Kitobni o'qish: «Саша Саша»
В оформлении обложки использована фотография автора ~melek~ «Tekil Mesaj gösterimi» с http://www.forumsal.net/groups/
Глава 1.
Саша С.
– Саша, спускайся уже! Сколько тебя можно ждать?
– Иду! – кричу я.
В спешке сохраняю изменения и захлопываю ноутбук. Я знаю, что нельзя игнорировать новых членов семьи, но как всегда, в самый неподходящий момент на меня снисходит вдохновение, и я не могу оторваться от ноута.
Даже не глянув в зеркало и забив на то, что на мне надета майка больше на три размера и обрезанные под шорты мои старые джинсы, я выбегаю из комнаты. На ходу собираю свои вечно мешающие волосы в небрежный хвост, стянув резинку с запястья.
– Бегу я, бегу! – кричу, пока мама не дошла до кондиции «ща порву».
Мне не терпится увидеть карапузов, что теперь будут с нами жить. Я даже знаю, что одного зовут так же, как и меня – Саша. Честно говоря, это единственное, что я о них знаю. Новость о том, что мои родители возьмут на воспитание двух мальчиков была воспринята мной, мягко сказать, без энтузиазма. Ведь теперь вместе с нами будут жить два неизвестных мне ребенка и это как-то напрягает. Хорошо хоть моя старшая сестра Наташка успела вместе с мужем купить собственное жилье и съехать, а то здесь творился бы сумасшедший дом. Но, не смотря на мое недовольство, маму было не переубедить, и вот я все же получаю подарочек в виде двух спиногрызов.
Пару месяцев назад мама как-то сидела вечером в «Одноклассниках» и наткнулась на страничку школьной подруги, с которой давно потеряла связь. И вот ее шок, когда она видит ее фотографию с траурной ленточкой и кучей комментариев с соболезнованиями.
Она связалась с их общей знакомой и узнала, что тетя Лена умерла вместе с мужем, когда они отдыхали на курорте. Там вроде какой-то природный катаклизм, или что-то типа того, случился тогда. У них остались два сына, которых не кому было забрать. Их бабушки и дедушки оказались уже в таком возрасте, когда в опеке закон отказывает, а другие родственники то ли оказались слишком дальними, то ли просто не захотели брать на себя подобные обязательства.
И тогда мама поговорила с отцом и уговорила взять мальчиков к себе. Пока они оставались у какой-то родственницы, родители в спешке оформляли документы. Все случилось в конце лета, поэтому школу они не пропустили. Жили Гаранины в областном центре, куда родители в последнее время часто мотались, чтобы повидать мальчиков и подготовить документы.
И вот теперь они здесь! За эти месяцы я смирилась с мыслью о том, что я опять в семье не единственный ребенок. И вот уже бегу, чтобы познакомится с новыми братишками.
– О, а вот и она! Наконец-то! – слишком уж весело восклицает мама и встает с дивана в гостиной.
Судя по всему, она ужасно нервничает. Папа остается сидеть и выразительно двигает бровями, улавливая мой обеспокоенный взгляд. Он тоже заметил, что мама взволнованна.
Перевожу свое внимание с родителей на темноволосого мальчика лет девяти-десяти с большими испуганными глазами. Он кажется мне милым. Я замечаю, что он судорожно вцепился в чью-то руку. Проследив за его рукой, мой взор поднимается выше, и я тут же натыкаюсь на внимательный изучающий взгляд холодных серых глаз.
Черт!
Черт!!
Черт, черт, черт!!!
– Познакомься, доченька, это твои новые братья, – заворковала мама, как будто издалека, пока я, как дура застыла статуей и пялюсь на самого красивого парня, которого могла встретить в своей никчемной жизни. – Это Саша, представляешь, он твой ровесник! Я его устроила в один класс с тобой, так что поможешь ему освоиться в школе. Представляете, я ведь даже не знала, что мы с Леночкой почти одновременно родили и назвали своих детей одинаково! – она замолкает, когда упоминание мамы Гараниных заставляет всех напрячься. Она виновато улыбается, но все же продолжает неестественно весело щебетать. – А помладше – Артемий. Не бойся, малыш, Александра у нас хоть и хмурая, но добрая.
