Kitobni o'qish: «Четыре жизни. Время назад»

***

– У меня плохие новости, кровопускание не дает уже никаких результатов, боюсь, ей осталось недолго… – сказал врач, снимая жуткую чумную маску с лица.

– А как же ребенок? Неужели и его не спасти? – с ужасом в голосе спросил я.

– Единственное, что спасет плод, это кесарево сечение. Но она умрет от боли прежде, чем увидит его, других возможностей, увы, нет… – выдавил врач и спешно удалился из чумной квартиры.

Я заглянул в приоткрытую дверь.

«Лили, моя милая Лили, как же так, почему ничем нельзя помочь тебе и как-то облегчить твои страдания! Боже, дай мне сил пережить это…», – молился я про себя, в то время как по щеке текла обреченная слеза.

– Джон… это ты? – прошептала Лили еле слышно.

– Да, родная, – утерев слезы, сказал я уверенным голосом, будто все хорошо.

Зайдя в серую комнату, сложно было не почувствовать, как дико пахло гнилью вперемешку с кровью. Рвотный рефлекс подступал, но я старался не терять самообладания и пытался принюхаться.

Моя любимая Лили лежит на залитой кровью кровати, в окровавленной одежде от жуткого кашля, который распирает ее легкие. Смотря на родное лицо, понимаю, что от прежней красоты не осталось и следа: вместо ясных ярко-синих глаз – блекло-серые. Полумутные зрачки даже не понимают куда смотреть, они мечутся по сторонам, предсказывая помутнение рассудка моей любимой.

Лили застонала от боли и снова раздалась жутким кашлем, отхаркивая при этом сгустки темной крови.

– Милая… – смотря на нее, на глазах наворачивались слезы. Так страшно видеть мучения любимых…

Я вытер слезы и продолжил рассматривать ее. Как бы то ни было, хотелось запомнить все до мельчайших деталей.

Если подойти ближе, можно увидеть, как ее белесая, невероятно нежная кожа стала серой с черными пятнами, а на ее тонких ручках, шее, везде, где только можно, нарывали огромные зловонные бубоны. Они выглядели, как опухоли, из которых сочился гной с кровью. А ее живот… он такой огромный. Ей вот-вот рожать, ребенок чувствует, что мать болеет, и мечется внутри. В перерывах между тяжелым дыханием Лили, я вижу, как живот ходит ходуном. Не могу смотреть, как два самых дорогих мне человека мучаются в метре от меня. Однако в моих силах только взять за руку жену и сказать ей прощальные слова.

Только спустя минуту Лили поняла, что в комнате кроме нее кто-то есть. Зрачки перестали так быстро метаться и старались сфокусироваться на мне. Она снова закашлялась, брызги крови разлетелись в воздухе и оставили ещё больше следов на ее одежде.

– Джон… ты должен пообещать, что… с нашим малышом все будет хорошо…

Я встал на колени перед ней, нежно обхватив ее руку.

– Лили, милая, не могу представить ни одного вздоха без тебя, но если не спасу и малыша, то и мне не жить на этом свете! Как только он сделает последний вздох, я тут же окажусь в аду, клянусь тебе! – произнося эти слова, моя рука сильнее прижималась к ее руке.

– Джон, это лишнее… не дай Бог ты заразишься… уходи отсюда и жди врача в соседней комнате, молю тебя… – прошептала Лили сквозь слезы, одергивая свою руку из последних сил.

Я не стал утомлять ее, ведь каждое слово приносило ей адскую боль. Не могу быть участником страданий своей любимой, поэтому покорно встаю с колен и выхожу прочь, закрыв плотно дверь.

В правом углу соседней комнаты стояли иконы, недолго думая, встав на колени, я начал молиться так искренне, будто надеялся на то, что Бог будет милостив и чудесным образом прямо сейчас исцелит ее.

– Боже, дай сил мне пережить эту ночь, помоги Лили спокойно уйти из жизни, помоги нашему малышу появиться на свет…

***

В дверь постучали. Я не сразу смог встать, потому что молился на протяжении нескольких часов. Каждая жилка в моих ногах застыла, поэтому пришлось ждать, когда подвижность вернется в мои конечности.

