Kitobni o'qish: «Соседка»
Произошла эта история давно, а может быть недавно. Это для кого как. В то время Ольге Семёновне Самойловой (в девичестве Веселовой), главному бухгалтеру серьезного предприятия, было всего десять лет. А её младшему брату Никите, семь.
Они тогда получили от завода, где работали родители Ольги, Татьяна и Семён Веселовы, трёхкомнатную квартиру. После малогабаритной однушки, где долгое время ютилась вся семья, эта квартира казалась хоромами. Радости не было конца! И, пускай она была в старой пятиэтажной «хрущёвке», на последнем этаже, но для Оли, которой обещали СВОЮ, личную комнату, это было настоящим чудом!
Переехали за один день. И практически сразу перезнакомились с соседями по площадке. На их площадке было четыре квартиры. Квартира Веселовых находилась сразу возле лестницы. Напротив располагалась квартира бабы Зины, веселой, румяной старушки, лет семидесяти пяти на вид. Из-под ее двери всегда вкусно пахло выпечкой, а самотканый половичек у порога был всегда чисто выметен и радовал глаз. После переезда семьи Веселовых, баба Зина первой пришла познакомиться с новыми жильцами и принесла целую тарелку пирожков с картошкой и капустой. Со слов бабы Зины, живёт она здесь со дня постройки дома, была замужем, но недолго. Не прожили с мужем и двух лет, как тот скоропостижно скончался, инфаркт. Больше Зина замуж так и не вышла. Детей тоже не было. Подружились с бабой Зиной сразу.
Рядом с квартирой бабы Зины жил дядя Сережа, запойный алкоголик. Раньше он жил вместе со своей матерью, но два года назад старушка умерла и, дядя Сережа «пошел в разнос». Пил он хоть и почти каждый день, но тихо. Где брал деньги на водку, остаётся только догадываться.
А вот соседку сбоку Оля увидела только через две недели, когда под вечер возвращалась со школы. Не успела Оля вставить ключ в замочную скважину своей двери, как услышала на лестнице неторопливый стук каблуков. Девочка посмотрела вниз и увидела, как по лестнице поднимается женщина. На вид ей было лет сорок пять. Очень высокая, стройная (можно сказать, худощавая). Черные туфли на высоком каблуке делали её еще выше, а боровое платье в пол подчёркивало величественность осанки. Длинные по пояс волосы, цвета вороньего крыла, были распущены и обрамляли высокие, точёные скулы. Но не это поразило девочку, а тонкий «ястребиный» нос и глаза. Они казались абсолютно черными, как бездна, и смотрели настолько пронзительно, что Оля невольно поёжилась. Второпях пробубнив: «Здравствуйте», Оля, не дождавшись ответа, пулей заскочила в квартиру, захлопнула дверь, прижала к ней ухо и прислушалась. Стук каблуков миновал дверь Веселовых и проследовал дальше. Возле соседней двери он затих. Послышался звук открываемого замка. Хлопнула дверь и воцарилась тишина.
– Ты чего там затаилась? – голос младшего брата за спиной заставил Олю подскочить на месте.
– Я сейчас соседку видела, – пытаясь успокоиться и отдышаться, выдавила Оля.
– Какую?
– Из квартиры рядом.
– Ну и кто она?
– Жуткая тётка… – передёрнула плечами Оля и начала разуваться.
Позже с этой соседкой познакомились и родители. Она прошла мимо них, обронив холодное приветствие, и скрылась за дверью своей квартиры. Как потом рассказывала словоохотливая баба Зина, зовут эту даму Эльвира. Элька (как называла ее баба Зина) поселилась здесь лет пять назад. Живёт одна, работает в каком-то ателье, с соседями не общается, дома бывает редко. Вот и вся скудная информация, которой располагала баба Зина. А уж эта прозорливая старушка знала, наверное, всё не только о соседях нашего подъезда, а и всего дома, двора и, даже улицы.
Матери Ольги Эльвира сразу не понравилась.
– Странная она какая-то. Как-будто не в себе, – дала свое «экспертное» заключение Татьяна, – И одевается она, словно на светский приём собралась. На людей, как на мусор смотрит. Тоже мне, королева!
– Да отстань ты от неё, – перебил её Семен, – Немного странноватая, это да. А то, что «колючая», так это от одиночества. Её пожалеть надо.
