Kitobni o'qish: «Формула взаимности»

Глава 1

В столовой было людно и шумно.

Ник терпеть не мог ни того, ни другого, но всё равно оставался в помещении, где концентрировалась какофония звуков и запахов еды. Всё это называлось школьным обедом. Без особого желания он зачерпнул салат и отправил его в рот, при этом не отрывая взгляда от парочки, сидящей за столиком неподалеку от него.

Тощий бледный парень с зализанными рыжими волосами и златокудрая блондинка сидели рядом, обедали и о чём-то говорили. Они счастливо улыбались друг другу, иногда над чем-то смеялись. Две недели назад на месте Майка был он.

Он, Ник Нолан, сидел рядом с самой потрясающей девчонкой в школе, улыбался ей, смешил её. Это на него она смотрела влюблённым взглядом, а не на этого прилизанного придурка.

Придурка, который до недавнего времени был его почти лучшим другом. «Почти», потому что у Ника Нолана, на самом деле, не было друзей. С Майком же он общался только потому, что ему, в общем-то, было всё равно, с кем общаться. Ник знал, каким его видят окружающие: мрачный угрюмый парень, который носит чёрное. Его тяжёлый взгляд и долговязая массивная фигура ясно говорили о том, что к нему лучше не подходить, и каким-либо образом задевать его не следует.

Ник всегда был сам по себе, и его это очень даже устраивало. До прошлого года.

Тогда он познакомился с Илайн Реген, и его стена отчужденности пала перед её лучезарной улыбкой, голубыми глазами, длинными золотистыми локонами и звонким смехом. Она была красивой, умной, могла поддержать разговор на любую тему, а самое главное, у них была уйма общих увлечений. У них совпадал вкус в музыке, фильмах и литературе. В общем, тогда Ник думал, что встретил девушку своей мечты.

Они встречались почти год, пока однажды Илайн не объявила ему, что она хочет сделать паузу, объяснив это тем, что впереди экзамены, она беспокоится из-за поступления в колледж, и хотела бы больше времени уделять учёбе. Нику это не очень понравилось, но он согласился остаться друзьями. Это было в начале учебного года.

А две недели назад, шагая по коридору к своему шкафчику, Ник наткнулся на весьма занятную сцену: Илайн, прижавшись лопатками к металлической дверце своего шкафчика, с упоением целовалась ни с кем иным, как с Майком Палмером. Видя, как его руки блуждают по её точеной талии, Ник, конечно же, психанул. Он с успехом выплеснул все своё негодование ударом в чей-то ни в чем не повинный шкафчик, оставив на том изрядную вмятину, едва не сломав костяшки пальцев. Но тогда его это мало волновало. Хорошо, что его выдержки хватило на то, чтобы не наброситься на Палмера, хотя, Ник мог бы.

Позже, успокоившись и вновь обретя способность нормально говорить, а не кричать на всех вокруг, Ник спросил Илайн, почему она так поступила с ним. Ведь она могла сказать ему прямо о причине расставания, он бы в любом случае понял. На что та ответила, что встречается с Майком совсем недавно, и она хотела сказать об этом Нику, и не хотела, чтобы тот узнал об их отношениях таким образом. Она попросила прощения, но неприятный осадок всё равно остался.

Самое паршивое в этой ситуации было то, что Илайн была для Ника не просто девушкой, в которую он влюблён. Она была его другом, человеком, которому он захотел открыться. И он бы солгал, если бы сказал, что ему плевать на её предательство. Привыкший скрывать свои чувства и эмоции, он хотел, чтобы она видела, как ему больно и плохо.

Именно поэтому, сейчас, в этот самым момент, он сидит в переполненном кафетерии, жуёт безвкусный салат и буравит взглядом Майка и Илайн. Девушка знает, что тот смотрит на них, пару раз её взгляд и взгляд Ника пересекались, но упорно делает вид, что ничего не замечает. Ник же думает, что у него достаточно упорства и терпения, чтобы вернуть девушку назад. Сколь бы глупо это ни было. В конце концов, Илайн поймет, что Майк – непроходимый идиот. Она обязательно поймет это, она же умная.

Парочка поднялась из-за стола, судя по всему, закончив свой обед. Ник отодвинул недоеденный салат, запил все это соком и, подхватив рюкзак, двинулся к выходу. Но стоило ему сделать шаг за порог столовой, как неожиданно кто-то схватил его за руку.