Когда я открыл дверь, то увидел перед собой женщину. Она явно жила в соседней деревне, так как ее одежда была похожа на грязные лохмотья, а в нашем поселке таких нет. От нее пахло потом и коровами, я ощутил это очень четко, потому что хотел глотнуть свежего воздуха с улицы, после того, как побывал в комнате Лили. Это, вероятно, была повитуха, лицо которой было спрятано под жуткой маской. Точно такой же, как у врача, стоящего позади нее.

– Где беременная? – зайдя в квартиру, с порога спросила повитуха.

– Здравствуйте, уважаемая, – обратился я к ней.

– А где обещанная городская повитуха? Я заплатил тебе кучу денег! – обратился я к врачу.

– Услышав, в каком состоянии Ваша супруга, ни один врач из города не согласился даже зайти на эту улицу, уже не говоря о квартире, – оправдался врач, увидев мое недовольное лицо.

– А как же вы, уважаемая? Неужели не боитесь? – обратился я к женщине.

– Дорогой мой, прожив столько лет на этом свете, мне не страшно, даже если сам черт придет, чтобы за ручку отвести в преисподнюю! Радуйся, что я здесь! Более ста родов было принято мною за эти годы, и все рожденные дети сейчас живут и радуются, плодя уже свое потомство! – расправив плечи, сказала повитуха.

Мне нечего было возразить. Я молча указал им на комнату, в которой они могут переодеться и приготовить все для предстоящей операции.

Увидев, как врач распаковывает чемодан, мне показалось, будто сердце вот-вот разорвется в груди. Сделав глубокий вдох, мне нужно было попробовать расслабиться, чтобы боль утихла.

– Можно с ней попрощаться? – спросил я повитуху.

– Только пока мы готовим все к родам. И! – она схватила меня за плечо. – Я прошу Вас, не подходите близко, иначе мы зря спасаем этого несчастного малыша.

– Услышал Вас. Спасибо. – раздраженно отрезал я.

Снова эта мрачная комната, снова этот жуткий запах. Прислушиваюсь… Лили дышит еще реже, мне стало так жутко, что мурашки целым стадом проскакали по спине. Я подошел к кровати, снова заботливо взял ее руку, вложив в этот жест всю свою любовь и боль, чтобы она почувствовала мое присутствие.

– Милая, скоро все начнется… хочу быть рядом, но меня вот-вот выгонят… Боже, как хочется вернуть все обратно и никогда в жизни не ехать в этот гнилой Аугсбург! Прости меня, родная, если сможешь, до конца дней это будет моя вина! – захлебываясь слезами, лепетал я.

Собрав все свои силы, Лили сказала свою прощальную речь, периодически прерываясь на раздирающий кашель:

– Джон, дорогой… я тебя не виню. Все годы, проведенные рядом с тобой, были самыми лучшими в моей жизни… скоро родится наша милая дочь… похожая на меня… ты не останешься одинок…

Неожиданно, скрипя, громко открывается дверь, и первой в комнату входит повитуха, жестом показывая, что мне пора. Я, не сказав ни слова, встал и вышел из комнаты. Буквально минута тишины и началось что-то жуткое…

Лили, выбившаяся из сил, кашляющая кровью, говорящая шепотом, кричала так, будто из нее вынимают душу. Такие крики можно услышать, разве что в аду, когда людей варят заживо в кипящей воде. Я не мог это слушать и, закрыв уши ладонями, сам начал громко выть, а потом и вовсе забился в угол и скулил, как побитая собака.

– Боже! Избавь нас от мучений… дай отпущение грехов наших… благослови на счастливую жизнь моего ребенка… дай сил пережить смерть любимой… – молился я, прерываясь на глубокие вдохи, которые перебивали приступы истерики.

