Kitobni o'qish: «Иудея Христа. Рождение новой веры»

Shrift:

Сайт издательства www.veche.ru

Предисловие

Миссия Христа пришлась на начало нашей эры. В это время иудейский народ пребывал в напряженном ожидании прихода Мессии – посланца Господа, который, согласно библейским пророчествам, должен был спасти свой народ от власти чужеземцев-язычников и восстановить царство Давида. Мессианские чаяния стали заполнять религиозную, да и вообще духовную жизнь Иудеи с момента вторжения туда легионов Помпея в 63 г. до н. э. и превращения суверенного Иудейского царства в зависимую от Рима страну. Народные вожди, такие как Йеуда Галилеянин, призывали иудеев не покоряться пришельцам-язычникам, ибо народ, познавший истинного Бога, может служить только Господу. Римляне, опасаясь появления новых Маккавеев, поначалу оставили Иудее собственных правителей и полную религиозную свободу. Однако господство язычников было настолько унизительно для иудеев-монотеистов, что почти все годы римской власти сопровождались народными волнениями и восстаниями, особенно на севере страны, в Галилее. Появление Иоанна Крестителя, а затем и самого Христа привело к взрыву мессианских настроений в Иудее и напугало римскую администрацию. Ведь Мессия, согласно господствовавшим тогда представлениям, должен был изгнать чужеземцев и сесть на престол Давида, то есть стать иудейским царем. Страх перед этим грядущим царем и следующим за ним народом заставил Понтия Пилата, римского прокуратора, приговорить Иисуса к распятию, причем даже без решения верховного религиозного суда (Синедриона), который так и не был созван. Народ ждал, что всесильный Иисус, прославившийся Своими чудесами, испепелит римлян и восстановит Иудейское царство. Однако Христос оказался Мессией совсем иного рода: Он пришел не царствовать над людьми, а спасать их души для другого, главного мира, «Царствия Божиего». Тот факт, что Иисус не погубил врагов, а пострадал от них Сам, явно противоречил библейским пророчествам о Мессии и привел к расколу в иудейском народе. Если большинство осталось верно прежним ветхозаветным представлениям о Спасителе, то меньшинство, поверив в Иисуса, основало христианские общины и стало проповедовать идею о едином Боге Израиля и Его Мессии среди народов греко-римского мира. Так к концу I века из иудаизма выросла новая религия – христианство.

До сих пор широко распространена ошибочная точка зрения, будто христианство как самостоятельная религия была основана Самим Христом и Его учениками. В действительности проповедь Иисуса и Его ближайших учеников – апостолов Петра, Иоанна и Иакова – являлась лишь новым направлением иудаизма. Подлинными крестными отцами христианства стали люди, никогда не знавшие Христа, – апостолы Павел, Варнава, Сила и евангелисты Лука и Иоанн Богослов. Если ученики Христа представляли только одно из течений иудаизма, то сторонники апостола Павла «ушли» из иудаизма вообще, создав совершенно новую религию. Согласно взглядам учеников Иисуса, чтобы стать христианином, следовало принять иудаизм. Нееврей не мог быть христианином – это убеждение господствовало во всех христианских общинах до 70-х гг. I века. Ничего удивительного, что языческий греко-римский мир смотрел на христианство всего лишь как на одно из направлений иудаизма.

Апостол Павел стал первым, кто восстал против этого подхода к приверженцам Иисуса и в своих проповедях к язычникам и даже евреям призывал их не следовать законам иудаизма. Почему же Павел, правоверный иудей, тщательно соблюдавший обычаи и традиции своих предков, считал возможным освободить верующих в Иисуса от нелегкого бремени законов Моисея? Во-первых, из опыта своего миссионерства Павел пришел к выводу, что, до тех пор пока христианские проповедники будут настаивать на обрезании, соблюдении субботы и кашрута, их проповедь будет неэффективной. Многочисленные и трудноисполнимые законы Моисея, особенно требование обрезания для мужчин, как правило, отпугивали язычников, желавших приобщиться к истинному Богу и Его Мессии. Во-вторых, Павел был убежден, что одно только воскресение Иисуса уже являлось убедительным свидетельством того, что Он и есть тот самый Мессия (др. – греч. Христос), Которого ждал еврейский народ. Но подлинный Мессия выше любых заповедей Моисея, поэтому абсолютная вера в Него освобождает от законов иудаизма, выполнять которые нужно было только до Его прихода. Если первое пришествие Мессии, по мысли Павла, заменило законы иудаизма на веру в Христа, то Его второе пришествие будет означать конец нашего мира – апокалипсис и суд Христа над людьми.

