Kitobni o'qish: «Блинчик»
Эхо войны
Капитан, Блинчик Юрий Иванович, сидел в своём кабинете, умирая от скуки. Одно развлечение мух считать. А какие были планы. Ещё в школе милиции он представлял себя генералом. Вот уже тридцать пять, а он только капитан. Это всё из-за фамилии. Даже Блинов лучше, чем Блинчик. Имя звучное – Юрий. А вот фамилия подкачала. Родная жена отказалась брать его фамилию и детям не дала. Он – Блинчик, а они Соколовы. Обидно. Как же продолжение рода? Смешно. Рода Блинчиков. С этим положением он уже смирился, а вот славы хотелось по-прежнему. Раскроет сложное дело и все скажут: «Браво, Блинчик. Ты гений, Блинчик. Ты настоящий сыщик, Блинчик». Красиво всё, кроме Блинчика». Юрий был участковым. В его хозяйство входило несколько деревень. Каждый день после обеда он объезжал их на своём стареньком мотоцикле. Была и машина. Но на ней он ездил только в город. Для деревенских дорог она мало подходила. Молодёжи в деревнях осталось мало. Школу закончат и быстрее в город. Думают, что там им всё принесут на блюдечке. Вот и остаётся в деревнях только средневозрастное население и старики. Одни потихоньку гонят самогонку. А другие пьют. Какие уж тут великие дела? Раздумья прервал грохот в коридоре.
Дверь резко открылась. Влетела жена Марина. Слегка располневшая, но ещё не потерявшая былой красоты женщина. В летнем лёгком платье и с полотенцем в руках.
– Я его на обед жду, а он сидит и мух считает, – с порога начала кричать она.
«Мысли мои угадала, что ли? Дожился!» – подумал Блинчик, усмехнувшись.
– Ты ещё и хихикаешь? – совсем взбеленилась она, замахиваясь на него полотенцем.
– Не шуми, родная! Чего разошлась? Так весь аппетит отобьёшь, – возмутился он, пытаясь увернуться от ударов по мягкому месту.
– Где аппетит, а где жо***, – рассмеялась жена, опускаясь на стул, – убирай свои бумаги и пошли.
– Иду, иду. Кормилица моя, – согласился он, поймав её в охапку.
Смеясь и подтрунивая, друг над другом, пришли домой.
– Ну вот, борщ уже остыл, – огорчилась Марина.
– Погрей, а я пока умоюсь. Душно сегодня. Наверное, будет дождь, – обратился он к жене, – надо сено сложить, чтоб не намокло.
– Вот и сложи. Всё равно сидишь без дела, – упрекнула она.
– Разве плохо, что у нас всё спокойно. Никто не дерётся, не куролесит. Пьют немного. Так кто сейчас не пьёт. А раз порядок, значит хороший участковый, – похвалил он сам себя.
– Что ж такому хорошему зарплату не добавят и звание повыше не дадут, – подколола Марина.
– Начальству видней. Тебе, что мало? И дом, и в доме всё есть, и хозяйство и машина. Дети сыты и одеты. Живи и радуйся, – возмутился он.
– Радуюсь. Только скучно живём. Ни разу даже на море не съездили, – не унималась женщина.
– Какие наши годы. Ещё успеем. У нас тут своё море. Дети вон целый день на озере пропадают. Загорели до черноты. И пляж, и рыбалка и воздух свежий. А на твоём море тысяча людей в одном месте. Не протолкнуться.
Разве это отдых, – стал рассуждать Юрий.
– Может ты и прав, но хочется чего-то нового. Ладно. Садись, ешь. А то опять остынет, – вздохнула Марина.
Только он взялся за второе, как в дом зашла тёща, Галина Матвеевна. Высокая статная женщина.
– Ну, привет, доча. За что ты его только кормишь? Вон уже, какой курдюк наел. Скоро в дверь не пролезет, – напала она на зятя.
– И вам здрасте, мама! Что уже случилось? Неужели по любимому зятю соскучились? – съехидничал он.
– Ты что должен делать? Народ защищать! А ты брюхо набиваешь. У нас тут чупакабра завелась, а полиция не чешется. У Нюрки за ночь трёх кур задавила. Ещё и до наших доберётся, – не успокаивалась тёша.
– Какая чупакабра? Небось, лиса походила или хорёк. Придумают тоже. Лишь бы языки почесать, – возмутился Юрий.
