Kitobni o'qish: «Город следопытов: между тьмой и светом»
Мирко и король-алхимик
Глава 1
Первые лучики солнца подобрались к опушке, находящейся глубоко в Тенистых лесах. Задорно играя друг с другом, они наперегонки понеслись к небольшому окошечку, ведущему на чердак совсем неказистого домика. Было видно, что домик хоть и стоял добротно, но строился поспешно. Заглянув за стекло, лучики устремились к личику обитателя чердака. На кроватке возле окошка спал девятилетний мальчик. Его светлые кудрявые волосы ещё больше завились во время сна. Лицо мальчика было спокойно и безмятежно, пока, весело переливаясь за край окошка, на нём не поселились лучи солнца. Мальчик открыл глаза, откинул одеяло и, сладко потянувшись, подошёл к окошку.
– Доброе утро, солнышко, – сказал он. – Доброе утро, небо, доброе утро, Тенистый лес, – улыбаясь, проговорил он.
Мальчик поглядел вниз на опушку и увидел своего брата, рубившего дрова.
– Курт, работяга Курт, ты встаёшь раньше солнца! – распахнув окно, прокричал мальчик. – Здравствуй, Курт!
Курт, опёршись на большой дровокол, поглядел на чердак. Его лицо на секунду озарила лёгкая улыбка, сменившаяся строгим выражением лица серьёзного двенадцатилетнего парня. Он был не по годам высок и жилист, с твёрдым, почти взрослым лицом и волевым подбородком.
– Мирко, я же просил тебя быть тише! Сколько раз тебе повторять! Кричать на всю округу опасно! – сделав ещё более сердитое лицо, сказал Курт.
– Да мы в дремучем лесу, на целых двести вёрст вокруг нет ни одной живой души, не считая диких зверей и птиц, – пробурчал Мирко, смотря на брата открытыми голубыми глазами и нисколько не обижаясь.
– Ты неисправим, Мирко, – печально, практически себе под нос проговорил Курт.
– Мирко, спускайся вниз, умывайся и садись за стол, завтрак уже готов, – прозвучал звонкий девичий голос с первого этажа домика.
– Эльза, милая Элиза, доброе утро, сестрёнка, – ныряя вглубь чердака, сказал Мирко.
– Курт, тебя это тоже касается, пора завтракать, работяга ты наш, – позвала Эльза брата.
– Хорошо, сестрёнка, иду, – и Курт откинул дровокол в сторону.
На маленькой кухоньке возле печки порхал третий обитатель этого дома – четырнадцатилетняя девушка с прямыми русыми волосами, ловко взятыми в косу, и открытым, честным лицом. Лишь в глубине таких же, как и у братьев, голубых глаз пряталась тоска, связанная с болью и страхом. Дети уселись за стол, на котором красовалась большая тарелка со свежевыпеченными блинами, крынка густой сметаны и кувшин парного молока.
– Спасибо тебе, Господи, за пищу, что ты нам дал, за новое утро и за то, что мы все вместе, – на правах старшего из братьев сказал перед едой Курт.
– Аминь, – произнесли Мирко и Эльза.
Мы же оставим обитателей домика на опушке за завтраком и перенесёмся совсем в другое место.
Глава 2
Ветер, шурша по макушкам деревьев, улетал всё дальше и дальше от домика на опушке леса. Он, балуясь то со стаей птиц, то с хвостиком перепуганного зайца, спрятавшегося под кустом черники, уходил, набирая силы, всё ближе к стенам унылого города. Город стоял на вершине большого холма. Мрачные стены города венчали множественные сторожевые башни. В низине холма город окружал большой ров с водой, и если бы через него не был перекинут откидной мостик, то город был бы практически неприступной крепостью.
