Kitobni o'qish: «Гейне прикованный»

Shrift:

I

Когда при мне скажут «Гейне», то из яркого и пестрого плаща, который оставил нам, умирая, этот поэт-гладиатор, мне не вспоминаются ни его звезды, ни цветы, ни блестки, а лишь странный узор его бурой каймы и на ней следы последней арены.

Я полюбил давно и навсегда не «злые песни» Шумана,1 не «Лорелею» Листа,2 а лихорадочные «Истории» Романцеро.

Когда Гейне писал их, он был уже навсегда прикован к постели и, почти слепой, в своей могиле из 12 матрацев страдал невыносимо и лишь с редкими перерывами от грызущей боли в позвоночнике и судорог.

Жизнь Гейне стала в это время, помимо муки, какая-то «отвлеченная». Лица друзей уже стирались для него узором обоев; любовь приходила, как сиделка, с состраданием, с услугой, забыв о своих требованиях; смех точно прикрывал судорогу; самый поцелуй уже не томил и не опьянялэто был скорее символ, ускользающая мечта, что-то чужое и случайное…

Жизнь… но уже навсегда без простора, недвижная и без неба… Жизнь готовая уйти гостья… А лес?.. и его никсы3 – первые музы Гейне?

Послушайте первую пьесу «Ламентаций».4

«Ручей журчит безнадежно, как Стикс, а на его одиноком берегу сидит никса; смертельно бледная и немая, точно каменное изваяние, она кажется погруженною в глубокую печаль. Охваченный состраданием, я хочу подойти к ней, но нимфа быстро поднимается: она только взглянула на меня, – и убегает, а на лице ее ужас, точно она увидела привидение».

Но чем беднее становилась жизнь как восприятие, тем напряженнее искала наполнить окружающую пустоту самая душа поэта. В душной комнате расцветали странные, почти осязательные воспоминания. Фантазия, потеряв свою лесную дикость, обрела взамен ее необычайную, почти болезненную чуткость. Обострилась и ирония; никогда не была она такой злой, ядовитая и богохульная. Музыкальная греза тоже потерпела в душе Гейне резкие изменения, и, конечно, ни разу не подходил он к пределам музыки так близко, как в Nachtliche Fahrt.5 Но об этом после. Первая книга «Романцеро» сплошь состоит из пьес, которые скорее всего можно назвать балладами. Казалось бы, что именно к книге «Историй» применимы слова французского критика Гейне, что он «дал нам Легенду веков при вспышках магния».6 Но если вы пристальнее вглядитесь в эту блестящую вереницу призраков, то различите за нею только расширенные ужасом и тоскою глаза больного.

1.… «злые песни» Шумана… – Анненский имеет в виду песню «Бы злые, злые песни» из вокального цикла Роберта Шумана (1810–1856) «Любовь поэта».
2.… «Лорелею» Аиста… – Ференц Аист (1811–1886) – венгерский композитор. «Лорелея» – сочинение Листа для голоса с оркестром (40-50-е годы XIX в.).
3.Никсы – у древних германцев – водяные духи, подобные русалкам.
4.Послушайте первую пьесу «Ламентаций». – «Ламентации» – название второй книги «Романсеро»; первая пьеса «Ламентаций» – «Испанские Атриды». Анненский дает прозаический перевод последних строк второго стихотворения «Лесное уединение».
5.Ночной поездке (нем.).
6.…слова французского критика Гейне, что он «дал нам Легенду веков при вспышках магния». – Слова принадлежат Жюлю Легра. См.: j'tiles Legras. Henri Heine, poete. Paris, 1897. Указано А. В. Федоровым.

Janrlar va teglar

Yosh cheklamasi:
12+
Litresda chiqarilgan sana:
30 yanvar 2012
Yozilgan sana:
1909
Hajm:
17 Sahifa 1 tasvir
Mualliflik huquqi egasi:
Public Domain
Формат скачивания:

Ushbu kitob bilan o'qiladi

Muallifning boshqa kitoblari