– Тебе пистолет зачем дали? Ночью пойдём в засаду. Чупакабру ловить. И не думай увиливать, – подвела итог Галина Матвеевна.
– Больше ничего не придумали? Пусть Нюрка идёт к Фёдору. Он охотник, силок поставит на вашу чупакабру. А я ночью спать привык, – отказался Блинчик.
– Только мух и можешь ловить, – сплюнула тёща.
– Дались вам мои мухи. Всё. Поел, называется. Весь аппетит отбили, – сказал он, вставая, – пошёл я работать.
– Иди, иди. Послал бог зятя, – не успокаивалась Галина Матвеевна.
– Мама, что ты на него напала. Юра прав. Придумали ерунду. Подняли шум на всю деревню, – заступилась за мужа Марина.
– Вечно ты его выгораживаешь. Вышла бы замуж за Николая, жила бы как царица. Нет ума так, и не купишь. Борща что ли налёй матери, – вздохнула Галина Матвеевна.
Блинчик проехал по деревням, проверил, всё ли нормально. Вечером, за ужином, выпил пару рюмочек и лёг спать. Проснулся среди ночи от жуткого крика во дворе. Вскочил. Жены рядом нет. Ничего не понимая, выскочил на улицу в одних трусах, но с пистолетом. Крик шёл из сарая. Юрий распахнул дверь и включил свет. По сараю летали куры, разбрасывая сено и перья. На полу что-то качалось и визжало, а в углу сидела жена с глазами полными ужаса. Блинчик выстрелил в воздух. Визги затихли. Зато раздался кошачий вой. Куча попыталась встать. Юрий глянул и ахнул. На полу в маскировочной сетке стояла на четвереньках тёща. А на плечах у неё, запутавшись, висел взъерошенный кот Васька. Перепуганный, он пытался освободиться и драл когтями сетку и тёщу. Та от боли опять начала кричать.
– Чё стоишь, ирод. Сними с меня эту зверюгу. Он меня загрызёт.
В углу зашевелилась жена. Блинчик хотел спрятать пистолет, но понял, что в трусы он его не засунет. Положил на полку над дверью. На выстрел прибежала соседка. Увидела эту картину и покатилась со смеху. Вдвоём с ней Юрию удалось освободить кота. Тот с диким криком выскочил из сарая. Наконец и жена пришла в себя. Помогла снять сетку. На тёщу страшно было смотреть. Лицо, голова и руки в кровяных потёках, спина изодрана. От одежды остались лохмотья. Она со стоном присела на кучу сена.
– Мне кто-нибудь может объяснить, что случилось? – обратился Юрий к жене.
– Мы ловили чупакабру. Спрятались в сарае. Мама накрылась сеткой. А тут Васька спрыгнул из-под крыши прямо на спину, – с трудом произнося слова, пояснила жена.
До самого утра лечили и успокаивали тёщу.
– Какая чупакабра? Это ж надо такое придумать. Всю деревню насмешили. А я власть. Меня должны уважать. Родная жена и тёща меня компрометируют. Как теперь людям в глаза смотреть? – выговаривал Юрий.
Марина только хлопала глазами, а тёща махнула рукой.
– Разбирайтесь сами, – буркнула она и ушла к себе.
Кот появился дома только дня через три.
Жизнь вошла в обычное русло: то самогонщиков гонял, то заблудившуюся козу искали, то молодёжь на танцах подралась. И опять скука. Блинчик уже собрался домой на обед, но тут зазвонил телефон. В соседней деревне умерла старушка, Иванова Глафира Модестовна. Маленькая, худенькая женщина, жила одна в доме на краю деревни. Нужно зафиксировать причину смерти. Блинчик вздохнул, завёл свой мотоцикл и поехал. Возле дома стояла скорая помощь и толпа местных зевак. Его ждал местный фельдшер и две соседки. Старушка сидела в кресле, запрокинув голову.
– Ну, что тут у вас? Причина смерти известна? – обратился Блинчик к фельдшеру Паршину, переступая через кучу белья и коробки.
– На первый взгляд вроде инфаркт. Побоев и синяков нет. На голове только небольшая рана. Может, доставала что-то с полки и уронила себе на голову коробку, – пояснил он.
– А по шкафам кто лазил? – удивился Юрий.
