Kitobni o'qish: «Я вернусь…»

Ася.

Я подхожу к окну и вижу, как огромные черные щупальца медленно выползают из-под земли, и тянутся в небо, ломая асфальт и круша все на своем пути. Стаи черных птиц кружатся над каждым из них, в ожидании новой добычи. На улице хаос.

Что происходит? И тут меня охватывает ужас – моя Ириша! Моя маленькая сестренка Ириша – в садике! Я в спешке натягиваю на себя джинсы и свитер, на бегу прыгаю в кроссовки, даже не думая их зашнуровывать, и как можно быстрее несусь в садик, в соседний двор, из которого я ежедневно забираю мою малышку. Люди мечутся в попытках спрятаться или уехать. А кому-то ,похоже , все равно. Взгляд мой остановился на молодом человеке, тупо сидящего в ожидании неизвестно чего на лавочке. Но мне некогда стоять и рассматривать все происходящее, каждая минута может оказаться последней.

Земля под ногами будто дрожит. Я вовремя среагировала и резко затормозила- прямо в шаге от меня в асфальте начали появляться трещины. Медленно, выворачивая комья грязи и асфальта и, будто чувствуя мое присутствие, из образовавшейся дыры начинает выползать еще одна мерзкая дрянь, подобная щупальцу осьминога. Нащупывая поверхность, «это» начинает двигаться в моем направлении. Я оглядываюсь. Назад дороги нет! Меня колотит мелкая дрожь… Нет, похоже это не страх, это пульсирует земля под ногами. Если я сейчас же не решусь действовать, то станет слишком поздно. Отойдя на пару шагов назад, я разбегаюсь и прыгаю… Ноги приземляются прямо на самый край обрыва. Получилось!

Преодолев еще несколько небольших препятствий, я выбегаю на главную улицу. Наконец-то сквозь стену пыли стало виднеться здание садика. Боже, что за ужасный скрежет, пробирающий до мурашек?! Обернувшись, я поняла, что, то маленькое щупальце, через которое мне пришлось прыгать, выросло в тысячу раз и, с неимоверной легкостью, начинает кромсать мой дом на мелкие кусочки. Крики о помощи, плачь – от всего этого сердце сжалось , но мне нужно двигаться дальше. Столпы камней, словно пушинки, поднимаются в воздух и разлетаются в разные стороны. Дышать становится все тяжелее и глаза режет едкая бетонная пыль. Немного проморгавшись и прищурившись, я устремила свой взгляд в сторону сада. Это главное, что меня сейчас волнует. Здание сада цело, и меня все еще не покидает надежда, что я успею.

Дорога до сада оказалась не менее тяжелой. Смотреть приходится не только себе под ноги, что-бы не проворонить новую трещину или черную мерзость, пытающуюся утащить тебя за собой, но и постоянно приходится озираться по сторонам. То там, то здесь на землю приземляются части разрушенных зданий, посылая в воздух все новые порции пыли. Еще немного усилий – и я на месте! Добралась! Я смогла! Залетаю в дверь и практически сбиваю с ног мужчину, с маленькой девочкой, сидящей у него на руках, но резко хватаю его за свитер и помогаю ему удержаться на ногах.

– Извините меня! – удаляясь в коридор, прокричала я.

Отовсюду доносится детский плачь. Родители впопыхах собирают своих деток. Кто то, так же как и я, только забегает в дверь. А кто-то уже спешит к выходу, проносясь мимо меня с орущими от страха детьми на руках.

Наконец впереди дверь нужной мне группы. Открываю и вижу толпу незнакомых мне людей, сквозь которых пытаюсь протиснуться вглубь комнаты. В раздевалке моей малышки нет. Прохожу глубже и вижу мою маленькую Иришу, одиноко стоящую у окна и смотрящую на все то, что твориться на улице. Она все в том же красном платьице, с золотой каймой. На голове два маленьких хвостика, которые я сама ей сегодня сделала. В своих объятьях она сжимает плюшевого сиреневого зайца. Этого зайца мы выбирали с ней вместе и покупали на мои честно накопленные не за один месяц деньги.

