Судьбы вещей. Сказки-крошки

Такие свечки сокрушённо потрескивают и плачут за людей. По их аскетическим, тонким телам стекают восковые слёзы. Потерявший форму от слёз и усталости воск бережно собирают в специальные ёмкости и отправляют к Создателю – Заводу. Там свечки рождаются заново. Поэтому, у церковных свечей не одна, а много жизней.

Среди пришедших в мир свечек, таким образом, есть как рождённые впервые, так и дважды-, трижды- рождённые. Встречаются и настоящие Свечи – те, кто пережил множество воплощений и бесконечно долго перерабатывал тёмные мысли и чувства в прозрачные слёзы раскаяния.

Они не любят об этом рассказывать, но молодые, непоседливые свечки, в основном родившиеся впервые, всё время лезут с расспросами:

– Сколько раз нужно родиться, чтобы стать настоящей Свечёй?

– Дело не в количестве рождений, а в том, чтобы познать Истину.

– А в чём Истина? Расскажите, расскажите нам её, Ваша Премудрость, чтобы и мы тоже стали кр-р-рутыми СВЕЧАМИ!

Премудрая Свеча знала, что свой опыт невозможно никому передать, потому что он должен быть пережит, а не пересказан. И всё же она решила попробовать:

– Истина проста, и вы её знаете: мы помогаем людям избавиться от плохих мыслей и чувств. Люди называют их грехами.

– Не знаю как для людей, но для нас это больно и трудно, – послышался голос дважды рождённой, -А разве люди сами не могут?

– Могут, но у нас, свечей, это получается лучше.

– Потому, что мы светимся? – спросила впервые родившаяся свечка.

– Нет, потому, что мы такие горячие.

– Нет, я знаю. Потому, что мы сжигаем их… Как это называется? Гм… Грехи в огне. Огонь обладает огромной силой, – снова вмешалась дважды рождённая.

Свеча выдержала паузу (она решила быть терпеливой) и продолжила:

– Потому, что люди нам верят. Вера обладает огромной силой. А когда в тебя кто-нибудь верит, самое плохое – эту веру обмануть. Вот это и есть главная Истина.

Свечки помолчали, пытаясь усвоить квинтэссенцию мудрости множества воплощений Свечи; потом впервые рождённая спросила:

– А в себя люди не верят?

Премудрая не ответила (возможно этого не знала даже она).

РЕДКАЯ КНИГА

Это действительно была Книга (с большой буквы). Во-первых, это была очень давняя книга (она, как и всякая женщина, не любила слова «старая»). Тем не менее, она была столь давняя, что даже не помнила, как её звали – титульный лист потерялся, а в дни её юности ещё не было моды писать имя прямо на обложке. Нет! У нашей Книги была строгая обложка из хорошей кожи (ведь в те времена кожа была только настоящей).

Во-вторых, Книга тоже была настоящей, потому что в ней события были описаны так, как происходили на самом деле. Это многим не понравилось тогда, не нравилось и позже. Сначала Книгу даже хотели предать Огню, и она вынуждена была долго скрываться в сыром подвале, отчего чуть не заболела грибковой плесенью. Прошли десятилетия, прежде чем гнев поутих, и она перебралась в библиотеку, но не в читальный зал или на абонемент, а в спецхран. Позднее к ней стали относиться настолько толерантно, что даже появились её переиздания. Эти молодые книги-клоны были совершенно бесстыжими. Они воспроизводили Книгу не целиком, а с многочисленными купюрами. И Книга чувствовала, что такое избирательное клонирование гораздо страшнее Огня.

Шли годы (может быть, века) – в старости иногда теряешь счёт времени, особенно когда спрятан от мира за железными дверями с ржавым засовом. До Книги с воли доходили слухи о том, что современные молодые клоны (она их и родственниками-то не считала – так, литературная нежить) совсем потеряли совесть. Мало того, что в них изначально правда присутствовала выборочно (это случалось и раньше), но теперь каждый новый тираж мог выйти с дополнительными правками. А в последнее время появились совсем молодые книги – электронные, которые вообще могли изменить содержание в любой момент, как хамелеон окраску. Но старая книга была неуступчивой. Именно в силу возраста её нельзя было исправить, не учинив явного насилия, а значит, не повредив.

