Kitobni o'qish: «Попутчик»
Небольшой самолёт, шириной в четыре кресла, разделённые проходом, не должен был вместить странного чудака, он двигался между сидениями, держа в руках перед собой приличного размера рюкзак и громадную сумку, из которой торчали толстые альбомы форматом А3, не меньше. Не понятно, как его пустили с таким багажом в салон.
«Надеюсь, будет сидеть не рядом», – подумала я, потому что место у окна пустовало.
Предпочитаю путешествовать у иллюминатора, наблюдая землю, уменьшившуюся до формата атласа или глобуса, однако, девушка азиатской внешности в Венском аэропорту, регистрирующая пассажиров, спросила дочь, взглянув на паспорт:
– Мадам говорит на английском или немецком?
– Плохо.
– В таком случае, ей лучше сидеть около прохода на случай эвакуации.
Теперь «мадам» спрашивала себя:
«Неужели этот человек, едва помещающийся, между рядов из-за нелепого груза, оглядывавшийся, будто попал в самолёт случайно, и не вполне понимает, как это с ним произошло, будет сидеть в соседнем кресле?»
Он остановился подле меня. Люди, продвигавшиеся за ним, тоже.
Мужчина открыл багажную дверку и втиснул рюкзак. Ему повезло, моя кладь занимала мало места. Речь о том, чтобы поместить туда большущую сумку, не шла, несмотря на это он сделал несколько попыток, открыв соседние дверцы, не получилось, отделения были заняты.
Позади, недовольные замешательством русские и вежливые венцы, ожидали, когда он закончит эксперименты с багажом. Было очевидно, что и под сидением эта сумка не встанет.
«Интересно, как ему удалось пройти с такой поклажей?» – снова подумала я.
Он вытащил альбомы и распихал их по нескольким багажным отделениям, втиснув поверх, того, что там лежало.
Желающие пройти на свои места начали наклоняться на бок, вытягивать шеи, пытаясь понять, почему образовался затор.
– Простите, я вас потревожу, – обратился неловкий пассажир.
Да, это – мой сосед, люди напирали сзади.
«Если захочет часть багажа поставить мне под ноги, пожалуюсь стюардессам», – сказала я себе, не подумав, на каком языке это сделаю в самолёте Австрийских авиалиний.
Напрасно беспокоилась, ему удалось сузить, удлинить сумку, оставшуюся без альбомов, и разместить её под своим сидением, между ногами, протянув под кресло сидящего впереди человека.
«Торговый агент или специалист по рекламе», – недоброжелательно подумала я. Запах вчерашнего алкоголя окончательно уронил мужчину в моих глазах.
Проход освободился, люди прошли, все успокоились.
Итак, предстояло перетерпеть три часа, и оказаться в дорогом для меня, не всегда благополучном Питере, покинув Вену, благоденствие которой тоже казалось под угрозой из-за толп надвигающихся мигрантов.