Наконец малышка, будто ощутив мое присутствие, повернула голову в мою сторону ,и я увидела глазки, полные слез…

– Я боялась, что ты за мной уже не придешь… – почти шепча, сквозь слезы промолвила она.

– Ты что, малыш. Разве я когда-нибудь не сдержала свое слово? -попыталась спокойным голосом ответить я.

Она протягивает ко мне свою маленькую ручку, я делаю пару шагов на встречу и тут понимаю, что здание начинает разваливаться по кусочкам. Я пытаюсь перейти на бег, но все бесполезно, какая-то сила держит меня. Все мои попытки закричать так же не увенчались успехом. Лишь тьма и пыль, режущая до боли глаза и не дающая сделать глоток воздуха. Мне уже не разглядеть, где Ириша, только ее тоненький голосок, доносящийся сквозь непроглядный мрак: «А-с-я!»

Боже мой! Меня все еще колотит и дыхание все никак не может восстановиться. Я кладу ладонь на влажные глаза и пытаюсь глубоко дышать, чтобы хоть как-то успокоиться. Нет, это мне не поможет. Вскочив с кровати и нащупав во мраке выход из своей комнаты, я иду в комнату напротив. Дверь, как и всегда, закрыта. Замком ей служит сиреневый заяц, которого она зажимает между дверным проемом и самой дверью так сильно, что открыть ее можно, если только усердно навалиться на нее. Дверь мне поддалась не с первого раза, но все-таки я смогла ее открыть. На улице уже светает, но из-за закрытых черных штор в комнате такой же мрак. Лишь тусклый голубой огонек, от оставленного включенного компьютера, как маяк, указывает дорогу.

– Ирина. Ты тут?

– Какого хрена тебе надо?! Ты что, не видишь?! Я сплю! – раздался колючий голос из-под подушки.

Вот теперь я точно проснулась. Именно этого ледяного голоса мне ,похоже, и не хватало, чтобы очнуться от кошмарного сна.

Вытерев остатки слез и вернув зайца на прежнее место, я возвращаюсь в свою, такую же занавешенную черными шторами, мрачную комнату. В этом сне было хотя бы что-то хорошее – моя сестра была рада меня видеть… Подумав об этом, мне стало настолько тошно, что я была бы рада снова оказаться в своем кошмаре еще раз…

Я была старше ее на четыре года и помню её еще веселым, милым карапузиком, смеявшимся над всеми моими шутками. Бывает , что дети не любят своих младших братьев или сестер, потому что большую часть любви родителей мелкие перенимают на У меня же было все наоборот. Когда родители привезли ее из род дома, я несколько часов просто просидела у ее кроватки, наблюдая, как этот маленький комочек тихонько сопит своим крошечным носиком. Как тихонько шевелит своими крохотными пальчиками и причмокивая , сосет свою соску. Именно в этот день я поняла, что это моя сестра и ближе нее у меня никого не будет..