Ворота города-крепости были открыты. Ветер просквозил мимо двух неподвижных стражников, охранявших вход в город, и устремился по многочисленным извилистым улочкам, заигрывая то с одним, то с другим прохожим. Но что-то странное было в этом городе. Случайный одинокий путник, попав сюда, вначале бы и не понял, что тут не так. Домá как домá, люди как люди. Ветерок, поднимаясь всё выше и выше к вершине холма, наткнулся в центральной его части на чёрный замок, величественно возвышавшийся над всеми улицами и переулками. Стены замка из чёрного гранита имели лишь один вход, охранявшийся отрядом стражей, и только одно окно, напоминающее глаз циклопа, расположенное у самого шпиля. Именно к этому окну и устремился ветерок. Набрав как можно больше сил, он залетел в мрачную комнату и устремился к огромному дубовому столу, сорвав с него ворох каких-то бумаг и чертежей.
– Чтоб тебя! – раздался скрипучий голос древнего старика, восседающего на еловом троне. – Канцлер, немедленно закрой окно и подними бумаги! – властно произнёс тот же голос.
Маленький лысый человек рысцой кинулся к окну и захлопнул его:
– Слушаюсь, мой повелитель.
Поднимая бумаги, он кланялся как можно ниже, боясь встретиться со стариком взглядом.
– Убери свои грязные руки от Великой книги! Я сказал поднять бумаги, а не лазить по моему столу! – на последнем слоге старик сверкнул чёрными, как смоль, глазами.
– Прошу прощения, сир! – вымолвил канцлер.
– Вы нашли то, что мне нужно? – грозно прорычал старик. Было видно, что силы совсем уже покидают его дряхлое тело, но голос и глаза сверкали яростью и мощью.
– Прошу прощения, но нет.
– Моё терпение лопнуло!
– Но, мой повелитель, это невозможно! В городе нет ни одного жителя младше шестнадцати лет! Окрестные деревни перевёрнуты вверх дном! А соседние города надёжно защищают свои стены! У нас сейчас нет сил, чтобы захватить или даже своровать хоть одного из детей соседей. Нам нужно войско, оснащённое более умелыми бойцами, да и тайная полиция истощила все свои ресурсы.
– Я знаю всё это! И ты прекрасно знаешь, что у меня сейчас нет сил творить свои заклинания! Но… у меня остались силы на одно!
– Сир, прошу! Не надо!
– Ты прекрасно знаешь, что моё терпение лопнуло, канцлер! Я устал ждать, и если мои силы уходят, то и тебе несдобровать!
– Сир, дайте мне ещё один день и одну ночь!
– Нет, хватит! Ты или выполнишь то, что я тебе приказал, или…
С последними словами старик резко встал и схватил со стола небольшую красную книгу, увенчанную золотой пентаграммой с обеих сторон.
Кто навеки разозлит,
Тот уступит в тот же миг.
Тот, кто был сегодня кем-то,
Будет птицей мчаться с ветром! —
грозно заверещал старческий голос.
И в тот же миг канцлер, сгибаясь под властью невидимых рук, начал становиться всё меньше и меньше и превратился в чёрного ворона.
– Ну вот, птичка, – открывая окно, сказал король-алхимик, – лети и выследи мне ребёнка, а лучше двух! И знай: если через двадцать четыре часа ты не вернёшься с хорошей для меня новостью, навеки останешься вороном! Птица широкими взмахами крыльев устремилась ввысь и запарила над домами самого унылого города на свете. И, как вы уже догадались, странность этого города была в том, что на его улицах нельзя было увидеть ни одного ребёнка, в городе не было слышно детских голосов и смеха, мрачные люди украдкой, исподлобья поглядывали друг на друга, и в глазах каждого из них стояли застывшие слёзы и огромное родительское горе. Люди в этом городе не жили, а существовали, передвигались, гонимые лишь собственной болью и мелкими нуждами.
