– Так что малышам вроде тебя опасно одним по лесу гулять, – продолжил рассказ Рэй, – я и тебя до дома провожу, только позже, сейчас не могу, вора выслеживаю.
– Какого вора? А кто такой – вор?
– Вор – это тот, кто чужое без спроса берёт.
– А что у тебя украли?
– Это не у меня, это у моего деда-лесника морковку украли. Каждую ночь кто-то все грядки портит, морковку таскает. Вот пришёл вора ловить.
– А разве морковка не общая? – удивился Степашка, – я думал она просто так растёт, как всё в лесу.
– Да как же она просто так расти будет. Нужно весной землю перекопать, грядки приготовить, морковку посадить, следить за ней, поливать, сорняки убирать… А ты говоришь, общая, – рассуждал Рэй. – Слушай, Степан, ты посиди тут пока, а я пойду – огород проверю. Ты тоже на огород посматривай, последи… Вдруг вора увидишь. Только сам не высовывайся, меня жди.
«Легко сказать… – переживал зайчонок. – За кем следить-то? За самим собой что ли? Это же получается, что я – вор». Степашке не хотелось быть вором, ужасно не хотелось, поэтому на душе у него похолодело. Он никак не мог найти в себе силы и признаться Рэю, что это он, Степашка ворует морковку с грядки. «Но я же морковку возле леса на полянке нашёл! Она лежала такая… одинокая. Она была ничья. Значит, я – не вор! – успокаивал себя малыш. – Ну, допустим. А остальные морковки?! Я же их сам своими собственными лапками выкапывал! Надо во всём признаться Рэю… Но как? Как ему сказать? Ведь он такой хороший, такой благородный пёс… А я… А я…» – захныкал Степашка.
И в этот момент зайчонок услышал шум. Он поднял глаза и увидел перед собой в лунном свете… обалденную рыжую корову с ромашкой в зубах.
– Эй, раскосый! Тут стадо не проходило?
– Проходило. Три часа назад, – подоспел Рэй, – а ты чего, Матрёна, здесь гуляешь? Уж не ты ли в последнее время на морковку позарилась?
– Ой! Да какой уж там?! Где уж мне?! В поле клевера полно. Нужна мне твоя морковка… Мне и без неё хорошо… Было… А сейчас плохо! Ой, плохо! Не могу терпеть, молока много несу, подоить меня надо! Домой надо! Ой! Боюсь, не добегу! – причитала корова.
– А чего же ты со стадом-то не ушла? Опять, наверное, ромашками залюбовалась? Эх, лирическая ты корова, Матрёна. Ну, давай, беги. Тебе и так дома попадёт, что поздно пришла…
– Да мне-то ничего. А вот пастуха хозяйка моя точно отругает, как он сам говорит, она ему «рога пообломает»…
– Тогда поспеши, не дай мужику погибнуть. Если что – мычи, подскочу. Проводить не могу, извини, у меня своих дел хватает…
– Ну, я пошла.
Зажав ромашку в зубах и кивнув на прощание, романтичная корова решительно понеслась к деревне.
«Вот так всегда, – думал Рэй, глядя вслед удаляющейся Матрёне. – Виновата корова, а накажут пастуха. Виноват один, а накажут другого. Может, и у меня так? Кто-то хочет меня подставить… Свою вину на меня свалить. Но кто?»
Прошлым летом лисица пыталась у деда из курятника курочку стащить. Ну, Рэй ей объяснил, что к чему: шкурку немножко подпортил и кончик хвоста откусил. «А может, это лисица ворует морковку? Злит лесника, чтобы мне отомстить? – рассуждал Рэй. – Или она специально грядки перекопала, чтобы меня отвлечь. Она же хитрющая. Пока я тут грядки буду охранять, она в курятник залезет! Тогда дело плохо. Надо кур проверить. С другой стороны, пока я в курятник бегаю, она может зайчишку моего стащить… Тогда это вообще будет катастрофа! Нужно срочно что-то придумать».
И он придумал. Рэй велел Степашке сидеть в густой высокой траве возле осинового пенька, чтобы его не было видно. А чтобы никакой хищник не почувствовал Степашкин вкусный запах, Рэй завалил зайчонка густыми еловыми веточками.
Bu va yana 2 ta kitob 399 UZS