Я проводила с ней все свое время, потому что родители, работая на местной ТЭЦ, проводили практически дни и ночи на работе, чтобы обеспечить нашу семью. Я водила и забирала ее с садика и школы; читала ей книжки; учила с ней уроки и укладывала ее спать; варила ей супы и каши. Заплетала ей косы и делилась с ней своей косметикой, что бы сестренка могла делать куклам макияж. Но время идет, а с ним, к сожалению, меняются люди. Моя Ириша, тот человечек, с которой я думала мы будем как единое целое отдалилась от меня и почти что вычеркнула меня из своей жизни. Она выросла и все наше общение свелось только к: «привет» и «закрой дверь». Хотя Ириша была младше меня, она обогнала меня на целую голову. Она была очень привелательна и знаю, что многие старшеклассники безрезультатно пытались за ней ухаживать. Прямые темно-каштановые волосы, подстриженные по плечи, круглое лицо, темные ровные брови, длинны черные ресницы и большие зеленые глаза. Ребята, знающие нас обеих, в последнее время, все чаще стали мне говорить, что я как то больше похожу на роль младшей сестры. Она была очень умная и образованная. На родительских собраниях, которые из-за занятости родителей посещала я, ее всегда выделяли, как одну из самых способных учениц. Этим я очень гордилась. Дома же она просто закрывала дверь, включала свой компьютер и сидела за ним круглыми сутками, не выходя из своей комнаты. Вот ей уже пятнадцать лет… Я столько раз пыталась ее отвлечь, чем то заинтересовать, развеселить. Слушая, она смотрела на меня своими большими зелеными глазами, но потом как бы специально закатывала глаза, давая мне понять, что я несу бред и уходила. Это настолько сильно меня тяготило, но попытки исправить все это исчерпали себя.

Нужно переодеться и идти завтракать, нет смысла ворошить память, от этого на душе становится только паршивее. Я не знаю, что такого должно произойти, что бы мы с ней снова начали общаться, как настоящие сестры.

Надев теплые штаны и майку, я босиком иду вдоль темного коридора на кухню. Зябко. На градуснике, прикрепленному к окну, с уличной стороны все минус 23. Домашний градусник показывает +16. Уже хорошо… Чаще всего дома температура выше четырнадцати не поднимается. Хотя бы на кухне не висят эти чертовы черные шторы, которые действуют на меня просто угнетающе. Сколько мне стоило трудов уговорить маму не вешать их хотя бы здесь и в конце концов у меня это получилось. Одна единственная светлая комната, из всей квартиры, в которой я чувствовала себя уютно. Запах свежезаваренного папой чая с чабрецом, мятой и липой, и горячих бутербродов, приготовленных мамиными руками, всегда подбадривал меня по утрам и давал ощущение присутствия в доме родителей. От безысходности, родители практически все свое время проводили на работе, но про своих дочерей никогда не забывали.

Сделав маленький глоток парящего чая и согревая об бокал свои озябшие пальцы, я облокотилась на подоконник и уставилась в окно. Быть может сегодня что то в этой картине могло поменяться.

В доме напротив жили только военные и их семьи. Некоторое время назад, большая часть из них разъехалась по другим, более спокойным городам. Но там, где еще остались семьи, окна, так же как и у нас, были занавешены темными тканями или заклеены бумагой. Кое где проглядывает небольшой огонек от лампочек. Город потихоньку начинает просыпаться.

Кажется, будто прямо над самим домом все так же висит эта огромная махина, бесформенная, угловатая и черная как уголь. На ум ни идет ни одна идея, с чем бы ее можно было сравнить. Только единственное. Когда бросаешь в костер большое полено, и со временем , сгорая, от него начинают крошиться маленькие угольки. Это было что-то подобное, только без языков пламени и в сотню раз больше.

Появившись год назад, практически из ниоткуда, они наводили на людей ужас. Их выбор, похоже, был все таки с чем то связан, так как зависли они не над всеми городами. Но никому до сих их предпочтения так и не стали ясны. И не обязательно это должен был быть мегаполис. Наш городок, например, был небольшой, с численностью всего около двух ста тысяч человек. Но эта мерзость выбрала и его, при том даже мой район. Огромные черные корабли, зависшие на одном месте, больше не подавали никаких признаков жизни. Эти черные «угли» (так мы их стали называть) наводили только на одну мысль, что встреча с иноземным разумом не принесет нам ничего хорошего. У кого была возможность уехать – поспешно собрали все свои вещи и как можно скорее покинули свои дома. У нас же такой возможности не было. Родственников в других городах у нас не было, а продать квартиру здесь уже было невозможно. Она наверное даже даром была никому не нужна. Хотя бы жили мы на другом конце города, еще была бы небольшая вероятность. Но из моей высотки был, прямо таки, шикарный вид на всю эту картину. Не однократно я пыталась разглядеть хоть что-нибудь в бинокль, но все было напрасно – просто угловатая черная масса. Зато в тех городах, где не было «углей», цены на жилье поднялись до заоблачных цен, даже просто за съем. Умеют все таки наши люди «поддержать» своих в трудную минуту. Оставшиеся же, такие как я и моя семья, перестали на какое то время выходить на улицы. Жизнь в нашем городе будто остановилась. Каждый день с надеждой , что они пропали, я подходила к окну и, что хоть что-то стало понятно, включала новости. Но нет…