Чёрный ворон, кружа в высоте, вдруг камнем ринулся к трактиру, где его чуткие уши услышали смех. «Неужели это смех ребёнка? Всё так просто? И под боком у начальника тайной канцелярии трактирщик прятал детей?» Ворон огромными взмахами крыльев влетел в открывающиеся ворота салуна и увидел безмолвно плачущего хозяина трактира, перед которым на барной стойке играла табакерка: из неё и доносился детский смех. Развернувшись вокруг своей оси, птица с размаху сшибла игрушку на пол и стремглав кинулась в сторону Тенистого леса, а бедный трактирщик, собирая осколки табакерки, зашёлся в безудержном немом рыдании…
Глава 3
Солнце, подгоняемое птичьим гомоном, уже почти вышло из плена горизонта. Наступало позднее утро. Последние капли росы прятались на летней траве, ожидая прекрасного летнего дня. Куда-то по своим делам семенил старый лось. Рыжая белка, показывая чудеса гравитации, перепрыгивала с ветки на ветку. Где-то вдалеке ухнул филин, готовясь к дневному сну после ночной охоты. Все обитатели Тенистого леса жили своей размеренной жизнью, надёжно укрывая от злых глаз наших героев, которые, позавтракав, сели обсудить дневные дела.
– Мирко, нельзя быть столь беспечным, как сегодня утром, – строго сказал Курт брату.
– Но… Курт, это было только раннее утро, все враги спят в такой час, – ответил мальчик.
– Боюсь, Курт прав, нам надо быть очень осторожными, шпионы короля могут быть повсюду, – поддержала брата Эльза.
– Я уже устал постоянно прятаться, – буркнул Мирко.
– А жить ты не устал? Хочешь, чтобы смерть наших родителей стала напрасной и мы попали в руки тайной полиции? Выходя из дома, надевайте взрослую одежду, лицо не подымайте вверх. А я пойду проверю силки, расставленные вчера, пока наш ужин не слопали обитатели леса, – строгим голосом сказал Курт и отправился к выходу из дома.
– Удачи, Курт. Мирко, а ты помоги мне по хозяйству, – сказала Эльза.
– Доброго дня, брат. Хорошо, сестрёнка, – с застывшими слезами в глазах сказал мальчик и начал собирать со стола посуду.
День зашёл в зенит. Курт, одетый в серый охотничий комбинезон с капюшоном на голове, возвращался домой. С виду показалось бы, что по лесу передвигается опытный следопыт. Курт шёл тихо и грациозно. Травинки, на которые наступал мальчик, возвращались в своё обычное положение – настолько легко на них наступал юный охотник. На плече у Курта было несколько куропаток, которые попались в умело расставленные силки, и небольшой заяц-русак, подстреленный точным выстрелом из лука. Лук был гордостью Курта, его сделал ему сам отец, и именно он научил ещё совсем маленького Курта премудростям следопыта и охотника.
Мысли мальчика были далеко от леса. Он всё чаще и чаще вспоминал тот злополучный день, когда стены города пали под натиском войск короля-алхимика. Тогда отец, правитель Города следопытов, подозвал своего старшего сына.
– Курт, пришло время прощаться.
– Но отец, я пойду с тобой, мы вместе победим злого короля.
– Нет, сынок, нас ждёт последний бой, а ты должен мне обещать, что спасёшь сестру и брата и уведёшь их в наш недостроенный секретный дом.
– Но…
– Никаких «но»! Мирко совсем ещё мал, а Эльза хоть и старше тебя, но она девочка.
– Я хочу сражаться с тобой, папа.
– Боюсь, что воинов с каменными сердцами нам не одолеть, но ты должен стать взрослым, вырастить брата и защитить сестру, – на последней фразе дверь в комнату начала ходить ходуном.
– Быстрее, времени нет, – отец отдёрнул ковёр на стене и открыл потайную дверь. – Это путь к тайному подземному ходу.
В комнату вбежала Эльза, держа на руках плачущего Мирко. Дверь практически вылетела из петель. Король обнял своих детей и, вытащив меч из ножен, ринулся навстречу врагам. Курт подтолкнул Эльзу вперёд и закрыл за собой дверь. Последнее, что он слышал, был звон мечей и тяжёлое дыхание отца.
Мальчик уже почти подошёл к дому, как в его воспоминаниях вспыхнул образ мамы. Та лежала раненая в постели и тяжело дышала.
– Курт, помни: ты – сила нашей семьи, не обижай Мирко и заботься об Эльзе. И, что бы ни случилось, знай: мы с папой очень любим вас и всегда будем рядом… И ещё: настанет момент, когда отчаяние накроет тебя с головой, когда покажется, что всё зря и напрасно. Знай, это только начало, и победа будет за нами.
