Kitobni o'qish: «Мемуары зеркала»

Глава 1

– Зачем мы сюда пришли? – недовольно спросила Маша, смотря, как ее муж возиться с дверным замком, – Прости, я не правильно задала вопрос… Зачем я сюда пришла?

– Ты должна мне помочь. Здесь нужно осмотреть все перед продажей дома, – нервно ответил Андрей, – все-таки женский взгляд отличается от мужского, к тому же мамины вещи нужно разобрать.

– Спроси совета у тех, кто зарабатывает этим, а я недвижимость не продаю, – еще больше разозлилась Маша, однако, поймав на себе тяжелый взгляд мужа, смягчилась: – Вообще-то мне не трудно тебе помочь, надеюсь лишь на то, что это будет не слишком долго.

Зайдя в дом, Андрей совершенно не удивился беспорядку и огромному количеству пыли. Убирая вещи с пути, он поднялся на второй этаж, где последние несколько лет его мать и сидела, даже не выходя на улицу.

– Тебя никто не осудит за то, что ты отдал Анастасию Павловну в специализированный пансионат, – придя в ужас от увиденного, произнесла Маша, – И как только у такой слабой тощей женщины хватило сил все здесь так перевернуть!?

– Она утверждает, что ее хотели ограбить, – глубоко вздохнув, ответил Андрей, – Причем раз в шестой за последние две недели.

– Доктор сказал, что, скорее всего, это от недостатка внимания, так что в этом есть и твоя вина, – справедливо заметила Маша.

– Она когда-то была очень яркой известной личностью, поэтому в любом случае ей всегда будет мало как внимания, так и славы, – констатировал Андрей, – Вот поэтому ей лучше находиться под постоянным наблюдением, а то в один прекрасный миг она захочет привлечь к себе внимание более жесткими методами.

– А дом-то старый, такое чувство, что он сейчас развалится, – попыталась перевести тему разговора Маша, – И почему ты раньше его не продал или хотя бы отремонтировал!?

– Во-первых, дешевле снести дом, чем вкладывать в него деньги, а во-вторых, моя мать вцепилась в это место мертвой хваткой, – с болью в голосе произнес Андрей, – Она говорит, что не отдаст то, что было свидетелем всей ее жизни. Честно говоря, ей пока не известно о том, что я выставил его на продажу.

– Прости, но так нельзя, – возмутилась Маша.

– Все, поговорим об этом дома, – твердо заявил Андрей, – А теперь иди на второй этаж, пока я осмотрю первый.

О том, где именно находилась комната Анастасии Павловны, Маша поняла сразу, увидев над дверью висящие амулеты странного вида и неясного происхождения. Ничего не трогая, кроме дверной ручки, она быстро зашла и впала в ступор от неожиданности: вокруг была идеальная чистота, не считая небольшого слоя пыли на предметах. Маша сразу же поняла, что Анастасия Павловна была педантичной натурой, а недавно обнаруженный слой пыли свидетельствовал лишь о ее долгом отсутствии. Несмотря на то, что дом выглядел старым, эта комната казалась совершенно нетронутой временем, повсюду лежали дорогие антикварные вещи, а на стенах красовались черно-белые фотографии все еще молодой и красивой хозяйки дома.

Аккуратно все просмотрев и сложив в большие коробки, Маша дошла до большого деревянного ящика, открыв который, увидела лишь одежду, ровно сложенную по цветовой гамме. Решив переложить вещи в более удобную для перемещения тару, она аккуратно все выложила, после чего на самом дне ящика обнаружила небольшой, но довольно увесистый сундучок с незнакомой гравировкой. Открыв свою находку, Маша ахнула: перед ней находились золотые, бриллиантовые и жемчужные украшения, на которые можно было бы купить огромный дом. Услышав скрип открывающейся двери, она мигом положила в свою сумочку шкатулку и, встав с пола, подошла к окну.

– Кажется, погода портится, – быстро произнесла Маша, – а я как раз закончила здесь с делами.

