отёкшее лицо казалось недовольным, а улыбка – хищной. Майра кивнула, не решаясь что-то ответить. Слишком многое зависело от того, заплатит Дулла или велит прийти за деньгами на следующей неделе. «Если не заплатит, – убеждала себя девушка, – не оставлю. Сначала деньги».
Рассмотрев кружево на просвет, Дулла причмокнула. Наверняка представила, какой фурор произведёт, появившись на балу в ратуше.
– И жемчуг как эффектно смотрится! А ты, глупая, не хотела вплетать.
– На жемчуг весь аванс ушёл, – посетовала Майра.
– Ах, да. Деньги… – Дулла небрежно отбросила накидку, кружево заскользило по столу и едва не упало. Майра дёрнулась, но, увидев, что её работа чудом удержалась на краю, снова замерла в почтительной позе. – Вот, бери, – на стол со звоном упали монеты, пять штук.
– Пять рисок? Госпожа Дулла…
– Договаривались на восемь. Три ты уже получила, – нахмурилась заказчица.
– Восемь за плетение. Нитки мои, но жемчуг отдельно.
– Майра, пять рисок – вполне достойная плата, – в маленьких глазах Дуллы мелькнула усмешка, она не сомневалась, что мастерице придётся уступить, никто в городе не заплатит ей больше.
Супруг не отказывал Дулле Мот ни в чём, что касалось нарядов и развлечений, но сэкономить на нищей кружевнице было для неё делом принципа. Подруги, увидев обновку, будут искать, к чему придраться, и не преминут сказать, что Дулла переплатила.
– Конечно, – по обыкновению закатит глаза Крыта, – имея в мужьях главу города, можно спускать деньги на тряпки, но я никогда не отдала бы за это восемь рисок!
Что уж говорить о десяти-одиннадцати, если девчонка просит за жемчуг сверху.
Майра потянула край накидки, придвигая её к себе:
– В таком случае сниму жемчуг и верну в лавку. – Она не была уверена, что лавочник согласится на отмену покупки, но попытаться стоило.
– Без жемчуга не возьму! – Госпожа Мот скрестила руки на животе, отчего её пышная грудь поднялась и чуть не вывалилась из декольте.
Кружевница замерла, в её взгляде мелькнула мольба:
– Зачем вы так? Знаете, каково наше положение. Отец должен лекарю…
– Так вот! – Дулла повысила голос, указывая на белоснежную накидку, достойную богатой невесты. – Зная ваше положение, заказала у тебя. А ты артачишься. Могу другую мастерицу поискать!
– Поищите, – с поклоном ответила Майра и, прижимая к себе ткань, попятилась к выходу.
Она очень надеялась, что заказчица окликнет, ведь понравилась накидка, глаза загорелись, когда увидела. Выйдя за дверь, постояла, ожидая зова. Ни звука не доносилось из комнаты Дуллы Мот.
***
Толстуха не сомневалась, что кружевница вернётся, чуть не на колени упадёт, протягивая свою работу. Потом с благодарностью примет предложенные деньги и попросит сделать следующий заказ. Дулла, так и быть, даст аванс на плетение кошелька. Хотелось ей в комплект к накидке ещё и кошелёк, чтобы к поясу привязать. Непременно с жемчугом! Нынче мода на него.
***
Заупрямилась кружевница, не захотела за бесценок работы сбывать. Всё бы ничего, поголодать можно – уже привычно, но отцу нужны лекарства, а в долг уже невозможно просить – со старыми бы расплатиться!
Всю дорогу до дома Майра корила себя за глупость. Малая сумма – пять рисок – и ту упустила. Надо госпоже Мот аванс возвращать, а где взять три риски? Любая модница в городе с великой радостью носила бы ажурную накидку тонкой Майриной работы, но даже цену, что предложила супруга градоначальника, никто не даст.
Эх, зачем только согласилась жемчуг вплетать? Сказала бы, что не получится, и всё. Идея с жемчугом пришла Дулле уже после выдачи аванса, можно было отказаться, но Майре самой интересно было попробовать. Обычно она старалась не применять магию плетения, унаследованную от матери, брала усердием и фантазией. Руки, глаза и спина уставали ужасно, но лучше так, чем подарить кружеву искру магической силы. Купив такую вещь, любой получал доступ к душе мастера. Хорошо, если благословит, а если проклянёт?