Находились смельчаки, которые ехали ближе к кораблям, разворачивали свои дебильные плакаты и орали что есть мочи- «МЫ ВАМ РАДЫ!». Из окна мне было их всегда прекрасно видно. Кому они блин рады то?! Какому нибудь трехметровому уродцу, с пятью длинными щупальцами, по тысяче острых, как лезвие, зубов на каждом? Или может маленьким зеленым человечкам, способным силой мысли взорвать твой мозг и забрать твои внутренности себе на обед? Смешно конечно, но спасибо Голливуду, который наверное лет тридцать уже пугал нас страшилками, о нападениях инопланетян. Поэтому в голову уже ничего адекватного не идет.

От них был один неоспоримый плюс. Государства всего мира сплотились, прекратились войны и передряги, будоражащие мир несколько лет подряд. Для начала они пытались всякими способами наладить контакт с иноземными гостями, но все эти попытки не увенчались успехом. Не помню уже точно какая страна, по моему КНДР, но все-таки решила перейти в наступление и послала пару ракет по одному из таких кораблей над своей территорией. Ракеты, не долетев до него, рассыпались в воздухе, усыпав землю своими частями. Она даже не разломилась, а именно разобралась по частям. Это было поразительно и некоторые заговорили, что похоже иноземцы не желают нам зла. И, когда в течении всей недели, ответного огня так и не поступило, верящих в их благие намерения стало гораздо больше. Со временем люди более-менее переставали их бояться и жизнь начала возобновляться. Открывались магазины, ученики возвращались в свои школы и институты, трудяги на работы. Подозрительным было лишь то, что в городах пропадали люди, а с ними и часть их личных вещей. Скорее всего они просто сбегали, куда нибудь в другой город, не выдержав все это перенапряжение. Но это было всего лишь предположение, поэтому волнение все таки оставалось. Даже в моей группе пропала девушка – Надя. Она была очень одаренной. Было смешно, когда даже преподаватель не мог справиться с заданием, которое Надя решила в два счета. Она выделялась не только из нашей группы, а из всего нашего потока. Не знаю, почему она решила сбежать? Ведь из родственников у нее была только мама и у них были прекрасные отношения. Теперь же мама осталась совсем одна, в недоумении, почему ее дочь так поступила. Из всего моего института пропали в общей сложности наверно человек пять. И все родственники были в недоумении.

Хотя все вокруг вроде бы стало идти своим чередом, страх в людях все еще присутствовал. А в нашем районе это ощущалось более конкретно.

Переведя свой взгляд с окна на часы, я ужаснулась, уже было девять часов. Черт, я уже опоздала на первую пару в институт, а если не потороплюсь, то и на вторую тоже.

Быстро переодевшись и схватив рюкзак, я вылетаю на площадку и вызываю лифт, впопыхах закрывая дверь ключом. Спускаться пешком с десятого этажа сегодня мне совсем не хочется. Зайдя в лифт и нажав кнопку первого, я, как обычно, посмотрела на себя, в изрисованное маркером зеркало. Каждый раз я задаюсь одним и тем же вопросом: «Нахрена нужно зеркало в лифте?» Наверно для того, что бы каждый раз смотря в него понимать, что ты во-первых не выспалась, а во-вторых забыла накраситься. Русые волнистые волосы ниже плеча, большие серые глаза, прямой нос, губы. В общем все как у всех. Но было в моем лице то, что меня всегда радовало и поднимало мне настроение глядя в зеркало- канапушки. Ими было усыпано все мое лицо и, в отличии от веснушек, с окончанием весны они меня не покидали. Улыбнувшись себе в зеркало, я вышла из лифта, спустилась по ступенькам и оказалась у подъезда.