Обернувшись, он напрягся, потому что перед ним стояла Илайн и, судя по выражению её лица, не в самом приятном расположении духа.

– Привет, – выдохнул Ник. Вокруг сновали люди, то и дело задевая его, потому, он отошел с прохода к стене. Илайн повернулась к нему.

– Перестань себя так вести, – сказала она, скрещивая руки на груди.

– О чем ты?

– Все эти взгляды, преследования. Мне от этого не по себе.

– Я не преследую тебя!

Девушка поморщилась.

– Ну да, конечно. Скажи еще, не ты вчера два часа торчал на другой стороне улицы, пока Майк не ушёл из моего дома. Или позавчера, когда мы зашли перекусить в кафе. Или на прошлых выходных, когда мы гуляли в парке, а ты прятался в кустах.

Ник открыл рот, не находя, что ответить. Потому что всё это было правдой. Он ходил за ней и Майком по пятам в школе, а после уроков незаметно провожал её до дома, или таскался за ними, пока те ходили в кафе, кино и прочие места.

– Я волнуюсь за тебя, – выдавил он, наконец. – Палмер придурок… Я думал, что мы с тобой друзья.

– Да, – терпеливо сказала Илайн, – мы друзья, Ник. А друзья не шпионят друг за другом. К тому же, Майк теперь мой парень, смирись с этим. Мы вместе идем на Зимний Бал.

На словах «Майк теперь мой парень», чувство злости вспыхнуло в Нике, как спичка.

– Удачно повеселиться, – сказал он, обходя девушку, чтобы ненароком не прикоснуться к ней, и стремительно ушёл от неё прочь.

Чувство гнева вскипело в нём с новой силой, хотя все эти дни он, как мог, пытался с ним бороться. Ник знал, что ему опасно поддаваться эмоциям. Была велика вероятность того, что он натворит глупостей.

Он понимал, что его гнев, в первую очередь, направлен на него самого. Ник злился, что вся эта ситуация выводит его из равновесия, что он так убивается из-за какой-то девчонки.

Совсем как недалекий подросток, коим он, в общем-то, и является.

От осознания того, как сильно он похож на идиотов-сверстников, на душе у Ника стало ещё гаже.

Чеканя шаг, парень шагал по коридору, возвышаясь над большинством учеников, с удовлетворением замечая, как школьники, завидев его большую фигуру и убийственное выражение на лице, спешили расступиться и освободить ему дорогу.

Когда Ник вошёл в класс химии, до звонка оставалось приличное количество времени. Сел на своё место, кинул рюкзак на пол рядом со столом. В класс вошёл учитель, мистер Аштон. Его лысая, как шар для боулинга, голова блестела в свете флуоресцентных ламп, привычный твидовый пиджак выглядел так, будто только вышел из-под иглы портного.

– Здравствуйте, дети, – сказал учитель, расстегивая портфель. – Если вы помните, сегодня у нас практическое занятие. Поэтому, сейчас я разобью вас на пары, и со звонком начнёте работу.

Ник мысленно застонал. Он совсем забыл о лабораторной. И дело было вовсе не в самом предмете, дело было в его партнёре. Мистер Аштон мог бы и не читать свой дурацкий список, потому что все уже и так знали, кто с кем работает. Вечным напарником Ника была Джона Коулман, которую он, мягко говоря, недолюбливал.

Дело было в том, что Ник и Джо были одними из лучших учеников школы. Так как они учились в одном классе, это означало вечное соперничество между ними. Было бы хорошо, если бы она преуспевала, скажем, в гуманитарных предметах, а он – в естественных, но нет же, Коулман посещала те же естественные предметы, что и Ник, те же факультативы. Участвовала в тех же олимпиадах, первенство в которых с переменным успехом переходило то к Нику, то к Джо. Джона Коулман за эти годы стала его верным врагом, они терпеть друг друга не могли.

Все учителя знали это, но мистеру Аштону было плевать на подобные мелочи жизни. Он сделал их напарниками на практических занятиях по химии, объяснив это тем, что работать на уроках должны все. А они двое, как он считал, будут подавлять более слабых учеников. Потому, им лучше работать вместе.