– Да она могла сама что-то искать. С памятью у неё было плохо. Что было давно, могла часами рассказывать, а вот что ела вчера, не помнила, – сказала соседка Наталья.
– Могла таблетки искать. Вот и вывернула всё, – добавила вторая соседка Клавдия.
– Так и решим. У неё родня есть? Надо сообщить, – распорядился Блинчик.
– Дочка в городе живёт. Мы уже позвонили. Скоро приедет. Вы помогите её положить на лавку. А мы всё сделаем. Помоем и оденем, – попросила Наталья.
Юрий вместе с фельдшером перенести старушку в сени.
– Что это за цифры у неё на руке? – поинтересовался Блинчик.
– Говорят, во время войны в лагере была, – сказал Паршин.
Домой Блинчик вернулся с тяжёлым сердцем. Выпил рюмку за упокой души. А уснуть никак не мог. Не давала покоя эта рана на голове старушки. «А, может, и правда что-то уронила на голову. Только зря мучаюсь», – подумал он, засыпая.
На следующий день состоялись похороны. Сам не зная почему, Блинчик тоже поехал. Людей было мало. Дочка Анна, лет шестидесяти, внучка Соня, два правнука и несколько соседок. Уже возвращаясь с кладбища, увидели белую машину. Подошёл мужчина лет пятидесяти, хорошо одетый и с большим венком. Извинился за опоздание. Представился работником Совета ветеранов. Отдал конверт и отнёс на могилку венок. Его пригласили на поминки. Но он вежливо отказался. О чём-то поговорил с дочкой и уехал.
– Что он хотел? – спросил Юрий у Анны.
– Интересовался, что думаем с домом делать. Хотел купить. Сказал, что места тут красивые. Только маму похоронили, а он такое предлагает. Совсем совести у людей нет, – тяжело вздохнула она.
– А он уже приезжал к бабе Глаше. Недели две назад, – вдруг вспомнила соседка Клавдия, – Его самого я не видела, а вот машина, похожая, стояла у двора.
– Столько лет никто не вспоминал, а тут повадились, – возмутилась Наталья.
– Маму немцы в Германию угнали вместе с бабушкой. Ей было лет восемь. Отправили сразу в лагерь. Бабушка умерла от тифа, а маму один немецкий офицер к себе забрал. По дому помогала. Не любила она про это вспоминать. Идёмте, маму помянем, – позвала Анна.
За столом долго не сидели. Выпили по три рюмочки и разошлись. У людей горе. Чего зря языками молоть. Блинчик приехал домой и долго сидел на крыльце: курил и думал.
– Чего сидишь? Весь двор обкурил уже. Спать давно пора. Пошли, – позвала жена.
– Ложись. Скоро приду. Посижу ещё немного, – ответил Юрий.
– Не нравишься ты мне в последнее время. Ты не заболел? Всё думаешь о чём-то, вздыхаешь. А может, влюбился? – тряхнула за плечо Марина.
– Тьфу. Придумала тоже, дурья твоя башка, – сплюнул Блинчик.
– А что мне думать? Ходишь сам не свой, – обиделась жена.
– Да про бабку думаю. Не могла она сама так всё разбросать. Кто-то обыскивал дом. Понимаешь? – объяснил он.
– Ты что, думаешь её убили? – удивилась Марина.
– Померла, может, и сама. А вот в доме кто-то был. Это точно. Ладно, пошли спать, – сказал Блинчик, вставая.
Прошла неделя. Дочка Глафиры Модестовны приехала на девять дней. Оказалось, что дверь взломана. В доме всё перевёрнуто, даже пол вскрыт. Вызвали участкового. Блинчик сразу приехал.
– Мне и прошлый раз показалось, что в доме кто-то лазил. А теперь уже очевидно. Интересно, что ищут? Ценности были? – спросил он родственников.
– Какие ценности? Да, у мамы была хорошая пенсия. Но она помогала нам. Что-то тратила, а остальное отправляла внучке на ипотеку за квартиру. Большие взносы. Я маме сама каждую неделю привозила продукты. Одежду покупала. А золота у неё сроду не было, – заплакала дочка.
– Нужно вызвать экспертов и снять отпечатки. В дом не заходите, и ничего не трогайте, – предупредил Юрий.
Он позвонил в районный отдел милиции и доложил о происшествии. Через час приехал следователь и эксперты. Обследовали, сняли отпечатки, составили протокол. Анна с дочкой и соседками сходили на кладбище и накрыли во дворе поминальный стол. Пригласили всех помянуть умершую. Посидели и разъехались. Дом закрыли и опечатали.
