Kitobni o'qish: «Кровь Варунова»

И как в росинке чуть заметной

Весь солнца лик ты узнаешь,

Так слитно, в глубине заветной

Все мирозданье ты найдешь…

(Афанасий Фет)

Пролог

Костер почти догорел. Угли тихонько шипели и всхлипывали, натыкаясь на остатки живого смолистого дерева, искры со слабым треском разлетались по сторонам, превращая простой костер в праздничный фейерверк.

Возле костра сидели двое. Молодой мужчина, почти мальчик. Черные волнистые волосы падали на плечи. Кое-где на висках просвечивали седые пряди, говорившие, что, несмотря на его молодость, на его долю выпали тяжкие испытания и жизнь обошлась с ним довольно сурово. Его большие черные глаза были задумчивы. Иногда в них проскальзывала тревога, когда он смотрел на свою спутницу, молодую женщину с зелеными, как у кошки глазами и светлыми длинными волосами, скрученными в тугой узел на затылке. Четкая линия губ, тонкие крылья носа и сурово сдвинутые брови, говорили о твердом и упрямом характере. Несмотря на различия в цвете волос и глаз, было что-то неуловимое в их облике, роднящее их, делающее похожими. Возможно, это выражалось во взгляде, в посадке головы, или в том, как они настороженно хмурились, услышав непонятный шорох в лесу. На плече у женщины сидел огромный сокол, самка, вцепившаяся в кожаный наплечник, как видно, специально приспособленный для нее. Над головой юноши, на самой нижней ветке рядом стоящего дерева, сидел черный большой ворон. Казалось, что птица дремлет. Но, из-под опущенных век сверкал острый янтарный взгляд, зорко следящий за всем, что происходит вокруг.

Вдруг, за их спинами раздался едва уловимый шорох. Где-то треснула ветка, зашуршала палая листва под чьими-то осторожными шагами. Оба мгновенно оказались на ногах. Юноша уже держал в руках легкое короткое копье, в руках у женщины блеснул, отражая угли потухающего костра, острый, как лезвие бритвы, охотничий нож.

Соколиха на плече женщины зашипела и расправила крылья. Ворон же, к удивлению обоих, сидел совершенно спокойно, только что, разве глаза открыл и повернул свою голову с мощным клювом в ту сторону, откуда слышался шорох.

Вскоре, на краю поляны, на границе между светом и тенью, показалась огромная волчья морда. Волк был таким большим, что почти достигал пояса юноши. Шерсть его имела удивительный бордово-фиолетовый оттенок, а глаза в свете затухающего костра, отливали аметистовым огнем. Волк, не обращая внимания на встревоженного сокола, и на оружие в руках людей, медленно сделал шаг в сторону юноши. Он пристально смотрел в глаза молодого мужчины, как будто, хотел что-то сказать, а быть может, что-то увидеть. Рука с поднятым, приготовленным для броска копьем, вдруг медленно опустилась вниз. Взгляд парня сделался каким-то растерянным и беспомощным. Он одними губами тихо и неуверенно прошептал:

– Колча…? – То ли вопрос, то ли утверждение.

Глава 1

Мы стояли с Враном на самой опушке леса и смотрели, как солнце садиться за горизонт, подсвечивая своими фиолетовыми лучами башни замка. Брат крепко держал меня за руку, как будто, я была его якорем в этом мире, или спасательным шлюпом. Даже не знаю, какое из двух сравнений было бы более точным. Я усмехнулась про себя. Какой из меня шлюп! Да, и якорь я не важный. Так, сколоченный наспех плотик из нескольких досок. Толкни как следует, и сам ко дну пойдет. Но, для него я была старшей сестрой, и он надеялся на меня.

Солнце скрылось и, бесподобные аметистовые сумерки накрыли окружающий мир, как легкая вуаль невесты. Свет стал меркнуть и на чернеющем небе вспыхнули первые звезды. Я не сильна была в астрономии, но очертания созвездий показались мне незнакомыми. И только млечный путь, извечный звездный мост, по которому крылатый волк Симуран провожает души на суд Богам, по-прежнему перечеркивал небосвод от края и до края. Как будто, разделяя мир на «до» и «после».

Я повернулась к Врану.

– Ну, что, братец, не пора ли нам искать ночлег? Думаю, разумнее будет отойти подальше от замка. Ну, и конечно, пока никакой магии.