Этот истошный крик был последним в ее жизни… Лили замолчала навсегда… несколько секунд в доме стояла звенящая тишина, мне кажется, весь мир замолчал вместе с любимой. Наконец, послышалась суета в комнате. Я пытался встать, но тело обмякло, будто тряпка в тазу с водой. Кажется, мой организм не помнил, как нужно дышать. Как только пришло осознание, я зарыдал, завыл, как белуга…

Внезапно мир вокруг будто остановился, а мое сердце разорвалось на миллион маленьких осколков и прокололо каждую клеточку внутри. Я осознал, что больше никогда не прикоснусь к ней, больше не почувствую запах ее длинных густых волос цвета пшеницы, больше не скажу, глядя в ее большие горящие глаза, как сильно люблю ее. Никогда. Больше никогда…

Я почувствовал, что в комнате есть кто-то еще. Передо мной стояла милая Лили… она была так красива, как никогда раньше: ее нежное личико стало светлым, щечки порозовели, жуткие чумные пятна больше не обезображивали ее. Глаза снова стали ярко-синими и наполнились светом и счастьем. От нее теперь пахло розами, на губах сияла красивая улыбка. Она протянула мне руку, а я, как завороженный, протянул свою руку ей в ответ. Лили приложила палец к моим губам, приказав молчать, и улыбнулась.

– Милый, поздравляю тебя с рождением дочки, береги ее, а я всегда буду рядом с вами, – она поцеловала меня в лоб. Чувство было таким четким, будто это было по-настоящему…

Тут в комнате появилось еще одно создание. Оно было похоже на человека, но очень сильно светилось белым. За его спиной нельзя было не заметить раскрытых огромных белых крыльев. Черт лица я не разглядел. Такое ощущение, что у него были только глаза.

Лили улыбнулась, отпустила мою руку и пошла в сторону этого создания. Оно обняло ее и, накрыв крыльями, исчезло также внезапно, как и появилось вместе с ней.

В течение одной секунды в комнате стояла звенящая тишина, а затем раздался крик нашей малышки.

«Боже, спасибо тебе за это счастье…», – обратив свой взгляд вверх, прошептал я, перекрестившись.

Открылась дверь… я увидел кучу крови, разбрызганной по всей комнате. Повитуха вынесла мне ребенка.

– Поздравляю Вас с рождением…

– Доченьки, – перебил ее я.

– Да, у Вас родилась прекрасная, здоровая дочка. Только нужно срочно уезжать отсюда, пока она не заразилась, да и вам следует прийти в себя. Вашей женой займутся врачи и могильщики. Вам больше нечем ей помочь, уезжайте, – настаивала повитуха. Радость и горе перемешались в ее голосе. Из-под маски покатилась слеза.

– Услышал Вас, благодарю за малышку… в награду берите все, что приглянется, – бормотал я, вставая с колен.

Я подошел к женщине, чтобы забрать ребенка. Этот маленький комочек смотрел на меня такими осознанными глазами, будто понимал всю эту сложную страшную жизнь. Я взял дочь на руки и почувствовал такое родное тепло, вдохнул ее запах и почувствовал покой и умиротворение.

– Моя милая Вивьен, этот мир приветствует тебя, будь в нем счастлива, – прошептал я малютке на ушко.

***

Мы с дочкой уехали подальше от зачумленного города. Малышке уже 6 лет, я души не чаю в ней, она очень послушна, мы обожаем друг друга. Я старательно заплетаю ей косички, одеваю в самое лучшее, пытаюсь дать ей все, чтобы дочка ни в чем не нуждалась. Она, в свою очередь, старается быть послушным и самым милым ребенком на свете.

Но по жене я все также скучаю, с годами боль не утихла. Несмотря ни на что, до сих пор люблю ее и, хоть это и глупо, надеюсь снова увидеться. И как раз сегодня иду к колдунье. Как обещали местные жители, за определенную плату она исполнит все, что попросишь.

Как ни странно, путь к ней лежал в дремучий лес, а в очень даже богатый район соседнего города, ее апартаменты, похожие на замок короля. На входе меня встретили, взяли пальто, проводили до комнаты, в которой она принимала посетителей.

– Ну, Джон, чего же ты хочешь? Вижу с непростой просьбой ты пришел ко мне, – начала ведьма, не успел я и шагу ступить в ее комнату.

– Здравствуй, да, просьба действительно непростая. Моя жена умерла 6 лет назад, все эти годы не могу найти способ вернуть ее обратно в мир живых. Что скажешь? – начал я деловой разговор.

