Kitobni o'qish: «Знаки»

Shrift:

Пролог

Примерно тысяча семисотые годы. Испания.

Тишину теплой майской ночи словно острой саблей пронзает истошный женский крик, оборвавшийся так же внезапно, как и начался.

Оборачиваюсь, стараясь понять, откуда идет звук. В это время на улице практически нет прохожих. Все приличные горожане давно сидят по домам, опасаясь лихих людей, а неприличные еще продолжают развлекаться по кабакам, игнорируя законы и запреты.

Нависшую тишину нарушает лишь лай собак, потревоженных криком.

«О, Пресвятая Дева! Крик донесся со стороны дома Марии! Что там могло произойти? Я же был там всего несколько минут назад! Неужели, нас кто-то смог увидеть?»

Бросаюсь бегом к дому своей возлюбленной. Остается совсем немного, буквально пара домов. Лунный свет выхватывает из темноты фигуру, скрывающуюся за поворотом. На каменной мостовой прямо под балконом лежит распростертое тело. Светлое платье стремительно темнеет, пропитываясь кровью.

Подбегаю ближе. Холодный, липкий ужас окутывает меня, кажется моё сердце останавливается. В лежащей возле увитой плющом стены девушке узнаю свою невесту. Ноги будто примерзают к мостовой. Я не в силах пошевелиться, лишь с ужасом смотрю на расползающееся из-под тела темное пятно. У той, что всего лишь несколько мгновений назад была моей трепетной и нежной Марией, разорвано горло. Оттуда толчками вытекает кровь. В волосы вставлена веточка гортензии, выделяющаяся белым пятном среди темноты.

Собаки заходятся лаем, вынуждая проснуться жителей ближайших окрестностях.

В доме постепенно загорается свет. Потревоженные шумом обитатели выглядывают в окна, стараясь рассмотреть, что произошло. Мужчина с горящим факелом открывает дверь и тут же в ужасе замирает.

– Пресвятая Дева, помилуй, – шепчет он, крестясь, и смотрит позади меня.

Я оборачиваюсь. Прямо на стене кровью написано: «Не предавайся греху».

Не успеваю прийти в себя, как из двери выглядывает женщина.

– Убил! Убил! – вопит она, указывая рукой на меня.

– Что? – спрашиваю, севшим голосом.

– Убийца! – кричит еще кто-то.

К этому голосу тут же присоединяются другие, сливаясь в единый гул в моей голове. Никто не поверит мне, да и не будет слушать. Люди скоры на расправу.

На пороге появляется отец Марии, а следом за ним ее несчастная мать. Крик женщины больше походит на вопль раненого зверя.

– Тише, Джимена,– мужчина осторожно обнимает жену за плечи. – Ты! – выкрикивает он, увидев меня.

Делаю шаг назад, понимая, что надо бежать.

– Стой!

А вот этого делать точно не надо.

Одним рывком опрокидываю бочку, стоявшую у стены, и бросаюсь прочь со всех ног.

Клянусь, что найду убийцу, чего бы мне это ни стоило.

Глава 1

Наше время. Российская провинция.

Звук будильника выдергивает меня из кошмара. За окном только начинает светать. Лучи солнца едва показываются из-за горизонта, но уже начинают слепить глаза.

Сажусь в кровати, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Сердце колотится так, словно я бежал марафон, причем со спринтерской скоростью.

Проклятый сон! Когда-нибудь это отпустит? Безумно завидую тем людям, которым ничего не сниться.

Поднимаюсь на ноги, натягиваю штаны и плетусь на кухню. Ставлю турку на маленький огонь под укоризненным взглядом кофемашины, стоящей на подоконнике. Не приживается у меня современная техника. Да и вкус напитка из новомодных капсул больше напоминает землю, чем настоящий кофе. К тому же, наблюдение за тем, как пенка медленно поднимается и перетекает в чашку, успокаивает. А что может предложить это чудо инженерной мысли? Тыр-пыр-пых-пых – один неразборчивый треск и все. Никакого удовлетворения. Достаю из морозилки контейнер с нарезанными дольками лимона, и бросаю одну в чашку. Мысли понемногу успокаиваются.

Как назло, нормальный сыр закончился еще вчера, но зайти в круглосуточный магазин было лень. Испепеляю взглядом кусок сливочного масла, при этом клятвенно обещая себе начать покупать у кого-то с рук нормальный продукт, а не этот гибрид машинного масла с ароматизатором идентичным натуральному. Бутерброд практически застревает комом в горле, видимо, отчаянно цепляясь холестерином за его стенки.

