Kitobni o'qish: «Непрошеный дар»
1.1
– Черт, скорей бы уже диплом, защита, и прощай институт! Я так устала, а еще только март. Как думаешь, эта жуткая холодина и на преподов действует? Иначе, с чего они так зверствуют. Видела, как я сегодня от Крановского еле отбилась? Представляешь, что он со мной на госах сделает.
Ответить на эту эмоциональную тираду я не успела. Олеська с трудом толкнула высоченную деревянную дверь, и ледяной ветер мгновенно пронизал нас до самых костей. Подняв выше воротник шубки, я плотнее закуталась в шарф и ускорила шаг. Впрочем, на покрытом скользкой коркой тротуаре не очень-то разгонишься. Так что пока доберемся до моей машины, припаркованной на институтской стоянке, успеем полностью продрогнуть. Поскольку я выполняла добровольно взятое на себя обязательство после занятий подбрасывать Олеську до метро, подружка топала за мной, то и дело поскальзываясь и бормоча всевозможные ругательства.
Наш институт располагался в центре города, но улицы вокруг были пустынны. Редкие прохожие, натянув пониже капюшоны, спешили в спасительное тепло своих домов или хотя бы общественного и личного транспорта. Мы свернули в переулок, ведущий к парковке и едва не столкнулись с шедшим навстречу стариком. Сгорбленная спина, седая борода и густые брови, торчащие из-под шапки ушанки, делали его похожим на персонажа из народных сказок.
Дедушка притормозил и повернул голову. Неожиданно острый и даже пристальный взгляд заставил меня сбиться с шага. А старик вдруг крепко ухватил меня за рукав, внимательно изучил мое лицо, улыбнулся и пробормотал:
– Всё у тебя будет хорошо, зря она беспокоится… Опасного человека рядом с тобой вижу, это правда. Поосторожнее с ним надо. И не верь никому, слушай свое сердце. Сначала будет тяжело, но ты справишься. А потом всё наладится. Ладно, пора мне…
Дедок отпустил мою руку и продолжил свой путь. Провожая его взглядом, я с удивлением отметила, что со спины он кажется гораздо моложе. И даже сутулость куда-то пропала. Ощутив досаду, я повернулась к Олеське и недовольно нахмурилась. С выпученными глазами и открытым ртом подружка выглядела довольно глупо. Я тоже пребывала в растерянности, но особого потрясения не испытывала. Мало ли психов бродит по нашему городу, что ж теперь каждое их слово всерьёз воспринимать? Впрочем, тут я лукавила. До сих пор ничего похожего на сегодняшнюю встречу со мной не приключалось.
– Это… твой знакомый? – слегка запинаясь, выговорила Олеська.
– Вот еще! – возмутилась я. – Да ладно, не обращай внимания. Тебе что, психи ни разу не попадались?
– Неа, пока бог миловал, – пробормотала подружка, все еще настороженно приглядываясь ко мне. – Думаешь, он – псих?
– А кто же? Ну всё, пошли быстрее. Меня эта холодрыга уже достала.
Через двадцать минут я притормозила у подземки, однако моя спутница не спешила покидать уютный салон машины. Включённая на максимум печка исправно делала свое дело, и мы только-только немного отогрелись. Я тоже не торопилась. Бездумно смотрела в окно и старалась справиться с тревогой, вызванной встречей со стариком. Тем временем впереди нас припарковалась крутая тачка. К ней быстро подбежала девушка в коротенькой шубке и юркнула внутрь. Внедорожник с ревом газанул и умчался. Олеся повернула голову, критически осмотрела салон моей машины и завела свою любимую "песню":
– Всё-таки не понимаю я тебя, Дашка. Будь у меня такой отец, я бы не на каком-то паршивом фольцвагене каталась, а на мерседесе. Да еще с откидным верхом.
– Чем тебе моя машинка не нравится? – устало поинтересовалась я. За пять лет нашего знакомства подобные разговоры уже порядком утомили.
– Да всем она нравится, и мне бы самой с лихвой подошла. Но тебе… с таким папочкой…
– Ну и что там с моим папочкой? Он ведь не бизнесмен, а обычный чиновник.