Идея Павла – отказаться от всех иудейских обычаев, обрядов и традиций, чтобы приобщить язычников к монотеизму, – оказалась необычайно плодотворной. Римско-греческий мир был готов к принятию иудейского монотеизма, но только в «чистом виде», без еврейских национальных и исторических одежд. Звеном, которое соединило еврейский монотеизм с эллинистической культурой, стала проповедь Павла о Спасителе и Его воскресении.

Ученики Иисуса, с одной стороны, а Павел – с другой, представляли две различные точки зрения как на сущность Христа, так и на путь, которым должны были идти Его последователи. Если Петр, Иоанн и Иаков воспринимали Христа как Сына Человеческого и Спасителя еврейского народа, то Павел и его сторонники видели в Иисусе Сына Божиего и Спасителя всех людей и народов. Если ученики Иисуса твердо стояли на почве иудаизма, то Павел считал, что одна только вера в Христа должна заменить все законы иудаизма. Разумеется, та версия христианства, которую проповедовали ученики Иисуса, была непривлекательна для язычников, зато со временем могла быть принята большинством евреев. С другой стороны, версия, предложенная Павлом, была притягательна для язычников, но неприемлима для самих иудеев. Эти разные толкования христианства отражены и в четырех канонических Евангелиях: Марк и Матфей представляют позицию учеников Христа, а Лука и Иоанн Богослов отражают мировоззрение апостола Павла.

Нельзя забывать, что Евангелия являются не документальной хроникой земной жизни и проповеди Христа, а литературными произведениями о Нем. Авторы Евангелий не только не входили в круг учеников Иисуса, но и никогда не видели Христа, более того, они даже не были Его современниками. Ведь нынешние канонические Евангелия были созданы лишь через 40–70 лет после распятия Христа. Этот факт объясняет многие несоответствия и расхождения между евангелиями, так как их авторы основывались на разных и подчас противоречивых свидетельствах тех, кто знал Иисуса и слышал Его проповеди. К сожалению, мы не имеем изначальных, оригинальных текстов Евангелий. Самые ранние, известные нам полные копии Евангелий относятся только к IV веку и являются результатом труда как минимум нескольких поколений переписчиков. В отличие от средних веков, когда перепиской новозаветной литературы занимались наиболее сведущие в этом деле монахи, первые переписчики Евангелий были людьми случайными и неопытными. Но хуже всего другое. В противоположность монахам, не смевшим изменить даже букву в священных текстах, первые переписчики из бывших язычников считали себя вправе менять не только слова, но и целые фразы, поправлять и дополнять авторов Евангелий по своему усмотрению. Отцы церкви II–III веков неоднократно жаловались на дерзость и самовольство переписчиков, позволявших себе править новозаветные произведения. Процесс канонизации Евангелий от Матфея, Марка, Луки и Иоанна начался еще во II веке, но самодеятельность переписчиков и безнаказанность правок продолжались вплоть до IV века, когда христианская церковь окончательно выбрала список новозаветных произведений. С этого времени правка священных текстов стала считаться преступлением. Но до своей официальной канонизации Евангелия успели претерпеть немало изменений, особенно в первой половине II века.