Так, ладно. Завтрак можно считать состоявшимся. Нужно не забыть купить себе хотя бы хлеб. С этим количеством писанины совершенно ничего не успеваю. Пока напишешь все рапорты и отчеты, захочется просто сдохнуть.

Быстро споласкиваю посуду, беру ключи, кобуру и делаю шаг на лестничную площадку. Навстречу из лифта выходит сосед с огромной псиной, где-то отыскавшей во дворе лужу в июльскую жару.

– Доброе утро, – излишне оптимистично приветствует мужчина, пока его сенбернар радостно капает слюной прямо на мои ботинки. – Тоже решили прогуляться до жары?

– Доброе, – совершенно не разделяю его настроения.

Обхожу их, не желая вступать в дискуссию. Человеку, который завел сенбернара в однокомнатной квартире, вряд ли можно что-то объяснить.

На улице действительно еще свежо. Жаркое летнее солнце не успело раскалить городской асфальт до состояния противной липкости. Вдыхаю полной грудью, наслаждаясь пока небольшой концентрацией выхлопных газов. Парковка заполнена до отказа. Выехать отсюда ранним утром, впрочем, как и поздним вечером крайне проблематично. Такой себе утренний тетрис – чуть промахнешься, и жизнь начинает играть новыми красками. Нажимаю на брелок, сигнализация привычно пиликает в ответ. Открываю дверь, но сесть не успеваю.

– Леонид Александрович! – сзади раздается визгливый голос самой инициативной женщины двора. – Здравствуйте.

– Утро доброе, Вера Митрофановна, – выдавливаю из себя кривую улыбку.

– Почему вы не отвечаете на сообщения? Еще и вышли из общедомового чата! – возмущается Вера Митрофановна. – У нас в конце недели субботник. Всем быть обязательно.

– У меня работа.

– У всех работа, – закатывает глаза женщина. – Что думаете, у меня есть время? Я ночей не сплю! Все беспокоюсь о благополучии дома, и вашем в том числе!

– Умоляю вас, спите спокойно.

– Издеваетесь? – вскипает собеседница.

– Ни в коем случае. Искренне беспокоюсь о вашей нервной системе.

– Только два месяца тут живете, а уже такое себе позволяете! Я тут с момента постройки!

– Точно, – не слишком аккуратно убираю ее пальцы от двери своей машины, – с момента заливки фундамента.

– Хам! Я на вас жалобу напишу! В ваше самое главное управление!

Спорить с этой женщиной бесполезно, давить машиной жалко, поэтому приходится еще минут пять наблюдать ее активную жестикуляцию уже из автомобиля. Щелкаю кнопкой, включая радио, где подозрительно бодрым голосом вещают о чудесном утре понедельника. Завидую их бодрости и энергии… поделились бы рецептом.

В конце пламенной речи Вера Митрофановна победоносно плюет на лобовое стекло, а я жестом указываю на работающий видеорегистратор. Женщина повторно плюет, правда, уже на асфальт, и уходит. Не хочет становиться звездой социальных сетей? Зря. Наложить бодренький трек, и может получиться вполне себе вирусное видео.

Под нечленораздельное пение очередной жертвы всемирной паутины, выезжаю со двора. Улица постепенно заполняется машинами, так же спешащими по своим делам. Красный свет пару раз подмигивает, намекая на то, что светофор не исправен и может вести себя, как заблагорассудится, а после сменяется зеленым. Таймер равнодушно отсчитывает секунды. Отпускаю педаль тормоза, перенося ногу на газ, как вдруг прямо передо мной на дорогу выскакивает какая-то растрепанная курица. Резко бью по тормозам. Девица замирает как вкопанная прямо перед капотом, судорожно прижимая к груди папку с изображением покалеченного анимешным художником зайца. Пиджак размера оверсайз, висит на ней словно его сняли с очень несвежего трупа. Джинсы светят дырками, наверняка от зубов неведомого, но очень голодного модельера.

– Тебе жить надоело? – рычу, выходя из автомобиля. – Какого…

Договорить не успеваю, потому что «курица» заторможено поворачивает голову, пытаясь сфокусировать взгляд, а после падает на землю.

– Твою налево! – вырывается от переизбытка эмоций.

– Козероги, вас ждет отличное начало рабочей недели, – будто издеваясь, вещает радио из машины.

