Kitobni o'qish: «Ничего чудесного»

Shrift:

Часть 1
Так совпало

Красота вещей существует в душе человека, который их видит.
Дэвид Линч

Дедушка

Зоя медленно поднималась по лестнице. Очень болели ноги. И руки. «Есть во мне что-нибудь, что никогда не болит?» Она хмыкнула, вспомнив недавний разговор с доктором в больнице. «Как себя чувствуете?» – спросил тот при обходе. «Хорошо» – машинально ответила она. Доктор опешил, а потом рассмеялся: «Что же вы делаете среди хроников и инвалидов?»

«Ох! Неужели инвалидность? Портниха… Руки швейную иголку с трудом держат. А ноги отказываются ходить, не то что… клиентов искать. И все на мне. Один сын в армии, другой работу по вкусу найти не может. Уж не знаю, кому и молиться. Муж… Ну про мужа и вспоминать не хочется».

У двери их квартиры стоял маленький сухонький старичок и улыбался, заглядывая ей в глаза.

– Вы к нам? – спросила Зоя. Тот молча кивнул и стал будто бы еще меньше ростом. Она с трудом повернула ключ в замке.

«Что-то муж говорил недавно. Кого-то вроде в гости ждал…» – подумала Зоя.

– Проходите, не стойте в дверях, – пригласила она дедушку (так она его назвала про себя).

Выложив в холодильник кусок колбасы и хлеб в хлебницу, она вышла в прихожую, думая о своем. Дедушка сидел на кушетке, сложив ручки на коленях, и все так же смущенно улыбался. А рядом с ним кот Тимон Васильич, с таким видом, будто они давным-давно знакомы. «Ну и ну! – подивилась Зоя. – Это наш-то забияка, который чужих терпеть не может!»

– Ой, да проходите же в комнату! – спохватилась она. «Хорошо, комната младшего сына свободна, – подумала женщина и тут же удивилась: – А где же его вещи? Нет, как-то неловко расспрашивать. Ладно, у мужа спрошу, когда вернется. Конечно, денег нет, из продуктов колбаса, хлеб да то, что на огороде сил хватило вырастить. Ну да чем богаты! Будет, горе мое, в другой раз думать, прежде чем гостей приглашать».

Вечером муж пришел сильно навеселе, и поговорить с ним не удалось. На следующий день, придя с работы, Зоя обнаружила в доме приятную перемену. Чисто подметено, посуда перемыта, а в хлебнице буханка необыкновенно вкусного и душистого хлеба. «Ай да дедушка! Помощника Бог послал. Я уже и забыла, когда мои что-то по дому делали».

Так и повелось. Утром она оставляла деньги и список того, что нужно купить (самое необходимое). Возвращалась в прибранный дом. Все было куплено. И сдача до копейки – на столе. Муж уехал на рыбалку. У нее мелькнула мысль, что надо бы спросить, как зовут гостя. А впрочем, уже привыкла обходиться «дедушкой». Их обоих это вполне устраивало. А кот Тимка «прописался» в дедушкиной комнате.

Иногда Зоя встречала их во время прогулки на улице, и вид у обоих был, как у заговорщиков. Если дедушка отдыхал, сидя на скамейке, кот сидел рядом, а то и у него на коленях. Чудеса да и только!

Незаметно прошла неделя. Зоя помирилась с мужем, жаря рыбу, добытую на рыбалке. И между прочим спросила его:

– А дедушка надолго к нам? – Увидев изменившееся лицо мужа, добавила: – Да нет, он мне не мешает, скорее, наоборот.

– А разве это не твой родственник? – изумленно спросил муж. Хорошо, дедушка в это время гулял и не слышал их разговора. На всякий случай они проверили вещи. Тут же посмеялись над собой: «Было бы что красть!» Решили, когда гость придет, спросить его, надолго ли он… к ним. Но когда тот, смущенно улыбаясь, вошел с улицы в дом, ни у кого из супругов язык не повернулся задать этот вопрос.

«Да пусть живет! – решила Зоя и пошла на кухню. – Замерз, небось. Чай хороший купила, пусть побалуется».