Что же поменяли первые переписчики? Прежде всего они убрали из текстов все антиримские высказывания, а их там должно было быть немало, ведь Христос и Его ученики жили и проповедовали в основном в Галилее, которая являлась главным очагом еврейского сопротивления Риму. Согласно Евангелию от Матфея, младенчество Иисуса совпало со смертью царя Ирода Великого (4 г. до н. э.) и с переходом власти в руки его сына – Архелая. В это время Иудейское царство, и особенно его северная часть, Галилея, стали ареной повсеместных восстаний против римлян и их местных ставленников. Примечательно, что евангелист Матфей сообщает о бегстве Марии и Иосифа вместе с младенцем в Египет, откуда они вернулись лишь после того, как все волнения в стране улеглись. Архелай добился своего утверждения в качестве правителя Иудеи, а Галилея досталась другому сыну Ирода – Антипе. Однако на этом антиримские выступления не закончились. Когда Иисусу было около десяти лет, в Его родной Галилее вспыхнуло восстание зелотов – борцов за свободу Иудеи (6 г. н. э.). Восставших возглавил тогда Йеуда Галилеянин, вся семья которого (отец, сыновья и внуки) на протяжении чуть ли не целого столетия поднимала Галилею на сопротивление власти Рима. Зелоты освободили большую часть Галилеи, включая родной город Иисуса – Назарет. И хотя римские легионы подавили это восстание, зелоты не сложили оружия. Они ушли в труднодоступные горные районы и оттуда продолжали партизанскую войну против римлян. В те времена зелоты встречались повсюду, даже в ближайшем окружении Христа. Известно, что как минимум один из 12 учеников Иисуса, Симон из городка Кана, принимал участие в зелотском движении, поэтому за ним и укрепилось прозвище Зилот. Через пятнадцать лет после распятия Христа Галилея снова восстала против власти Рима, а еще через двадцать лет, в начале Иудейской войны (66–73 гг.), стала главным местом сражений с римской армией. В то время как галилейская земля буквально горела под ногами римских оккупантов, Христос не мог не сталкиваться с болью и гневом Своего народа, не мог не говорить об этом хотя бы со Своими учениками, тем более что один из них был зелотом. Куда же исчезли все антиримские эпизоды из Евангелий, три из которых – от Марка, Матфея и Иоанна – написаны правоверными иудеями? Их полностью убрали или выхолостили первые переписчики, ибо любая критика римлян могла повредить христианским общинам в этой империи. Да и сами переписчики, те же римляне и эллины, чувствовали себя задетыми антиримской риторикой иудеев. В Галилее, как нигде в Палестине, были очень сильны антиримские чувства, если не сказать больше: откровенная ненависть к римским и эллинистическим язычникам. Она проявлялась везде и во всем. Например, в трех километрах от древнего Назарета находился большой эллинистический город Сепфорис. Однако ни одно Евангелие даже словом не обмолвилось об этом крупнейшем центре эллинов в Галилее. В то же время упомянуты несравненно более далекие и мелкие Капернаум, Вифсаида, Кана, даже Вифиния и Еммаус, расположенные еще дальше, под Иерусалимом. Это объяснялось откровенной неприязнью между монотеистами-иудеями и язычниками-эллинами. Пользуясь поддержкой римского гарнизона, эллины демонстративно не считались с традициями еврейского монотеизма и нередко провоцировали иудеев на столкновения с ними. Не случайно Христос и Его ученики никогда не ходили к своим ближайшим соседям-идолопоклонникам и не имели с ними никаких отношений. Эта взаимное отчуждение проявилось самым роковым образом, когда первые переписчики из бывших язычников стали «улучшать» Евангелия: с одной стороны, удалять антиримские высказывания народа и учеников Христа, а с другой – внося антиеврейские дополнения, искусственно противопоставляя Христа иудеям, а иудеев Христу. Старания переписчиков обелить римлян и демонизировать евреев оказались настолько успешными, что вина за распятие Христа оказалась переложена с прокуратора Понтия Пилата на иудеев.

Тексты Евангелий менялись и по другой причине – чтобы ими не могли воспользоваться еретические течения. Но победа той или иной точки зрения в раннем христианстве определялась не столько богословскими спорами и дискуссиями, сколько численностью, а также политическими и экономическими возможностями каждой общины. Первоначально самой многочисленной и авторитетной считалась Иерусалимская церковь в Иудее, которую возглавляли апостолы Петр и Иаков (брат Христа). Руководство Иерусалимской церкви придерживалось «петрианского» мнения, не выходившего за рамки иудаизма. Однако разрушение Иерусалима и Храма в 70 г. римлянами, гибель многих евреев-христиан привели к тому, что первенство перешло к влиятельной Римской общине. Второе по значению место занимали тогда христианские общины континентальной и малоазийской Греции. Все они стояли на «павлианской» точке зрения, которая представляла уже новую религию. Именно римская и греческая церкви в конечном счете решили, кто из ранних христиан занимал «истинные», а кто «еретические» позиции.