– Ага, обычный! На таких высоких должностях, да еще в администрации обычных не держат. Да ладно, чего прикидываешься? Сама прекрасно знаешь, что наши чиновники с их связями покруче любых бизнесменов будут.
– Знаю. Только не считаю это правильным. И моя машина меня полностью устраивает.
– Вот я и говорю: странная! И фольцваген тебя устраивает, и живешь с родителями за городом. А могла бы, если бы захотела, уже давно квартиру в центре города иметь.
– Мне за городом нравится. А в центр я не хочу, здесь же дышать нечем.
– Дышать, может, и нечем, но я бы тут с удовольствием пожила. Впрочем, ваш-то коттедж всего в десяти минутах от кольцевой. Не то, что наша с матерью "фазенда" в ста километрах – замучаешься кататься. Вот мы туда почти и не ездим, – подружка тяжело вздохнула и мечтательно произнесла: – Ты не представляешь, как я хочу собственную квартиру! Где-нибудь в старом тихом переулке. Только никогда ее у меня не будет…
– Олеська, сколько раз говорила: прекрати рисовать мрачные картины своего будущего. Уж если не можешь удержаться, воображай хотя бы радостные.
– Ага, например, принца на белом коне? Нет, лучше на белом мерседесе… с откидным верхом! Ну кого я обманываю? Какой еще принц? Да ко мне даже дедушки на улицах не пристают, в отличие от тебя. Как будто я – пустое место.
– И много в этом толку, по-твоему?
– В чём? В дедушках? Ну, не знаю… Может, и не много. Но все равно, со мной ничего такого интересного не случается.
– Ты опять?
– Ладно-ладно, больше не буду. Моя жизнь потрясающе интересная! – она помолчала пару секунд и скептически скривилась. Я вздохнула и устало покачала головой.
1.2
Три месяца спустя…
– Мам, ну не могу я остаться дома. С Олеськой уже давно договорилась, – я достала из шкафа джинсы и футболку. Сидя в кресле, мама хмуро наблюдала за моими приготовлениями. Впрочем, так легко сдаваться она не собиралась, хотя и особого энтузиазма не испытывала. Просто потому, что практически никогда не выходила из наших баталий победительницей. Обычно я поступала так, как считала нужным.
– Ну как же так, Даша! Мы сегодня будем отмечать твое окончание института, а ты уйдёшь? Папа гостей назвал…
– Разве я не говорила, что не хочу никаких отмечаний? Мы с однокурсниками уже неплохо всё отпраздновали. А папе только повод дай, опять притащит какого-нибудь жениха сватать! Нет, я не останусь. Сам пригласил, пусть сам с ним и общается.
– Ну солнышко, пожалуйста… – мама быстро сменила тон. – Я тебя очень прошу! Не понравится тебе этот жених, можешь с ним даже не разговаривать. Посидишь немного и уйдешь к себе. Или поедешь к своей Олесе.
– Значит, я права? Опять будут смотрины? – я грозно сдвинула брови, а мама вздохнула и повинилась:
– Приедет только папин давний знакомый – очень крупный бизнесмен… и его сын.
– Мама! – я даже не пыталась спрятать возмущение.
– Солнышко, что ты так переживаешь? Взрослая дочь для отца – очень тяжелое испытание. Просто пойми его. Он каждый вечер рассуждает, как лучше обеспечить твое будущее.
– Замечательно! А меня он не хочет спросить, как я вижу это будущее? И нужен ли мне вообще выгодный жених?
– А почему нет, Дашенька? Что плохого в удачном замужестве?
– Да то, что оно не всегда так хорошо складывается, как у вас с папой. Вам повезло – у вас любовь случилась, папа до сих пор с тебя пылинки сдувает. И разница в возрасте совсем не ощущается. Но чаще всего бывает по-другому. Один голый расчет, и никаких чувств. А потом каждый живет своей жизнью. Я так не хочу. К тому же сейчас меня эта тема вообще не интересует.
– А что тебя интересует?
– Ты же знаешь, я собираюсь искать работу. Вот этим в ближайшее время и займусь.
– Папа тебе предлагал пойти к нему в администрацию.