Ведьма поморщилась, было понятно, что по щелчку пальцев такое не исполнить, она долго сидела молча, то закрывая глаза, то закатывая их под потолок. Потом она, не обронив ни звука, встала и вышла из комнаты. Я остался стоять одной ногой в коридоре, другой – в комнате, не понимая, что происходит.

– Мне уходить? Или ждать? Или что вообще делать? А дышать хоть можно? – мои мысли метались, ведь я не понимал, что происходит.

Спустя пару минут стук каблуков прервал мой ступор. Она, Присцила, так зовут ведьму, снова вошла в комнату, держа что-то в руках.

– Я сразу поняла, что ты тот самый Джон. Лили приходила ко мне пару раз, – начала ведьма.

– Что? Откуда? – не понимая, о чем идет речь, поинтересовался я.

– Дурень, перед тобой ведьма! Ко мне приходят все неупокоенные души, они просят постоянно чего-то, иногда мешают работать, срочно требуя выполнить просьбу! – разбушевалась Присцила.

– А Лили разве неупокоенная? Ведь все как положено сделали! – уверенно сказал я. – Или нет? Почему она приходит к тебе? – в голове возникла каша из-за непонимания. Вдруг врач обманул меня, и Лили осталась жива. Или ее не похоронили, как положено?

– Она ведь умерла во время родов, часть ее души осталась в младенце. Теперь они навеки связаны. Поэтому Лили может приходить в этот мир, когда ребенку плохо, беспокоясь о нем, – нервно объяснила ведьма.

– Фух! – спокойно выдохнул я. – На минуту показалось, что схожу с ума! Можно, пожалуйста, сначала пояснять, а потом рассказывать такие вещи? – осмелел я и высказал ведьме.

Она посмотрела на меня большими болотно-зеленого цвета глазами, а я, увидев это, молча сглотнул слюну и жестом показал, что впредь буду держать рот на замке.

Но молчание пришлось прервать, в голову пришло воспоминание, о котором я не мог молчать:

– Когда дочка тяжело болела в прошлом году, мне послышалось, как ночью в ее комнате кто-то ходит. Даже не представлял, что такое бывает!

– Дочка ведь вмиг на ноги встала, тебе даже не пришлось доктора вызывать, так ведь? – спросила ведьма.

Все так и было… После этих слов я полностью доверился ей и искренне надеялся, что она поможет мне вернуть Лили.

– Значит, послушай сюда, ты получишь два камня. Это глазковые красные агаты, в них заключена огромная сила! Воспользовавшись ими, ты сможешь увидеть Лили! – она протянула мне камни.

– А что мне делать с ними? – камни заставляли смотреть на них так, будто меня заворожили.

На мгновение показалось, что они начали источать бледно-розовое свечение, но ведьма резко сомкнула ладонь и продолжила.

– Тебе ни в коем случае нельзя их потерять, понял? Я знаю, ты богач, сделай какое-нибудь украшение, чтобы носить при себе, когда нужно!

– Я понял Вас, но все же, в чем смысл? Как они помогут вернуть Лили?

От раздражения Присцила закатила глаза и начала рассказывать о процессе возвращения любимой в мир живых.

– Думаю, ты понимаешь, что черная магия – это не цветочное поле, источающее нежные ароматы цветений? Всему есть плата в этом мире.

– Заплачу, как договаривались, Вы знаете, мне не жаль никаких денег! – перебил я ведьму.

– Глупое ты создание! – негодовала женщина. – Какие деньги? Ты с чертом удумал играть в пятнашки! Ему твои деньги нужны так же, как преисподней солнечные лучи! Когда он придет к тебе, ты должен подписать соглашение: услуга за услугу. Он тебе жену, а тебе придется сделать выбор, который, подскажу, будет невелик – твоя жизнь! Конечно, не сразу, иначе, зачем все это. Он придет за своим трофеем, и будь готов уйти вместе с ним! – нагоняла жути ведьма. Она схватила меня за руку и сжимала ее так сильно, что от боли у меня вырвалась слеза.

– А девочки? Что будет с ними? – пытаясь освободить свою руку, спросил я.