Не дожидаясь оглашения их фамилий, Джо села рядом, кидая учебник на стол. Она не поздоровалась, только смерила его неодобрительным взглядом, будто Ник ей что-то задолжал, и отвернулась. Ник тоже промолчал, апатично наблюдая за тем, как Джо раскладывает письменные принадлежности на парте.

Джо была высокой и тощей, как жердь. Растянутые футболки и свитера, что она так любила, висели на её тощих плечах, как на одноразовой вешалке из прачечной. У неё были длинные каштановые волосы, которые она всегда убирала в тугую косу, и зелёные глаза.

Иногда, глядя на неё, Ник понимал, почему остальные девчонки её не любят. О да, девчонки прямо-таки ненавидели Джо, потому что она была худой, у неё была чистая кожа без единого прыщика, густые длинные ресницы, выразительные брови, красивый нос без всяких горбинок и чётко очерченные губы. Ей всё это далось просто так, тогда как некоторым остальным людям приходилось постараться, чтобы так выглядеть. Наверное, она была красивой. Ник признал бы это, если бы его чувство прекрасного не сократилось до одного конкретного человека.

– Ты чего смотришь? – недовольно спросила девушка. Ник только сейчас заметил, что, действительно, пристально рассматривает её, подперев голову рукой. Но на её выпад он и бровью не повел.

– Хочу и смотрю, – спокойно ответил он. Девушка возвела глаза к потолку. Ник физически чувствовал волны неприязни, что исходили от неё. Похоже, у кого-то сегодня плохое настроение. Это немного улучшило его собственный эмоциональный фон. Всегда приятно, когда кому-то хуже, чем тебе. Особенно, если этот кто-то – Джона Коулман.

Вдруг, к их парте подлетел коренастый парень с копной светлых кудрей на голове. Он остановился у края стола, нависая над Джо, и вторгаясь в её личное пространство. Девушка отпрянула. Скрипнули ножки её стула, и она пододвинулась ближе к стулу Ника.

– Привет, Джо, – сказал парень, светя зубами. Судя по всему, сам он считал свою улыбку неотразимой.

– Привет, Дин, – напряжённо сказала девушка, всем корпусом отклоняясь назад, стараясь быть как можно дальше от парня.

Ник мысленно захохотал от разыгрывающейся сцены. Дин Лирой был капитаном футбольной команды, обаятельным красавчиком и полным мудаком. В общем, самое отвратительное клише, какое только может существовать.

– Я тут хотел спросить, – сказал он, склоняясь ниже к Джо. – С кем ты идёшь на Зимний Бал?

Снова скрип металлических ножек по полу и стул Джо столкнулся со стулом Ника. Она кинула на него испуганный взгляд, но, судя по всему, решила, что из двух зол он сейчас меньшее, потому, отодвигаться не стала.

– Ни с кем, – сказала она, и голос её заметно дрогнул.

– Вот совпадение! – воскликнул Дин. – У меня тоже нет пары. Может, стоит пойти вместе?

– Нет, – сказала Джо, и в её тоне, наконец, появились стальные нотки. Таким тоном она всегда разговаривает с Ником. – Я вообще не иду на бал.

Парень сник.

– А может, ты передумаешь?

– Я не иду.

– Да брось ломаться! – Дин взмахнул рукой, и снова растянул свои губы в улыбке. – Пойдём вместе, будет весело!

– Я не ломаюсь, – отрезала девушка, глядя на него исподлобья. – Я действительно не собираюсь идти. Уверена, есть ещё много девушек, которых никто не пригласил. Любая из них будет рада пойти с тобой.

– Мне не нужна любая. Я хочу тебя, – Дин наклонился неприлично низко, и его голос на этих словах стал ниже. Даже Ника передернуло от его тона.

– Отстань, Лирой. Спасибо за приглашение, но нет.

– Ты всё же подумай, Джо. Не обязательно отвечать сейчас, – он, наконец, выпрямился, и девушка рядом с Ником выдохнула с заметным облегчением. – Когда передумаешь, дай мне знать.

Дин подмигнул Джо, снова выставляя напоказ белозубую улыбку, и удалился к своей парте.

– Если и пойду, то точно не с тобой, мудак напыщенный, – тихо пробормотала девушка. Она откинула со лба прядь волос, и вздрогнула, заметив совсем рядом с собой Ника.