В течение целого тысячелетия авторы Ветхого Завета пытались понять, почему страдает праведник и благоденствует нечестивец, и почему воздаяние, как за хорошее, так и плохое, может не приходить до конца жизни человека? Лишь незадолго до начала нашей эры два направления иудаизма – фарисеи и ессеи – пришли к выводу, что жизнь человека является всего лишь кратким мигом в бесконечном существовании его бессмертной души. Если расплата за доброе или злое не происходит при жизни человека, то она непременно настигнет его душу в другом, нематериальном мире. Но почему человек рождается на страдание, а в нашем земном мире торжествует зло и несправедливость? Ответ на этот вопрос дал только Христос, Который утверждал, что господство зла в нашем материальном мире не случайно, ибо он создан прежде всего для испытания и совершенствования человеческих душ. Целью человека должно стать не преуспевание в ничтожной и краткой земной жизни, а спасение души для «Царствия Небесного», как Христос называл мир Господа. Но, чтобы попасть туда, человеку надо быть праведным, а значит, сильно пострадать в нашем мире, где господствует зло.

Глава I
Страна и народ Христа

Эпоха Второго Храма

Земной путь Христа пришелся на время, которое принято называть эпохой Второго Храма. Этот исторический период начинается с конца VI века до н. э., когда часть иудейского народа, попавшая в вавилонский плен, возвращается на родину и отстраивает заново Иерусалим и Храм, разрушенные вавилонянами в 587 г. до н. э. В течение двух последующих веков Иудея, как и весь древний Ближний Восток, находилась в составе Персидской державы. Впрочем, страна не тяготилась чужеземным владычеством: Иудея обладала широкой автономией и управлялась первосвященником Храма и персидским наместником, назначавшимся из самих евреев. Положение изменилось, когда на Восток пришли эллины. В 334—32 гг. до н. э. армия Александра Македонского наносит ряд сокрушительных поражений персам и овладевает их территорией. Иудея, подобно всем странам от Греции до Индии, становится частью необъятной империи Александра. Однако великому полководцу не удалось насладиться плодами своих побед: через несколько лет он скоропостижно умирает и огромные владения в Азии начинают оспаривать друг у друга его полководцы: Селевк и Птолемей. После долгих войн за наследство Александра на Востоке возникают две новые державы – Селевкидов и Птолемеев. Иудея, занимавшая важное стратегическое положение, оказалась зажатой между этими эллинистическими царствами и долгое время была объектом их военного противостояния. Сначала побеждают Птолемеи, и Иудея становится частью их державы, однако в начале II века до н. э. военное превосходство переходит к Селевкидам и они добиваются присоединения этой страны к себе. Так Иудея оказалась в составе огромной державы Селевкидов, территория которой простиралась от Малой Азии до Индии и от берегов Средиземного моря до побережья Индийского океана. Селевкиды представляли вторую после Рима военную силу в Древнем мире, и им принадлежали почти все азиатские владения Александра Македонского. В этой громадной империи Иудея занимала особое место – она была единственной страной, где господствовал абсолютный монотеизм, где не было места никаким языческим культам и идолопоклонству. Но это означало, что иудеи оставались единственным народом, кто не принял официальной идеологии и культуры Селевкидов – эллинизма. Иудейский монотеизм и эллинистическое язычество сталкивались друг с другом давно – со времени прихода греков на Восток, однако ни Птолемеи, ни Селевкиды никогда не пытались использовать силу, чтобы навязать своим еврейским подданным языческие культы. Исключением стал лишь селевкидский царь Антиох IV Эпифан, которого его собственные придворные называли эпиманом (безумным). Желая на основе эллинизма создать культурное и идеологическое единство в своей мультиэтнической империи, он в 167 г. до н. э. под страхом смертной казни запретил евреям соблюдать законы иудаизма, а Храм Господа в Иерусалиме превратил в языческое капище, посвященное Зевсу Олимпийскому. В ответ в Иудее вспыхнуло народное восстание, которое возглавил провинциальный священник по имени Маттафия (Маттитьяху) Хасмоней. Вместе с пятью сыновьями он ушел в Иудейскую пустыню и призвал всех, кто остался верен Господу, последовать за ним, чтобы бороться против власти язычников. Восстание очень быстро распространилось на всю Иудею, и мирные земледельцы, пришедшие к Хасмонеям (др. – евр. «хашмонаим»), превратились в бесстрашных воинов. После смерти Маттафии вооруженное сопротивление возглавил его сын Йеуда, который оказался блестящим военным стратегом. Несмотря на огромное неравенство в силах, он сумел нанести несколько серьезных поражений селевкидской армии. Вероятно, именно за свои впечатляющие победы над греко-сирийцами он был назван Маккавеем (др. – евр. «маккаби» – «молот»). Это прозвище впоследствии перешло как на братьев Йеуды, так и на их отца Маттафию, став вторым родовым именем Хасмонеев. Двадцать пять лет продолжались маккавейские войны за свободу (167–142 гг. до н. э.), в ходе которых иудейские повстанцы освободили Иерусалим, очистили и освятили заново Храм. Несмотря на явное превосходство в силах, селевкидская держава потерпела от Маккавеев более десятка унизительных поражений. Антиоху IV Эпифану и его наследникам не помогли ни знаменитая македонская фаланга, ни прославленная персидская конница, ни даже индийские боевые слоны: Маккавеи «перемолотили» все полчища, отправленные на «умиротворение» евреев. В 142 г. до н. э. селевкидский царь Деметрий II был вынужден отказаться от всяких попыток подчинить себе Иудею военным путем и освободил страну от дани, признав тем самым ее независимость. Иудея снова стала суверенной страной. В 140 г. до н. э. Симон (Шимон) – последний из оставшихся в живых братьев Маккавеев, собрал в Иерусалиме Великий собор, который назначил его главой народа (этнархом) и первосвященником.