– Не думал, что ты так скоро разберешь мамины вещи. Честно говоря, я вообще не думал, что ты на это согласишься, – удивленно произнес Андрей, – Мне всегда казалось, что ты ее недолюбливала.

– Тебе лишь казалось: твоя мама была в какой-то степени великим человеком, и хотя бы поэтому заслуживает уважения, – спокойно сказала Маша, медленно пройдя мимо мужа к выходу, – Не важно, люблю я ее или нет, все равно моим мнением она никогда особенно не интересовалась… Кхе, кхе… Прости, дорогой, здесь немного пыльно, я выйду на улицу подышать свежим воздухом.

Оставшись в одиночестве, Андрей принялся рассматривать вещи матери и попытался вспомнить хоть что-то об их прошлом. Однако, не найдя ничего интересного, решил освободить картонную коробку, сгрузив одежду обратно в большой ничем не примечательный деревянный ящик.

Спустившись в гостиную, Маша аккуратно вытащила из сумочки шкатулку и, убедившись в собственной уединенности, положила ту обратно. Конечно, она понимала, что скрывать от мужа хоть какую-нибудь вещь его матери, было делом непорядочным, однако ей никогда не удавалось взять верх над своим любопытством. Для одних Лебедева Анастасия Павловна была великой загадкой, для других – из ума выжившей старухой. Маша же относила себя к людям, сохраняющим нейтралитет, однако при случае всегда высказывала свое мнение, что вызывало дикое раздражение у свекрови. Дело в том, что Анастасия Павловна, несмотря на свое активное прошлое, придерживалась мнения, что замужняя женщина должна молчать, воспитывать детей и вести богобоязненный образ жизни. При этом, когда Маша задала вопрос: "Так почему же вы сами не следуете принципам, о которых говорите?", та с высокомерием в голосе ответила: "Мне можно – я незамужняя". Несмотря на то, что Андрей любил свою мать, он ее принципы не поддерживал, довольно часто интересуясь мнением жены. И, надо сказать, он поступал правильно, так как Маша была намного умнее его и расчетливее.

– Дом в плохом состоянии, за высокую цену его не продашь, – вздохнув, констатировал Андрей, вернувшись домой, – Даже и не знаю, что делать.

– Я думаю, что в первую очередь нужно посоветоваться с матерью, – ответила Маша, – Во-первых, она хорошо знает историю не только этого здания, но и всех близлежащих, а во-вторых, прости, она все-таки его непосредственная владелица.

– Ты так говоришь, будто бы я не пробовал с ней мило беседовать о продаже, – вспылил Андрей, – Ее упрямство никогда не знало границ, особенно в этом вопросе.

– А что она тебе отвечала? Почему не хочет продавать дом? – поинтересовалась Маша.

– Как говорила мама, "Только эти стены меня всегда выслушивали, всегда были рядом, всегда наблюдали за мной и моей жизнью", более странной фразы, признаюсь, я никогда не слышал, – слегка усмехнувшись, ответил Андрей.

– Вот ты сам и ответил на свой вопрос, – задумчиво произнесла Маша, – Поговори с ней, выслушай ее историю, стань ее "стеной", пусть она поймет, что настоящий дом – это не то здание, в котором она так долго прожила, а то, где находишься ты.

– И что же ты мне предлагаешь!? – заинтересовавшись идеей, спросил Андрей, – Месяцами сидеть с ней, слушая никому не интересные истории из ее жизни? А деньги в это время будешь зарабатывать ты!? Тогда уж наоборот…

– В каком смысле? – напряглась Маша.

– Ты станешь ее "стеной", – обрадовался Андрей, – К тому же из тебя получиться актриса намного более талантливая, чем из меня актер. Моя мать знает свое ремесло слишком хорошо, чтобы не заметить моего равнодушия.

– Знаешь, мне иногда кажется, что ты не любишь свою мать, – сдвинув брови, констатировала Маша, – Такое чувство, что она тебе мешает жить, надеюсь, наши дети не будут такими жестокими.