Но это стало мало кому и нужно. Со временем о ней просто забыли. На дверях бывшего спецхрана повесили табличку «Редкие книги» и стали пускать к жильцам гостей. Но наша Книга перестала кого-либо интересовать. «Слишком поздно: они насытились копиями», – думала Книга о людях. Только равнодушная тряпка уборщицы ежедневно ёрзала по ней, словно хлестала Книгу по щекам. Ох уж эта тряпка! Её холодное равнодушие было оскорбительнее былой ярости Огня. «Слишком поздно», – с горечью думала Книга. Людей перестали интересовать те давние события, ведь они всегда озабочены повседневными делами. Вот сотрудница библиотеки уткнула напудренное личико в гламурный журнал (хочет узнать, как избавиться от лишнего веса). Вот студент за столиком читального зала спешит поскорее разделаться с курсовой и приступить к чтению спортивного журнала, где написано, как увеличить этот самый вес тела за счет накачки мышц. А вот увеличить свои знания о прошлом не спешит никто…

Только мотается туда-сюда тряпка уборщицы: «Шорх-шорх». И в её шуршании слышалось: «Слишком поздно». Молодая книжица, которую звали «Волшебные мыслеформы», предлагала ей заклинать успех повторением придуманных ею же фраз (мыслеформ), но Книга сдержанно благодарила и молчала. Особенно тяжко было накануне праздников и выходных, когда люди, казалось, забывают о самом существовании библиотеки.

И всё-таки однажды на неё обратили внимание. Это сделала молодая, симпатичная и очень трудолюбивая сотрудница. Сначала она долго, не спеша перебирала карточки в каталожных ящиках, а затем обратила свои внимательные карие глаза к полкам. Каждая книга очень хотела, чтобы выбрали именно ее, ведь девушка готовила выставку-презентацию. Она должна была стать и сценой, и подиумом для самых достойных. Молодые книги прихорашивались, стряхивая с себя пыль, новая знакомая Книги громко бубнила мыслеформы, но сама Книга уже ни на что не надеялась: «Слишком поздно, – подумала она как раз в тот момент, когда над ней склонился гибкий стан и нежные руки осторожно погладили Книгу, а затем подняли и понесли ее на книжный подиум.

Яркий свет слепил старые, привыкшие к полумраку глаза. Но это были не отблески Огня, а лишь мягкое, обволакивающее внимание. Приятный голос рассказывал людям о трудной судьбе Книги (только отдельные моменты, ведь разве расскажешь всё пережитое за долгие годы в короткой презентации?). «А людей собралось всё-таки не мало», – удовлетворённо думала Книга.

Именно после этой презентации в гости к Книге пришёл Он. Встретившись с Книгой, он тоже любовно погладил старую, потрескавшуюся кожу ладонью. И это прикосновение было настолько чувственным и каким-то «понимающим», что Книга доверилась именно ему и рассказала давно оберегаемое Послание. Беседовали они долго, не один день и не одну неделю. Ведь те, кто долго ждали встречи, никак не могут наговориться.

Теперь счастливая Книга спокойно стояла на своём месте и думала о том, что каждая книга должна быть услышана рано или поздно. А разве бывает поздно, если тебе действительно есть что сказать?

ПРАВИЛЬНЫЙ ПОДХОД

У нее был действительно тяжелый характер. Об этом знали все, кто так или иначе был с ней знаком: от безусого, худосочного новичка до матерого, известного всей стране супермена: сколько пролито пота, сколько лет отдано каторжному труду и борьбе! И всё очень часто напрасно! Она была безразличной к истерикам и нервным срывам проигравших; оставалась холодной и неподатливой к тем, кто лишь «отбывал с ней номер»; отвечала болью и увечьями заносчивым, решившим добиться всего и сразу. Некоторые думали, что она нарочно высасывает силы из крепких на вид мужиков, решивших свести с ней знакомство, и питается их энергией, но это было не так. Она казалась такой просто потому, что не могла позволить себе жалость (хороша была бы железная леди!). Она лишь хотела встретить достойного, настоящего…

Среди тех, кто искал ее расположения здесь, таких не наблюдалось. И она возвышалась на своем помосте в гордом одиночестве. Не каждый мог дерзнуть пообщаться с ней. Ещё бы: ДВУХСОТКИЛОГРАММОВАЯ ШТАНГА!!!