Через три дня Блинчика вызвали в районный отдел полиции. Он всю дорогу думал и переживал, чего вдруг. Оказалось, что со смертью старушки и погромом дома это дело не закончилось. Вчера кто-то залез в квартиру к дочке Анне. Та вышла в магазин, но не дошла. Стала сомневаться, перекрыла газ или нет. Вернулась домой, а дверь открыта. Зашла в квартиру и получила удар по голове. Нашла её соседка. В квартире всё перевёрнуто, но ничего не пропало. Никаких посторонних следов не нашли. Видно работали в перчатках. Господи, что же они ищут? Блинчик вспомнил, что мужчина из Совета ветеранов предлагал купить у дочки дом. «Зачем он ему в такой глуши? Хорошо, что номер машины записал» – подумал Юрий. Поехал в военкомат. Там дали адрес офиса Совета ветеранов. Сразу отправился туда. Стал расспрашивать о сотрудниках. Описал неизвестного мужчину. Оказалось, что там такой не работает и никогда не работал. Но приходил журналист. Интересовался угнанными в Германию. Говорил, что пишет статью. Ему разрешили поработать в архиве. Два дня сидел над документами.
– А вот это уже интересно. Не один ли и тот же человек, – подумал Блинчик.
В информационном отделе полиции выяснил по номеру машины её владельца. Это был пенсионер Сивцов Иван Семёнович. По возрасту он, конечно, не подходил. Но мог рассказать, кому давал свою машину. Иван Семёнович был дома. И очень удивился приходу полиции.
– Вы, наверное, по поводу моего жильца? Снял комнату на месяц. А сам пожил неделю и пропал, даже чемодан не забрал, – обратился он к Юрию.
– Вы записали его данные? – спросил Блинчик.
– Он, конечно, показывал паспорт. Только я без очков плохо вижу. Да и не вникал. Он ведь только на месяц снимал. Договор не оформляли. А мне, понимаете, добавка к мизерной пенсии не помешает, – пояснил пенсионер.
– Комната жильца открыта? Я бы хотел осмотреть его вещи. А машину Вашу он брал? – продолжал выяснять Блинчик.
– Ездил несколько раз куда-то. Говорил по делам. А мне что жалко. Машину сын подарил. Себе купил новую, а эту мне отдал. Но я редко сажусь за руль. Зрение плохое и руки уже дрожат. Возраст, понимаете, берёт своё, – вздохнул он.
Зашли в комнату. В углу стоял чёрный чемодан. Других вещей не было. Блинчик осторожно открыл, стараясь не оставлять свои отпечатки. Ничего ценного. Пару рубашек и спортивные брюки.
– Да, немного. И как он собирался месяц с таким барахлом жить? Вы ничего не трогайте. Приедут оперативники и заберут. Если явится жилец, то позвоните мне. Ему ни слова. Понятно, – строго предупредил Юрий.
– Что ж тут непотного. Позвоню, конечно. Он что преступник? – осторожно поинтересовался Иван Семёнович.
– Всё может быть. Следствие разберётся, – загадочно улыбнулся Блинчик.
Вернулся в полицию. Зашёл к полковнику Васькову. Всё рассказал. Тот вызвал следователя Степана Макеева, который занимался нападением на дочку Анну. Кратко объяснили ситуацию. Тот доложил, что соседи видели во дворе незнакомого мужчину, который долго сидел на лавочке, напротив подъезда. Словно кого-то ждал. По описанию очень похож на работника Совета ветеранов.
– Нужно забрать его вещи у Сивцова Ивана Семёновича. Может отпечатки помогут найти. Я просил старика позвонить, если тот вернётся, – сказал Юрий.
– Это маловероятно. Нужно предугадать его следующий ход. Дом бабки обыскал. Видно ничего не нашёл. Поэтому и полез в квартиру. А если и там пусто? К кому он дальше пойдёт? Осталась только внучка. Нужно её предупредить, – предложил следователь.
– Сделать это надо осторожно. Он может следить за квартирой. Главное, не спугнуть, – забеспокоился Блинчик.
– Ты прав. Я ей сейчас позвоню, – согласился Степан.
Набрал номер Сони. Та сразу ответила. Сказала, что сейчас в больнице у мамы. Через час заедет в полицию.