– Не смей так говорить, – слегка повысил голос Андрей, – Я просто-напросто не могу успеть абсолютно все, к тому же я неоднократно предлагал ей переехать в наш дом! Дорогая, прошу тебя, помоги мне уговорить маму насчет продажи. Пойми, что не мужское это дело выслушивать женские слезы и откровения, а ты уже давно хотела наладить с ней отношения.

– Мы женаты буквально полгода, я ее видела-то за все время раз пять-шесть, – вознегодовала Маша, однако, предугадав наперед исход этой истории, добавила: – ладно, хорошо, я попробую, но если что-то пойдет не так, не обижайся.

– Спасибо, любимая, я знал, что ты не оставишь меня в трудную минуту, – порадовался Андрей, после чего нежно поцеловал жену, взял ее на руки и понес в спальню.

Несмотря на то, что Маша не горела желанием выслушивать истории о прошлом пожилой дамы, она безумно хотела узнать происхождение найденной шкатулки и каждой уникальной драгоценности в нем. Поэтому уже на следующий день отправилась к Анастасии Павловне для того, чтобы наладить с той отношения.

– Доброго Вам утра, – сказала она первым делом, войдя в небольшую, чистую, но довольно угнетающую комнатку.

– И вам того же. А где мой сын? – непонимающе поинтересовалась Анастасия Павловна, – И чего это ты ко мне с самого утра?

– Честно говоря, Андрей не придет, однако он передавал свои извинения по поводу этого, – поставив на стол свежеиспеченные булочки, ответила Маша, – Сами понимаете: работа не дремлет, к тому же я уже давно хотела вас навестить.

– Интересно, и с чего это вдруг? – слегка насторожилась Анастасия Павловна, – Ни с того ли, что тебе нужно уговорить меня продать дом? Так вот, мой ответ окончателен!

– Нет-нет, что Вы, я полностью поддерживаю вашу сторону, – закачала головой Маша, – Вы только Андрею этого не говорите, а то он не поймет меня.

– Так чего же ты все-таки пришла? – не меняя интонации, спросила Анастасия Павловна, – И не надо мне петь песен о налаживании отношений!

– Честно говоря, именно это я и собиралась сказать, однако теперь даже и не знаю, что именно мне ответить, – растерялась Маша, – Вы были великой женщиной, в жизни которой наверняка было больше событий, чем в любой другой. И мне бы хотелось…

– Что значит "была"? Между прочим, я все еще жива и совершенно здорова, но, видимо, ни ты…, ни мой сын…, ни доктора… так не считают, раз меня окружают эти стены, – медленно и недовольно проворчала Анастасия Павловна.

– Это всего лишь ваши домыслы, – констатировала Маша, – На самом деле, как только доктора убедятся в вашем здоровье, Андрей сразу же заберет вас домой.

– Ты хотела сказать "отвезет", ведь так? – прищурившись, переспросила та, – Я поеду только к себе домой и больше никуда!

– Конечно, конечно, именно это я и хотела сказать, – испуганно поправилась Маша, – а чтобы Вам не было здесь так скучно, я буду составлять вам компанию. Надеюсь, Вы не возражаете?

– О, нет, что ты, я люблю поболтать и всегда любила, – призналась Анастасия Павловна, – Вот только с наступлением у меня климакса количество слушателей резко сократилось до нуля.

– Радуйтесь, что Вы у нас в семье знаменитость, мне бы тоже хотелось дожить до ваших лет и так прекрасно выглядеть, – мечтательно произнесла Маша, – Я бы и детей вырастила и внуков увидела.

– Интересно, а доживу ли я до внука, продолжателя рода и фамилии? – намекнув на небольшой животик собеседницы, спросила та, – Или мой сын только девочек умеет делать!? Кстати, я давно хотела у тебя спросить: зачем тебе мой сын, ему же пятьдесят пять лет, а кроме этого, он уже был в браке и платит алименты на свою дочь.