Вран молча кивнул и, нехотя, будто, опомнившись, выпустил мою руку из своей ладони. Сидящая на моем плече Василиса, огромная самка сокола и моя подруга по пройденным битвам и приключениям, тихонько зашипела. Вообще-то, по-настоящему ее звали Обгоняющая Бурю. Я нашла ее во время урагана со сломанным крылом и вылечила, а потом переименовала ее в Василису, или, если, совсем просто, в Ваську. (подробнее читайте в книге первой «Темные воды времени»). И вот, с тех пор, она сопровождала меня повсюду, в каждом из миров, куда заносило по воле случая меня и мою подругу Любашу. Сейчас, Любаша осталась в другом мире со своим возлюбленным Вериславом и волотом Трояном. Я очень надеялась, что под покровительством великана, они будут в безопасности. Хоть, теперь не надо за них волноваться. (подробнее во второй книге трилогии «О чем расскажут вороны») На плече брата восседал ворон Уголек, который был ему преданным другом, а по совместительству критиком и третейским судьей одновременно.

При переходе в этот мир под фиолетовым солнцем, нам было разрешено взять только своих пернатых друзей. Остальным просто не было сюда пути. И дело было вовсе не в каких-то особенных талантах или умениях. Просто, как выяснилось, мы с братом были родом из этого мира. И волею судьбы или Богов, мы встретились с ним, чтобы противостоять злу, захватившего эту землю, и претендовавшего, ни много ни мало, на все остальные миры.

Образ зла воплощался в нашем дяде, который после загадочного исчезновения нашего отца, узурпировал власть, и связался с пришельцами из мира, где правят технологии. Я их называла «Серые», из-за серых плащей, служивших им униформой. («О чем расскажут вороны»). Все это, еще несколько месяцев назад, я бы смело назвала горячечным бредом. Но, сейчас, пройдя все испытания в моих предыдущих путешествиях, а также, открыв в себе некий дар и, научившись жить с ним и управлять им, я воспринимала все чудеса, как что-то совершенно обычное, неизменное, как некую неотъемлемую часть моей жизни.

Теперь, нам надо было решить, как мы будем действовать дальше. Речь не шла о том, чтобы составить какой-то серьезный план. Для этого у нас было слишком мало информации. Мы почти ничего не знали об этом мире. Только какие-то неясные и разрозненные обрывки то ли воспоминаний, то ли снов, возвращающие нас в наше прошлое, а может быть, показывающие наше будущее. Да, и к слову сказать, раньше составление планов не было моим сильным местом. Все, что нам удавалось облечь в какое-то подобие упорядоченной схемы, не успев осуществиться, сразу рушилось и разлеталось по кусочкам в разные стороны, как только начинались действия. Поэтому, моим любимым девизом за последнее время стала фраза «война план покажет». Но, для начала, надо было найти ночлег. Все эти прыжки по мирам и во времени, очень утомляли.

Еще когда было светло, я заметила позади нас небольшую тропинку, ведущую в глубь леса. Вот по ней мы и решили идти, чтобы найти себе убежище и ночлег.

Конечно, наши пернатые друзья не были ночными птицами, но, в любом случае, видели, все равно, намного лучше нас в темноте. И, похоже, они не воспринимали путешествия по мирам, как что-то необычное. Поэтому, мы смело вступили под полог леса. Оставаться вблизи замка, где засел наш враг, было, по меньшей мере, опрометчиво. Отойдя подальше от опушки, я с удивлением заметила, что темнота не была полной, как это было бы в нашем мире. Все растения излучали чуть видное, слабое сиреневое сияние. Оно было совсем небольшим, почти на грани видимости, но, этого было вполне достаточно, чтобы не налетать лбом на стволы деревьев.

Вран шел впереди, а мы с Василисой замыкали наше продвижение. Я поймала себя на мысли о том, что не чувствую тревоги или опасности. Как будто, я знала этот лес всегда. Знакомые запахи и звуки не вызывали не малейшей тревоги. А, также, я вспомнила свое первое ощущение от этого мира, когда мы с братом только появились здесь. У меня было стойкое чувство, что я вернулась домой после долгого и тяжелого странствия.

Мне пришлось прервать свои размышления, потому что, брат, шедший впереди, вдруг остановился, настороженно оглядываясь. Я подошла, стараясь не шуметь и увидела то, что заставило Врана замереть на месте.