Эти воспоминания пронеслись за считанные минуты. Из-за деревьев показалась опушка с домом, перед которым на грядке вовсю трудилась Эльза. Она была одета в мешковатый костюм, а занавеска на соломенной шляпке надёжно защищала лицо. Со стороны бы показалось, что старая крестьянка окучивает свой огород.
– Брат! Ура! – выбежав из дома, кинулся навстречу Курту Мирко.
– Мирко, немедленно в дом! Несносный мальчишка! Сколько раз тебе говорить о конспирации! – закричал в отчаянии юный охотник.
– Но… Курт, это же лес, а я так соскучился, давай помогу, – и мальчик взвалил на себя убитого зайца.
– Эх, Мирко, Мирко! – только и смогла сказать Эльза.
Дети зашли в дом под гневные слова Курта. Солнце начало опускаться за горизонт. На небосводе появились первые тучи – предвестники скорой грозы. Свора птиц, чуя приближающуюся бурю, с гомоном ринулась в чащу. Барсук поглубже зарылся в свою нору. Лиса в поисках убежища прошмыгнула по полянке перед домом. И никто не обратил внимания на одиноко сидящего на крыше домика чёрного ворона. Тот, радостно каркнув, расправил крылья и полетел в сторону бывшего Города следопытов.
Глава 4
Тёмные тучи, гонимые шквалистым ветром, неслись со стороны Тенистого леса на Город следопытов. Большие стаи птиц, предвещая скорую бурю, с криком и гомоном кружились в высоте. Жители города плотно закрывали свои окна и двери. В домах загорались лучины и свечи, люди готовились к долгому вечеру и тревожной ночи.
Единственное окно в замке короля-алхимика было плотно закрыто. Всё, что связывало обитателей замка с внешним миром, – это небольшое отверстие, расположенное чуть ниже окна. Сам король, восседая на своём троне, забылся в лёгком сне. Который раз ему снился один и тот же сон. Он отдал бы многие свои сокровища, лишь бы не видеть его. Но больной разум возвращал короля снова и снова в далёкое, далёкое прошлое…
«Они идут, и они идут за мной, – панические мысли блуждали в голове у черноволосого мальчика, спрятавшегося на чердаке разрушенного дома. – Непонятно, как же они меня выследили?!» – паника и страх всё больше и больше завладевали ребёнком. Шаги приближающихся воинов становились всё более отчётливыми, пока наконец дверь на чердак не распахнулась настежь.
– Вот ты где, щенок! – огромный воин схватил мальчика за полог деревенской рубахи и потащил к выходу с чердака.
– Отпусти, дяденька! Отпусти! Я ничего плохого не сделал! – в отчаянии закричал черноглазый мальчишка. Из глаз ребёнка непрерывным потоком бежали слёзы, а крики отчаяния превратились в поскуливание. Он понимал, что взывать к пощаде бесполезно, воин с каменным сердцем отведёт его к Тому Самому, и это будет конец…
Картинка сна сменились новым эпизодом… Мальчик со связанными руками, избитый и обессиленный, валялся в тюремном подвале. Вены на руках отчаянно болели. Из них уже два раза зверским прибором выкачивали его кровь. Он понимал, что следующий раз будет для него последним.
Засов на дверях камеры резко скрипнул. Мальчик в отчаянии устремил забитый взор на открывающиеся двери. Спазмы страха сковали всё его тело. Сил кричать и плакать уже не было. Ребёнок приготовился к неизбежному. В дверях камеры величественно стоял Чёрный Жнец.
– Как тебя зовут, щенок? – спросил Жнец.
Мальчик непонимающим взглядом посмотрел на мужчину.
– Ты что, оглох тут от страха, пустое отребье?
– Вы мне, сир?
– Нет, я спросил крыс, которые выгрызли весь твой куриный мозг.
– Кир, – тихо прошептал мальчик.