Кругом было все усыпано снегом, который не прекращал идти уже несколько дней подряд. А чистить в нашем районе , похоже, никто даже и не собирался. Опять придется пробираться сквозь сугробы. Натянув шапку и оглядевшись, я увидела кучку людей, движущихся в направлении остановки. Они были от меня метрах в пятидесяти и, решив, что дожидаться следующего скопления народа возможно слишком долго, я рванула вдогонку. Догнав и пробурчав «здрасте», я стала плестись за ними. Всего было человек восемь и, похоже, они особо никуда не спешили, потому что все шли спокойным шагом. Да и спешить то тут особо не получится, идти приходилось практически «гуськом». Кто то разговаривал, кто-то слушал музыку в наушниках, а кто-то как я, просто плелся рядом. Мне уже нужно было ехать в автобусе , но бежать до остановки у меня желания не было.

– Слышали, мужчина из 14 дома пропал? Говорят уже целую неделю его никто не видел. – услышала я от одной из женщин, идущих рядом 14 был как раз моим домом. Про пропавшего мужчину мне стало известно только от нее, поэтому я пыталась вслушаться.

Проходя мимо следующего дома, нас стала догонять еще одна «мышка». И когда поравнявшись со мной, меня дернули за капюшон, мне невольно пришлось повернуться.

– Ты что, оглохла? – сказал мне веселый женский голос.

Это была моя подруга детства – Машка. Голубые глаза и волосы, цвета пшеницы, первое, что бросалось всегда в глаза. Живя в соседних домах, мы проводили много времени вместе. Мы ходили в один садик, в один класс и теперь в один институт, только на разные курсы. У нее было тяжелое детство. Своих родителей я практически не видела только потому, что они круглыми сутками работали, дабы обеспечить нашу семью. Ее же родители были беспросветными пьяницами, наверное уже и дня не пробывшими в трезвости. Это было ужасно. Чаще всего они все свое время проводили в компаниях своих собутыльников и могли неделями не возвращаться домой. Это время для Машки был рай, она была предоставлена сама себе и спокойно жила одна, пусть даже на тот момент ей было десять лет. Соседки помогали ей, чем могли. Но когда ее родители вспоминали, что у них есть дом и возвращались со всеми своими дружками продолжать гулять уже к себе домой, вот тут начинался хаос. У них была своя жизнь и о дочери свой они похоже никогда не вспоминали. В эти дни я всегда просила родителей разрешить Маше остаться у нас. Они никогда не были против и через некоторое время это уже стало на столько обычным, что я уже даже и не просила разрешения. Когда Маше исполнилось тринадцать, ее горе-родители погибли, сгорев вместе с парой своих собутыльников в каком то гараже, забыв потушить сигарету. Одна из соседок взяла над ней опекунство до совершеннолетия. Может быть так нельзя говорить, но только после этого случая Машка начала жить и радоваться жизни. Последний год она живет в квартире, которая досталась ей от родителей, со своим парнем.

– Ты тоже проспала?

– Можно и так сказать. – с грустью ответила я.

– И я блин проспала! Санек пол ночи болтал по скайпу со своей сестрой из Нижневартовска, спать мне не давал. Представляешь, в их городе и в ближайших к ним, нет ни одного «угля». Если все срастется, то скоро мы переедем к ним! Ура! Уже мечтаю об этом. И черт с ней, с этой проклятой квартирой.

– Блин, наш – сказала я, увидев, как автобус с цифрой 8 подъехал к остановке и открыл двери – следующего придется минут 20 ждать, если не больше. Побежали! – крикнула я подруге и рванула вперед, расталкивая впереди идущих и утопая по колено в сугробах.