– Мама, нет! Мы уже сто раз обсуждали. Я сама найду работу. И такую, какая мне понравится.
– До чего ж ты упрямая! Совсем на меня не похожа.
– Просто здесь я пошла в папу. Вот кого точно не сдвинешь с места, если он что-то решил, так это его.
Мама недовольно сжала губы и уже шагнула к двери, как вдруг зазвонил мой телефон. Разглядев на экране Олеськин номер, я нахмурилась в нехорошем предчувствии. И не обманулась. Едва пробормотав приветствие, подружка извиняющим тоном выпалила:
– Дашка, прости! Сегодня никак не получится встретиться! Мать всё-таки тащит меня на эту чертову дачу. Там какую-то трубу прорвало, соседи позвонили. Надо срочно ехать.
– Какую еще трубу? Ты же говорила, у вас нет ни канализации, ни водопровода.
– Ну да, в доме нет. Это на участке, общее водоснабжение для полива. И представляешь, прорвало на нашей территории. Народ там рвет и мечет. Такая жара, а поливать нечем. В общем, сегодня никак, прости. Приедем мы, скорее всего, поздно. А может, вообще на даче ночевать останемся. Я тебе в понедельник позвоню. Ладно, пока. Мы на электричку опаздываем!
Я отключила телефон и обернулась. Мама все еще находилась в комнате и, судя по всему, прислушивалась к разговору. Во всяком случае выглядела она вполне довольной.
– Вот видишь, солнышко, это судьба! Теперь тебе не надо никуда ехать. Пожалуйста, порадуй папу. Посиди хотя бы полчаса за столом. Ну что тебе стоит?
Если бы у меня было время обдумать ситуацию, я бы наверняка сочинила себе другое срочное дело. Но мама застала меня врасплох – пришлось нехотя согласиться.
***
За последние двадцать минут не меньше десяти раз я тайком посмотрела на часы. До озвученного мамой времени оставалось совсем немного. Еще несколько минут мучений, и я со спокойной совестью сбегу отсюда. Небольшой компанией мы сидели в нашей огромной застекленной беседке, предназначенной для приемов гостей. Сейчас раздвижные двери были полностью распахнуты, пропуская внутрь теплый летний воздух и открывая отличный вид на искусственный пруд – детище приглашенных дизайнеров.
Вяло поковырявшись вилкой в тарелке, я проглотила кусок и уставилась в стол. Главное – не поворачивать голову вправо и не встречаться с наглым взглядом очередного протеже в мои женихи. Черт, я даже его имени не запомнила. А все потому, что едва взглянув на парня, поняла: этой первой встречей наше знакомство и ограничится. Даже несмотря на то, что внешне он мне вполне понравился. Вот только на загорелом лице с ленивой расслабленной улыбкой ясно читалось, что никакая жена сыну папиного друга и даром не нужна. А здесь он, скорее всего, находится по той же причине, что и я, то есть по просьбе или требованию своего отца.
Кстати, парень и не старался изображать заинтересованность. Сидел молча, в разговоры ни с кем не вступал. Только чему-то улыбался и иногда насмешливо поглядывал на меня. Похоже, вся эта история его забавляла, во всяком случае никакой неловкости он явно не испытывал. Несколько раз я попробовала ответить таким же наглым взглядом, но быстро поняла, что в подобной игре у меня нет шансов. У парня точно по этой части было гораздо больше опыта. Так что я перестала смотреть в его сторону и считала минуты, выполняя данное маме обещание.
Разговаривали за столом в основном мой отец со своим другом. Странно, но имя старшего гостя я как раз запомнила, звали его Олег Геннадьевич. Мама попыталась втянуть в беседу и меня, но не встретила с моей стороны никакой поддержки и отступила. А я сидела, не поднимая глаз, и старательно придумывала подходящий повод улизнуть из-за стола. Кстати, из разговора выяснилась одна интересная подробность. Некоторое время мужчины посвятили обсуждению того, что со следующей недели сын Олега Геннадьевича будет работать помощником у моего отца. Вот и еще стимул для его присутствия сегодня нарисовался. Возможно, парня заботит исключительно карьера. А меня он рассматривает лишь как неизбежное дополнение к ней. Интересно, строя подобные планы, мужчины, и правда, считают, что я должна чувствовать себя польщенной?