– Но и мне почти сорок, – пожав плечами, ответила Маша, – И у меня тоже есть дочь от первого брака, но свое счастье найти никогда не поздно.

– Глупости, я себя только в молодости чувствовала счастливой, – махнув рукой, сказала Анастасия Павловна, – Мужчины у моих ног, бессонные ночи, прекрасное здоровье и полные легкие надежд да мечтаний.

– Вы очень внимательны, – быстро произнесла Маша, после чего изрядно покраснела, – Извините, что не сказала раньше… Мы вообще еще никому не говорили, я сама захотела молчать до тех пор, пока живот не будет заметен.

– Я не обижаюсь, – слегка смягчилась Анастасия Павловна, – Надеюсь, что родится мальчик, нечего на свет появляться еще одной мученице.

– А я не делаю различий между полами детей, – напряглась Маша, – Мы будем рады как мальчику, так и девочке.

– Да мне тоже по большому счету все равно, просто я всегда всех сравнивала с собой, а себя с другими, – махнула рукой Анастасия Павловна и резко понизила интонацию голоса: – Это, конечно, плохое качество, но вот, что я тебе скажу: будь я рождена мужчиной, мне пришлось бы намного легче в этой жизни.

– Многие хотели бы оказаться на вашем месте, поэтому не стоит Вам примерять чью-то шкуру, – однозначно ответила Маша.

– Ты многого обо мне не знаешь, и никто не знает, – пристально посмотрев в глаза собеседнице, твердо сказала та.

– Так расскажите о своем прошлом, – настойчиво попросила Маша, – Я бы с радостью послушала.

– Ну уж нет, быть может, когда-то я опишу свою жизнь в дневнике или решу написать мемуары, однако Вы, моя дорогая, не подходите на роль понимающего слушателя, – разозлилась Анастасия Павловна, после чего резко встала, начала кричать и, схватившись за сердце, побежала к окну: – Вы видели!? Вы видели!? Это он, это тот человек, что хотел обокрасть меня! Вон он! Он… он…

– Где же!? Где!? Я никого не вижу, – испуганно крикнула Маша, бросившись смотреть по сторонам через оконное стекло, в то время как ее свекровь буквально погрузилась в панику от страха, – Что с вами!? Доктор! Доктор!

После непродолжительной невменяемости Анастасия Павловна упала на пол и потеряла сознание, ее тело же продолжало колотиться.

– Что со мной было? – придя в себя минут через десять, спросила она, – У меня опять был припадок?

– Да, – равнодушно ответил доктор, – Как вы себя чувствуете?

– Превосходно, – соврала та, – А где моя…

– Я здесь, – заботливо взяв за руку свекровь, ответила Маша, – Вы сильно ударились головой во время падения.

– То-то я думаю… Вроде бы напилась позавчера, а голова только сейчас болит, – попыталась пошутить Анастасия Павловна.

– Я рада, что Вам лучше, – выдавив из себя улыбку, произнесла Маша, которая совершенно не была настроена на шутки после увиденного.

– Оставьте нас, пожалуйста, – обратилась к доктору Анастасия Павловна, – Я действительно уже чувствую себя лучше.

Проводив того взглядом, она довольно быстро поднялась с кровати и, достав что-то из-под матраца, радостно произнесла: – Вот что мне сейчас поможет. Мне нужно покурить!

– Мне кажется, что курение вашему здоровью только навредит. А как часто у Вас бывают эти приступы? – удивленно задала вопрос Маша, на который так и не получила ответа. Решив молча наблюдать за происходящим, она пересела с кровати на небольшой неудобный стул, после чего почувствовала тяжелую атмосферу в комнате.