– Опять бежать… – застонала Маша, но так же рванула вслед за мной.

До автобуса было метров сорок. Но водитель, похоже, увидел что мы бежим и решил нас дождаться. Как только мы забежали в автобус, двери сразу же захлопнулись и автобус тронулся.

– Чёртова железяка, – переводя дух сказала Машка – из-за этих штуковин чувствуешь себя мышью какой то. Высунул голову из норы, огляделся, побежал. И так каждый день. Надоело…

Мы жили на самой окраине. Автобусная остановка у нас так и называлась- «конечная». Водители всегда с неохотой ехали сюда, быстро высаживая пассажиров и поскорее уезжая из нашего райончика. Удивительно, что этот решил нас все таки дождаться. Транспорт приходилось ждать минут по десять-пятнадцать и это днем, в хорошую погоду, а если брать такую погодку как сегодня, то можно было простоять на остановке минут сорок. Жители возможно и смирились с присутствием углей, но все равно, были крайне осторожны. По одному по улице никто не ходил, ну а если все же приходилось, то делали это бегом. Магазины в нашем районе закрылись и, чтобы просто сходить за хлебом, приходилось пройти минимум километр и к тому же нужно было успеть до закрытия, так как рабочий день их был часов пять. Гулять вечерами было на грани фантастики, а если кому то все таки хотелось развлечься и отвлечься, то нужно было ехать в центр, где жизнь более или менее возобновилась. Но опять вставал вопрос о транспорте – вечером его можно было не ждать вовсе, а таксисты по ночам сюда не ездили вовсе, или заламывали непомерную цену. В такие моменты я жалела, что на права я так и не успела отучиться.

– Ты меня хоть слушаешь?! Я тут пол часа уже распинаюсь перед тобой! – обиженно сказала Машка, толкнув меня в бок локтем.

– Конечно слушаю… Наша следующая, пора выходить.

У института всегда было сплошное движение: кто приезжал, кто уезжал, так что здесь можно всегда расслабиться.

– Ты что сегодня какая-то загруженная?

– Да не знаю, просто думаю обо всем… Мысли всякие в голову лезут…

– Задумчивое лицо тебе не идет! – засмеялась она – У тебя сколько сегодня? У меня пять пар. Может домой тоже вместе? – уходя, спросила она у меня.

– У меня тоже пять. Не знаю, посмотрим.

Мне нужно было в другой корпус. Я решила поспешить, скоро уже должна была начаться пара. Повернув налево и поднявшись по нескольким лестницам и свернув в несколько коридоров, я оказалась на четвертом этаже третьего корпуса.

Фух, успела. 345 аудитория. Из тридцати двух человек, сегодня в группе было человек двадцать. Но все равно, хотя бы не пять, как раньше. Поднявшись по ступенькам, я выбрала самый дальний ряд и села одна. Не знаю, что со мной сегодня случилось, но ни желания учиться, ни с кем то общаться у меня не было. Где-то внутри я даже пожалела, что пошла на учебу.

Вот и преподаватель.

– Добрый день. Записываем сегодняшнюю тему занятия: «Сущность организации» .

Слушать лекцию похоже особо никто не собирался. Две подружки, которые сели не так далеко от меня тихо болтали. Пару человек внимательно слушали преподавателя. Кто-то играл в карты. Учиться после новогодних каникул было проблематично.

И я опять погрузилась в грустные мысли.

– Ася! Ты вообще меня слышишь?! – уже с грозной ноткой в голосе ко мне обращался преподаватель. – Ты что там, уснула?! Я отмечаю присутствующих. Ты здесь? Или ты все еще в облаках витаешь?

Взоры всей группы были повернуты ко мне. Я почувствовала, как мое лицо стало наливаться краской.

– Да, я здесь.

– Наконец-то! Следующая пара будет во вторник! Во вторник! Буду спрашивать по этой лекции. Всем до свидания.