– Что с тобой, Олег? – взволнованный голос отца заставил меня встрепенуться и взглянуть на его собеседника. С бледным, застывшим лицом тот привалился к спинке стула и тяжело дышал, держась за грудь. Через несколько секунд его черты смягчились, он заметно расслабился и покачал головой:
– Прости, Паш. Я в последнее время не очень себя чувствую, но к тебе не мог не приехать. В понедельник, наверное, пойду сдаваться эскулапам. Пусть подлечат немного. А то дел полно, а я расклеился.
Парень тут же поднялся и подошел к отцу. Наклонился и что-то тихо сказал ему на ухо. Тот отрицательно качнул головой и похлопал сына по руке.
– Ничего-ничего, Егор. Мне уже лучше. Еще немного посидим и поедем домой.
Ну да, точно, Егор – так мне его и представили. По крайней мере, что-то хорошее в парне есть – об отце он, похоже, искренне переживает. Ладно, вот и пришло время покинуть эту теплую компанию. Сейчас, когда все взгляды направлены на Олега Геннадьевича, на моё исчезновение никто не обратит внимания.
– Ты не тяни с этим, Олег, – в голосе отца слышалось беспокойство. Пока он увещевал своего друга, я тихонько поднялась, аккуратно отодвинула стул и выскользнула из беседки. Но не пройдя и нескольких шагов, услышала звук падения и громкие возгласы. Пришлось быстро вернуться.
То, что я увидела, заставило меня застыть столбом в проеме раздвижной двери. Прямо на деревянном полу лежал Олег Геннадьевич с абсолютно белым лицом и синими губами. Рядом с ним на коленях стоял Егор и пытался засунуть в рот отцу какую-то таблетку. Испуганная мама замерла недалеко с широко открытыми от ужаса глазами. А папа вскочил со стула и быстро нажимал кнопки на телефоне.
Я совершенно растерялась. Не представляла, чем могу помочь, но и уйти просто так не могла. Оставалось надеяться, что скорая приедет быстро. Мой отец уже вызвал ее и наклонился над своим другом. Сжал его запястье и мрачно покачал головой:
– Черт, пульс почти не прощупывается! Может, переложить его в машину и ехать навстречу скорой?
– Нет, Паша! Нельзя его трогать, надо дождаться врачей, – пробормотала мама и стащила с ближайшего стула подушку. – Только голову нужно приподнять, чтобы кровь прилила к ногам. Вот, подложите ему…
Отец передал подушку Егору, а сам обнял маму. Она спрятала лицо у него на груди.
Прошло всего несколько минут, хотя мне показалось, что они растянулись в целую вечность. Я стояла у беседки и нервно озиралась по сторонам, напрягая слух и мечтая услышать спасительный вой сирены. И вдруг в противоположном проеме двери, прямо напротив себя, заметила незнакомую пожилую женщину. В иной ситуации я бы непременно удивилась, откуда она взялась. Ведь кроме нас с мамой здесь находилась только одна женщина – наша домработница, которая сейчас была в доме.
Но настораживало совсем другое. Незнакомка, не обращая внимания на разворачивающуюся рядом трагедию, внимательно смотрела на меня. Ее взгляд одновременно и беспокоил, и притягивал. Нахмурившись, я с недоумением изучала странную гостью и неожиданно испытала ощущение дежавю. Словно я уже видела когда-то этот строгий и в то же время ласковый взгляд. А женщина, все также не сводя с меня глаз, медленно кивнула. Как будто подбадривала или призывала к чему-то. Только к чему?
Я снова взглянула на Олега Геннадьевича. В это время мужчина дернулся и захрипел, а меня вдруг неудержимо потянуло к нему. Не оставляя себе времени на раздумья, я поддалась порыву, сделала несколько шагов вперед и опустилась на корточки рядом с Егором. Протянула руку и положила ладонь на грудь его отца. А потом практически беззвучно зашептала легко приходящие на ум слова.