Лес здесь редел, и на прогалине, под огромным раскидистым деревом, так похожим на дуб из моего прежнего и привычного мира, стояла маленькая избушка. Из трубы шел слабый дымок. Вран тихим шепотом спросил:

– Ты чувствуешь? – Я молча кивнула головой.

Все пространство вокруг домика, как будто, было затянута тонкими сверкающими нитями, словно паутиной. Я восторженно крутила головой, любуясь этой небывалой красотой.

– Здесь повсюду магия … – Восторженно выдохнула я. – Но, магия … – Я попыталась подобрать слова, чтобы брат меня понял. – Больше напоминающая ведовство. Магия самой земли, воздуха, растений и камней. Зла не чувствую. – И я вопросительно уставилась на Врана.

Он молча кивнул, соглашаясь со мной. Я уже было сделала осторожный шаг вперед, как он схватил меня за руку.

– Ты уверена, что нам здесь нечего опасаться?

Я усмехнулась и пожала плечами.

– Не уверена. Но, нам нужно понять многие вещи. Не думаю, что, сидя в тихом уголке под кустом, мы многое сможем узнать. Так что, вперед. И потом, смотри, наши пернатые друзья как будто и вовсе не взволнованы. – И я уже довольно смело, вышла на поляну и осторожным шагом стала приближаться к избушке.

Вран немного помедлил, и последовал за мной осторожной походкой бывалого охотника. Под его ногами не зашелестел ни один листок, не треснула ни одна веточка.

До дома оставалось уже не более пяти метров, когда дверь со скрипом растворилась. На пороге замер высокий сгорбленный старик в холщовой рубахе до пола и с длинной седой бородой. Он неуловимо напомнил мне старого волхва Бетотура (читайте первую книгу трилогии «Темные воды времени»), который, в самое первое наше приключение с подругой Любашей, помог вернуться в наш родной мир. Он стоял на пороге и, щурясь, вглядывался в темноту. Увидев нас, он не удивился, просто проговорил тихим, как шелест осенних сухих листьев, чуть ворчливым, голосом:

– Входите, гости незваные. – И сделал несколько шагов назад, внутрь дома, пропуская нас в дверь.

Внутри было тепло и как-то уютно, несмотря на бросающуюся в глаза бедность жилища. Пахло летними травами и сладким медом. Под потолком на деревянных шестах висели пучки сушеных растений, на многочисленных полках стояли ровными рядами множество кувшинчиков и бутылочек, наполненных какими-то жидкостями и мазями. На лавке в самом углу сидел маленький зверек, очень похожий на лисичку, только шерстка у него была не рыжей, а буро-коричневой, с малиновым оттенком. Лисичка сидела, насторожено встопорщив ушки и внимательно смотрела на нас глазами-бусинками.

Вран вошел первым. Быстро огляделся, поклонился старику, и на три стороны по углам избы. Я повторила поклон вслед за ним.

– Мира и благоденствия этому дому и хозяевам его. – Произнес юноша.

Ворон Уголек тихо каркнул, а соколиха издала негромкий клекот на моем плече. Старик шаркающей походкой прошел к печи, и заглянул в чугунок, внутри которого булькало какое-то варево. Покосился на нас и ворчливым голосом произнес.

– Спасибо на добром слове. И вам не хворать.

Мне это все очень живо напомнило наши старые сказки, которые мне в детстве читала бабушка. Сейчас, по сценарию, дед должен спросить: «дело пытаешь, али от дела лытаешь, добрый молодец?» С последующим «накормить, напоить и в бане попарить». Но, старик, видно, не читал наших сказок, потому что, не сказал ничего. А просто стоял и помешивал деревянной ложкой на длинной ручке бурлящую в чугунке жидкость. Потом, повернув немного голову, смерил нас с ног до головы пронизывающим взглядом и пробурчал:

– Чего стоите? Садитесь к столу, скоро вечерять будем.

Мы, как по команде плюхнулись на лавку. А старик вытащил ухватом чугунок и стал неторопливо разливать по деревянным плошкам свое кулинарное произведение. По избе поплыл ароматный запах каких-то корений.

Я ссадила Василису рядом с собой на лавку, погладив ее по пушистым перьям. Уголек сам соскочил с плеча брата и запрыгнул на подоконник маленького подслеповатого окошка, и поглядывал оттуда своими умными янтарными глазами.