Ник, за то время, что наблюдал за отвратительным флиртом Дина и Джо так и не изменил позы – он сидел полубоком, подперев левой рукой голову. Он вопросительно выгнул бровь, намекая, что она почти сидит на нём.

– Прости, – буркнула Джо, спешно отодвигаясь как можно дальше от него.

– Твой ухажёр, Коулман? – с ехидцей спросил Ник.

– Не твоё дело, – огрызнулась Джо, открывая учебник и зверски листая страницы. Ник чувствовал, что девушка находится на грани. Это ему чертовски нравилось.

– Соглашайся, – сказал он. – Дин отличный парень.

– Я сказала – заткнись.

Прозвенел звонок, и Ник не успел сказать что-нибудь ещё.

– Все расселись? – спросил мистер Аштон. – Отлично. Откройте учебники на странице 263, лабораторная номер пять. Работу выполнять строго по инструкции в учебнике, и не забывайте про технику безопасности. Необходимое оборудование уже у вас на столах. Приступайте.

Открыв учебник на нужной странице, Ник прочитал инструкцию. Рядом Джо надевала очки и защитные перчатки.

– Запиши пока данные, – бросила она, отмеряя в мензурке нужное количество вещества.

– Ты пиши, у тебя почерк лучше.

– Скажи мне, кому не всё равно, какой у тебя почерк, – поморщилась девушка. – Пиши, не трать время.

Ник закатил глаза, мученически вздыхая. Выдрав чистый лист из тетради, он принялся выводить данные.

– Не надо мне указывать. Я умею читать и знаю, что должен делать.

– Вот это новость.

Джо смешала вещество с водой, а Ник тем временем зажёг горелку. Не смотря на препирательства, работа их шла слаженно. Должно быть, именно от того, что каждый из них действительно знал, что делать.

За то время, что им пришлось работать вместе, они научились относиться друг к другу терпимее. Потому что если всё время психовать друг на друга, пытаться всё сделать по своему, работа не пойдёт. Это оба поняли после первого практического занятия, когда в пылу спора они разбили все рабочие пробирки на столе. И горелку тоже.

Когда дело дошло до вычислений, за их столом стало жарче.

– Я говорю, что нужно использовать другую формулу, – сказала Джо излюбленным ею тоном – будто она объясняет что-то непроходимому тупице. Ника это всегда выводило из себя.

– Успокойся, Гермиона, – хмыкнул он. – Лучше взгляни вот на эту часть примера и скажи снова, что формула не та.

– Сам ты Гермиона, – вздохнула девушка, снимая перчатку и потирая глаза пальцами. – Ладно, значит, дальше нужно прибавить вот это, и получим то, что нужно.

– Домашнее задание, – объявил мистер Аштон, когда до звонка оставалось две минуты. – Приготовить доклад по одной из тем. Внимание: готовим доклад в паре! То есть, работаем в том же составе, что и на лабораторной, это всем ясно? Сдаём через неделю.

Джо тут же вскинула руку вверх.

– Да, Джона?

– Мистер Аштон, можно сделать доклад индивидуально?

– Нет, никаких исключений, – строго сказал учитель. – Ты и Николас работаете над докладом вместе.

– Но…

– Никаких но.

– Прекрасно, – пробормотала девушка, а потом повернулась к Нику и отчеканила: – Завтра после уроков в библиотеке.

Прозвенел звонок, и девушка тут же кинулась к выходу.

– А меня ты спросить забыла? – кинул Ник ей в след. – Может, я занят.

– Да ничем ты не занят завтра, – пробурчала Джо, остановившись. – Скажешь, нет?

– У меня могли быть дела.

– Но ведь нет?

Ник застегнул молнию на рюкзаке, тоже вставая с места.

– Мне надоел этот разговор, – поморщился он. – Я соглашусь, только чтобы ты заткнулась.

– Отлично, – бросила девушка, выходя из кабинета.

Сжав челюсти, Ник в очередной раз сказал себе, как сильно он ненавидит Джо Коулман.

Одно хорошо – он на время отвлекся от мыслей об Илайн.