Хасмонейская Иудея

Хасмонейская династия имела несомненные заслуги – два с половиной десятка лет она возглавляла борьбу народа за религиозную и политическую свободу. Из пяти братьев Маккавеев четверо отдали свои жизни за независимость Иудеи. Однако претензии этой династии как на религиозную, так и на светскую власть одновременно несли в себе потенциальную угрозу внутренних раздоров и междоусобиц. Проблема заключалась в том, что в глазах народа Хасмонеи были нелегитимны в качестве царей. Согласно укоренившейся традиции, царями могли стать только потомки династии Давида, которая почти 350 лет правила Иудеей, а до этого – объединенным Израильско-Иудейским царством. Не лучше обстояло дело и с правом на пост первосвященника. По существовавшему тогда закону, первосвященниками могли быть не просто аарониды – потомки первого первосвященника Аарона, а только те из них, кто принадлежал к саддукеям (цадоким), наследникам Цадока (Саддука), первого первосвященника Иерусалимского Храма при царе Соломоне. Хасмонеи же, хотя и были ааронидами, к саддукеям никакого отношения не имели, более того, по знатности своего происхождения они уступали очень многим ааронидам. Ведь основатель династии – Маттафия Хасмоней не был священником Храма, а руководил религиозной службой в провинциальном городке Модиин. С точки зрения иудейской аристократии и храмовых священников, все, на что могли претендовать Хасмонеи, не выходило за рамки полномочий этнарха, правителя, не обладавшего царским титулом.

Однако сомнительность прав Хасмонеев на царский трон и сан первосвященника была далеко не единственной проблемой этой династии. Хасмонеи нарушили давнюю традицию, согласно которой царский престол и пост первосвященника не должны были находиться в одних и тех же руках. Корни этой традиции восходят к договору между Моисеем и Аароном, которые после исхода из Египта разделелили полномочия между собой. Этот договор соблюдался завоевателем Ханаана – Иисусом Навином (Йеошуа бин Нун) и первосвященником Элазаром, его придерживались как цари объединенного Израильско-Иудейского царства, так и все цари собственно Иудеи. Хасмонеи стали первыми, кто отказался от многовековой традиции своего народа и тем самым навлекли на себя гнев священников и законоучителей.

Еще одной проблемой Хасмонеев стал хронический конфликт с фарисеями, представлявшими самое влиятельное течение иудаизма. За фарисеями шло большинство населения страны, поэтому враждебные отношения с ними вели к отчуждению между правящей династией и иудейским народом. Фарисеев возмущало нежелание Хасмонеев признать Устную Тору и ее законы, они осуждали также безграничное властолюбие потомков Маккавеев, забравших в свои руки и светскую, и религиозную власть в стране. Противостояние между Хасмонеями и фарисеями началось в годы власти сына Симона, Йоханана Гиркана, и переросло в кровопролитную гражданскую войну в правление его внука, Александра Янная.

Наконец, была еще одна причина, губившая правящую династию, – внутрисемейные раздоры и беспощадная борьба за власть между самими Хасмонеями. Каждая смена хасмонейских правителей происходила далеко не гладко. Как правило, она сопровождалась вооруженными столкновениями, насильственной смертью или тюремным заключением тех членов семьи, которые могли предъявить свои права на власть. Все эти факторы сильно ослабляли династию Хасмонеев и в конечном счете привели ее к падению. Более того, проблемы этой династии создавали внутреннюю напряженность и политическую нестабильность в стране, которые, в свою очередь, выливались в периодические гражданские войны.