«В конце концов, меня это меньше всех касается», – муж устремился в свою комнату к телевизору.

Зоя с мужем почти перестали ссориться. Не то чтобы они стеснялись постороннего человека, а вот не хотелось, и все тут! А дедушка совсем освоился. Готовить стал немудреную еду: картошки отварит, яичницу с луком поджарит – только скажи. Весь просияет, что услужить может. А так его в доме не видно и не слышно – будто и нет совсем.

Прошла еще неделя. В воскресенье за обедом муж вдруг спросил:

– Может, все-таки в милицию заявить? Вдруг он потерялся, и его ищут родные? Странный он какой-то. Почти не говорит и все время улыбается. Может, того, а?

– Надо же! Мы до сих пор не подумали о родственниках… настоящих, – удивилась Зоя и задумалась. – Надо бы сначала с ним поговорить. Вот придет с прогулки…

Но прошел час, за ним второй, третий… Они вдруг поняли, что дедушка не придет. Оба, пряча друг от друга глаза, стали бродить по квартире, машинально осматривая углы – не осталось ли каких вещей постояльца? Может, вернется за ними.

– Дай Бог, чтобы он нашелся. У своих родных, – с тревогой в голосе произнесла Зоя и посмотрела на мужа. – А ты не мог его обидеть чем-нибудь?

– Да ты что? – вскинулся тот. – Я на него дышать боялся, такой он щуплый, прямо светится насквозь. – И добавил: – А славный был дед. Как-то неуютно без него, что ли?

– Неужели не догадался взять бутерброд с остатком колбасы? – Зоя с надеждой заглянула в холодильник. Колбаса была на месте.

– Холодно сегодня! Зима на носу. Сказал бы, что уходит, я бы ему старую жилетку меховую отдал. Мне мала совсем, а ему бы в самый раз! – почесал в затылке муж. «Может, вернется?» – прочли они в глазах друг у друга. И спешно занялись какими-то делами, прислушиваясь к малейшему шороху за дверью.

Дедушка ушел. Насовсем. А через некоторое время стало окончательно ясно, что и кот пропал. Он и раньше, бывало, по неделе гулял неизвестно где. Но прошла неделя, другая, а о нем ни слуху ни духу. Так больше никто и не видел.

Удивительно, но с тех пор в доме у них практически не переводился свежий душистый хлеб. Даже когда Зоя болела и не могла выйти из дома. То соседка занесет: «Такой хлеб сегодня небывалый! Я и на вас купила. Деньги потом отдашь». То сын с невесткой (раньше им в голову не приходило такое) как ни придут – всегда со свежим хлебом. Бывает, что подруга заглянет: «Ой, такая выпечка нынче! Белый хлеб – пирожных не надо! Вареньем намазать – вот и торт». И все реже и реже вспоминала Зоя «своего» дедушку.

А на Крещенье, в Зоин день рождения, вернулся сын. Из Чечни.

Зоя ждала гостей и с ног сбилась, хлопоча по хозяйству. Идя мимо комнаты сына, она услышала, как он, понизив голос, рассказывает другу:

– Представляешь, под Новый год выпало мне дежурить на КПП. И приблудился к нам дед. Маленький, росточком с ребенка. И вроде как не в себе, молчит да посмеивается. Связался с частью. Командир приказал срочно к нему доставить. Бегом – туда и обратно. Уже издалека услышал взрывы… – Сын обернулся на дверь и, увидев мать, поспешно спросил:

– Да, мам, а Тимка-то наш где? – Словно только сейчас заметил отсутствие в доме своего любимца.

– Что за дед? – машинально спросила Зоя. И тут сердце у нее ёкнуло: – Ох, сынок! – она прижала руки к груди.

Зазвонил телефон. Давняя клиентка решила обновить свой гардероб. Только положила трубку, весело забарабанили в дверь.

Пришли гости. Отпраздновать возвращение солдата.

Живым и невредимым.