– И имя какое-то девчачье, – усмехнулся Жнец. – А теперь слушай меня внимательно, Кир. Тебе сказочно повезло. Я прекрасно себя чувствую, и мне не нужно пока зелье и твоя кровь. Но мне нужен ребёнок-шпион, который будет под видом бродяжки шататься из города в город и выслеживать для меня детей, втираться в доверие к стражникам и открывать ворота хорошо защищённых городов. Ты понимаешь, о чём я?
– Думаю, что да, сир, – и в тёмных глазах мальчика вспыхнул огонёк надежды, надежды на выживание…
Порыв ветра с силой ударил в ставни окна замка. Король, вздрогнув, проснулся. Непонимающим взглядом он окинул свой тронный зал. После тяжёлого сна сил не прибавилось.
– Где же эта проклятая птица? Я в своё время был более расторопным! Силы уже на исходе! Ещё совсем чуть-чуть, и их не хватит творить заклинания, – вскричал король-алхимик перед пустынными стенами.
Он взял со стола свою книгу и, поглядев на красующуюся пентаграмму на обложке, погрузился в воспоминания. Ему вспомнилось всё. Хитрость и безжалостность. Предательство и обман. Вопли замученных детей и горе родителей. Но его это совсем не интересовало. Он сам остался жить, и это было самое главное. Он видел, как Чёрный Жнец то старился на глазах, то становился молодым и сильным. Он видел, какая власть была сосредоточена в его руках, и в юном хитром Кире поселилось желание власти и безудержное желание жить во что бы то ни стало. Втираясь в доверие к добрым людям, он перенимал опыт боя, умение и изысканность речи. Он научился готовить прекрасные вкусные блюда, различать напитки. И шаг за шагом Кир шёл к своей мечте.
Чёрный Жнец обожал своего шпиона. Сначала он сделал его доверительным лицом. Потом, с годами – начальником своей секретной службы. Единственное, к чему не подпускал он юного злодея, – это к занятиям алхимией и секрету своего коктейля молодости. Но Кир был не глуп и обладал уникальным даром риторики и дипломатии. Он никогда не спорил с Чёрным Жнецом и не перечил ему, выполняя самые зверские его приказы.
Юноша понимал, что главным секретом коктейля молодости была детская кровь. Для выкачивания её из детей была придумана специальная машина, работу которой на собственной шкуре испытал будущий юный король-алхимик. Кир знал, что крови нужно много, и забор её у ребёнка приводил к смерти на третий или четвёртый раз. Череда детских смертей не прекращалась, а воины с каменным сердцем по команде шпионов и доносчиков добывали их регулярно. Захватывая новые города и творя террор, воины Чёрного Жнеца под заклятием не знали ни страха, ни боли. Их гнало вперёд только желание мучить и грабить. Так продолжалось довольно долго, но в планы Кира не входило служить своему хозяину до самой смерти, и он терпеливо ждал своего шанса, который однажды настал.
Свои ритуалы и заклятья Чёрный Жнец проделывал в одиночестве в потайной комнате, о которой, как он думал, было известно только ему. Однажды Жнец, взяв с собой сосуды с детской кровью, пошёл в свою комнату. У него было прекрасное настроение, он ослабил бдительность и не заметил, что за ним следит Кир. В центре потаённой комнаты стоял чёрный престол, на котором красовалась золотая чаша, украшенная различными драгоценными камнями. Жнец наполнил чашу до краёв детской кровью и достал из «секрета», находящегося в стене, книгу в красной оправе с золотыми пентаграммами на обложке. Открыв её на нужной странице, алхимик начал читать заклинания.
Кир понял, что это его шанс. Дверь не была закрыта, а хозяин был слишком увлечён и не замечал, что происходит вокруг. Достав короткий боевой меч, юноша подкрался со спины к Жнецу и, не раздумывая, пронзил его насквозь. Чёрный Жнец, развернувшись, с удивлением посмотрел на Кира и, выронив чашу с кровью, рухнул на чёрный престол. Так началась новая эра нового чёрного повелителя.