Симон (142–134 гг. до н. э.)

Главной задачей своего правления Симон считал сохранение суверенитета и независимости Иудеи от посягательств Селевкидов. Другую проблему для него представляли эллинистические города, созданные птолемейским и селевкидским царствами за время их господства в Палестине. Как правило, они занимали территории прежних израильских, иудейских и филистимских городов, например Скитополис (Бет-Шеан), Гезер или Яффа. Их население состояло из греков, македонцев, а главное, из арамейцев Сирии, служивших в свое время в армиях и при дворах Птолемеев и Селевкидов. Эти города, находившиеся под защитой и покровительством эллинистических царств, являлись рассадниками язычества в стране и не скрывали своей враждебности к независимой и монотеистической Иудее. За время своего правления Симону удалось овладеть только двумя из таких городов – Гезером и Яффой. Внутри самой страны Симон пытался примириться с той частью иудейской аристократии, которая не признавала прав Хасмонеев на правление Иудеей. За одного из таких аристократов, некоего Птолемея, Симон выдал свою дочь и назначил его правителем Иерихона, в то время одного из крупнейших иудейских городов. Во внешней политике Симон придавал особое значение укреплению отношений с Римской республикой. Союз с Римом создавал некоторый противовес Селевкидам, которые хотя и признали суверенитет Иудеи, но не отказались от агрессивных намерений в отношении ее. Так, в 137 г. до н. э. селевкидский царь АнтиохVII Сидет вторгся в Иудею с большой армией, но потерпел поражение и вынужден был отступить.

Йоханан Гиркан (134–104 гг. до н. э.)

Симону не довелось править долго. В 134 г. до н. э. он пал жертвой сговора своего зятя Птолемея с Антиохом VII Сидетом. Заговорщики, расчитывавшие с помощью Селевкидов захватить власть, убили Симона и двух его сыновей, предательски заманив их на пир под Иерихоном. Однако они упустили третьего сына – Йоханана Гиркана. Последнему удалось добраться до Иерусалима и при поддержке народа, помнившего заслуги Маккавеев, стать правителем Иудеи. Хотя Птолемей не сумел уничтожить династию Хасмонеев и бежал в эллинистический город Филадельфию (бывший Рабат-Аммон), Антиох VII Сидет решил воспользоваться междоусобицей в стране и, снова напав на Иудею, осадил Иерусалим. Положение Йоханана Гиркана было трудным: он не успел не только укрепиться в качестве нового правителя, но и собрать сколь-нибудь значительную армию. Силы Селевкидов явно превосходили возможности защитников иудейской столицы, однако, несмотря на яростные штурмы города в течение целого года, Иерусалим выдержал натиск противника. Тогда, воспользовавшись иудейским праздником, Антиох послал богатые дары и отборных жертвенных животных в Иерусалимский Храм. Благородный жест селевкидского царя произвел впечатление на жителей города, и между сторонами начались переговоры. В результате осада Иерусалима завершилась неожиданным миром и даже заключением союза. Впрочем, нежданная «дружба», как и «благочестие» селевкидского царя, имели весьма прозаические причины: на восточные границы его державы напали парфяне, а Римская республика, зарившаяся на земли Селевкидов, недвусмысленно заявила о союзе с Иудеей. Если добавить к этому тот факт, что Йоханан Гиркан, отчаянно нуждавшийся в мирной передышке, заплатил греко-сирийцам 300 талантов серебра единовременно, то появлению этого странного союза удивляться не приходится.