Подбегаю к девушке, присаживаюсь рядом. Бегло осматриваю. Видимых повреждений нет. Дырки на джинсах и до меня были. Да и я точно помню, что ни удара ни даже касания не было. Такая впечатлительная? Легонько хлопаю ее по щекам, ругая про себя весь мир.

– Девушка! Вы меня слышите?

Нащупываюпульс у нее на шее. Ровный. Немного растираю ее ушные раковины, хотя больше хочется просто оттягать за них, чтобы смотрела по сторонам в следующий раз.

– Девушка! – повторяю громче.

Вокруг уже начинает собираться толпа жаждущих оказать посильную помощь. Зеваки, не щадя ни себя ни других, кричат, обвиняя попеременно то меня, то ее во всех смертных грехах, а главное, активно снимают на свои смартфоны. Чую, меньше чем через час, все местные паблики будут пестрить ядовитыми заголовками. У нас с «курицей» есть все шансы стать звездами интернета на ближайшие сутки, затмив даже мою соседку.

– Нужно вызвать скорую!

– Полицию!

– Да она сама ему под колеса кинулась!

– Ага! Конечно! Небось летел!

– Извините, – среди общего шума раздается шепот «курицы». – Очень испугалась.

Девушка выглядит потерянной.

– Встать сможешь? – уточняю, разглядывая ее лицо.

– Да, все в порядке, – она осторожно садится, сразу подбирая свою папку.

Несколько листов разлетелись по асфальту. Подбираю, подавая ей бумаги. Мельком замечаю надписи: «характеристика», «план практической работы».

– Куда так спешила? – достаю последний лист из-под машины.

– На практику. Первый день сегодня, – виновато лепечет, как-то странно оглядываясь по сторонам.

– Подвезти? – предлагаю, чтобы побыстрее отвязаться от зевак.

– Нет, спасибо. Еще раз извините. – невнятно бубнит старательно запихивая бумаги в папку.

На практику она. Ну да, конечно. Ей ещё в куклы играть и спать в обнимку с плюшевым зайцем.

Толпа постепенно расходится, не дождавшись кульминация в виде скорой и полиции. Видимо, несколько блогеров только что умерло, так и не родившись.

– Точно все нормально? – протягиваю руку и помогаю подняться на ноги.

– Да. – произносит она, поправляя растрепанные волосы.

Две сердобольные женщины из самых настойчивых тут же обступают «курицу», наперебой предлагая свою помощь. Ладно. Надо ехать. Подхожу к машине, только берусь за ручку двери, и чувствую, как что-то падает на рубашку. Опускаю взгляд.

– Проклятье!

По ткани рубашки расползается белое с черным пятно. Откуда, мать его! В полете кто-то прицелился?

Поднимаю голову к небу. С металлических проводов, к которым крепятся дорожные знаки на меня с интересом смотрит голубь. Говорят, подобное к деньгам. Но я почему-то сомневаюсь.

С другой стороны дороги, красуется рекламный щит с огромной надписью «поддоны». Правда с этого ракурса ветка дерева закрывает часть буквы «П», делая её похожей на «Г». Собственно, добавить еще букву «Н» и с такой надписью я вполне буду согласен.

Сегодняшний день определенно должен стать особенным.

Глава 2

К отделению подъезжаю в крайне нервном настроении. Возвращаться за чистой рубашкой домой я не стал,в кабинете есть запасная. Не могу сказать, что очень суеверный человек, но когда день начинается настолько активно… кхм… Возникает ощущение, что и дальше ждёт какая-то большая и неминуемая задница.

Заезжаю во двор. Старенькое здание, построенное во время активной борьбы за светлое коммунистическое будущее, выкрашено в ярко-розовый цвет. Такое нестандартное решение в документах наверняка оправдали авторским дизайном, но на деле скорее всего где-то раздобыли халявную краску. Дареному коню, как говорится, в зубы не смотрят. А выделенные на ремонт фасада деньги успешно спи… то есть, освоены по всем законам и стандартам.

Мест для парковки, как всегда, критично мало. Видимо, в расчёте на светлое будущее, где все-все общее, никто не мог предположить, что будет столько личных машин.

«Проклятые единоличники! Землю колхозам, скотину туда же – пусть дохнет в общей куче. Главное, что все общее, а не согласных в ссылку.» помню и такие времена.

От накативших воспоминаний передергивает. Прекрасное далеко так и не стало ближе, зато, как всегда у Земли есть темное прошлое.