Неторопливое письмо

«Господи! До чего же приятно получать письма. Но самой писать…» Она разбирала стопку писем и открыток от родных, мысленно разговаривая с ними. С цветной фотокарточки, стоящей в нише над секретером, на нее смотрел отец. Любовался ею. Казалось, вот-вот подмигнет: «Ну что, доча?» И поздравит c днем рождения. Юбилейным… Рука не поднимается повязать черную ленточку на уголок.

«Мои хорошие!» – она улыбнулась. Так она начинала каждое письмо. А получая ответ от мамы или от сестры, так живо представляла себе содержимое письма, будто погостила дома. Зачитывала сыновьям и мужу отдельные места, смешные, курьезные случаи, происходившие с отцом.

Машинально поправила стопку бумаг на верхней полке. Посыпались фотокарточки… Сверху вороха оказался черно-белый снимок из тех, которыми был набит дома не один чемодан. Первомайская демонстрация. Отец в кожаном пальто, нараспашку, как он сам. Мама – в элегантном плаще, с волосами, уложенными в высокую прическу по моде начала шестидесятых. Младшая дочка прильнула к отцу, а старшая – стояла, вытянувшись в струнку, сдвинув брови и плотно сжав губы. Ух, характер!

Она любовно разгладила фотоснимок: «Замечательная пара!» Миниатюрная, красивая зрелой материнской красотой женщина с белозубой улыбкой… Рядом отец – душа любой компании.

Бабушка рассказывала: «Высокий, статный, чуб кудрявый, гармошка в руках – первый парень на деревне». На гармошке, на баяне, на аккордеоне – сам выучился играть, а возьмет в руки инструмент – будто родился с ним. Так доволен был, что дочки учатся играть на фортепиано. И очень расстроился, когда сынок – подающий надежды шестилетний скрипач – перестал посещать занятия музыкой. На пути оказалось непреодолимое препятствие – пирожковая. Пропал талант!

– Милый, милый папка! Надо же, почти в семьдесят лет быть таким смешным и наивным. Накануне дня пожилого человека пришел в отдел соцобеспечения, намекнул, что придет завтра всех поздравить. И добавил, что у него, между прочим, в этот же день – день рождения. Так ли важен был символический подарок, который ему вручили? А он каждой сотруднице слово доброе сказал, комплиментами осыпал… От души!

А как он хвалил нас, своих близких! В ответ на наши попреки в неуместных шуточках, безрукости и чрезмерной общительности. А его эксперименты на наших желудках?! Если готовит свой любимый борщ, обязательно что-нибудь добавит: проросшую пшеницу; замоченную, но забытую мамой фасоль; чернослив червивый. А то и не признается, что именно. Все ругаются. А он только вздохнет: «Я же как лучше хотел!»

Не мог отец без компании. Ребенок плачет – мимо не пройдет. Поговорит, и конфетка в кармане припасена. Собакам да кошкам он тоже был свой: ни одна шкурка от колбасы не пропадала.

А однажды договорился с кем-то дачу подремонтировать. Уличному знакомому деньги вперед отдал. Конечно же, ни работы, ни денег. Ну и нагоняй получил от мамы!

Ни дня без приключений! Выпил как-то крепко, побоялся идти домой. Присел на скамеечку у подъезда да и заснул. А дело зимой было, в мороз. Слышит мама за дверью какой-то шум, стук, пыхтение, детские голоса. Звонок в дверь. Открывает и видит: на площадке спит её непутевый… А вокруг него ребятня от мала до велика. Нестройный хор сообщает: «Бабушка, мы вам вашего дедушку принесли!» Ох, досталось ему! А он наутро всем соседям: «У меня жена – золото! Дай Бог каждому».

А вот еще один снимок, прошлогодний. Семья в полном составе на родительской даче: родители, две дочки и сын. Все в кучке.

Она вспомнила, как отец, прощаясь с ней в аэропорту, крепко обнял и шепнул на ухо: «Наверное, дочка, в последний раз видимся. Как хорошо, что ты приехала! Как хорошо, доча!» Не хотели они верить давнему предсказанию цыганки, что он не доживет до семидесяти…

Нечасто, но писала письма маме и сестре, а в его адрес приветами отделывалась. Иногда и об этом забывала. Господи, ему-то как обидно! Сам он на праздник открытку пришлет, а там пожеланий воз и маленькая тележка. Банальных, вроде бы, а чувствуется – все от души, через край, взахлеб.