Я уже забыла, когда мы вот так, сидя за столом и не оглядываясь за спину в поисках врагов, спокойно ели горячую пищу. Рот наполнился слюной.

Дед уселся на лавку напротив нас, степенно расправил бороду и взял деревянную ложку. Мы, уважая его статус хозяина и возраст, ожидали, когда он первым зачерпнет ароматное блюдо. Дальше, нас не пришлось долго уговаривать. Он ел неторопливо и с легкой усмешкой поглядывал из-под лохматых бровей на мелькание наших ложек.

Наконец, когда миски стали совершенно пустыми, он убрал со стола посуду и поставил перед нами берестяные кружки, от которых поднимался ароматный дух заваренных трав.

– Ну, рассказывайте, кто вы, откуда, куда путь держите? Как вы забрели в мою глушь, да еще с такими чудными провожатыми? – Он кивнул головой на наших пернатых друзей, которые с удовольствием лакомились кусочками вареного мяса, которое мы с Враном вылавливали для них из своих мисок.

Брат было открыл рот, но я, быстро глянув на него, заговорила первой.

– Мы, дедушка, странники. В вашем краю не так давно. Порядков не знаем. Может, расскажите нам, какое у вас тут житье?

Старик покачал головой и с улыбкой произнес:

– Странники, значит? Ну-ну…– Потом вздохнул тяжело, и заговорил спокойно и неторопливо, хитро поглядывая на нас.

С самых первых его слов, я поняла, что старик не поверил моему безобидному «странники мы». Но, то, что он нам поведал дальше, повергло меня в изумление, я слушала, затаив дыхание. Рядом сидящий Вран, впился в старика глазами, и, кажется, перестал дышать.

– Я вам расскажу одну историю, дети, а вы послушайте. – Начал он неторопливо свой рассказ. – Давно это было. Почитай уж, зим пятнадцать назад. Правил тогда нашей землей благородный и гордый правитель. А звали его Свебож¹. И была у него красавица жена по имени Ирина². – При этом имени я слегка дернулась, а Вран взял меня за руку и посмотрел со значением. Наши манипуляции не прошли незамеченными, но старик, только бровь приподнял, и продолжил дальше. – И было у них двое деток. Дочка, что постарше по имени Веденея. И сынок, годами помладше Тримиром кликали. – Я почувствовала, как рука Врана вцепилась в меня мертвой хваткой, причиняя боль.

Глава 2

Старик посмотрел на нас внимательным взглядом, вздохнул, и, как будто отвечая каким-то своим мыслям, пробормотал:

– Да, я так и думал. – Потом помолчал немного, и продолжил. – Страна процветала. Люди жили в гармонии с окружающим миром и в благоденствии. У Правителя был брат. Не по крови. Отец мальчугана был когда-то Великим Волхвом. Пока неуемная жажда власти не заставила его заглянуть во мрак, куда и смотреть то было не положено. Волхв погиб. И даже имени его поганого не сохранилось в людской памяти. А сынка его Правитель пожалел, дитем малым тот тогда остался без отца. Пожалел и взял в дом свой, змею запустил. Думал, добротой сердечной поправить отцовы прегрешения. Но, Судьбу нельзя обмануть. – И он опять замолчал, погруженный в свои какие-то невеселые мысли. А мы, затаив дыхание боялись пошевелиться. Прошло несколько томительных минут, пока он не начал говорить опять. – Жена Правителя Ирина вскоре умерла от неведомого. И остались детки без матери. Моя дочь взялась ухаживать за ними и мать им заменила. Особливо мальчику, потому как, мал совсем он был, еще и двух зим ему не исполнилось. И стало все меняться с тех пор в нашей земле. Правитель ходил мрачнее тучи, все по жене тосковал. А брат его названный, Наволод³ стал власть прибирать к рукам. Но, не ведал он тогда, бестолковый, что никогда сорной траве не сравниться с величием дуба-дерева.

