Про зайку Степашку, морковку и не только… История первая

Правда, Степашкин нос другие запахи тоже перестал чувствовать, но Рэй решил, что нос для зайца в такой ситуации – не главное, поэтому он велел Степашке «поставить ушки на макушку» и слушать изо всех сил:

– Сиди тихо и не высовывайся! Я скоро вернусь. Выслеживай воришек. Если что – стучи лапой по пеньку. Умеешь?

– Умею.

И пока Степашка расправлял свои ушки-локаторы (устройство для обнаружения вражеских самолётов и ракет), Рэй побежал к курятнику. А здесь действительно, как бы невзначай, обмахиваясь хвостиком, прогуливалась лиса.

– Куда направляемся, кумушка?

– Ой, Рэюшка! Приветик! Как же ты хорошо выглядишь! Какой бравый солдатик! А я здесь решила просто прогуляться, – ласковым голоском пролепетала лисица.

– Ты мне своими маслеными речами уши-то не замасливай! Это ты, что ли, рыжая пакостница, в огороде грядки с морковкой «перепахала»?

– Ой, больно мне нужно в этой вашей грязи копаться!

«И правда, не будет такая чистюля об грязную морковку свой «маникюр» портить», – подумал Рэй и продолжил:

– Давай-ка, кумушка, гуляй в сторону леса. Там твоё место. Нечего вокруг дедова курятника разгуливать, а то я тебе хвостик-то ещё укорочу. Сделаю прямо по последней моде, – ухмыльнулся пёс.

– Ну что же ты, Рэюшка, так волнуешься? Я уже ухожу. Уже ухожу, – и лисица, обмахиваясь хвостом, «продефилировала» к лесу.

Глядя на уходящую лису, охранник-пёс облегчённо выдохнул: «Вора не поймал, зато хоть куры целы».

Рэй немного расслабился… Он услышал умиротворяющие трели сверчка и … истошный стук заячьей лапы по пеньку. Несколько прыжков сквозь кусты, и Рэй оказался рядом с зайчонком.

– Что?! Где?! Кто?! – озирался Рэй по сторонам, но никого, кроме испуганного зайки, не было видно.

– Оно… Оно та-а-ам, – прошептал Степашка, скосив глаза на лопух.

Рэй потянул носом, заглянул под лопух и опешил с вытянутой от удивления мордой.

– Это?! Это оно? Так это же сверчок. Он же безобиднее моли. Это он тебя так напугал?

– Он стра-а-ашный! Он громкий! Он мне прямо в ухо так сильно заскрипел! – жаловался Степашка.

– Вот чудак. Ты чего, сверчка не видел? Хотя, как бы ты его увидел… Он пиликает только по ночам, а ты в это время в норке спишь.

Зайчишка успокоился. А Рэй фыркнул на сверчка своим блестящим чёрным носом:

– Ты давай, скрипач, скачи отсюда со своим скрипом, не мешай нам вора ловить.

– Ничего вы не понимаете в классической музыке, – пробубнил обиженный сверчок и направился в сторону леса.

Рэй тоже решил немного пройтись. А Степашка вдруг начал сильно чихать, пытаясь избавиться от резкого запаха ёлки, и хлопать ушами, стряхивая с них последствия «классической музыки». К тому же, зайчонка что-то больно кольнуло в бок. «Наверное, я на еловые иголки налетел», – решил Степашка. Но иголки зашевелились и сами стали нападать на зайку.

– А-а-а! Живая ёлка! – завопил Степашка.

– Сам ты – ёлка. Я – ёж местный, Егор. Ишь ты… Разлёгся тут.. Развалился тут… Ходят тут всякие, – бурчал Егор, отпихивая Степашку от пенька.

– Что вы меня колете?! Не пихайте меня! Рэй! Рэй! – пищал зайчишка.

– Что тут у тебя стряслось? – примчался на помощь Рэй.

– Он… Он…Он под меня копает!

– Он, похоже, под морковку нашу копает! – вспылил пёс.

– Не нужна мне ваша морковка, я вообще за подосиновиками пришёл, мне грибы возле пенька собрать надо. А вашу морковку я не могу своими маленькими лапками копать. Да к тому же, я хоть и ночной зверёк, но ничего никогда не ворую.

– Это правда! Ну, ладно тебе… Не обижайся, Егор… Извини. Погорячился я. Уже полночи караулим вора морковного, никак поймать не можем, вот нервы и сдают.

– Меня моя ежиха без еды домой не пустит. Сейчас я грибы быстренько соберу и потихоньку домой пойду.