На душе опять сделалось тепло, тихо и торжественно. Как в детстве, когда свято уверен, что тебя любят, что бы ни случилось, чего бы ты ни натворил. Захотелось сделать что-то важное, необходимое, что всегда откладываем. На потом. Как будто жить родителям нашим вечно…

Вот и в тот раз, отложив бесконечные хозяйственные дела, она села писать письмо. И слова нашлись для каждого самые сокровенные, выношенные в сердце и очень теплые, от души…

Мама ответила, что отец был растроган. Всем было приятно, а он был просто на седьмом небе. Ходил по городу и чуть ли не каждому встречному пытался зачитать строчки из письма. Что дочка младшая, любимая, о нем пишет. Насмешил всех, но, главное, сам был счастлив, как ребенок, которому подарили долгожданный праздник.

А через пару месяцев отец скоропостижно умер. За два месяца до семидесятилетнего юбилея, к которому основательно готовились его родные. Словно решили наконец воздать ему за все сразу… За его довольство ими всеми. За то, что всегда можно было найти виноватого во всем, что не так. За то, что они так редко признавались себе, как любят его, такого неуклюжего, вечно попадающего в невероятные истории…

В местной газете подготовили статью. Договорились о передаче на телевидении – занимал отец когда-то руководящую должность областного масштаба.

А он умер, с утра получив нагоняй от каждого из родственников. За то, что накануне привел к себе жить очередного бездомного, пока жена на даче. Сказал – «беженца». Неважно ему «от кого» тот сбежал. Да еще сам ушел из дома, оставив гостю ключи от квартиры.

Как все его ругали! Взахлеб, от души. А он виновато улыбнулся и кротко попросил старшую дочь: «Доча, не ругайся, дай десяточку на пиво. Поцелуй меня, и я пошел…»

Так и ушел без десятки и поцелуя. И без малейшего гнева в душе. Только вздохнул. А за неделю до этого обошел всех родственников, давних знакомых, даже в поликлинику заглянул, к участковому врачу.

Она вздохнула: «Какой сон мне снился в это утро…» Они с отцом сидели на кухне и задушевно беседовали. Впервые говорили о том, без чего жизнь теряет смысл. Глядели друг другу в глаза и не могли наговориться. Казалось, что теперь так будет всегда-всегда…

Разбудил междугородний звонок от сестры. Это бывало только в экстренных случаях.

Потом она вспоминала этот прощальный сон, надеясь вспомнить хоть что-то из разговора, казавшегося необычайно важным. Безуспешно.

В газете напечатали некролог. А напротив двери в квартиру соседи повесили плакат: «Скорбим вместе с вами о самом добром человеке».

Она еще раз глубоко вздохнула и опять взглянула на снимок: «Папка, первый день рождения без тебя. Без твоих пышных, цветистых и таких теплых…»

Вошел сын с букетом и газетами. Предвкушая ее радость, помахал конвертом: «Мать, танцуй! Родня!»

Она взяла письмо в руки, и у нее перехватило дыхание: «Невероятно! Что это, неуместная шутка?» Письмо было от отца. Она долго сидела, держа в руках нераспечатанный конверт. Вздыхала, вспоминала. Поплакала. А потом невольно улыбнулась: вполне в стиле его шуток. Прежде чем распечатать, рассмотрела штемпель. Оно было отправлено ровно восемь месяцев назад. За месяц до смерти. Где оно скиталось? Подошла к нише над секретером.

С цветной фотокарточки на нее смотрел отец. Лицо выглядело помолодевшим и умиротворенным. А в уголках губ пряталась такая знакомая ей улыбка, открытая, добрая, чуть виноватая. Казалось, вот-вот она услышит родной голос: «Что, доча? C днем рождения тебя, дорогая!» Она остро ощутила присутствие отца рядом.