Стоя возле окна, Анастасия Павловна напряженно смотрела вдаль, будто бы пытаясь найти что-то то ли в глубине густого соснового леса, то ли в глубине своей богатой памяти. Несмотря на свой немолодой возраст, она все также любила зажать мундштук между своих длинных костлявых пальцев и делать при этом задумчивый вид. В комнате повисло гробовое молчание, которое Маша хотела прервать, однако она не знала, как это правильно сделать, поэтому просто мучительно ждала. Анастасия Павловна молчала минут пять, после чего тишина была вдребезги разбита ее низким, мягким, бархатистым голосом, которым она ни разу не говорила ни с сыном, ни с его женой. Ее речь была больше похожа не на прошлое, всплывающее отдельными воспоминаниями, а на один из уже написанных сценариев, которые ей сотнями приходилось когда-то выучивать наизусть. Маша не знала, стоит ей верить этой истории или нет, однако она наверняка знала лишь то, что не способна оторваться от этого голоса, от этих дивных сочетаний слов, от чрезмерных деталей рассказа, который начался с глубокого вздоха:

«Знаете, а я ведь никогда ранее не задумывалась о безумии, по крайней мере, серьезно. Да, мне приходилось часто слышать пугающие истории о людях, которые потеряли рассудок, однако лишь сейчас я увидела истинное лицо безрассудства. И если бы оно не подобралось ко мне, быть может, я и дальше была бы в неведении своей истинной сути.

Впервые понятие "безумие" вошло в мою жизнь несколько десятков лет назад, когда я в очередной раз возвращалась домой после бурного успеха, который уже давно меня сопровождал. Да, я актриса и певица в одном лице, и да, как у любого глубоко творческого человека, у меня была своя вселенная с миллиардами придуманных звезд. Конечно, мои слова образны, однако в них все же есть как красота, так и логика. И так, как я говорила ранее, только сейчас я увидела реальный мир, тот мир, который в действительности окружал меня все эти годы. Только сейчас я увидела людей, которые тоже что-то творят в своих вселенных, и только сейчас я поняла, насколько сильно заблуждалась, считая свою персону единственной и неповторимой.

– Так почему же люди сходят с ума? – однажды спросил меня один из миллиона моих ухажеров, чьего имени я даже и не помню.

– Должно быть, это происходит из-за плохой наследственности, – отмахнулась я, открещиваясь от философских бесед, – Или из-за болезни, которая поражает мозг. Более мне ничего не известно.

– Вы примитивно мыслите, Анастасия, Вам не хватает фантазии, – попытался задеть меня этот кавалер, чтобы заинтересовать. Однако я была слишком опытна, чтобы обращать внимание на уловки самонадеянных юнцов, поэтому незаметно скрылась в толпе гостей. Но этот странный вопрос еще долго не давал покоя моим мыслям, которые привели меня прямиком к книгам. Не поняв ни слова из научных терминов и религиозно-фанатичного бреда, в конце концов, я сдалась, как это частенько бывало, и забыла о коварном вопросе.

О, нет, я на него так и не ответила, однако поняла одно: каждый безумный человек отличен от другого, потому что нет одинакового человеческого безумия так же, как и нет одинаковых человеческих умов.

Причины и следствия, следствия и опыт, опыт и мудрость. Эту логическую цепочку можно продолжать бесконечно, потому что все взаимосвязано. Причиной моего безумия, как ни странно, стал всего лишь человеческий грех, впившийся в мою душу ядовитыми когтями. Однако я не одинока: в жизни каждого хоть раз появлялось что-то столь же желанное, сколь и запретное, то, что подобно гнили, все больше и больше поедает спелое яблоко под названием «человек». И, надо заметить, ради своего спокойствия каждый хоть раз оправдывал свои греховные мысли и действия инстинктами, глупыми устоями общества или еще чем-нибудь. Быть может, в себе я собрала слишком много грехов, понемногу ото всех людей в этом мире, за что и заплатила немалую цену, уж поверь мне…"

– Не в моих правилах кого-либо осуждать, – прервав неожиданно возникшее долгое молчание, тихо произнесла Маша, – К тому же вы великая женщина.