Саша не улыбается, продолжая внимательно и как будто удивленно меня рассматривать. Тема, кажется, испугался еще больше и совсем спрятался за своего старшего брата. А я просто продолжаю стоять и смотреть на них, не в силах произнести ни слова. Кое-как я заставляю себя кивнуть мальчикам, а в следующее мгновение уже бегу вверх по лестнице. Я не останавливаюсь даже когда слышу полный удивления и гнева голос мамы, зовущий меня обратно. Залетаю в свою комнату и хлопаю дверью. Громче, чем хотела бы. Я чувствую, как мои щеки раскраснелись, дыхание сбилось, а пульс просто зашкаливает. Схватив свой телефон с кровати, я быстрым набором вызываю Аську.
– Ася у аппарата, – слышится в трубке веселый голос моей лучшей подруги.
– Они не малыши! – кричу я, не в силах связанно говорить.
– Что? Я ничего не поняла. Кто они и почему они оказались не малышами?
– Мои новые приемные братья! – я нервно шагаю по комнате, пытаясь объяснить Асе, что меня так шокировало. – Помнишь, я тебе рассказывала, что мои родаки планируют усыновить детей давней подруги моей мамы.
– Конечно. Ты ведь мне этим все уши прожужжала. Я при всем желании не могла об этом забыть, – недовольно бурчит подруга.
– Так вот, я тебе еще говорила, что одного из них тоже зовут Сашей. И представляешь, он ни фига не малыш!
– То есть? Он что, пришел без Карлсона?
– Не смешно, Ась! Он наш ровесник и будет ходить со мной в один класс!
– О, да! – весело восклицает эта зараза. – Новый мальчик в школе! Свежая кровь и плоть. Нашему чахлому городку этого так не хватало. А он симпатичный или очкарик? Только не говори, что он типа гея или похож на Роберта Паттинсона – такой же тощенький и бледненький.
– Нет, нет, – сбивчиво отвечаю я сразу на все эти ненужные вопросы и пытаюсь воссоздать его внешность в памяти.
– О, нет! – стонет подруга. – Он жирный! Да? Жирный? Как в тех шоу по «Ю», когда они весят больше трехсот килограмм?
– Господи, да нет же! – в свою очередь начинаю стонать я от такого напора подруги. Обессилено падаю на кровать, рассматривая свой идеально белый натяжной потолок. – Он вроде не тощий и не толстый. Я, честно говоря, его вообще плохо рассмотрела – так растерялась, – нагло вру я, не в силах сейчас описать самого красивого парня в своей жизни. – Ты же знаешь, мои коммуникативные способности на нулевом уровне.
– Нормальные у тебя способности, – раздраженно возражает Ася. – Просто ты сама делаешь все возможное, чтобы тебя не замечали. И знаешь, если бы ты была похожа на меня, нерусскую стремную девочку, фиг с ней, с этой твоей нелюдимостью. Но ты, блин, сучка такая, симпатичная. И, вообще, прикольная. Ну, не считая твоей манеры натягивать дома странноватую одежду.
– Ты не стремная – это раз. Я не такая уж симпатичная – это два. Мне нравится моя одежда и если бы я знала, что меня не зачмырят за пределами дома – ходила бы в ней всегда. Это три. А четыре, это то, что я не сторонюсь людей, – бестолковые препирательства с моей подругой, как ни странно, успокаивают меня.
– Конечно, нет. Ты просто на них всех так смотришь, как будто если они еще хоть на шаг приблизятся к тебе, то ты их убьешь.
– Я не смотрю так! – ахаю я от такой несправедливости к себе и сажусь в кровати. – Просто пока я придумаю, что сказать парню, проходит миллион и тысяча лет.
– Я-то знаю, а они нет, – хихикает подруга в динамике моего телефона. – Поэтому тебя все и обходят сторонкой. Ты когда над чем-то думаешь, у тебя такое странное выражение лица.
– Глупости, – вздыхаю я раздраженно, не желая больше продолжать этот спор. – Ладно, давай. А то мне еще от мамы получать за свое поведение сегодня. Она явно не довольна, что я сбежала от гостей.
– Это теперь твоя семья, а не гости, красотка. Привыкай к их постоянному присутствию.
– Да уж, – обреченно бормочу я.