– Дочка поскорбит, да замуж счастливо выйдет, а у жены судьба незавидная. За то, что она вышла погулять из райского сада, ей придется оставшуюся вечность гореть в адском огне. Так что думай, стоит оно того? – сказала ведьма, отпустив мою руку.

– То есть, мы умрем с ней в один день? – пробормотал я еле слышно.

– Да. Ничего другого предложить не могу, – отрезала Присцила.

– Дочка точно сможет пережить нашу смерть? – взяв себя в руки, спросил я.

– Вижу будущее Вивьен… Когда она родилась, ее поцеловал ангел, у нее же есть красное пятнышко на лбу?

– Да! Мне казалось, что врач с повитухой что-то сделали не так! – оживился я.

Ведьма ухмыльнулась.

– Повитуха и была тем самым ангелом, она даровала твоей дочке долгую счастливую жизнь за муки ее матери.

Мои глаза округлились от сложившейся картинки. Рот приоткрылся, но что я мог сказать? Видимо не зря молился до бессознательного состояния…

– Так что, готов обречь себя и жену на муки адские? Или будешь без ее участия строить свою счастливую жизнь? – спросила ведьма, убирая от меня руку с камнями.

– Я, я… Я очень хочу увидеть ее, но не хочу, чтобы она страдала… Господи, что же желать… – мое волнение било через край.

– Ты мне тут давай Господа не зови, я должна ему, незачем нам видеться сейчас! – возмутилась ведьма, ударив меня по губам.

Потерев рот, чтобы боль успокоилась, я сказал, что не готов причинить ей столько страданий… Она заслужила рай, пусть живет там спокойно…

– Извините, что отнял у Вас столько времени. Сколько я должен за сеанс? – долго раздумывая, я все же решил задать последний вопрос ведьме.

– Мне ничего не нужно. Увидев, столько боли в твоих глазах, не могу позволить себе поступить так с тобой… Поэтому, пока я не передумала, уходи! – фыркнула на меня Присцила и резко выпрыгнула из-за стола.

Я встал и потащился на выход. Стало так пусто внутри. Только несколько минут назад во мне жила надежда на скорую встречу с любимой… а сейчас я попал в безвыходную ситуацию, выход из которой мог быть только в погребальной яме… Как больно…

Мое сердце, казалось, сжалось до предела, я почувствовал, как кровь застыла в жилах, сознание помутнело. Ощущение боли в затылке провалило меня в пустоту… Казалось, что какое-то время тело пребывало в невесомости. Все мысли затихли, тело обмякло…

***

Когда я очнулся в каком-то сарае, сознание еще мутило картинку в глазах. Однако мне удалось понять, что в дальнем углу что-то копошится. От страха я сглатываю слюну, накопившуюся во рту, но так громко, что этот звук улавливает существо из угла. Оно резко поворачивается и устремляет свой взгляд на меня.

– Ты кто такой? – спросило оно.

Я испугался еще и из-за того, что звук исходил из его нешевелящегося рта. Мне пришлось судорожно смотреть по сторонам, чтобы пытаться увидеть второго, который со мной говорил. Однако никого не было видно.

– Перестань так много думать, я сейчас сойду с ума! – снова послышался чей-то голос.

До этой секунды мои мысли как будто носились по всей голове, а как только он это сказал, они сбились в одну кучу, упали и замолчали. В голове ощущалось перекати-поле. Глаза сильно округлились, я забыл, как надо моргать.

– Джон, я слышал о твоей проблеме, могу помочь увидеть жену. Услуга за услугу.

Перед глазами всплыло воспоминание, как ведьма показывала камни и говорила, что черт придет ко мне с предложением. Но он не был похож на него. Когда картинки перед глазами сложились в одну, я четко увидел, что это древний, перекошенный временем и жизнью дед. Его глаза были полупрозрачными, впалыми, на лице были темные старческие пятна, пальцы рук были настолько обезображены, что от их вида рвота начала подступать к горлу.

– Ты же не черт? – отряхивая с себя продукты извержения, булькнул я.

Старик ухмыльнулся и начал трястись, сзади него что-то начало набирать рост, а вскоре появились крылья.