Богатые кварталы закончились. Стоило перейти Быстрянку по ветхому мостику, как оказываешься среди покосившихся лачуг, где и летом неуютно, а с приходом осени будет промозгло и темно. Майра оглянулась. Взгляд скользнул по стройным колоннам видневшегося в просветах между елей дворца, остановился на портике над фронтоном. Там на лазурном фоне белел барельеф: женщина в сарафане, подвязанном выше талии, с амфорой в руках, и мальчик в свободной рубашонке, играющий на лютне. Этот дворец нравился Майре особенно. Не только потому, что первым встречал перебравшуюся на левый берег Быстрянки мастерицу. Похожий на большой белый корабль, он казался ей нереальным. Быть может, оттого, что пустовал, или оттого, что изображённых на архитектурных элементах людей невозможно встретить на улице. Ей представлялось, что великан вырезал игрушку для своего ребёнка, да и уронил на берегу шустрой реки.
Что там? Кто-то тронул занавеску в окне? Даже зорким глазкам, как у Майры, на таком большом расстоянии игру теней от живого человека не отличить. От волнения, наверное, мерещится! Сколько девушка себя помнила, хозяин не приезжал сюда из столицы. Лишь смотритель из местных, гордый доверенным делом, расхаживал по саду и парку, он же людей нанимал, чтобы выполнять необходимые сезонные работы. В самом же дворце, по слухам, даже мебель в чехлах стояла, так что некому там в окошки выглядывать! Рассердилась на себя, махнула рукой и побежала к мостику.
Впереди был вечер кропотливой работы. Нужно выбрать из кружева все до одной жемчужины, чтобы завтра отнести в лавку. Девушка поморщилась, представив физиономию продавца. Не захочет старик три риски возвращать. Две с половиной предложит. Придётся Майре слёзы лить, упрашивать. Аванс-то весь отдавать нужно!
Чуть замедлилась, поднесла ткань к глазам, поддела перламутровый шарик ноготком. Крепко! Так не отцепишь. Не предполагала, что ненадолго вплетает, прочную магическую нить применила.
И сил жаль, и потраченного времени… А больше всего отца жаль, мучается он болями в суставах, а помочь Майра ничем не может. Была бы лекарская магия у неё, было бы легче. К чему кружевоплетение в такой глуши, как их северный город? Из достойных заказчиц одна и есть: Дулла Мот. Да и та лишней риски не заплатит.
Пока отец был в силах, мечтали они южнее перебраться, где люди богаче и климат теплее. Ждали, когда Майре восемнадцать исполнится, чтобы подорожную самостоятельную оформлять. Так и сделали бы, не случись с отцом беды. А теперь что? Он ехать не может, одного она его не бросит. Значит, вдвоём бедовать будут.
2
По улице Майра шла, опустив глаза. Изредка отвечала на приветственные возгласы, не понимая взора, узнавала кричавших по голосам.
– И вам здоровья, тётушка Хава!.. Спасибо, дядя Том, уже лучше… – это об отце. – Всего доброго, дедушка Крол!.. Непременно сплету, бабушка Лайма, – обещала браслет её внучке.
Для своих кружевница работала даром, таким же беднякам, как она, нечем платить, а радости хотелось, вот и просили добросердечную мастерицу об услуге. И сами в случае чего на помощь приходили. Если бы не эта взаимовыручка, жизнь стала бы невыносимой.
Остановилась напротив своего дома. Потемневшие от старости, местами потрескавшиеся брёвна. Мутные – сколько не мой – окна. Ступени, сложенные отцом из песчаника, похожего на груду заплесневелых горбушек. Соломенная крыша. В этом доме Майра Вела Тойр, внучка графа Бэна Рутта, жила все свои восемнадцать лет. О том, что отец – потомок известного рода, узнала, обратившись в ратушу за паспортом. Родители не рассказывали Майре печальную историю, как дед отказался от сына, посмевшего преступить его волю. Бэн Рутт подыскал наследнику богатую невесту, а тот предпочёл сбежать с дочкой разорившегося соседа, с которым граф много лет вёл тяжбы из-за участка леса. Ладно бы какую другую невестку привёл, не из дома противника! Граф не простил влюблённого юношу, назначив главным наследником младшего сына. Ни жена, ни дочь Тойра Айза Рутта не имели прав на родовое имя, лишь он сам. Майре нравилось называть себя в традициях простолюдинов, присоединяя к собственному имена отца и матери, и никогда не стала бы жалеть об утери связи с графством Рутт, если б не навалившаяся на отца немощь. Просила его написать родным о случившейся беде – не согласился. Не хотел, чтобы те узнали о смерти мамы, душа болела, когда представлял их злорадство.