Прощаюсь с подругой и, наконец, подхожу к зеркалу. Застонав, прячу лицо в ладонях. Хуже и придумать нельзя!
Убрав руки, начинаю с ужасом оглядывать себя с головы до ног. Темно-русые волосы засалены и собраны в хвост с целой фермой «петухов» (и это, блин, не выглядит симпатичной небрежностью!!!). Лицо без грамма косметики. Хотя нет, кажется, вчерашняя тушь до конца не смылась, и ее остатки сейчас размазались под моим правым глазом. Лизнув палец, быстро стираю ненужный сейчас мейкап.
Так, что дальше?
Мой прикид, который Асе кажется странноватым. Я предпочитаю называть это стилем кэжуал, но подруга называет это стилем бродяжки, родители хиппи, а сестра просто говорит, что я ненормальная. Блин, я ведь даже не знаю, откуда я взяла эту огромную майку. Ах, да, кажется, выпросила у мужа сестры, когда они в прошлый раз приезжали. Знаю, это странно, но она такая удобная. Правда пришлось отрезать низ, потому что она оказалась мне ниже колен. Рост то у меня всего метр пятьдесят пять.
Единственное, что выглядит хорошо в этом моем «лучше не показывайся людям на глаза» виде – это ноги. Они у меня классные. Мини-степпер под моей кроватью оправдывает затраченные на него деньги.
И что, интересно, этот Саша подумал обо мне? Что я ненормальная-бродяжка-хиппи? Блин, теперь что же, я не смогу ходить даже дома в том, что мне нравится? В школу я всегда одеваюсь, чтобы не выделятся из толпы, слежу за волосами и даже немного крашусь. Дома же я буквально ничего из этого не делаю.
Господи, мне бы только отучится еще год, а потом я уеду.
Саша Г.
– Сашка, не уходи, – ноет Тема, держась за меня.
– Тем, я просто схожу в туалет, – я пытаюсь вырвать свою ладонь из его захвата, но безуспешно.
– Я с тобой.
– Тём, ты не сможешь постоянно везде ходить за мной. Ты же не будешь со мной завтра учиться в одиннадцатом классе? Или я в твоём?
– Нет, – удрученно мотает мальчишка головой.
– Вот. Так что давай привыкать. Начнем с малого. Я схожу в туалет. Это займет всего пару минут, и я тут же вернусь.
– Хорошо, – немного подумав, кивает брат и, наконец, отпускает мою руку.
Я ободряюще улыбаюсь Теме и выхожу из теперь нашей новой комнаты. Прохожу мимо соседней спальни, но останавливаюсь, пытаясь услышать, что происходит за дверью. Там тихо, и мне тут же почему то хочется знать, что эта девчонка там делает. Составляет план по их изгнанию?
Когда я увидел дочку Самойловых, у меня перехватило дыхание. Я не мог поверить, что такое возможно. Возможно ли, что это судьба или что-то типа того?
Но я быстро разочаровался в ней, поняв, что она из себя представляет. И дело не в том, что она выглядела, как пьяница после недельного запоя. И даже не в том, что ее манера одеваться, мягко сказать, уродлива. Ее внешний вид – это только ее дело. Но вот как она встретила нас, это меня взбесило.
После всего случившегося Тема стал бояться людей. Она же не смогла заставить себя хотя бы притворится немного дружелюбной. Молча кивнула и просто убежала. Как будто наше присутствие для нее невыносимо. К Ирине Петровне и Аркадию Павловичу Самойловым брат привык, так как они не редко навещали нас после смерти родителей. Да и супруги вроде кажутся неплохими людьми, которые желают нам помочь. А вот их дочь, по всей видимости, вовсе не рада такому прибавлению.
Ирина Петровна предупреждала, что Александра приняла негативно их решение по усыновлению, но я не ожидал такой явной демонстрации враждебности. Я люблю своего брата, и ему нужны родители. Пускай приемные, но это лучше, чем детдома. Так что нужно удостовериться, что ему здесь будет хорошо и что эта сука не станет доставать Тему.
С этим решением, я иду к ванной комнате. Нужно еще успеть вернуться к брату, пока он там не запаниковал один в чужом доме и в чужой комнате. И пусть он не беспокоится – я смогу защитить его от Александры.