И, вот, настал тот день, когда исчез Свебож. Сгинул. То ли в другие миры подался, то ли извел его братец до смерти. Только, поторопился Наволод. Не мог он овладеть не то, что другими мирами, а и этим, своим миром. Потому как, Свебож знал секрет тайный, передаваемый от отца к сыну по его Роду. А без тайны этой, не было ни у кого подступа к власти, заповеданной Богами. И понял тогда Наволод, что тайну это брат его детям своим передал. Сыну Тримиру он не мог это поведать по малолетству отрока. А вот дочь Свебога, Веденея, наделенная от рождения даром ведуньи, стала обладательницей этих потаенных и сокровенных знаний. И решил, злодей проклятущий, вызнать любыми путями то тайное знание. Да, вот беда, пропали дети. И никто не ведал, не знал, где их след затерялся. – Тут он сделал внушительную паузу, и выжидательно посмотрел на нас. Мы молча сидели, напоминая скульптурную композицию «Партизаны перед расстрелом». Дед усмехнулся в седую бороду, хитро прищурился, не сводя с нас своего проницательного взгляда. – Только я ведал тайну сию. Да, еще дочка моя, Богумила, что за детьми присматривала.

На этом месте, Вран как-то странно всхлипнул. Глаза его расширились, и, побелевшими губами, он произнес чуть слышным шепотом:

– Так мать мою звали, Богумила …

Я приобняла его за плечи, стараясь его поддержать и подбодрить. Но, он, не замечая ничего вокруг, впился взглядом в старика:

– А, что дальше было, дедушка.

Старый Волхв, внимательно посмотрел на нас.

– Дальше…? А, дальше, дети мои, я открыл Врата. Воины поганого Наволода шли по пятам. Богумила с мальцом прошла во врата, в другой мир. А, вот Веденея, замешкалась. В бой вступила с преследователями. Уж больно отчаянная была девка и гордая. Ее отец, как воина воспитывал. Не могла спустить предательства коварного. Врата уж и закрываться стали, и в последний момент, удалось ей проскочить в них. Только, вот думается мне, что попала она в какой-то иной мир, и разлучилась она с братом своим. Тайна и сила Врат до сих пор не ведома до конца никому. Для сотворения их нужна сила могучая, не каждому даденая. И даже тогда, никто и никогда не знает, куда они откроются, в какое время и в какое пространство. Наверное, потому и опасно открывать эти Врата. Никогда не знаешь, что за ними. Но, у меня в тот раз не было другого выхода. Вороги по пятам шли, и магия Наволода подгоняла их и подстегивала, как собак кнутом хозяйским.

Старый Волхв замолчал. Мы были потрясены его рассказом. В голове у меня стоял устойчивый звон. Мысли скакали, как сумасшедшие белки с ветки на ветку, и никак не хотели усесться рядком. Это что же такое получается? Что вся моя прошлая жизнь и не моя вовсе?! А как же мои родители, бабушка с дедушкой, вся моя семья?! Растерянность так очевидно была написана на наших лицах, как будто, мы сидели с плакатом в руках, на котором большими буквами было написано: «ЭТО МЫ».

А дед смотрел на нас с усмешкой и ждал, когда мы очнемся от своего потрясения. Я прикрыла глаза, и перед моим внутренним взором замелькали картины сражения. Стройная маленькая девочка лет восьми со светлыми волосами, натягивала лук. Звенела тетива и стрелы пели, выискивая очередную жертву. Воины в вороньих шлемах падали, сраженные меткой рукой юной воительницы. Звенящая ярость переполняла меня. Кто-то хватает меня за руку и тащит в сторону зеленоватого дрожащего марева, похожего на огромное зеркало. И кричит мне в ухо: «Уходи!!! Уходи, пока не поздно!!! Я не удержу долго врата!!» Я пытаюсь вырваться, но крепкие руки держат меня за плечи и толкают, толкают в сторону этого прохода. Шум, лязг оружия, стоны раненых, крики: «Не дайте ей уйти!!» Вспышка алого света. Меня хватают поперек туловища и несут в сторону угасающего прохода. Я брыкаюсь, пытаясь вырваться и кричу, срывая голос: «Отпусти меня, Будимир⁴!! Я должна остаться!! Пусти меня!!» Но, руки вдруг с силой швыряют в, почти погасшее свечение. И я, попадая в бирюзовую воронку, лечу в вихре ярких вспышек.

Я очнулась от того, что Василиса больно клюнула меня в руку. Открыла глаза и с испугом огляделась. Матушка Дивия⁵!! Что это было?! В глазах брата тревога и испуг. Старик же, напротив, смотрел спокойным и, все понимающим, взглядом. Мои глаза встретились с его, как зимний лед, светлыми глазами. И я, еле слышно прошептала:

– Будимир …

Он усмехнулся.

– Ну, вот… Узнала.

