Kitobni o'qish: «Сказка про мамонтов»
– Ты опять не спишь, голубок! – Бабушка села на краешек детской кроватки и плотнее укутала улыбающегося внука в одеяло.
Данилке нравилось, когда его так называли – голубок. Возникал образ чего-то нежного, возвышенного, похожего на чистое голубое небо. Внутри становилось тепло, уютно и даже хотелось мурлыкать.
– Ба, расскажи сказку! – Попросил он.
– Да я уж тебе все сказки рассказала.
– А ты придумай новую. – Настаивал внук.
Бабушка немножко помолчала и начала рассказ…
Когда-то, много-много веков назад, на Земле стало очень холодно – так холодно, что многие животные погибли, не в силах противостоять жестокой природе. Наступил ледниковый период. В те далёкие времена жили мощные и необычайно красивые животные – мамонты. Их современные потомки – слоны – унаследовали от мохнатых предков ум, силу и выносливость.
Каждый год, спасаясь от смертельных объятий холода, они вынуждены были отправляться на юг, где их ждали тепло и еда. А с наступлением весны мамонты возвращались в родные края. Путешествие было опасным, таящим в себе множество препятствий и неожиданных приключений…
В который раз старая самка придирчиво оглядывала стадо, состоящее из нескольких молодых самок и двух детёнышей, ещё недостаточно окрепших для длительного перехода. Но время не ждало, уже грянули первые морозы. Выпавший снег спрятал от них сочную траву и теперь, чтобы добраться до неё, приходилось расчищать этот пушистый белый покров.
– Слишком слабы! – Недовольно фыркнула она, видя, как неуклюже бегают два мохнатых малыша, не догадывающиеся какое испытание уготовила им судьба.
– Путешествие будет тяжёлым. – Услышала старая самка голос сестры Геры.
Кора устало кивнула. Вот уже много лет она была главной в стаде и отвечала за каждый опрометчивый поступок, каждый неверный шаг.
Когда-то у неё был маленький сын, который целыми днями резвился вокруг матери, радуя многочисленных тёток простодушным нравом. Когда-то.… Потом был длинный переход к югу, в долину жизни, совершаемый всякий раз, когда обжигающий холод и чувство голода гнали мамонтов с насиженных мест. В том походе Кора потеряла своего малыша, отдав его на растерзание хищным львам. Не в силах отстоять сынишку, она вынуждена была отступить. Отступить, чтобы выжить. Ей вспомнились глаза её матери, смотревшей перед походом также отрешённо и тяжело, как сейчас смотрела на несмышлёнышей сама Кора.
Она нетерпеливо тряхнула головой, отгоняя плохие воспоминания: «не думать, не сметь думать плохо, иначе накличешь беду!»
Предрассветное утро огласил протяжный зов самки-матриарха, возвещавший о начале похода. Кора была серьёзна, как никогда.
– Нам предстоит вновь пройти этот нелёгкий путь, – её голос звучал тихо и отчётливо, утопая в морозном воздухе, – но на этот раз будет трудно. – Она бросила торопливый взгляд на мамонтят. – Поэтому я требую беспрекословного послушания, – тут в голосе Коры послышались металлические нотки.
Она понимала, что без понуканий и жёстких окриков им не пройти этот путь.
Два малыша обрадовались новому приключению. Ещё вчера они слышали, как взрослые обсуждают дальний поход и уже нетерпеливо ожидали утра.
Стадо, наконец, тронулось в путь.
– Догоняй меня, Пини! – Весело крикнул взъерошенный мамонтёнок своей подружке, намереваясь броситься вперёд и обогнать мудрую Кору.
Но хобот мамы Зиды обхватил его слабенькую шейку и требовательно потянул назад. Варн вопросительно повернулся к ней.
– Только не сегодня, малыш, – Зида ласково пригладила его шёрстку на голове, вечно торчащую клочками. – Как ты похож на своего отца! – Улыбнулась она.
– Держись всё время рядом со мной, – посоветовала она Варну. – Нас поджидает много опасностей.
– Мама, – удивился малыш, – но, я не вижу, чего бы я мог бояться.
– Ты ещё слишком неопытный и многого не знаешь, – строго произнесла Зида и оглянулась на тёмный лес. – Оттуда за нами наблюдают сотни глаз, которые только и ждут нашей гибели.