Мои губы произносили их без запинок и сомнений, словно это было для меня давно привычным делом. Странные фразы сами собой выстраивались в причудливый ритм, а я вслушивалась в них и удивлялась. Я точно встречала что-то похожее в книгах, когда несколько лет назад, неожиданно для себя, заинтересовалась магией и заговорами. Тогда я скачала из интернета пару изданий и подробно все изучила. Однако критический ум не позволил всерьез воспринять подобную информацию. Я быстро охладела к новому увлечению, так и не попробовав ничего из прочитанного на практике. Похоже, сейчас мое подсознание вспомнило забытую информацию.
Олег Геннадьевич все еще лежал с закрытыми глазами, но больше не хрипел, а мертвенная бледность постепенно сходила с его лица. И вдруг мужчина шевельнул головой. Егор сразу же схватил отца за руку и наклонился ближе к нему. А ко мне вернулась неуверенность. Ощущая полную растерянность, я попыталась подняться. Однако парень придержал меня за локоть:
– Нет, не уходи! Рядом с тобой ему лучше…
Я пожала плечами и снова опустилась на пол. Переживая, что подумают родители, невольно взглянула на них. Мама стояла в нескольких шагах от отца и испуганно смотрела на меня. Ее лицо было почти таким же белым, как у нашего гостя. А папа переводил напряженный взгляд с нее на меня и обратно.
Наконец раздался приближающийся вой сирены, и через несколько минут в беседку прибежали люди в белых халатах. Олега Геннадьевича быстро переложили на каталку и увезли. Егор отправился с ним, а мои родители пошли провожать всю кавалькаду к воротам.
Оставшись в одиночестве, я устало опустилась на стул. Посидела какое-то время и вспомнила про незнакомку. Оглянулась по сторонам, однако никого из чужих людей поблизости не обнаружила. Только домработница спешила к беседке, собираясь убирать со стола. Когда она подошла ближе, я расспросила ее. Хотела узнать, не приглашали ли сегодня кого-нибудь к ней на помощь. Получила отрицательный ответ и пошла в свою комнату приходить в себя после этого сумасшедшего дня.
1.3
За ужином мы с родителями практически не разговаривали. Папа лишь сообщил, что созвонился с Егором и узнал, что Олег Геннадьевич находится в реанимации. Ни мама, ни отец не задали мне ни одного вопроса о моем странном поведении в беседке. Впрочем, скорее всего они не слышали моих бормотаний и решили, что я просто пытаюсь поддержать Егора.
Поздно вечером ко мне в комнату заглянула мама. Села на диванчик и не спешила начинать разговор, молча глядя в пол. Потом подняла глаза и с заминкой спросила:
– Тебе понравился Егор?
Подобного вопроса я почему-то не ожидала и растерялась. Сначала хотела ответить правду, но в последний момент передумала и выдавила что-то неопределенное:
– Ну, так… Я не успела понять. Вроде, нормальный парень.
– По-моему, тоже. Присмотрись к нему получше, пожалуйста.
– Хорошо, – кивнула я, уверенная, что второй возможности присмотреться к неудачливому жениху мне не представится. Тем более после сегодняшнего.
– Кстати, жена Олега умерла несколько лет назад. Так что злая свекровь тебе не грозит.
В ответ я лишь неопределенно пожала плечами, даже не зная, как на это реагировать. А когда мама поднялась, вспомнила кое-что и позвала:
– Подожди, пожалуйста, хочу у тебя спросить. Сегодня у беседки я заметила незнакомую женщину. Не знаешь, кто это может быть?
– Наверное, кто-то из врачей.
– Нет, это было еще до их приезда.
– Ну тогда тебе просто показалось. И немудрено, после всего, что мы сегодня пережили.
– Не думаю, – я с досадой мотнула головой. – Она выглядела очень странно, и я хорошо ее рассмотрела.
– Что же в ней было странного?
– Одежда, да и вообще…
– Опиши ее.
– Пожилая женщина, длинные черные волосы с проседью повязаны платком. Смуглая, будто обветренная кожа. Все лицо изрезано морщинами. Одета во что-то длинное и темное.