– Я бы не сказала, что ко мне подходит термин "великая". Я просто-напросто пыталась выжить, в то время как другие либо не нуждались в этом, либо не имели возможности, – слегка нахмурилась Анастасия Павловна, которая больше всего любила именно тишину, – Да, у меня были превосходные вокальные данные, однако на улицах Москвы таких тысячи, удача же, к сожалению, улыбается не многим.

– Да, мне Андрей рассказывал о том, что вы в какой-то глуши c семьей выращивали скот, – закивала головой Маша, – И тем больше вам стоит гордиться собой.

– Мне нужно было помнить о гордости тогда, когда я в шестнадцать лет родила мальчика от человека, который постоянно покупал у нас мясо, – передернувшись, нервно ответила Анастасия Павловна, – Но поверь, дорогая, если кто-то из неоткуда нажил себе состояние, то этому человеку вряд ли есть, чем гордиться. Как-то один известный миллиардер сказал: «я могу отчитаться за каждый свой миллион, кроме первого».

– Так как же это вам все – таки удалось? – поинтересовалась Маша, – Как вы достигли всего?

Выдержав небольшую паузу, Анастасия Павловна в двух словах рассказала о том, что совершенно случайно в каком-то ресторане ее заметил Александр Ижаков, руководитель Московского театра, после чего карьера той и началась.

– Да, Вам действительно несказанно повезло, – удивилась Маша, – такую удачу нечасто встретишь. Только вы рассказали об этом так кратко… Это, конечно, ваше право, но…

– Ох, уже так много времени, я полагаю, что тебе уже пора, – решив спровадить невестку, спохватилась Анастасия Павловна, – Не стоит заставлять моего сына ждать, а завтра я буду рада продолжить свой рассказ.

– Да-да, как скажете. Надеюсь, что наша беседа была полезна нам обеим, – обняв свекровь на прощание, произнесла Маша, – А сейчас Вам действительно стоит отдохнуть. Спасибо за радушный прием, с нетерпением жду завтрашнего дня и продолжения вашей истории. Выпроводив гостью, Анастасия Павловна грузно легла на кровать, после чего закрыла глаза и принялась вспоминать то, о чем не собиралась рассказывать никому.

1963г. Москва.

– И все-таки ты такая красивая, – восхищенно произнес Федя, смотря в огромные насыщенно-синие глаза восемнадцатилетней Насте, – Выходи за меня замуж!

– Ты всегда глупо шутишь, – натягивая дешевые белые туфли на миниатюрную ногу, ответила та, – Сама не понимаю, как гости еще не закидали тебя гнилыми овощами с таким-то чувством юмора.

– Нет, серьезно, ты очень красивая, – умело завязывая галстук, произнес тот, – А твои глаза такие чистые, такие наивные… Если бы я не знал, что у тебя есть сын, принял бы тебя за ангела.

– А что же ангелы не могут иметь детей? Ой, – негромко вскрикнула Настя, сломав ноготь, – Своими глупостями ты меня только отвлекаешь от работы. И вообще, почему я работаю намного больше, чем ты, но получаю меньше? И куда катится этот мир!?

– Потому что я юморист и актер, а ты всего лишь певичка, каких много, – не отвлекаясь от своего занятия, сказал Федя, – Но я все равно тебя люблю, ты же знаешь!?

– Да не раз уже слышала, – наспех ровняя пилочкой кривой ноготь, недовольно ответила Настя, – Честно говоря, я благодарна вам даже за такую зарплату, до знакомства с вами у меня вообще ничего не было…

– Скоро и ты выйдешь на сцену, Рома как раз написал пару юмористических сценок, в которой ты, красавица, будешь играть комсомолку, – улыбнувшись, мечтательно произнес Федя, – Будешь получать больше денег.

– Моей мечтой всегда было пение, – встав с жесткого деревянного стула, призналась Настя, – А играть я совершенно не умею, так же, как и врать.