Маму Майра помнила и не верила, что такая красивая добрая женщина могла умереть молодой. И хотя приятельницы, с которыми Вела Тойр собирала бруснику, клялись, что слышали её крик, сопровождавшийся волчьим воем, надеялась на её спасение. Не то чтобы верила – хотела так думать. Живёт где-то на свете кружевница Вела, от пережитого ужаса забывшая имя и родину. Ну нельзя, чтобы на одну семью столько бед насылали!
Подняла Майра глаза к небу и взмолилась:
– Прости, что тревожу Тебя, Премудрый Восх! Знаю, много людей просят о помощи, трудно расслышать голос каждого, но мне так плохо от бессилия что-то изменить к лучшему! Обещаю принять любое Твоё решение, только помоги отцу преодолеть болезнь и выбиться из нищеты!
Обвела ладонью вокруг головы в знак завершения молитвы, поцеловала ритуальный браслет и твёрдым шагом направилась к источенным дождями и ветром ступеням крыльца.
Взявшись за деревянный крюк, заменявший ручку, замерла. Представила сидящего на лавке около окна нестарого мужчину с тёмными, как у неё самой, густыми волосами. Отец пытался освоить скорняжное дело, но пока его продукцию можно только нищим раздавать, и то благодарности не дождёшься. Нет в крови Рутта нужного дара. Не сдаётся, горбится над работой, ловя скудный свет. А был каким орлом! Как они с мамой гордились им! Служил славный рыцарь Тойр в городской гвардии и часто сопровождал торговые караваны, командуя охранниками. Нападение бандитов на такой караван и покончило с карьерой отца и безбедной жизнью семьи. Преследуя грабителей, углубился командир в лес и поймал пулю, пущенную из кустов. Упал в ручей, мог захлебнуться, но собрал последние силы и выполз на берег. Здесь его и нашли, совершенно окоченевшего…
Что это? Майра прислушалась: кто-то пел. Так отец и пел. Его густой приятный бас. Давно она не слышала его песен. С тех самых пор, как мама пропала. Майра рванулась вперёд, распахивая дверь, и снова застыла.
Отец стоял в центре комнаты и на вытянутых руках держал перед собой картину. Выглядело это так, будто хвалу воздавал изображённому на иконе божеству. Восха так не чествовали, Премудрый не нуждался в льстивых речах. Отец молится Прекрасной? Той богине, которую презирал после потери жены? Он от болей совсем умом подвинулся?
– Папа! – окликнула отца Майра. – Что с тобой?
Песня оборвалась. Отец повернул к дочери сияющее радостью лицо:
– Великая честь! Великая честь, Майрушка! Узнаёшь?
Она взглянула на картину. Год назад её писал заезжий художник, как говорили, по приказу короля. Не очень-то верилось, что его величеству нужны портреты всех девиц, но отказаться было нельзя, Майре пришлось позировать.
– Откуда ты взял её, папа? Выкупил? Зачем?
– Не понимаешь? – подмигнул отец. Он положил портрет на стол и, раскинув руки, чуть пошатнувшись, шагнул к дочери. По дому он ходил без костылей, но ещё не слишком уверенно.
– Не понимаю. Зачем тебе портрет? Вот же я, рядом.
– Великая честь, – повторил он, сжимая Майру в крепких объятьях. – Будешь участвовать в отборе невест для его высочества Леота. И победишь!
Последнее он выкрикнул, едва не оглушив дочку. Майра отстранилась и демонстративно потёрла ухо:
– Не смешно, папа! Какой ещё отбор?
– Со всей страны съедутся девушки. Всего десяти разрешили участвовать. Уверен, что Леоту приглянешься ты.
Она скучала по открытой отцовской улыбке – приятно видеть его таким счастливым, и всё-таки возразила:
– Не поеду без тебя.