Глава 2.
Саша С.
– Он такой милый!
В коридоре на меня налетает Ася. Даже не дав мне возможности прийти в себя, она без остановки трещит:
– Вся школа только и говорит о том, что появился Зак Эфрон и Джастин Бибер в одном флаконе! Все девчонки готовы были из юбок повыскакивать на торжественной линейки при виде твоего секси-родственичка. Блин, и почему я не в твоем классе!? Может, мне попроситься перевестись? Нет! Есть идея получше! Я попрошу твоих родителей меня удочерить. Господи, жить под одной крышей с этим красавцем, как тебе повезло! Так, рассказывай, как планируешь использовать свое преимущество перед остальными девчонками?
– Ася, о чем ты вообще? – возмущаюсь я. – Он же типа мой брат.
– Во-первых, он ни фига не твой брат, – возражает подруга. – А во-вторых, будь у меня такой брат, я бы все равно согрешила.
– Фу, ты противная, – смеюсь я, но не могу не согласиться с подругой.
Вчера от неожиданности я даже не смогла хорошенько рассмотреть его, только заметив, что он симпатичный. Потом мама устроила мне разгром и наказала. Она заставляла меня попросить у мальчиков прощение за свое поведение, но я так боялась опозориться еще раз, что просто отказалась выходить из комнаты, так и просидев там весь день. Зато я сумела написать еще одну главу своей книги, которая у меня никак до этого не выходила. Утром я также постаралась не сталкиваться с ними, выскальзывая в ванную, только убедившись заранее, что никого в коридоре нет. Так что увидела я своих новых братьев лишь в машине отца, который нас отвозил в школу. На моем законном переднем месте восседал Саша. Я нахмурилась, но молча обошла машину и села на заднее сиденье. Маленький Тема покосился в мою сторону и отодвинулся поближе к двери. Он что, боится меня?
– Сашк, ты не против, что Александр сел со мной? – спросил папа, заводя мотор и пытаясь посмотреть на меня в зеркало заднего вида.
Я лишь отрицательно мотнула головой, вновь не в силах выдавить из себя ни слова.
Всю дорогу до школы я пыталась незаметно рассмотреть впереди сидящего парня. Но все, что я поняла, так это то, что Саша брюнет с модной стрижкой. Когда он выходил из машины возле школы, я смогла оценить и его телосложение, отметив, что хоть он не похож на Паттинсона, но все же достаточно худой и высокий.
– Сашк, поможешь мальчикам сориентироваться в школе, а то я опаздываю на работу? – спросил папа, выглядывая из окна машина. Я вся окаменела. Мне что придется с ними разговаривать? Они точно решат, что я ненормальная, услышав, как я от смущения заикаюсь.
Краем глаза я заметила, что Саша смотрит на меня, держа за руку брата. Я осмелилась и прямо посмотрела на него. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, а потом он криво ухмыльнулся и ответил папе:
– Все в порядке, Аркадий Павлович. Вчера в Контакте познакомился с одним из своих одноклассников – он мне поможет.
– О, здорово! – улыбнулся папа. – Только Тему не бросайте, найдите его класс и отведите к учительнице, хорошо?
– Конечно, – с серьёзным видом кивнул парень. – Я все сделаю.
Из моих воспоминаний меня вырывает голос Аськи:
– Ты знала, что твой новый сосед по дому и Ваня теперь лучшие друзья? – мы уже стоим в столовой и берем с раздаточной свою порцию обеда. Кивнув девчонкам, которые сидят с нами, занимаем свои места.
– Он вроде познакомился с ним в соцсетях вчера, – пожимаю я плечами.
– Блин, у тебя в классе учатся два самых симпатичных парня школы, а ты этим никак не пользуешься, – грустно вздыхает Ася, поправляя свои очки в ярко-красной оправе. – Кстати, не хочешь пригласить Сашу к нам за стол?
– Он, наверное, сядет с парнями, – возражаю тут же я. – Да я ему и слова за все время не сказала, а ты хочешь, чтобы позвала вместе обедать?
– Господи, – подруга театрально возводит руки к потолку. – И почему ты кому-то даешь красоту, а кому-то харизму? Почему все это не отдать было мне?
