Kitobni o'qish: «Плазмоид»

До удара 11 месяцев и 2 дня

Я сидел в микроавтобусе, прислонившись лбом к холодному стеклу, и ждал, когда остальные сотрудники АО «ЗАСЛОН» рассядутся на свои места. На улице царила глубокая осень, шел противный мелкий дождь. Здесь же было тепло и сухо, что меня интересовало больше всего. Я совсем не обращал внимание на входящих, так как большинство из них видел впервые. Возле моего кресла остановился мужчина, замешкался, что-то прикидывая и разглядывая меня.

– Пашка, это ты? – спросил он.

Я повернулся к нему, вспоминая: где уже слышал этот голос.

– Паш, привет! Ну, это же я – Витька! Не узнаешь? Привет, друг! Не знал, что ты тоже работаешь в «Заслоне», – Виктор забросил рюкзак на верхнюю полку и уселся на соседнее со мной кресло, не спрашивая разрешения.

– Ну, привет, коли так, – мрачно ответил я, представляя, что мне придется ехать с ним всю дорогу.

– Неужели ты всё ещё в обиде из-за Машки? – он поднял бровь, всматриваясь в моё лицо, и по моему выражению понял ответ.

– Вообще-то я считал тебя другом. А ты её за день до свадьбы у меня увел…. Предатель! – я даже не сказал, а прямо выплюнул ему в лицо.

– Да ладно тебе! Если бы не я её увел, то кто-нибудь другой! Пусть не перед свадьбой, так, когда детей бы народили, да ссориться по каждому пустяку начали…

– Я не хочу с тобой это обсуждать, – ответил я и демонстративно отвернулся к окну.

На самом деле, зерно справедливости в его словах было. Но соглашаться мне категорически не хотелось. Как и продолжать разговор. Микроавтобус тронулся, и я решил подремать. Всю ночь не спал, так как остался на испытаниях нового климатического оборудования. Но Витька не собирался просто так отставать:

– Паш, ты не знаешь: куда нас везут?

– Понятия не имею, – отмахнулся я.

Виктор поднялся со своего места и заглянул к коллеге, которая сидела впереди.

– О, девушка-красавица, привет! – воодушевленно начал он.

– Сядьте на своё место! – послышался грозный голос профессора.

Сергей Сергеевич был ярким представителем гениального научного мира. Он мог часами работать над одной задачей, полностью направляя на неё всё своё внимание. А мог быстро переключиться от научной мысли на сотрудников, которых надо вовремя приструнить. Он был чрезвычайно рассеянным, не терпел самовольности от подчиненных и считал себя самым умным во всем научном центре. Мы всегда вздрагивали, когда он умудрялся высказаться по теме нашего диспута, при том, что ещё минуту назад был полностью поглощен совсем другой проблемой. Его уважали и боялись все, кроме Семёна. Тот тоже был штатным гением, но гораздо моложе – он только устроился в «Заслон» по окончании университета. С выдающимся профессором у него были личные счеты: Сергей Сергеевич всячески мешал Семёну на карьерном пути, подставлял и высмеивал, как неопытного и бестолкового мальчишку. Услышав, что профессор усаживает Виктора на место, Семён решил сам познакомиться:

– Привет! Я – Семён, – он протянул руку между сидений для рукопожатия, – Слышал, ты хочешь узнать куда и зачем мы едем?

– Виктор! – представился собеседник и пожал протянутую руку, – Мне сказали только, что набирают в новый грандиозный проект…

– Нас везут спасать мир, – некрасиво оборвал его штатный гений.

– То кого или от чего? – удивленно моргнул Витька.