– Кому я там нужен? – снова засмеялся отец. – Принц ищет жену, а не тестя!
Он заметил в руках дочери кружево и отнял его.
– Дулла Мот не дала цены, – вздохнула Майра. – Придётся выбирать жемчуг, чтобы вернуть аванс.
– Не придётся, у нас куча денег! Сохрани накидку, украсишь голову, когда пойдёшь под венец. Ты будешь самой красивой невестой, девочка моя!
Славный рыцарь Тойр Айза Рутт прослезился. Это было что-то! Майра с тревогой вглядывалась в его лицо:
– Как это – куча денег? Откуда? Король оплачивает дорогу?
Отец покачал головой и пригласил к столу – ему тяжело стоять долго. Сели, Майра выслушала рассказ, не прекращая удивляться.
Король действительно оплатил дорогу девушка, у которых не оказалось средств. Майра, как ни странно, в их число не вошла. Заботу о претендентке на сердце наследника династии Майс принял на себя её дед – Бэн Рутт, прослышав о том, что родную внучку пригласили в столицу, страшно возгордился. В знак примирения с сыном он приобрёл её портрет и отправил человека, чтобы сопроводить ко двору.
– Совсем скоро у тебя начнётся другая жизнь, доченька!
Отцовский взгляд лучился любовью, а Майра готова была разреветься, словно у неё отнимают что-то важное:
– Поехали вместе, папа, я не согласна участвовать, если там не будет тебя.
– Светлячок мой ненаглядный, – с самого детства Майра не слышала этого прозвища, так называла её мама, – зачем тебе развалина? Я не пропаду. Граф пригласил в дом. Не волнуйся, меня подлатают, откормят, ещё на твоей свадьбе успею погулять. А пока езжай с графским поверенным.
– А долги? Лекарь…
– Долги уже оплатили.
Майра закусила губу и сквозь навернувшиеся на глаза слёзы смотрела на отца. Премудрый Восх услышал молитву? Устроил всё так, что и не придумаешь! Почему на сердце черно? Зачем она обещала, что примет любое решение божества?
***
Уже со следующего дня девушке пришлось в полной мере вкусить «прелести» аристократической жизни. Такой несвободы она ещё не пробовала. Её мнение и желания никого не интересовали. Ещё недавно сменила бы привычный образ жизни на любой другой с великой радостью, а теперь покинула продуваемый и протекающий дом и… заскучала по нему.
Бэн Рутт договорился с хозяином пустовавшего особняка о том, что внучка поживёт там, чтобы приобрести необходимый светской даме лоск. По портрету ли старик понял, что это необходимо, или просветили общие знакомые – не так важно, отец одобрил это решение и не препятствовал. Сам Тойр задержался в старом жилище на три дня, а потом его увезли в отцовское поместье. Им даже проститься не дали, о чём Майра сожалела со слезами.
Дни заполнили бесконечные уроки. Пришлось раз за разом примерять наряды, зубрить бесчисленные правила, учиться есть, смотреть, ходить и говорить почти заново. Почти, потому что родители сами вышли из аристократических семей и в воспитании дочери придерживались привычных приёмов. И всё же Дэн Дубл, присланный графом для забот о Майре, не скрывал неудовольствия слишком вольным поведением подопечной. И смотрела-то она дерзко, и говорила нескромно, и стояла независимо.
– Вот уж не думала, что королева должна заискивать перед всеми, – как-то заметила Майра, уязвлённая очередной отповедью.
– Ты сначала стань королевой, – скрипучий голос дедова поверенного вызывал острое желание стиснуть пальцами его тощую шею. – Его величество крепок, не меньше двадцати лет будет на троне, а сынок его тщедушный хорошо если доживёт до своего правления. Так что, – Дэн звонко хлопнул, заставляя ученицу повторить заучиваемый «королевский» реверанс, – даже если пройдёшь конкурс и обвенчаешься с его высочеством, не обязательно станешь королевой.
Стоило, услышав это всё, стремиться на отбор? Не хотела Майра ехать, уже не верила, что хорошо ей будет, и по отцу скучала. Только ради своего обещания Премудрому Восху и отцовской убеждённости не сбежала от Дэна Дубла.