Будущий король-алхимик не учёл одного. Многие заклинания были написаны обычным, знакомым ему языком, но под некоторыми из них были непонятные руны, о значении которых Киру оставалось лишь догадываться. Это его не сильно расстраивало. Главное заклятие молодости работало без перебоя, лишь бы была детская кровь. Воины с каменными сердцами слушались его беспрекословно, и при необходимости можно было создать ещё воинов, лишь бы у хозяина книги были силы, подпитанные детской кровью. Король-алхимик захватывал всё новые и новые города и жил от одной детской смерти до другой.
Воспоминания быстрой рекой ушли в прошлое… Старик-король всё больше и больше терял свои силы. Жители многих захваченных городов предпочитали скорее собственную смерть, чем услужение злобному королю. Многие прятали своих детей, и никакие казни и репрессии не страшили их. Добывать детскую кровь с каждым разом становилось всё сложнее. И вот в этом Городе следопытов король-самозванец терял последние силы. Ему просто необходима была кровь. Он собирался создать новую армию и переправиться по океану в новые неведомые страны, где о его зверских потребностях пока не было известно.
Неожиданно в отверстие под окном залетела птица. Это был чёрный ворон. Радостно каркая, птица уселась на стол перед троном.
– Что ж, я вижу, канцлер, тебе есть чем меня порадовать, – усмехнувшись, сказал король Кир. Ответом было лишь «кар»…
Всего через несколько минут ворота города открылись и по опустившемуся мосту в сторону Тенистого леса устремились воины, подгоняемые вновь обретшим человеческий вид канцлером.
Гроза набирала обороты. Раскаты грома и росчерки молнии сверкали то здесь, то там. Обитатели леса прятались где только можно. Кто-то забился в дупло, кто-то переживал непогоду в собственной норке, и никому не было дела до вооружённых людей, прокладывающих себе дорогу по указке канцлера.
Глава 5
Гроза достигла своего апогея. Вспышки молний и раскаты грома сменяли друг друга. Стеной лил ливень. Деревья танцевали свой танец по указке дирижёра-ветра. По окнам домика на опушке леса дробью били капли дождя.
Дети, видя нешуточную грозу, расстелили себе постель внизу и решили провести эту ночь все вместе. Ушедший день был, как всегда, плодотворным, и сразу после ужина братья и сестра легли спать.
Курт, несмотря на непогоду и шум, раздававшийся за стенами дома, уснул сразу. Юному растущему организму нужен был отдых, и никакие силы природы не могли помешать его здоровому сну. Мирко долго ворочался. Ему было стыдно, что он постоянно не слушался старшего брата и сестру, а также он очень скучал по родителям, особенно по маме.
– Эли, сестричка, скажи, а мама с папой в хорошем месте? – спросил Мирко у сестры, посмотрев на неё глазами, полными слёз.
– Конечно, мой братик. Они сейчас смотрят на нас и гордятся нами. Спи, малыш, – сказала Эльза, обняв брата.
– Мной они точно не гордятся, я постоянно не слушаюсь и обижаю и тебя, и Курта, – пробурчал Мирко.
– Ну что ты, малыш, мы с братом тебя очень любим и нисколько не злимся. Пусть невзгоды и обиды ушедшего дня останутся за порогом этой ночи, а наступившее утро принесёт тебе только радость и улыбки, – нежно сказала девочка.
– Я вас тоже очень и очень сильно люблю, – сказал мальчик, повернувшись на другой бок. Через несколько секунд он уже мирно спал, слегка посапывая.
Эльзе не спалось. Она, поправив одеяла братьев, поднялась и пошла на кухоньку. Сев за стол, девочка перенеслась мыслями в недалёкое прошлое…
Стоял прекрасный солнечный день. Мама-королева взяла дочку в лес учить её собирать лекарственные травы. Они много смеялись, переходя от полянке к полянке. Эли узнавала всё новые и новые растения.
– Это от хвори, это от боли, это на счастье, это от глазок, – словно ручеёк, лился голос королевы.
– Мама, а когда я родилась, что ты первое подумала обо мне? – серьёзно спросила девочка.
– То, что родилась моя принцесса и первая помощница, – тоже серьёзным тоном ответила королева.