Сегодня у него больше не было уроков и факультативов в школе, но были подготовительные курсы для абитуриентов при Массачусетском Технологическом Университете, где он планировал продолжить обучение после окончания школы. Вообще-то, Ника уже приняли туда, но мать продолжала читать ему нотации, неустанно повторяя, что «рано расслабляться, впереди выпускные экзамены, а у тебя четвёрка за контрольную по истории. Четвёрка, Ник! Это катастрофа. Ты должен больше стараться!»

И плевать она хотела, что для Ника история – второстепенный предмет, и он уже исправил эту четвёрку, он всё равно мало старается. Он всегда делает недостаточно, чтобы соответствовать стандартам своей семьи.

Сама мать Ника, Амелия Нолан-Траффорд, была сенатором от штата Массачусетс, дома появлялась крайне редко, обычно лишь за тем, чтобы упрекнуть его в чём-нибудь. Властный характер не позволял ей разжать хватку железного кулака на шее сына, так что она, даже будучи не рядом, контролировала каждый его шаг. Вся информация об успеваемости Ника приходила ей прямо на электронную почту. В контроле ей неустанно помогал её брат, Пол Траффорд, профессор Массачусетского технологического. Угадайте, кто был руководителем Ника на курсах? Конечно же, дядя Пол. Хотя, Ник бы покривил душой, если бы сказал, что ему не нравятся занятия. Ему всегда нравилась физика, можно сказать, он был фанатом науки, потому, занятия на курсах ему были в радость. Дядя Пол был хорошим наставником, Ник многому у него научился. Его приводило в негодование лишь то, что дядя отчитывался перед его матерью каждый чёртов раз, стоило Нику выйти за дверь аудитории.

Ещё, был отец, Ричард Нолан, которого Ник лет с десяти зовёт исключительно по имени. Отец появлялся дома ещё реже матери, тоже занятый работой. Он был пилотом пассажирского межконтинентального авиалайнера. И ему было плевать на успеваемость Ника, да и, в общем, ему было плевать. Ника это устраивало.

Шагая по школьному коридору, Ник старался не глядеть по сторонам, потому что ему не хотелось сейчас видеть свою бывшую девушку. До шкафчика он дошёл, не заметив в толпе ни рыжую шевелюру Майка, ни блондинистые волосы Илайн, что немного ослабило его внутреннее напряжение. Зато кое-что другое привлекло его внимание. Толпа школьников, в основном, девчонки, среди которых он заметил нескольких одноклассниц, столпились около чего-то, перекрывая большую часть коридора. Судя по всему, тупое стадо нашло себе очередной объект для потехи. Ник отвернулся, не желая глядеть на это тошнотворное зрелище. В детстве ему не раз приходилось быть на месте того, над кем издеваются и смеются. Заучка с большими ушами – идеальный объект для школьного буллинга. Только, если в детстве это было естественно, то теперь, в выпускном классе, это казалось ненормальным. Это была одна из причин, почему он не выносил сверстников.

– Ты никогда не перестанешь быть помойщицей, – донеслось вдруг до его ушей, и он понял, кто сейчас в самом центре толпы. В младшей школе, и в средней тоже, «помойщицей» называли Джо. Девочки любили развлекаться, выбрасывая её вещи в мусорную корзину, откуда той приходилось выгребать своё имущество. Оттуда и прозвище.

Ник с грохотом захлопнул шкафчик. Накинул куртку и забросил рюкзак за плечи, хмуро глядя на не думающую расходится толпу. Некоторые выставили перед собой телефоны.

Наверное, именно это сподвигло Ника подойти ближе. Он не собирался помогать помойщице, вот ещё. Просто решил посмотреть, что слабоумные девчонки-одноклассницы придумали на это раз.

А на этот раз их ограниченного ума хватило не просто смешать вещи Джо с мусором, но ещё и облить всё это алой краской. И теперь девушка пыталась спасти хотя бы часть вещей. На её месте, Ник бы просто всё бросил. Никакие вещи не стоят того чтобы стоять на коленях и копаться в мусоре. Потому, отчасти, она виновата сама.

– Надеюсь, ты поняла, что вешаться на чужих парней некрасиво, а, помойщица? – сказала самая противная девица класса, Келли Максвелл. Она была похожа на моль – такая же маленькая и бесцветная.

Лицо Джо было непроницаемо, только плотно сжатая челюсть выдавала её напряжение. Она лихорадочно пыталась оттереть испачканные листы. Ник не понимал, почему она даже не думает защищаться.