Степан предложил выпить чая. Блинчик с радостью согласился. Он только сейчас понял, что сегодня не обедал. За делами совсем забыл о еде. Степан достал из тумбочки пачку печенья. За чаем и разговорами время пролетело незаметно. В дверь постучали. Вошла Соня.
– Вы нашли, кто напал на маму? – сразу спросила она.
– Пока нет. Но нам нужна ваша помощь. Мы думаем, что теперь он появится у вас. Нужно уйти из квартиры часа на три. Так, чтобы об этом все знали. А мы оставим засаду. Пройдём через соседний подъезд и чердак, – объяснил Степан.
– Хорошо. Я утром ухожу на работу, муж тоже. Дети идут в школу. До обеда дома никого не будет, – кивнула Соня.
– Вот и ладно. Вы своим только ничего не говорите, – попросил следователь.
– Как ваша мама? – спросил Блинчик.
– Уже лучше. Голова сильно кружится. Всё думает, что искали? Богатства у нас никогда не было, – удивилась она.
– Вот поймаем и спросим, – твёрдо сказал Степан.
Соня ушла. Макеев поехал вместе со следственной группой с пенсионеру. Блинчик отправился домой. Он договорился со Степаном, что завтра тоже будет участвовать в захвате. Уж очень его заинтересовала эта история. Почувствовал себя настоящим следователем. Как ищейка шёл по следу. И очень гордился собой. Может, его наконец оценят. И не только похвалят, но повысят в звании. Размышляя над этим быстро доехал до дома. Не успел переодеться и поесть, как ворвалась соседка Марья с диким криком.
– В лесу стая волков. Хватай свой пистолет. Они мою корову Зорьку дерут, – причитала она.
– То чупакабра, то волки. Да в нашем лесу даже зайцев нет. Насмотрятся ужастиков и поникуют, – возмутился Блинчик.
– Ты власть или нет. Я сейчас всех баб подниму. Тогда берегись. Если волки сожрут мою Зорьку, я сожру тебя, – кричала Марья.
– Господи, не дают жить спокойно, – вздохнул Юрий, взял пистолет и рванул вместе с соседкой в сторону леса. Следом поспешила жена и несколько женщин с вилами и лопатами.
Из леса действительно доносились странные звуки. Толи стон, толи мычание. Марья стала визжать как оглашенная.
– Ты чего орёшь. Не могу понять откуда звуки, – цыкнул на неё Юрий.
– Волки испугаются и убегут, – умолкла соседка.
– От твоего крика не только волки разбегутся, но и все звери сдохнут, – фыркнул Блинчик.
Прислушались и осторожно пошли в сторону стонов. Блинчик в волков не верил, но на всякий случай взвёл курок.
– Мама родная! – воскликнул он.
Между двух стволов раздвоенной сосны торчал коровий зад. Она засунула голову и застряла. Пыталась выбраться, но зацепилась вдобавок рогом за толстый сук. Упиралась и рыла под собой землю копытами. Мычать уже не могла и только стонала.
– Ну и где твои волки? – спросил Блинчик, ругнувшись в сторону.
– Зоренька моя, живая. Сейчас тебя вытащим, – запричитала Марья.
Марина с женщинами тоже подошли к ним. Стали освобождать рог. Замученная корова мотала головой и только мешала.
– Сук нужно спилить. Иначе мы её не вытащим, – сказал Блинчик.
– А ты его отстрели, – предложила одна из женщин.
– Ага. Вдруг в корову попадёт. Тоже мне, снайпер нашёлся, – вскричала Марья.
– Вы что очумели? Лучше за пилой схожу, – выдохнул Юрий.
Марья гладила корову, пытаясь успокоить. Та обречённо стонала. Юрий принёс ножовку.
– Может ей лучше рога обломать? Чтобы больше не цеплялась, – хмыкнул он, стараясь отпилить сук. Но Марья так на него глянула, что он сразу замолчал. Ветку отпилили и с трудом вытащили корову. Бедное животное еле стояло на дрожащих ногах. Не спеша пошли домой.
– Ты говоришь скучно живём? Да с вами скоро психом станешь, – никак не мог успокоиться Юрий, – У меня завтра трудный день, а вы со своими волками.
– Ты уж прости. Все коровы вернулись с поля, а моей нет. Что я могла подумать, – стала извиняться Марья.