***
В дороге они были восемь дней. С какой радостью Майра проделала бы этот путь с отцом, как они и мечтали. Несчастье заставило отказаться от путешествия, и теперь девушка ехала одна, а впереди её ждали чужие и не слишком расположенные к ней люди. Отворачиваясь от посапывавшего Дэна – тот всегда дремал в пути, Майра смотрела на плывшие за окном кареты поля, озёра, перелески и мысленно укоряла отца: годами не хотел примириться с семьёй, готов был терпеть нищету, мучиться от болезни, а стоило графу принять на себя заботу о внучке, тут же переменился. А нужны ей эти заботы? Хочет ли она становиться принцессой? Сможет ли полюбить незнакомого мужчину? Ни отец, ни дед, не сочли эти вопросы важными.
3
Мэлбут поразил Майру Вела Тойр до онемения. Дворцы родного города, в сравнении со столичными, уже не казались роскошными, покрашенные в яркие цвета здания дарили хорошее настроение одним своим видом, тогда как привычные, преимущественно серые, не вызвали ничего, кроме тоски. Ранняя осень здесь ещё не чувствовалась. Кроны берёз кое-где тронула жёлтая кисть, но зелень преобладала. Солнце не жарило, а мягко припекало и щедро заполняло светом всё вокруг. Северянке, выросшей там, где ясные дни – большая редкость, казалось, что она попала в волшебную солнечную страну. Около каждого дома здесь разбиты клумбы с гладиолусами и астрами. Спустив раму на окне, путница наслаждалась сладкими ароматами.
Ехали медленно, под ноги лошадям то и дело бросались перебегавшие дорогу мальчишки-разносчики, иногда кучеру приходилось покрикивать на медлительных матрон, беседовавших прямо посередине мостовой. Стука копыт, приближавшегося шороха колёс и поскрипывания рессор им было недостаточно. Отойдя в сторону, кумушки провожали недовольными взглядами карету с графским гербом, а некоторые даже морщились, увидев лицо восторженной девицы.
Ни хмурые презрительные взгляды, ни усталость от долгой дороги не могли испортить впечатления от столичных красот. Единственное, о чём сожалела Майра, что папа ничего этого так и не увидел. Умом она понимала, что в дедушкином поместье Тойру Айза Рутт обеспечат должный уход, отцу больше не придётся голодать и залезать в долги для покупки лекарств, значит, ему там лучше, чем в дороге, но сердце ускоряло ход при мысли о единственном родном человеке, оказавшемся так далеко от неё.
Спутник, наконец, стряхнул дрёму и принялся перечислять имена и титулы королевских приближённых. Неужели всех надо запоминать? Родню его высочества Леота она кое-как осилила, что оказалось непростым делом. Имена двенадцати сестёр наследника, часто созвучных, пришлось учить с помощью нехитрого стишка, сочинённого уличными трубадурами.
Принесла супруга Тину королю под новый год.
Дочь – неплохо, только сына ушлый требует народ.
Поработал Майс неплохо, королева понесла,
Родилась весною Лоха. Снова дочка, вот дела!
Тата, Кира – друг за другом, недоволен Майс опять.
Укоряет он супругу и ведёт её в кровать.
Год спустя свершилось чудо, боги сжалились: Леот!
Вслед за ним принцесса Люда. Что ни год – опять залёт.
Дина, Валя, Сета, Лита… Эй, король, остановись!
Ома, Ватта и Эдитта. Ждёт ли нас ещё сюрприз?
Куплеты распевали по всей стране вскоре после рождения последней принцессы, а ещё через два года королева скончалась, не выносив новую беременность. Весёлость стишка диссонировала с трагичностью жизненного финала. Однако запомнить имена королевских детей он помогал.
Удовлетворившись ответами подопечной, Дэн Дубл кивнул и указал в окно:
– Смотри, отсюда лучший вид на кремль.
Карета ехала по набережной, а на другом берегу полноводной Тэны расположились королевские дворцы. Холм, огороженный кирпичной крепостной стеной, зеленел деревьями парка, пестрел острыми и покатыми крышами, сиял колоннами, сверкал окнами.
– Можно остановиться и рассмотреть получше? – попросила Майра.
Дэн кивнул и постучал тростью в стену кареты.
– Тпр-р-ру-у-у! – послышалось из-за неё.