Я хихикаю. Аська всегда меня смешила, но при этом бесила тем, что постоянно считала себя страшнее остальных. Да, она была не типичной красоткой, но и уродиной ее нельзя было назвать. Черты лица несколько грубоваты, но пропорциональны. Ее густые черные ресницы без капли туши всегда пробуждали во мне дикую зависть, а пухлые губы вызывали желание накрасить свои блеском. Темные короткие волосы завивались и объемной «шапкой» покрывали ее голову. Мои завивались лишь на концах, но все равно раздражали этим неимоверно. Нам с подругой хотелось таких же прямых и блестящих волос, как у нашей местной Барби Кариы Охтиной.
Не успеваю я о ней подумать, как она вплывет в столовую, держа под обе ручки парней. С одной стороны рядом с ней идет Ваня Киркин, которого большинство девочек считает божеством в человеческом обличье, а с другой стороны шагает слегка хмурый Саша. Меня коробит от вида, как эта блондинистая дура вцепилась в его локоть, а он при этом как будто этого даже не замечает, держа руки в карманах своей толстовки.
– Хм, одного ей мало, – комментирует Ася эту картину вновь пришедших. – Она уже свои коготки запустила и на твоего Сашку.
– Он не мой, – автоматически отвечаю я, хотя все мое внимание устремленно на троицу, что теперь стоит около раздаточной.
– А мог бы быть, – ворчит Аська, бросив ложку. – Аппетит испортился.
– У меня что-то тоже, – киваю я и отодвигая тарелку с недоеденными макаронами. – Пойдем отсюда?
Мы с Асей выбрасываем остатки еды и убираем за собой посуду. Все это время я усердно стараюсь смотреть в любую сторону, только не на Барби с ее Кенами. Выйдя из столовой, я незаметно выдыхаю. Успокаивает то, что уроки я могу отсиживать спокойно, так как сижу на задних рядах, и меня никто не трогает. За последние несколько лет учебы я достаточно постаралась, чтобы превратиться в невидимку. Гаранин же сидит во втором ряду за одной партой с Ваней, и иногда я ничего не могу поделать с собой и начинаю его рассматривать.
Ладно. Всего лишь год, а потом я уеду.
Саша Г.
– Сашенька, а почему ты так плохо кушаешь? – мурлычет Карина, наклоняясь над столом и открывая больше, чем позволено в школе. Я хмыкаю, но глаз не отвожу. Что ж, если девочка хочет показать свои «достоинства», так почему бы не посмотреть?
– Я не очень люблю слипшееся вареное тесто, которое здесь громко называют макаронами, – отвечаю я, смотря вовсе не в ее глаза.
– О, какой ты смешной, – искусственно хихикает девушка и, наконец, выпрямляется, чем вызывает стон разочарования рядом сидящего со мной Вани. – У тебя есть чувство юмора, Саша.
– Кариночка, это ты еще мое чувство юмора не проверяла, – встревает Ваня, желая, чтобы девушка вновь наклонилась к нам через стол.
– Иди ты, – отмахивается она от него. – Лучше расскажи нам, Саш, как тебе живется с нашей мисс розовые трусишки?
– С кем? – переспрашиваю я, пытаясь отлепить от вилки комок макарон.
– С твоей тезкой и по совместительству сестрой, – объясняет Ваня. В отличие от меня ему было все равно, что есть и его порция на тарелке стремительно исчезает. Наверное, у местных вырабатывается иммунитет к этой еде.
– Хм, а почему ты ее так назвала?
– Не обращай внимания, – вновь встревает Ваня. – Карина шутит.
– А что она вообще из себя представляет? – спрашиваю я. Хочу больше о ней узнать.
– Она такая отмороженная, – недовольно фыркает Карина. – Считает себя лучше других. Ни с кем особо не водится, кроме своей этой странной девочки из паралелльного. Я с ней как-то пыталась подружиться, но эта выскочка обозвала меня гадиной и послала.
– А что ты хотела? – Ваня уже съел свою порцию и придвинул к себе мою практически нетронутую тарелку. – Ты за неделю до этого распускала слухи о ней по всей школе. И обозвала она тебя не гадиной, а гадюкой двуличной.