– Конечно, только волки и могли напасть на Зорьку. Интересно было посмотреть, как вы с лопатами и вилами отгоняли бы их, – поддел Блинчик.
– Тебе бы только поржать. А она всю семью кормит, – всхлипнула Марья, гладя бедное животное.
Рано утром Юрий поехал в город. Он договорился встретиться со Степаном возле дома Сони. Макеев его уже ждал. Блинчик поставил машину так, чтобы был виден подъезд. Долго сидели в машине. Курили и разговаривали. Степан рассказал, что по отпечаткам пальцев определили жильца. Это был ранее судимый Кривцов Михаил Николаевич. Отсидел на зоне 6 лет за взятки. До этого работал чиновником в мэрии. Тут на дорожке показался мужчина в лёгкой куртке с капюшоном. Он слегка повернул голову. Юрий, с удивлением, узнал представителя Совета ветеранов. Тот присел на лавочку и достал журнал. Из подъезда вышла Соня с детьми. Мужчина посидел ещё полчаса и пошёл в дом. Оперативники его уже ждали в квартире. Услышали, как тихонько открывается дверь. Вошёл человек в капюшоне и стал, по хозяйски, обыскивать шкафы и тумбочки. Его взяли с поличным. Блинчик и Степан поднялись в квартиру.
– Здравствуйте Кривцов. Всем очень интересно узнать, что же вы ищите, – усмехнулся Блинчик.
– И вы тут, господин участковый? А я думаю, как на меня вышли? – удивился Кривцов.
– Сколько веревочке не виться, а конец будет. И так, что вы тут делаете? – вмешался Степан.
– Это долгая история. Сразу и не расскажешь, – вздохнул Кривцов.
В квартиру вошла Соня и присела на диван.
– А мы никуда не спешим. Можем и послушать, – твёрдо произнёс Блинчик.
– Твоя бабушка была в Германии. Работала у Отто фон Берга. До войны его отец имел ювелирную лавку. Большую часть пришлось отдать на благо Фюрера. Но кое-что осталось. Самой ценной была брошь в виде цветка лотоса из белого золота, украшенная бриллиантами, сапфирами и изумрудами. Красоты необыкновенной. Её то, твоя бабка и унесла из дома при освобождении. Советские воины забрали девочку, а хозяйка сразу обнаружила пропажу. Я случайно познакомился с внуком Берга. Это было ещё до тюрьмы. Он приезжал с немецкой делегацией. Разыскивали пострадавших от фашистского геноцида. Но на самом деле искал твою бабку. Знал примерно, откуда она родом и её имя. Мы с ним очень хорошо посидели за рюмочкой. Он мне всё и рассказал. Правда, не довёл дело до конца. Умер от рака через пару месяцев. А меня вскоре посадили. После выхода я сам начал розыск. Помогло необычное имя твоей бабки, Глафира. Всё остальное, дело техники. Представился журналистом. Посидел в архиве военкомата. Только бабка отказалась отдать брошь. Визжать начала, что ничего не брала. Пришлось слегка пристукнуть. А она возьми и помри. Всё перерыл и ничего не нашёл. Вот и решил тряхнуть родственничков. Брошь то где? – обратился Кривцов к Соне.
– Нет у нас никаких драгоценностей. Бабушка редко рассказывала про своё пребывание в Германии, но вела дневник. Мы наводили порядок на чердаке, и нашли с мамой тетрадку. Она писала про зверства в лагере, про свою маму и про жизнь в семье Берга. Хозяйка к ней хорошо относилась. А вот племянник постоянно издевался и подставлял. Разобьёт вазу и всё свалит на бабушку. Ему верили, а её наказывали, закрывали в чулане и держали на хлебе и воде. За день до освобождения она видела, как он забрал шкатулку с украшениями из спальни хозяйки. А ей приказал молчать. Советские войска уже заняли город и ходили по домам. Вот и её освободили. Затем отправили на родину. Пока искали родственников, была в детском доме. Троюродная сестра её мамы забрала к себе. А когда выросла, вышла замуж и вернулась в родную деревню. Построили с дедушкой дом. В нём и жили. И никаких ценностей у неё не было, – почти выкрикнула Соня.
– Это значит, я зря искал? – схватился за голову Кривцов, – вот попал.
– Теперь ты сядешь надолго. Вставай и пошли, – подвёл итог Степан.