– А вот я умею врать как никто другой, мой отец зверски меня избивал абсолютно за все. Ему все не нравилось во мне: ни так посмотрел, ни то сказал, ни там сел и так далее. Вот и приходилось приспосабливаться, – не выказав никаких эмоций, спокойно сказал Федя, – А в твоей семье что случилось, раз уж тебе захотелось сбежать? Твой отец, кажется, скотом занимался!?

– Да, но он хороший человек, и умный, надо сказать, в отличие от отца моего ребенка, – глубоко вздохнув, ответила Настя.

– Кстати да, ты здесь с нами уже несколько месяцев, но так ничего, толком, и не рассказала ни о своей семье, ни о своем прошлом, – встав из-за стола, заинтересованно произнес Федя, – Откуда ты родом-то?

– О, прости, но этого я тебе не скажу, потому что меня там ищет один влиятельный человек, – попыталась уйти от разговора Настя. Однако, увидев настороженность на лице собеседника, решила открыть небольшую часть своей жизни, – В общем, у одной шишки партийной в нашей глуши дача была, мой отец работал в колхозе на скотном дворе, но он еще мясником подрабатывал. И вот как-то раз мне самой пришлось отвозить на эту дачу самое лучшее и свежее мясо, там-то я и повстречала свою первую и пока единственную любовь Дмитрия…

– Он был шишкой партийной? – предположил Федя.

– Если бы так… Он был его старшим сыном, – глубоко вздохнула Настя, – Все было изумительно красиво, взаимная любовь, похожая на сказку, романтика, тайные встречи, красота и нежность. Даже моя скорая беременность Андреем ничего не изменила в наших с ним отношениях, мне даже казалось, что наши чувства стали только крепче. Дима помогал мне деньгами, дарил дорогие подарки, однако потом ему захотелось на мне жениться. В общем, сказка закончилась в тот момент, когда он рассказал отцу обо мне и нашем ребенке. Тот же, в свою очередь, строил для своего сына планы на политическую карьеру, а связь с несовершеннолетней ничего хорошего для него не прочила. Вот он и решил убрать со своего пути нас с Андреем, однако к тому времени, как за нами пришли, мы были уже далеко от дома.

– Да твоя история – это уже готовая театральная постановка, – слегка усмехнулся Федя, решив разрядить обстановку, – Неужели ты не могла предугадать конец этой пьесы!?

– Я знаю, о чем ты говоришь и полностью согласна, – развела руками Настя, – Нет, я, конечно, понимаю, что эта история стара как мир, но ты же знаешь, как частенько думают люди, мол "…это все случается с кем-то, но со мной никогда, у меня все будет по-другому". Вот и я надеялась на то, что мы с Димой будем жить долго и счастливо. Конечно, в моем воображении было еще несколько детишек и огромный дом, однако деньги для меня не имели значения.

– А зря, деньги не имеют значения только для того, у кого они есть, – начав причесываться, констатировал Федя, – Лично я бы, имея такую внешность, как твоя, уже давно бы миллионы сколотил, но, думаю, у тебя еще все впереди.

– На что ты намекаешь? – слегка обиженно спросила Настя.

– Я не придерживаюсь строгих моральных принципов: каждый зарабатывает так, как может и чем может, если, конечно, это кому-нибудь не вредит, – уверенно произнес Федя, – Слушай меня внимательно: если у тебя на горизонте замаячит светлое будущее, забудь о своей семье, друзьях, морали, просто-напросто задайся целью и иди к ней, ни брезгуя методами.

– Ты страшные вещи говоришь, – нахмурившись, ответила Настя, – из любой ситуации есть как минимум два выхода, причем один ведет в ад, другой – в рай.

– А еще есть третий, который ведет к банальному выживанию, – уже без тени улыбки на лице ответил Федя, после чего отправился на небольшую деревянную сцену ресторана, – Сейчас наш выход, не забудь чаще и шире улыбаться, ведь публика тебя любит.

– Желаю удачи, – переключившись на работу, миролюбиво сказала Настя, после чего направилась следом.