Как только новоиспеченные союзники сняли осаду с Иерусалима и покинули Иудею, Йоханан Гиркан решился на дерзкий шаг, немыслимый для иудеев. Он приказывает вскрыть гробницу легендарного царя Давида и на изъятые там громадные ценности – три тысячи талантов серебра – набирает себе большую армию. Чтобы усилить ее, он, первым из Хасмонеев, нанимает отряды тяжеловооруженных воинов-наемников. Уже через три года армия Йоханана Гиркана принимает участие в совместном с Антиохом походе против парфян. Селевкиды настолько высоко ценили боевые качества своих иудейских союзников, что, как свидетельствует Николай Дамасский, несмотря на сильную спешку, были готовы ждать два дня, пока еврейские воины соблюдали субботу и иудейский праздник, в течение которых они не могли продолжать путь (Флавий, Иуд. древн., XIII, 7, 4). Совместная военная кампания завершилась полным успехом и привела к освобождению Месопотамии от парфян. Окрыленный победой Антиох в 129 г. до н. э. предпринял еще один поход против Парфии, на этот раз уже без армии Йоханана Гиркана. Однако новая военная кампания оказалась для него роковой: греко-сирийское войско было почти полностью уничтожено, а сам Антиох погиб. В результате этого поражения Селевкиды потеряли все территории к востоку от Евфрата, а их некогда могущественная и обширная империя превратилась в сравнительно небольшое царство – селевкидскую Сирию. Более того, внутри ее началась хроническая война за власть между претендентами на царский престол. С этого времени селевкидская Сирия уже не представляла серьезной угрозы для независимой Иудеи и Йоханан Гиркан приступил к освобождению исконных еврейских территорий, находившихся еще под властью Селевкидов.

Сначала он овладел Медавою – районом Заиорданья, прилегавшего к восточному берегу Мертвого моря. Со времен судей (XII–XI вв. до н. э.) эта область принадлежала южному древнееврейскому племени Реувен (Рувим), а затем стала частью Израильского царства. Вторым объектом наступления Йоханана Гиркана стала Самария, известная прежде как удел главного израильского племени Эфраим (Ефрем). И, наконец, третьим направлением его походов стала Идумея, страна эдомитян, ближайших родственников иудеев. Этот народ, представлявший во времена патриархов Авраама и Исаака одно целое с древними евреями, жил раньше в юго-восточном Заиорданье, в Эдоме, но, будучи вытеснен оттуда кочевниками-набатейцами, занял в VI–V веках до н. э. территорию Южной Иудеи. С тех пор за эдомитянами закрепилось новое имя – идумеи. Переселение идумеев стало возможным из-за опустошения Иудеи вавилонянами в 587 г. до н. э. и увода в плен части иудеев. Так южная Иудея стала Идумеей. Если в этническом отношении идумеи являлись фактически тем же народом, что и иудеи, то в религиозном плане они были язычниками. Завоевав Идумею, то есть южную Иудею, Йоханан Гиркан поставил ее народ перед выбором: либо принять еврейский монотеизм, либо уйти из южной Иудеи. Идумеи выбрали первое и с тех пор стали полноценными иудеями. Совершенно иначе Йоханан Гиркан отнесся к самаритянам – потомкам израильтян из племен Эфраим и Менаше (Манассия), которые частично смешались с переселенцами из Сирии и Месопотамии. Здесь он удовлетворился лишь разрушением их храма на горе Гаризим, который служил им альтернативой Иерусалимскому Храму. Несмотря на разницу в традициях, обрядах и священных книгах, самаритяне придерживались того же еврейского монотеизма, что и иудеи.

В конце правления Йоханана Гиркана его сыновья Аристобул и Антигон сумели отвоевать у Селевкидов южную часть Галилеи и эллинистический город Скитополь (израильский Бет-Шеан). Завоевание эллинистических городов проходило всегда сложнее. Солдаты и чиновники, которых поселили там сначала Птолемеи, а потом Селевкиды, оказывали ожесточенное сопротивление иудейской армии и пользовались военной и политической поддержкой эллинистических царств. Например, в Идумее труднее всего оказалось завоевать эллинистические Марешу и Адорайим, эти два бывших иудейских города были превращены греками в форпосты эллинистического язычества в южной Палестине.

Йоханан Гиркан проводил активную внешнюю политику. Подобно своему отцу Симону, он старался поддерживать дружбу и союз с Римской республикой – врагом селевкидской Сирии. Вместе с тем он использовал противоречия между селевкидской Сирией и птолемеевским Египтом, а также распри внутри правивших там династий. Все это позволило ему присоединить к Иудее территории, где преобладало еврейское население, и в то же время избежать серьезных столкновений с этими эллинистическими царствами. Однако многие исконные еврейские области, принадлежавшие раньше Израильскому царству – Галилея, северное и центральное Заиорданье, часть средиземноморского побережья, – оставались еще под властью селевкидской Сирии и птолемеевского Египта. Их освобождение уже выпало на долю сыновей Йоханана Гиркана.