– А ты держи своего дружка на поводке, Келли. Может, тогда он перестанет клеиться к каждой встречной, – слова из Ника вырвались совершенно непроизвольно.

Девушка вихрем обернулась. Её глаза, наткнувшись на Ника, недобро сощурились.

– Иди куда шёл, Нолан.

– А ты брось детские забавы. Или придумай что-нибудь более оригинальное, чем мусор и краска.

– Она и тебе что-то обещала, раз ты защищаешь её, ушастый Нолан?

Старое прозвище вызвало у Ника кривую улыбку.

– Единственная, кто здесь кому-то что-то обещает, это ты, Келли.

Взгляд девушки полыхал огнем. Она открыла рот, явно собираясь что-то сказать, но передумала и захлопнула его обратно. Задрав подбородок, она хмыкнула и гордо удалилась, не забыв задеть Ника плечом. Ник кинул взгляд на толпу и буркнул:

– Чего уставились?

Судя по всему, его грозный вид и внушительная фигура подействовали на толпу устрашающе, так что все стали расходится. Ник обомлел, когда заметил Илайн. Она что, тоже участвовала в этом балагане, или, как и он, подошла позже?

Нет, наверняка ей было просто любопытно, что здесь происходит. Она бы никогда не поступила, как остальные девчонки. Так ведь?

Илайн задержалась, переводя хмурый взгляд с Ника на Джо. Руки её были скрещены на груди. Уходя, девушка ничего не сказала.

Когда толпа поредела, Ник подошёл ближе к Джо, которая продолжала перебирать многочисленные листки.

– Да брось ты эти бумаги, им уже ничем не поможешь.

– Это научный проект по физике, – голос девушки слегка дрожал, и в нём явно читалось напряжение. – Мне нужно сдать его сегодня.

– Так распечатай новый экземпляр, в чём проблема?

Подрагивающие пальцы девушки остановились. Она замерла, невидяще уставившись в пространство, и пробормотала:

– Да, точно, можно просто напечатать новый экземпляр. Какая же я дура.

– Вот тут я с тобой согласен.

Джо резко подняла взгляд на парня. Глаза её покраснели, но слёз не было.

– Тебе что, больше всех надо? – прошипела она со зверским выражением лица.

Ник усмехнулся. Вполне ожидаемая реакция от Коулман. Благодарности от неё точно не дождешься.

– Лучше бы спасибо сказала.

– За что? Я бы и сама справилась!

– Ага, я видел, как ты справлялась. Ты же вообще никак не защищалась!

– А тебе не всё равно?

Джо, наконец, встала на ноги, затолкав обратно все бумаги, которые она так отчаянно пыталась спасти, в корзину. Её гневный взгляд встретился с взглядом Ника, и он ответил:

– Верно, мне плевать.

Губы Джо дрогнули, и на какой-то миг Нику показалось, что на её глазах все-таки покажутся слёзы. Но она просто ушла.

Ник двинулся в противоположную сторону, к выходу. Он с удивлением заметил, что его самого немного потряхивает. А ведь раньше подобные сцены были для него обычным делом.

И какого чёрта он вообще туда полез? Ведь, правда, какое ему дело до благополучия помойщицы? Нет, причина была не в ней, а в самом факте издевательства. Будь на месте Коулман кто-нибудь другой, он бы поступил точно так же.

Или не поступил бы?

Ник был в смятении.

От этих мыслей болела голова, и он решил, что ему нужно меньше волноваться о всякой ерунде.

Но тогда он снова будет думать об Илайн. Кстати, о ней. Ник так и не понял значение того взгляда, которым она буравила его и Джо, прежде чем уйти.

Ей не понравилось, что он вмешался в то представление, что устроили Келли и её тупоголовые подружки?

Ник резко остановился. В холодный воздух улицы из его рта вырывались облачка пара. Сам он в это время лихорадочно соображал.

Тот взгляд. Он был уверен, что точно такой же бывает у него, когда он видит Илайн и Майка вместе. И он знал, как называется это чувство.

Имя ему ревность.

Илайн ревновала его. Значит, ей не всё равно, значит, она думает о нём.

Значит, нужно заставить её ревновать еще больше, чтобы девушка показала свои истинные чувства, которые она испытывает по отношению к Нику.

В голове парня зародился гениальный план.