Несколько секунд мама изумленно смотрела на меня, качая головой. Потом выдавила:
– Ты ошиблась. Никого похожего у нас не было… Ложись спать, – и быстро вышла из комнаты. Я озадаченно смотрела ей вслед. Не могла же мама не заметить женщину, ведь она стояла недалеко. Или могла? Действительно, в такой суматохе это вполне реально. Но в одно я точно отказывалась верить: что гостья мне почудилась. До сих пор у меня не случалось никаких видений, с чего бы им теперь начаться?
***
Изумрудно-зеленая поляна, яркий свет, пробивающийся сквозь резную листву. Вокруг все такое живое, наполненное любовью и манящими тайнами. Каждая травинка, листок, каждый камешек на берегу ручья для незамутненного детского ума – целая вселенная. И вдруг темнота, словно наброшенное покрывало, отрезает от моего взгляда искрящийся солнечный свет. Дальше провал, наполненный страхом и ожиданием… Но вот завеса отброшена, и ко мне медленно приближается чье-то лицо. Изо всех сил я стараюсь его рассмотреть, но черты расплываются. И в который раз перед глазами лишь темный смазанный силуэт…
Я проснулась, как от толчка, и резко села в кровати. Это всего лишь сон. Мой старый, привычный кошмарный сон, преследующий меня с самого детства. Давно прошли те времена, когда я в слезах бежала к родителям, и они брали меня к себе в кровать, обнимая и убаюкивая. Теперь я лишь переворачиваюсь на другой бок и снова засыпаю. Что же сейчас меня испугало?
И тут я поняла. Ни разу за все эти годы мне не удалось рассмотреть человека из сна. А сегодня я наконец его увидела… и узнала. Это была та самая странная незнакомка у беседки. Поразмышляв несколько минут, я успокоилась и снова забралась под одеяло. Наверняка изменения в моем сне – всего лишь последствия перенесенного стресса. Всё это вполне объяснимо, а значит, можно не беспокоиться.
Через несколько дней мне пришлось заехать в институт уладить кое-какие формальности. Быстро справившись с делами, я вышла на улицу и уже собиралась повернуть в сторону стоянки, как меня окликнули. С лавочки у крыльца поднялся Егор и направился прямо ко мне. Пока он приближался, я прикидывала, как ему удалось так удачно меня застать. Похоже, здесь не обошлось без родителей. Не зря мама так подробно выспрашивала меня о планах на сегодняшний день. Испытывая досаду, я уже приготовилась вместо приветствия сказать что-нибудь резкое. Но в последний момент вспомнила об Олеге Геннадьевиче и удержалась.
– Здравствуй, я тебя жду, – спокойно произнес нежданный гость.
– Я вижу. Как твой отец? – из-за скрытого раздражения мой ответ прозвучал достаточно сухо.
– Все еще в реанимации, но ему гораздо лучше. Скоро обещают перевести в палату.
– Хорошо, – проявив вежливость, я замолчала, давая собеседнику объяснить цель визита. Однако он не торопился, стоял напротив и задумчиво меня рассматривал. То ли собирался с мыслями, то ли просто не знал, с чего начать. Используя паузу с пользой, я внимательней пригляделась к парню. И сразу же поняла, что ошиблась с его возрастом. Почему-то в прошлую нашу встречу решила, что мы почти одногодки. Но сейчас, вблизи, разглядела – ему точно больше двадцати пяти. А может, и все тридцать. Впрочем, на мое отношение это никак не повлияло. Я все еще помнила насмешливую улыбку и наглый взгляд и общаться с ним дольше, чем это необходимо, не собиралась.
– Так что тебе нужно? Извини, у меня мало времени.
– Вообще-то я хотел поговорить.
– О чем?
– Может, заглянем в кафе? – с заминкой предложил Егор. – Здесь недалеко есть приличное заведение?
– Здесь много чего есть, но я уже сказала, что тороплюсь. Если хочешь, давай присядем на лавочку, – я немного смягчила свой отказ, заметив, что собеседник нахмурился. Но лавочка его явно не устраивала.
– Могу подвезти тебя домой, – он кивнул на джип, припаркованный у обочины прямо под знаком "Стоянка запрещена".
