Kitobni o'qish: «Послание»

 В просторном кабинете, за столом, заваленном исписанными бумагами, сидел мужчина лет  60 и что-то быстро печатал на компьютере, иногда он отрывался от монитора, чуть-чуть приподнимал голову, закрывал глаза, и погружался в океан образов и мыслей.

Через несколько секунд, он снова открывал глаза и начинал быстро, стучать по клавиатуре словно боясь упустить мысль, которую только что, поймал, в глубинах своего сознания.

За окном раздался пронзительный свист. Он обернулся и сквозь щель между занавесками увидел, как в небо взлетела красная ракета.  Поднявшись высоко в облака, и израсходовав весь запас своей энергии, она остановилась, и на долю секунды показалось, что ракета, решила, передохнуть.

– Немного отдышусь, наберусь сил, а затем….  Куда бы мне полететь? – размышляла она,– продолжить свой путь к звездам, а быть может облететь землю, или просто взять, броситься вниз, да и распугать, всех этих собравшихся зевак?

Но задумавшись, она потеряла слишком много времени. Её короткая жизнь пролетела, так и не сделав ни того, ни другого, ни третьего, она взорвалась, осветив  вечернее небо, яркими, красными и желто-зелеными брызгами.

В городе начиналось празднование "Дня независимости".  40 лет назад кто-то решил, что именно в этот день, впервые были обнаружены дневники пропавшей Атлантиды. С тех самых пор, каждое последнее воскресенье лета, город бурно отмечает праздник свободы и независимости. Вот только от кого?

Отправив на печать свои записи, мужчина подошел к окну и раздвинул шторы. Вслед за первой ракетой, взлетела вторая, за ней третья, затем ракеты начали взлетать очередями озаряя небеса  разноцветными фонтанами и каждая из ракет, перед тем как взорваться, останавливалась, задумывалась, но так же, как и ее подруги, ни на, что, не решившись, разрывалась, под восторженные крики собравшихся.

 Мужчина стоял у окна, прислонившись лбом к прохладному стеклу, и смотрел на фейерверк.

–Мир меняется, прямо на глазах, – сказал он, – увы, не всегда в лучшую сторону.

Вернувшись к столу, он выключил принтер, вынул из него распечатанные листы, собрал их в стопку, проверил последовательность, и положил на край стола.

– Надо бы придумать название, – вслух, как бы для самого себя, произнес он.

Снова включать принтер не хотелось, и он достал из лотка для бумаги чистый лист, взял шариковую ручку, и крупными буквами, написал "Выступление".

Решив, что слово выступление не очень подходит, к его сочинению, он, порвал лист, на тонкие полоски, и выбросил в урну.

Взял второй лист, и, написал на нём слово "Предупреждение". Внимательно, прищурив глаза, он посмотрел на надпись, но, оставшись не довольным, так же разорвал его на полоски, и отправил, обрывки, вслед за первым.

Третий лист был последним, оставшимся в лотке принтера, и на него была возложена вся надежда, мужчина взял маркер красного цвета и четкими крупными буквами написал "ЛОГИНОВ ОЛЕГ ТИМОФЕЕВИЧ". Этот лист он положил сверху на стопку, всю пачку, постучал о стол, выровняв края, скрепил её степлером, и пошел на кухню, оставив бумаги на столе.

На кухне, жена готовила ужин. Подойдя к двери кухни, Олег Тимофеевич остановился, оперся о дверной косяк и стал украдкой любоваться женой.

Он смотрел, как она, порхает по кухни, от стола к плите, и обратно. Как пытается тыльной стороной руки, заложить за маленькое ушко, непослушный немного вьющийся локон, вырвавшийся из причёски, а другой рукой продолжала раскладывать тесто на противень.

– Сколько лет они уже вместе, и по ее словам за все эти годы, она постарела, поправилась и стала совершенно седой, и не  красивой.

Но Олег Тимофеевич, всего этого не замечал, для него она была всё та же, кудрявая девчонка, которую он встретил впервые много-много лет назад и  сразу понял, что влюбился, влюбился окончательно и бесповоротно.

Увидев мужа, она вздрогнула от неожиданности, нежно улыбнулась и сказала,

– Опять, подглядываешь, когда-нибудь ты меня напугаешь до смерти, – она отставила противень со стряпней, вытерла о фартук руки, подошла к мужу, поцеловала и, посмотрев в глаза, спросила,

– Ну, что ещё случилось?

Олег Тимофеевич, взял непослушную прядь волос, нежно её поцеловал и заложив за ушко, громко вздохнув сказал,

– Я  люблю тебя.  Когда я смотрю в твои глаза, я тону в них, и вижу себя  на самом дне океана. И хотя я знаю тебя много лет, и знаю, как ты прекрасна, я каждый раз заново восхищаюсь твоей красотой.

– Не увиливай от ответа, – улыбнулась жена, – я слишком хорошо тебя знаю, что бы поверить во всю эту болтовню, и она снова поцеловала его.

– Я, наконец добился, эфирного времени на телевидении, и завтра буду выступать, а вся моя речь, которую я написал, мне кажется, ни куда не годится.

Ни как не могу придумать, с чего начать, с чего-то главного и важного, что бы сразу заинтересовать слушателей, что сказать им такое, что бы они выслушали меня, от начала, и до конца. Как пробудить в них, хоть каплю, тех чувств, которые ещё остались в нас, иначе, боюсь, мы погубим себя, не дойдя до конца.

– А ты почитай вслух,– предложила жена,– может быть вместе что-нибудь и придумаем.

– Отличная мысль, садись, – он посадил её на табурет, а сам побежал за бумагами. Женщина встала, поставила противень в духовку и снова села на табурет, поправив волосы.

– Когда сто лет назад, в городе были обнаружены "дневники" исчезнувшей Атлантиды,  вместе с ними, в город пришло время новой эры, – начал читать Логинов, прямо с порога, вновь вернувшись на кухню.

– За несколько лет, мы прошли школу Атлантов, знания которых заключали в себе целые века и тысячелетия, кропотливого труда.

Благодаря этим записям, каждый день приносил нам  новые открытия, и новые возможности, всего за несколько лет, у нас  появилось  электричество, телеграф, телефон, телевидение. Мы шли в развитии, так быстро, что парой сами не успевали бежать заним. И не знали, что же принесет нам завтрашний день.

Прошло всего полвека, и соседний с нами город, был соединен с нашим городом, железой дорогой, и автомагистралью, ещё несколько лет, и по ним уже летят сверхскоростные поезда, несутся автомобили и мотоциклы.

В наших городах, ночью так же светло, как и днём, и выросли они в самом прямом смысле этого слова, дома, в которых мы живем, насчитывают уже несколько десятков этажей, и упираются прямо в облака.

Но наши города меняются не только внешне, но и внутренне, и, увы, не всегда в лучшую сторону, – Повторил Логинов свою мысль.

 Что-то не дочитав в послании Атлантов, мы пошли не по тому пути. Промышленный рост и погоня, за материальными благами, ожесточили наши сердца, и такие понятия; как любовь, дружба, честь, совесть, сострадание, где-то затерялись в закоулках нашей памяти, а затем и вовсе исчезли из нашего лексикона, за ненадобностью.