Как только преподаватель вышел, ребята повернулись ко мне :

– Аська, что сегодня с тобой такое?

– Ни с кем не поздоровалась и села так далеко от всех.

– У тебя что-то случилось? – посыпались вопросы.

– Зимняя хандра и только. – заулыбалась я.

Сначала я решила, что отсидев одну пару, уеду домой, но потом все таки нашла в себе силы и просидела все пять.

После занятий мы всей группой двинулись к остановке. На улице перестал идти снег, небо стало ясным и чувствовалось, что мороз усиливается. Солнце садилось и на небе появлялись звезды. На остановке похоже меня ждала Маша, от холода переступая с одной ноги на другую.

– Наконец-то. Еще один автобус я из-за тебя пропускать не собиралась. Околеешь тут, пока тебя дождешься!

Сегодня с транспортом нам везло, стоять в ожидании нужного долго не пришлось. Все время, пока мы ехали, я молча слушала подругу и просто улыбалась в ответ. Ну и болтушка же она. К моему дому собрался народ, поэтому попрощавшись с подругой, которая пошла с другой компанией, я отправилась домой.

Дома тишина… Как и всегда… Сестра в комнате, мама на кухне, папа в зале. Пройдя в свою комнату, я бросила рюкзак и повалилась на кровать. Наушники в уши и музыка – вот, что мне сейчас нужно…

Влад.

– Мне уже пора. Если я не успею на этот рейс, то мне придется опять ночевать прямо здесь. – Впопыхах, надевая куртку и шапку, уже в дверях мне кинул Ромка.– Я убежал!– дверь с сильным грохотом захлопнулась.

Я один в маленькой комнате. Мне бы тоже пора идти на последний маршрут, но работу нужно было доделать уже сегодня. Деньги за нее были получены уже сегодня.

Тяжело было начинать все с нуля: чужой город, практически нуль в кармане и "угли" еще эти. По приезду в этот городок мне все таки пришлось некоторое время поработать на чужего дядечку, но наши пути в скором времени разошлись, так как разногласия были уже невыносимыми. Что даже было мне на руку. Перетянув с собой парочку талантливых сослуживцев, мы открыли маленькую конторку по обслуживанию счетов и ведению бухгалтерии. Дела потихонечку начали подниматься в гору, но с прилетом кораблей ситуация усложнилась… Работы становилось с каждым днем все меньше и меньше. Пару месяцев не было даже смысла приходить на работу и жить приходилось уже на копейки. Но руки я никогда не позволял себе опускать. Дома меня ждала моя семья: любимая жена и малышка дочурка… Поэтому сейчас я берусь за любую работу.

Наконец последний файл отправлен. Посмотрев на часы, я понял, что на автобус можно было рассчитывать только завтра. Как и Ромка, я дома не был уже несколько суток, поэтому оставаться еще на одну ночь, да еще и в одиночестве, не было ни малейшего желания. В нормальной обстановке можно было бы дойти пешком : здесь от силы 2-3 километра, но сейчас это точно не выход. Если за углом нарваться на банду малолеток, тогда можно вообще до дома не дойти. Последний выход- такси. Ночью они дерут втридорога… Но желание обнять моих девочек куда дороже.

– Такси, куда едем? – ответил приятный женский голос.

– Доброй ночи девушка. Можно машину от бульвара Энтузиастов 49/1 до Магистральной 15.

– Секунду. Да, машина есть. Но у нас новые правила: на улице Магистральной такси во двор не заезжает. А так же в северную часть города у поменялись расценки. Проезд будет стоить 1200 рублей. Вас это устраивает?

– Да. – ответил я. Выбора у меня все равно не было.

– Хорошо. Машина выехала. В ней будет два человека: водитель и сопровождающий.У нас пропали двое сотрудников, пришлось ввести такие правила. Ждите моего звонка.– на другом конце трубки образовалась тишина.