Ставлю своего серебристого коня рядом с ярко-красным седаном начальницы отдела кадров. Хозяйка под стать автомобилю – яркость, граничащая с вульгарностью. Помада в тон маникюра и кузова железного коня. По мне, редкостная безвкусица. Возможно, у некоторых мужчин что-то шевелится при виде таких, но у меня только изжога появляется.

– Утро доброе, Леонид Александрович, – произносит женщина, стряхивая пепел в открытое окно автомобиля. – Вам не жарко?

Испачканную рубашку я снял и теперь вынужден сверкать своим прессом. Ее взгляд с намёком скользит по моему телу. От этого хочется рефлекторно прикрыться, потому что так хищники смотрят на добычу. Догнать и сожрать. Хотя, возможно, она, как самка богомола сначала получит свое, а только потом откусит голову.

– Здравствуйте, Маргарита Павловна, – натянуто улыбаюсь, выходя из машины. – Утро действительно замечательное, но очень душно.

То ли презрительный, то ли оценивающий взгляд в мою сторону. Или ожидала, что я не устою от её обаяния?

– Зайдите ко мне после часа подписать документы, – бросает окурок в сторону урны, но, ожидаемо, недобрасывает.

Видимо, рассчитывает попробовать на зуб позже. На завтрак у нее мальчики помоложе.

– Да уж, Маргарита Павловна, вашей меткости можно только позавидовать, – говорю с ядом в голосе.

Женщина фыркает, спокойно выходит и направляется ко входу в здание, демонстративно стуча шпильками, вместо того, чтобы поднять,.

– Вот свинья.

Наклоняюсь, чтобы убрать мусор. Ненавижу, когда так себя ведут.

Сигнализация пиликает, сообщая, что транспортное средство надежно защищено. Мысленно улыбаюсь, понимая, что от толкового специалиста не спасет ни сигнализация, ни забор охраняемой парковки, ни даже тот факт, что машина находится у отделения полиции.

На проходной многолюдно. Сотрудники что-то шумно, активно жестикулируя, обсуждают у турникета.

– Ты слышал? – произносит коренастый брюнет.

– Да, – отмахивается молодой лейтенант. – Повезет кому-то это расследовать.

– Да вот же.

– Нет, нет, нет. С завтрашнего дня у меня отпуск, – выставляет вперёд ладонь рыжий, отрываясь от телефона.

– Везет тебе.

– Конечно, с женой летим отдыхать на море, – сообщает с гордостью мужчина.

– Буржуи…

Мое появление в оперативке с голым торсом производит неизгладимое впечатление. Дежурный даже забывает посмотреть в мой пропуск. А предпенсионная ПДН-щица замирает на ступеньках, томно прикусывая нижнюю губу. Нависшая тишина давит на уши. Неужели Маргарита успела выдать свои фантазии за реальность? Боюсь даже представить, что она могла наболтать.

– Доброе утро, – не нахожу ничего более подходящее ситуации.

Народ заторможенно кивает, пропуская меня наверх. Только заинтересованная в продолжении банкета ПДН-щица приросла к лестнице. Пытаюсь осторожно оттеснить ее в сторону, но проще сдвинуть скалу. Правда, как в сказке волшебных слов не предусмотрено.

– Мне нужно наверх, – произношу, потеряв всякую надежду.

«Скала» пару раз моргает, прежде чем начинает подавать признаки жизни, при этом сразу переходит в атаку.

– Какое совпадение, товарищ капитан, – излишне оживленно отвечает женщина. – Проводите меня?

Окончание фразы произнесено с интонацией, не терпящей возражений.

– Обязательно, – натянуто улыбаюсь под сдавленные смешки за спиной.

– Меня Лена зовут, – она мгновенно переходит к основной части. – Я как раз купила очень вкусный кофе. Стопроцентная арабика. Вчера на распродаже сумела ухватить. Между прочим, последнюю пачку.

– Рад за вас.

– Заходите в обед. Можем заварить, – в последние слово, судя по неожиданно появившемуся тику, она вкладывает совершенно иной смысл.

– Всего доброго.

Захожу в кабинет, облегченно выдыхая. Повышенное внимание женского пола раздражает.

– Я смотрю, у вас жаркое утро, – произносит напарник вместо приветствия. – Неужели ревнивый муж вернулся из командировки раньше и пришлось экстренно сбегать?

– Хватит зубоскалить, лейтенант, – снимаю «оперативку», бросаю на стол и поворачиваюсь к шкафу.