– А папа, наверное, расстроился? Ведь он хотел мальчика, наследника?
– Ну что ты, глупышка! Мы с папой всегда хотели много детей. Чтобы наш дом всегда был наполнен детским смехом и радостью. И неважно, кто родился: мальчик или девочка. Родился наш любимый ребёнок, – улыбаясь и обняв дочку, ответила королева. – Я горжусь тобой, дочка. Ты всегда помогаешь мне. Заботливее сестры нет во всём мире. И твои братья любят тебя больше жизни. Что касается отца-короля, когда он впервые взял тебя на руки, в его глазах стояли слёзы счастья и радости.
Эля улыбнулась и обняла в ответ маму.
– Что это? – вдруг взволнованно спросила Эля.
– Стая куропаток, чем-то встревоженная, метнулась вверх.
– Что-то странное. Тихо, дочка, – ответила королева, прижав Элю к земле.
На соседней опушке показались вооружённые воины. Они крадущейся походкой перемещались от дерева к дереву. Воины были облачены в чёрные доспехи. Лица их были суровы и не предвещали ничего хорошего.
– Кто они, мама?
– Не знаю, дочь, надо быстро идти в город и предупредить наших, – властно сказала королева.
Сначала передвигаясь украдкой, а потом побежав со всех ног, мама с дочкой устремились к Городу следопытов. Чуя за собой погоню, они бежали, слегка пригибаясь, опасаясь выстрелов из луков в спину. Вот уже и мост у ворот города. Остаются последние метры. Эльза вырвалась чуть вперёд.
– Стражники, к бою! – вскричала девочка. Её крик погас в свисте стрел, выпущенных воинами. Огромный отряд лучников уже появился у окраины города. Королева, видя тучу стрел, ринулась к дочери, сбив её с ног. Она прикрыла ребёнка своим телом. Две предательские стрелы вонзились в неё. Одна угодила в ногу, а вторая пронзила спину, серьёзно повредив лёгкое.
– Мама! Нет! – закричала девочка.
Из ворот города уже выскочили воины. Большой отряд устремился на лучников, а несколько бойцов подхватили раненую королеву на руки и, прикрывая щитами её и Элю, стали отступать к городским воротам… Потом была долгая осада и медленное угасание королевы от полученного ранения…
Эля считала себя виноватой в смерти мамы. Она выплакала все свои слёзы. А в день похорон к ней подошёл отец.
– Эля, ты сильная и мужественная девочка. Мы сейчас все переживаем нелёгкое время. У ворот города сильный враг. Поступок твоей мамы был не для того, чтобы ты корила себя. Она хотела бы видеть тебя только счастливой и улыбающейся. И знай: вы с ней спасли много жизней, предупредив о враге.
– Но, папа, стрелы летели в меня, а не в неё, – и Эля снова заплакала.
К сестре подошли Мирко и Курт и молча обняли её. Их всех обнял король. В этот момент Эля превратилась в Эльзу – не просто в принцессу, а в девочку-воина. Она поклялась в своей душе, что смерть мамы не будет напрасной и что она будет достойной дочерью великой королевы.
Эти мысли вернули Эльзу к действительности. Гроза утихла, и только барабанные дроби дождя напоминали о непогоде за окном.
Девочка поднялась и прошла в зал. Братья мирно спали и во сне обняли друг друга. Она невольно залюбовалась ими. В её ещё детском сердце жила огромная любовь к ним. Эльза понимала, что никогда не заменит им маму, но всю свою жизнь она будет для них хорошей сестрой и верным другом. Глаза девочки начали слипаться, говоря своей хозяйке об усталости и сне. Вдруг какой-то шум за окном привлёк её внимание. Быстрым шагом она подошла к окну и в ужасе увидела два горящих факела у самой границы леса.
«Нас нашли», – пронеслась паническая мысль.
Дождь прекратился, и щебетание птиц возвещало о приближающемся утре. Вдалеке ещё сверкали зарницы, напоминая о ночной буре. Алый рассвет, как капли юной крови, вставал над лесом.