– Там и расскажут…

Тем временем мы подъехали к Таврическому дворцу и остановились. Я жил в Питере уже почти пять лет, но здесь еще не бывал, так как львиную долю времени тратил на науку и работу. Говорят, что в этом здании не все комнаты доступны туристам, а часть залов и кабинетов используются правительственными структурами для организации мероприятий. Мы шли по коридорам, в сопровождении охраны, и крутили головами, рассматривая красоту и роскошь вокруг нас. Возле одной из дверей нас остановили и еще раз проверили портативными сканерами. Вот ведь судьба: наша же компания их изобрела и выпустила на основе портативных УЗИ-аппаратов, чтобы нас же ими и проверять. Меня с коллегами впустили в большой зал, где все расселись за прямоугольным дубовым столом. Противоположные двери раскрылись, и в комнату быстрым шагом вошел Президент в сопровождении каких-то чиновников. Мы встали, удивленные его появлением. Нет, Семён в дороге сказал, что едем спасать мир. Но никто его словам не поверил, уж очень неправдоподобной казалась версия. Где мы и где Президент….

– Добрый день, товарищи! – поздоровался он, – садитесь. У нас мало времени, а нужно обсудить много вопросов.

Все зашумели, усаживаясь по своим местам. Затем всё стихло, и наше внимание устремилось к нему.

– Мы собрали Вас из-за чрезвычайной ситуации: в ближайших окрестностях Солнечной системы астрономы обнаружили необычный объект. Он обладает собственным свечением, а его масса и размеры указывают на то, что это не комета или астероид, а очень мощный сгусток энергии. Мы решили назвать его «Плазмоидом», хотя Ваши коллеги предполагают, что именно плазмы там и нет совсем. Он отличается и от шаровой молнии, и от комет, и вообще от всего, с чем мы раньше сталкивались. Но название «говорящее». По предварительным расчетам движения планет в солнечной системе, на его пути примерно через год окажется наша планета Земля.

Мы разом ахнули, кто-то даже выругался…

– Полностью с Вами согласен, но давайте придерживаться этикета. Опять же по предварительным данным, вспышки на Солнце, которые и раньше достигали нашей планеты, покажутся детским лепетом по сравнению с воздействием этого Плазмоида.

На столе стоял плоский прозрачный экран. Дома бы я такой не использовал – сзади отвлекала бы обстановка квартиры или некрасивая стена шкафа, если устанавливать его по старинке. Но здесь он был к месту: не мешал нам видеть друг друга, пока на нем не появилось изображение, да и потом каждый мог наблюдать реакцию коллег. Четкая фотография показала нам подобие огненного шара. Закапсулированная чистая энергия. Коллеги внимательно рассматривали картинку и сопутствующие данные.

– Есть предположения, что это – форма инопланетного межгалактического оружия. У нас ещё нет таких разработок, мы не можем разбить этот сгусток на пути к нашей планете – слишком далеко. Нам с Вами предстоит сложная работа по его нейтрализации в нашей атмосфере.

Мои коллеги зашумели, а Президент дал пару минут нам на эмоции и поднял руку, восстанавливая тишину.

– Господин Президент, – начал профессор на правах самого старшего и опытного, – я понимаю, что у Земли есть своё магнитное поле, которому надо лишь помочь. Но, если только Россия возьмется за это – нам не хватит энергетических ресурсов, чтобы полностью нивелировать этот сгусток.

– В США и Китае сейчас тоже взялись за изучение этой проблемы. Мы не будем одни ею заниматься.

– То есть у нас будет совместный трехсторонний проект? – удивленно поднял бровь Сергей Сергеевич, следивший за политическими закулисными играми.

– Нет, проект будет двухсторонний. Мы и Китай. Мы на одном континенте и нам пока нечего делить.

– А NASA? – уточнил профессор.

– Они, как всегда, решили идти своей дорогой. Я разговаривал с Правительством Китая о том, чтобы предоставить наши общие разработки Америке и обсудить их варианты. Но американцы считают, что смогут решить сразу две проблемы – снять гигантский избыток энергии с Йеллоустонской кальдеры, и использовать её для уничтожения космического гостя.

– Но это же бомба замедленного действия! – ахнула молодая женщина лет тридцати-тридцати пяти, с надписью на бейджике «биолог, Татьяна Смирнова», которая сидела перед нами в микроавтобусе, – Смогут ли они управлять такой мощью? И что будет с тектоническими плитами, если снять накопившееся напряжение с кальдеры? Не проснутся ли другие вулканы на нашей планете? Может быть, это вообще приведет к полному изменению климата!