Экипаж свернул к парапету. Мужчина вышел первым и подал спутнице руку. Майра сделала вид, что не заметила предложенной помощи, соскочила на мостовую и подбежала к ограждению. Обтёсанные гранитные плиты отделяли её от мутной, исчерченной мелкой рябью воды. На другом берегу была точно такая же набережная, по ней прогуливались нарядные люди, издалека казавшиеся куколками. От набережной к распахнутым воротам вела длинная белая лестница. За крепостной стеной среди равномерно посаженных дубов и клёнов на значительном расстоянии друг от друга расположились дворцы.
Дэн Дубл встал рядом с девушкой и скрипуче заметил:
– Боюсь, мой опыт оказался бесполезным.
– В центре дворец короля? – указала на самое большое здание, к которому от главных ворот вела широкая аллея.
– Когда кавалер подаёт руку, нужно опереться на неё. Иначе он воспримет твою невнимательность как вызов! – не дождавшись ответа, он продолжил: – Задавать вопросы, тем более размахивать руками, указывая на что-то, заинтересовавшее тебя, не следует.
– Пусть вызов! – Майра повернулась к Дэну, упершись кулачками в бока. – Я сюда не рвалась! Взглянуть интересно, конечно, но претерпеть то, что выпало её величеству Рине, мне бы не хотелось.
Дубл осуждающе покачал головой:
– Попридержала бы ты язычок. Никого не испугают взгляды и выходки участницы отбора. Если его величество Майс укажет на Майру Тойр Рутт как на будущую невестку, придётся смириться, бунтарские речи только настроят против тебя весь двор.
Дедов поверенный нарочно изменил имя девушки, не назвав матери. Вот, оказывается, как они её решили представлять! Граф восемнадцать лет слышать не хотел о внучке, а теперь расщедрился: пожаловал родовое имя.
– Как вести себя, чтобы не понравиться? – Она отвернулась, переведя взгляд на королевский холм. Лучшим ответом графу будет её проигрыш на отборе.
– Держаться в тени, постараться быть незаметной. Болезненность была бы кстати. Но ты выглядишь вполне здоровой.
– Спасибо, – кивнула Майра. Пожалуй, это был самый полезный урок из всех, что преподал ей Дэн Дубл.
– Боюсь, его милость огорчится, узнав, что внучка выбыла из борьбы. – Девушка не ответила, продолжая разглядывать дворцы. Дубл принялся перечислять уже знакомые ей названия: – Тот по центру – Королевский. Он хоть и огромный, но нежилой. Это для приёмов, официальных мероприятий, балов. Скорее – музей, чем что-то другое.
– Справа от него?
– Девичий. Все принцессы там. Позади Королевского – Главный. Его занимает король и свита. Самый маленький, слева от Королевского – Дворец наследника. Там живёт его высочество Леот. Обслуги мало. Принц нелюдим.
– «Маленький», – хмыкнула Майра, – четверть богатого квартала нашего города.
– Чем скорее ты забудешь свой город, тем лучше. Пойдём в карету, – снова заскрипел Дутл, недовольно покосившись на солнечный диск – тот неумолимо приближался к линии горизонта, готовясь скрыться в водах Тэны. – Меня могут не принять, нужно будет искать гостиницу, а это непросто в связи с наплывом родни претенденток.
– Есть ещё Гостевой дворец, – удивилась девушка, – разве нельзя родных разместить там? Где он, кстати?
– Видна только зелёная крыша в глубине парка, – Дутл вытянул шею, указывая подбородком направление. Действительно, Майра рассмотрела длинную полоску черепицы среди листвы высоких деревьев. – Сомневаюсь, что его величество захочет добавлять себе хлопот, пуская активных родственников на свою территорию. Королю нужна невестка, а не…
– А не тесть, – со вздохом вспомнила отцовские слова Майра.
Бросив прощальный взгляд на другой берег, поплелась в карету. Чувство, что она упорно стремится в капкан, не оставляло. Сможет ли девушка с севера выбраться за крепостную стену, после того как войдёт в гостеприимно распахнутые ворота кремля? Вернут ли ей имя матери, или Майра Вела Тойр навсегда останется Майрой Тойр Рутт? Или ещё хуже… Майрой Рутт Майс. Уж этого совсем не хотелось! Пока рассказанное о принце не вызывало даже любопытства. Только оторопь брала при имени Леота.