Руки его как-то странно затряслись, и он стал прятать от нас взгляд. Потом встал, отвернулся и загремел горшками у печи, делая вид, что занят какой-то очень важной работой. А, на самом деле, ему тоже нужно было время, чтобы успокоится. Воспоминания растревожили старика. Брат на меня смотрел вопросительно и тревожно. Я покачала головой и ответила на немой вопрос Врана.

– Да, я вспомнила. Все так и было. И мать твоя вовсе не Богумила, а Ирина. И моя, кстати, тоже. Может, меня поэтому так и назвали? Вот каша то… Как бы не свихнуться от всего этого. Уж, кажется, давно ко всему привыкли, а тут на тебе!! Новости… Хотя, должна тебе признаться, что я подозревала что-то подобное. Но, оставалось какое-то сомнение. Вдруг, все же, наши сны – это просто сны? А у тебя не было такого?

Вран просто отрицательно покачал головой. И тут, старик, все это время стоявший к нам спиной, не оборачиваясь, задал вопрос, который мучал его с самого нашего появления:

– А, скажи-ка мне, Тримир, Богуслава то жива?

Вран при упоминании его истинного имени и имени его приемной матери, вздрогнул и слегка насупился. Взгляд сделался тяжелым. Он сжал плотно губы и выдавил нехотя:

– Умерла она. Зеленый туман всех уничтожил.

Старик замер на несколько секунд, потом, подошел к столу, и опустился на лавку, как будто, ноги перестали его держать.

– Значит, зло, родившееся здесь и в другие миры добралось. – Вздохнул он глубоко и тяжко. – Ох, деточки… Тяжеленька у вас ноша. Да, ничего не попишешь, никто ее кроме вас не вынесет. А, я, хоть и стар уже, чем могу – помогу.

Мы молчали. Мне захотелось выйти на воздух. Нечем стало дышать, эмоции бурлили во мне, грозя вырваться на свободу в виде грозы, урагана или еще какого иного бедствия. Пальцы стало знакомо покалывать. Вран крепко вцепился мне в руку, пытаясь успокоить.

– Пусти, брат. Мне наружу надо. Дышать здесь нечем. – Я резко встала.

Сгребла Василису в охапку и растворила двери. Вслед донесся спокойный голос старика.

– С магией здесь поосторожнее. Не стоит супостату сообщать, что вы уже здесь.

Я задержалась на мгновение в дверном проеме, а потом, стремительными шагами вышла вон из избушки.

Ночь уже властвовала над землей. И Богиня Дивия ехала на своей повозке, освещая землю голубоватым, призрачным светом. Я села на крыльцо и попыталась успокоится. А то, неровен час, подожгу здесь что-нибудь или бурю какую устрою. В голове творилось что-то невообразимое. Полное смятение чувств и мыслей. Как я могу бороться со злом, если внутри у меня подобный кавардак?! Как мне сейчас не хватало моей подруги Любаши!!! Я закрыла лицо руками, пытаясь среди всего этого внутреннего хаоса найти что-то стабильное, незыблемое. За что я могла схватиться, как за якорь, чтобы удержать, стремительно мчащиеся мысли, в каком-нибудь относительном порядке.

Василиса сидела рядом со мной и успокаивающе курлыкала. Позади меня скрипнула дверь. Вран вышел на крыльцо, и молча сел рядом. Потом осторожно взял мою руку и стал тихонечко гладить. Я была благодарна брату за это его молчание. Надо взять себя в руки! Нам предстоит трудное и опасное дело. А в таком состоянии, я не то, что со злом бороться, я сама с собой сладу найти не могу. Я подняла голову, и сухими глазами посмотрела на Врана.

– Ну, что, братец? Куда дальше?

Он улыбнулся краешком губ.

– Думаю, утро вечера мудренее. Пойдем в дом. Старый Будимир нам на печи постелил. Нам надо отдохнуть. Смотри, – Он указал на поляну перед домом. – Ты своим смятением души всю магию старика перебаламутила.

Я глянула на поляну. Паутинки магии, опутывающие в строгом порядке поляну, защищая это место от вторжения зла, сейчас все перемешались и перепутались, составляя какой-то невнятный узор. Приглядевшись внимательно, я увидела. Сейчас они приняли форму головы ворона. Мы с Враном смотрели с непонятным тревожным чувством на этот рисунок, не в силах произнести ни слова.