– Ты ее защищаешь? – шипит девушка, из-за чего вот сейчас точно стала похожа на гадюку. – Ту, которую когда-то так опозорил, что она и через столько лет с тобой не станет разговаривать?
– Это было в младших классах, – парень хмурится и отодвигает от себя обед. Так, или я чего-то не понимаю, или между этими двоими что-то произошло, о чем до сих пор стыдно вспоминать.
– Да, но помнят об этом до сих пор все, – хихикает Карина. – Я тебе, Сашечка, расскажу…
– Хватит, – перерывает резко ее Ваня, вставая из-за стола. – Скоро звонок, опоздаем на английский.
Я тут же следую примеру своего нового друга, не желая заплутать в поисках класса. Карина должна идти на французский (уж не знаю, откуда они откапали в этой глуши учителя французского), так что я машу ей на прощанье и двигаюсь за Киркиным. Кроме того, мне хочется узнать, что же случилось между Ваней и Сашей, что она до сих пор отказывается с ним разговаривать. По дороге в класс я его об этом спрашиваю.
– Ой, да фигня одна, – машет он рукой. – Придурком был. Только вот некоторые шуток не понимают.
Кивнув, я решаю больше не расспрашивать. Рано или поздно кто-то мне об этом все равно поведает, та же сама Карина, например.
Захожу в класс и понимаю, что он слишком маленький, чтобы свободно выбрать себе место. И так как мы с Ваней немного опоздали, я отыскиваю взглядом единственное свободное место. Оно на заднем ряду у самой стенки.
И там уже сидит Самойлова.
Доставая на ходу учебник и тетради с рюкзака, я подхожу и сажусь рядом. Саша косится в мою сторону, но ничего не говорит. Видимо, она уже заранее понимала, что это единственное свободное место в классе. Странно, почему она везде сидит одна?
Выглядит она, кстати, сегодня совсем иначе. На ней симпатичный облегающий джемпер, узкие светлые джинсы и ее длинные волосы распущены и немного завиваются на концах. Макияжа либо нет, либо его так мало, что лицо выглядит свежим и юным. Мне не очень нравится, когда девчонки ярко и вызывающе красятся, поэтому чистое лицо Саши оставляет приятное впечатление. И если бы я не знал, что за этой маской невинности скрывается бессердечная сука, то вполне мог бы за ней приударить.
– Так, класс! – в кабинет вбегает молодая учительница, кажется, только из института. – Поздравляю всех с новым учебным годом! И в честь столь радостного события, делаю вам подарок в виде небольшого теста, чтобы просто удостовериться, что вы напрочь все забыли за лето.
По классу проносится дружный недовольный стон.
– Но ведь так нельзя, Любовь Владимировна, – ноет какой-то крупный парень с первого ряда. – Начало учебно года – это, когда все расслабляются и делятся своими впечатлениями о лете, а вы прям сразу тест.
– Не бойтесь, – тут же начинает успокаивать учительница, проходя между рядами и раздавая задания. – Оценка в журнал не пойдет. Это нужно мне, чтобы понять, как с вами работать в этом году.
Я беру тест и удостоверяюсь, что сдать мне его будет не сложно. Программа районной школы немного отстает от моей бывшей программы. Я замечаю, что Саша также спокойно отнеслась к необходимости что-то сдавать первого сентября, и молча берет свой вариант.
Быстро управившись с тестом, я решаю пока сделать вид, что еще над чем-то думаю, а сам начинаю незаметно следить за своей соседкой по парте. Та продолжает делать вид, что меня не существует. Интересно, она будет до конца жизни пренебрегать разговорами со мной? Не знаю почему, но меня это ужасно раздражает.
Только сейчас я замечаю, что девушка также как и я притворяется пишущей тест, а сама в это время что-то строчит на листе, подложенной под задание. Из-за того, что она немного повернулась ко мне спиной, я не могу рассмотреть, что же она там пишет. Наверное, она точно учится на тройки, раз даже не потрудилась подумать над заданием, быстро переключив свое внимание на что-то другое.
В оставшееся время от урока мы все же говорим о том, кто как провел лето. Правда, на английском. Любовь Владимировна попросила меня лишь представиться, так как думаю, здесь каждый знает, что лето, в котором я потерял родителей, я не хочу вспоминать.
И что же Самойлова все-таки там пишет?