– Спасибо, я сама за рулем. Так что давай все же ближе к делу.
– Ладно, но мы можем хотя бы сесть в мою машину? Здесь неудобно разговаривать.
И действительно, как раз в это время нас слегка потеснила на тротуаре шумная стайка студентов. Освобождая им дорогу, я недовольно скривилась и согласно кивнула.
Устроившись на переднем пассажирском сиденье, я развернулась к Егору и подняла брови в молчаливом вопросе. Он прищурился, потер подбородок и вдруг выдал:
– Ты что, практикуешь магию?
– Что?! – опешила я.
– Ну… тогда, рядом с отцом, я слышал, как ты кое-что бормотала. Запомнил несколько фраз и потом нашел их в интернете. Это был заговор от болезней сердца.
Ничего объяснять я не собиралась, тем более, что сама не знала ответов. Проще всего все отрицать.
– Что за ерунда? Тебе просто показалось! Вспомни, в каком мы все были состоянии. Если честно, я сейчас и не вспомню, что конкретно шептала. Скорее всего, обычную молитву.
– На молитву эти слова были похожи меньше всего, – упрямился собеседник. Я никак не могла понять, чего он добивается.
– А ты меньше всего похож на человека, который верит в заговоры и прочую чушь.
– Я в них действительно никогда не верил!
– Ну так и дальше не верь. Кстати, я тоже не верю.
– Но отцу стало лучше. Я вообще уже решил, что это конец… А когда ты присела рядом, все изменилось. Он почти пришел в себя.
– Послушай, вот уж это точно совпадение. Ты же не хочешь сказать, что мое бормотание так на него повлияло?
Егор поджал губы и задумчиво покачал головой.
– Не знаю… Наверное, ты права – это просто совпадение. Но все равно, как-то странно. И в больнице говорят, что у отца на сердце уже затянувшийся рубец. Как будто приступ был несколько недель назад. Они и в реанимации его держат больше на всякий случай, чем по необходимости.
– Ну всё, хватит! Поверь, я рада, что твоему отцу лучше, но это точно не из-за меня, – я уже начала злиться. Еще какое то время Егор недоверчиво хмурился, потом пожал плечами и отступил.
– Ладно, оставим это. Но я все равно хочу угостить тебя ужином. Или хотя бы обедом. Назови любое удобное время.
– Спасибо за предложение, но это плохая идея, – отрезала я и потянулась к ручке двери. – Всего хорошего! – быстро выбралась из машины и решительно направилась к стоянке.
Дома я первым делом нашла маму в гостиной. Она сидела в кресле и задумчиво смотрела в пространство, на ее коленях лежал небольшой блокнот. Я не стала церемониться и сразу попросила не устраивать мне больше неожиданных встреч с Егором.
– Почему? Он тебе всё-таки не понравился? – явно различимое огорчение в ее голосе меня удивило.
– Ну да, не понравился. А ты что, тоже мечтаешь сплавить меня замуж?
– Мне было бы гораздо спокойней, если бы ты была пристроена, – ответила мама, глядя в сторону.
– Мама, что за лексикон?! – возмутилась я. – Прямо домострой какой-то! И с чего тебе за меня переживать? У меня все хорошо.
– Конечно, солнышко, ты права. Обещаю, больше не буду действовать за твоей спиной, – не стала спорить она.
– Спасибо! – я решила поменять тему. Через две недели родители собирались в отпуск на Сардинию. – Как идут сборы? Купальник новый купила?
Перебравшись на кухню, мы заварили себе кофе и подробно обсудили гардероб, который может понадобиться в поездке. А потом я поднялась наверх и в своей комнате столкнулась с папой. Я даже не знала, что он уже вернулся с работы. Заметив его озабоченное лицо, подумала, что мне опять предстоит разговор о замужестве. Но отец лишь расспросил меня о планах на лето. Причем, он явно больше находился в своих мыслях, чем вслушивался в мои ответы. Ничего нового – папа и дома никогда не забывал о работе. Действительно, через несколько минут он сообщил, что ему нужно отправить пару писем, пожелал мне спокойной ночи и ушел.