Сегодня совершенно не хочется слушать его искрометный юмор. Открываю дверцу, чтобы достать запасную рубашку. Как раз в этот момент в кабинет заходит майор Голуб. Полноватый мужчина с огромными бровями, размеру которых мог бы позавидовать сам Брежнев. Он давно сидит на этой должности без повышения. То ли в наказание за прошлые заслуги, то ли просто прирос уже. А может, чаще исполняет прихоти Маргариты, чем служебные обязанности.

– Хватит прохлаждаться, – заявляет он с порога. – Демарко, твою … мать! – часть фразы съедают эмоции, при взгляде на меня.

– Здравия желаю, товарищ майор, – отвечаю, невозмутимо натягивая рубашку.

– С вами мне здоровья много понадобится, – он достает из кармана носовой платок, чтобы вытереть со лба выступивший пот. – Какого ты тут устроил?! – немного двигает бровями, видимо намекая на что-то запрещенное. – У нас не дом терпимости, чтобы нагишом расхаживать.

Для нагиша еще нужно снять штаны, а пока это только топлес.

– Птицы, – философски пожимаю плечами, не желая вдаваться в подробности сегодняшнего утра.

– Хорошая отмазка, – отмахивается майор. – Пока вы тут стриптиз устраиваете, в нашем районе труп! Причем, убийство с особой жестокостью.

Пальцы предательски соскальзывают с пуговицы. Чертова рубашка! Второй за месяц. Если мои предположения подтвердятся…

– Хорошо, будем работать, – запоздало отвечаю я.

И почему не оставил в качестве запасной одежды футболку? Это бы решило несколько проблем. А сейчас я вынужден застегивать миллион пуговиц под пристальным взглядом начальства. Проклятье!

– И это все? – распаляется Голуб, явно недовольный моим ответом.

– Уже работаем, – поправляет меня Макс.

– Так точно, товарищ майор, уже работаем.

Брови майора снова будто сами по себе приходят в движение, обозначая усиленную мыслительную деятельность.

– Так, – начальник делает глубокий вдох и снова вытирает платком пот. – С сегодняшнего дня с вами практикантка работает.

Вот это новость! Еще чего не хватало! Пусть с участковым таскается или с ПДН-щицами. Что ей делать у нас в отделе? Приманкой для маньяков служить? Так Макс лучше справится. У него пятая точка такая, что любая баба позавидует.

– С нами? – удивленно смотрю на майора.

– С вами, Демарко! С вами! – с нажимом произносит майор. – Молодым кадрам у нас везде дорога.

Работы полно, а он хочет, чтобы я нянчился с молодой девчонкой.

– Товарищ майор…

– Молчать, – обрывает на полуслове, – прошу любить и жаловать.

Из-за его спины, потупив глаза, показывается моя утренняя «курица».

– Здравствуйте, – блеет девушка.

Вот это встреча. На несколько мгновений дар речи пропадает.

– Привет, – широко улыбается Макс.

– Здравствуйте, – моя улыбка вряд ли выглядит приветливой.

– Учить, не обижать и беречь. Понятно? А ты, Алиса, – обращается начальник к девушке, – если будут проблемы, сразу мне докладывай.

– Хорошо, товарищ майор.

– Хорошо? – морщится мужчина. – Учить тебя и учить. Работайте.

Майор выходит из кабинета, оставляя нас наедине с образовавшейся проблемой. К слову, если присмотреться внимательнее, она довольно симпатичная. Русые волосы собраны в высокий хвост, минимум макияжа, пиджак и рваные джинсы.

– Алиса, значит? – спрашиваю, доставая из шкафа несколько папок с документами.

– Да, – девушка мило улыбается, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо.

– Селезнева? – решает блеснуть юмором Макс, который уже находится в стойке кобеля, взявшего след.

– А как вы догадались? – она раскрывает от удивления рот.

Парень тушуется, не зная, что ответить на такое.

– Профессиональные навыки, – подмигиваю напарнику.

– Ого, – казалось бы, удивляться сильнее некуда, но у нее получается. – Научите меня?

– Конечно, – у Макса загораются глаза, видимо, в его голове уже созрел какой-то гениальный план.

– Это какой-то особый метод? Или, может, нейросеть?

– Он просто пошутить решил, – произношу, чувствуя на себе испепеляющий взгляд парня. – Так звали героиню одной книги, по ней еще фильм сняли.

– Да?

– Да. Надо читать больше, барышня.