Вначале он тоже только почтительно ходил вокруг да около, с уважением поглядывая на увесистую матрону, а та в ответ лишь надменно поблескивала металлом своего грифа да немигающим взглядом смотрели огромные глаза съёмных дисков. Юноша отнюдь не пытался сразу добиться главного. Он начал ухаживания ненавязчивые и неспешные: не трогал диски, которые здесь почему-то называли «блинами», а лишь согревал ладонями холодную сталь грифа. Такая робость бывалую леди только смешила. Но мальчик (а он был почти ребёнком) действительно обожал штангу и проводил вблизи предмета страсти всё свободное время: когда его руки не касались снаряда, он делал разминку или растяжки, беседовал с тренером или ветеранами. Как и всякая дама, штанга была польщена такой преданностью, хотя не догадывалась, что и, находясь от неё вдали, мальчишка думает о ней и много читает об искусстве общения с ней в Интернете…

Время шло – юноша всё более уверенно подходил к штанге, навешивая на гриф сначала самые лёгкие, а затем всё более тяжёлые «блины». И вот настал тот день, когда он прямо предъявил свои притязания на неё. Громко, в присутствии толпы зевак и журналистов юноша дерзнул заявить, что является именно тем, кого эта увесистая леди примет как достойного.

Для того, чтобы договориться со штангой, каждому из претендентов на ее железную руку предлагалось три попытки, которые здесь называли подходами. Юноша провел уже достаточно много времени со штангой, но еще никогда не претендовал на нее полностью – на все 200 килограммов! Штанга гордо возвышалась на помосте и недоверчиво посматривала на слишком, как ей казалось, молодого и щуплого претендента. Он два раза подходил к штанге, оба раза отрывал железную леди от пола, рвал вверх и одновременно подседал под нее. Несколько мгновений он крепко держал штангу как девушку на плечах согнутыми руками. Потом медленно, с натугой поднимался вместе с партнершей во весь рост и толкал ее еще выше, пытаясь выпрямить руки. Но своенравная матрона упрямо не хотела идти на высокую поддержку, словно партнерша в танце, боясь, что ее уронят.

Настал день последнего третьего подхода. Тут парень рассердился и решил: пусть она так и не поддастся ему, он не будет умолять, а уйдет отсюда с высоко поднятой головой. Решив так, он подошел к своей богине без трепета, уверенно поднял штангу с помоста, подсел, выпрямился, а посылая партнершу вверх, гордо выпрямил спину, и… ОНА послушалась, почувствовав характер не мальчика, но настоящего мужа.

Теперь на полке серванта в доме, где проживает юноша, который надо сказать, очень возмужал и повзрослел, пока тянулся наш недолгий рассказ, между рюмками и кофейным сервизом стоит красивый, но совершенно непрактичный кубок. Из него никто никогда не пьёт. Соседи гадают о его предназначении: ведь бокалы и кофейный сервиз каждый по-своему поднимают настроение хозяевам, одним своим видом как бы говоря: «Веселитесь! Жизнь легка и прекрасна!». А кубок? О чем говорит он? Возможно о том, что даже к тем, у кого действительно тяжёлый характер, можно в конце концов найти ПРАВИЛЬНЫЙ ПОДХОД.

ЗВЕЗДА

Читатель может спросить: не слишком ли масштабную тему избрал на этот раз автор? Прежние рассказы были о чашке, конфетах, свече и т.д. Но …звезда!?

На это автор может ответить, что наша звезда не так уж и велика: всего около тонны (согласитесь, это совсем не много для звезды). Кроме того, наша звездочка очень необычна: она сделала себя сама, зажглась благодаря собственной целеустремлённости и поистине железной воле. Конечно, как и бывает в таких случаях, постарались и ее воспитатели – учёные, инженеры и конструкторы. Они ее не просто создали, а долго совершенствовали и переделывали. Будущая звезда тщательно следила за весом, стараясь избавиться от каждого лишнего грамма.