– Не уж-то ангел? Не могло же мне так повести? – от неожиданности выпалил я, потихоньку становясь на ноги.

– Ты прав, так повезти тебе не могло. Но я, правда, могу помочь тебе. Только для начала послушай, что нужно сделать: когда очнешься, какими угодно способами добудь у ведьмы камни, которые она сегодня показывала тебе. В них есть сила, которая поможет тебе путешествовать во времени. Так ты сможешь увидеть свою любимую. Для меня же будет услугой, если ты убьешь одну тварь в прошлом.

Я немного смутился его настойчивости. Он говорил и все ближе приближался ко мне. Стало некомфортно и я начал пятиться назад, оставляя себе кусок личного пространства.

– Когда ты окажешься в нужном времени, я приду и укажу на него, – продолжал дед. – Эта мразь, Ральф Элфорт, он изнасиловал мою любимую, когда она ждала ребенка, после этого моя Гвен потеряла малыша. Я был никем и не мог ни на что повлиять. Ходил в тюрьму и просил эту жирную рыжую тварь Саймана Барлоу отдать мне на растерзание насильника. Но тот был непреклонен… Конечно, за заключение дорого было заплачено. Барлоу никогда бы не упустил возможности подзаработать. Он на совесть лично следил за Элфортом.

Дед стискивал зубы, в моментах переходил на шипение и махал кулаками. Видимо, действительно эти люди принесли ему большую боль…

– Когда я в очередной раз пришел просить отдать мне насильника, выпивший Сайман ударил меня в грудь, я потерял сознание…, – печально вздохнул он. – А затем его верные псы разделались со мной, как с бездомной собакой! Я умер, так и не исполнив желаемого! – повисла минута молчания. – Ну, так что, согласен мне помогать взамен на встречу с любимой?

– Какая ужасная история… Конечно, помогу! – не раздумывая крикнул я и снова оказался в пустоте…

***

– Да что б тебя! Удумал умирать у меня здесь! Ну-ка! Как ты себя чувствуешь? – истерически вопила Присцила.

Я пришел в себя и понял, что здоров как бык. Был готов прямо сейчас делать великие дела.

– Я согласен взять эти камни!

– Вот тебе и доброе утро. А сказать ничего не хочешь? – опешила ведьма, положив руку на грудь.

– Что со мной было? – я вспомнил, что потерял сознание.

– У тебя был удар, но снова пожалев тебя, пришлось дать отвар! – раздраженно сказала ведьма.

– Спасибо Вам большое. Я обязан Вас отблагодарить, – мои руки судорожно стряслись, стараясь отыскать в карманах деньги.

Пришлось отдать ей все, что было, не жалея не копейки за спасенную жизнь.

– Что тебе привиделось? Почему ты так резко передумал? – спросила ведьма.

Я помнил, что она должна дать мне их любой ценой и не стал говорить всей правды.

– Лили… она умоляла сделать этот обряд, чтобы оказаться рядом со мной, – бегая глазами по сторонам, сказал я.

Ведьма резко схватила меня за руку и закрыла глаза, погрузившись в транс.

– Ты врешь мне. К тебе приходил создатель камней, он уже давно умер и не может найти покой в мире мертвецов. Он попросил тебя об услуге, которую выполнять не стоит! – сказала она, небрежно отбросив мою руку.

Я поднялся, сел напротив и сказал, что это единственный способ увидеть ее, при этом не навредив.

– Тебе придется дорого заплатить за такую встречу! – ведьма была уже на грани бешенства.

– Ради нее можно вынести все муки, только бы Лили не мучилась, ей досталось и без того, – глядя ведьме прямо в глаза, сказал я.

– Путешествиями во времени ты нарушишь ход событий. Один неверный шаг, и всего этого может не стать. Это хуже, чем мучение двух душ в аду.

– Так помогите мне этого не допустить! – схватив ее за руку и прижав к своему сердцу, сказал я.

– Не убивай того, кого он попросил. Не слушай, что он будет говорить тебе. Его злость распространится только на тебя. Он убьет тебя. Это точно. Но как – это будет зависеть от него.