Варн совсем не понял, кто такой «сотни глаз», но подумал, что это кто-то страшный и плотнее прижался к тёплому маминому боку.
Они шли по снежной равнине, со всех сторон окружённой лесом. Варн обернулся и чуть поодаль увидел Пини, так же, как и он, семенящую за толстой Тэги. Мать его подружки слыла редкостной обжорой, и сейчас было видно, как тяжело даётся ей этот поход.
Через несколько часов беспрерывного хождения Варн уже не чувствовал ног. От усталости перед глазами расплывались матовые круги.
Тэги со своей дочерью понемногу отставала и теперь плелась в хвосте. В конце концов, Коре пришлось сделать привал, на котором Варн рассказал подружке Пини про страшного и опасного «сотни глаз».
– В любой момент он может выскочить из тёмного леса и съесть нас с тобой. – Убеждённо прошептал Варн, с опаской вглядываясь в мрачную кромку леса.
– А разве он не боится нашей тёти Коры? – Удивилась Пини, – она ведь большая и сильная. Я думаю, тётя легко растопчет любого своими ногами.
– Ну, ты что, не понимаешь? – Варн сердито мотнул хоботом. – Если у этого страшилы много глаз, то уж ног наверняка не меньше!
– Тогда ты поглядывай за нами, – Пини жалобно поёжилась, – а то нас с мамой он съест, мы ведь идём последними.
С этого момента Пини часто оборачивалась посмотреть, не догоняет ли их «сотни глаз», у которого теперь прибавилась и сотня ног. Она постоянно подгоняла тяжеловесную Тэги.
Неторопливо и важно семь самок с двумя малышами передвигались по снежным полям, минуя опасные перелески и холодные ручьи, ещё не успевшие покрыться ледяной коркой. Кора искала подходящее место для ночлега. Наступали сумерки. У Пини и Варна с непривычки ныли все косточки. Наконец, уже в темноте, стадо вышло на открытое место, просматриваемое со всех сторон.
Отсутствие зелёной травы не слишком тяготило Варна. Он ведь питался молоком, так как был ещё совсем крошкой. Варн подошёл к Зиде и утолил голод. Пини последовала его примеру.
Взяв в плотное кольцо малышей, взрослые могли отдыхать. Ночь проходила спокойно. Лишь изредка в морозной тьме слышался голодный рык зверя, не решающегося подойти на близкое расстояние к стаду. Этот хищник по опыту знал, почему не стоит злить мамонта. Разъярённый гигант может легко раздавить гибкое, но всё же столь мелкое тело. Нет, не сейчас он вонзит свои острые клыки в аппетитную добычу. Он дождётся более удобного случая.
Утром начался снегопад. Белый пушистый снег забивал глаза, укрывал их мохнатые спины, непременно таял, оставляя мокрые заплешины на теле. С каждой минутой становилось холоднее. На их пути встал лес, молчаливый и мрачный. Чуть левее Кора увидела просеку и направила туда стадо. Нельзя было оставлять Тэги с дочерью в самом хвосте. Это обрекало их на гибель. Поэтому, пропустив Геру и всех остальных вперёд, она замкнула шествие. В некоторых местах лес подступал вплотную. У Пини от страха замирало сердце, и тряслись коленки. За каждым деревом ей мерещился «сотни глаз». Внезапно, под тяжестью снега, ветка одного из деревьев обломилась и с треском упала вниз. Пини от неожиданности подпрыгнула и залезла под Тэги. Кора невольно рассмеялась. А Пини так и не решилась вылезти из-под маминого живота до конца просеки. Впереди виднелся просвет, и вскоре стадо мамонтов оказалось на большом ровном поле. В нерешительности, топчась на месте, все ждали решения Коры. Что ж, вот и позади дремучий лес. Пини облегчённо вздохнула и почти вприпрыжку понеслась к середине поля. Выглянуло солнце и всё засверкало серебряным великолепием. Даже лес смотрел на неё не столь угрюмо, как пять минут назад. Деревья, одетые в снежные шапки, переливающиеся всеми цветами радуги, не пугали Пини. Тэги тронулась вслед за дочерью. За ними потянулись и остальные. Кора хмуро наблюдала за шествием: «разве не она должна подать знак, куда идти дальше, и разве не её должны слушаться?»
