Kitobni o'qish: «Пепельница (пьеса)»
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
Каково быть той вещью известной -
Чужие избытки на одного.
Пусть грязен облик, но быть полезной,
Напоминающей поганое ведро.
Тобою играют, тушат огонь,
С дымом только ветер воркует,
Но никто не приложит ладонь,
Никто не поцелует…
(Коридор. Табуретка посередине. На табуретке пепельница)
(Входят двое.)
Стафонов: Ну, сколько можно?
Жить так дальше, и все осторожно
В карманах руки. Плохо спим?
Айда, пойдем подымим.
Логозин: То верно, то верно. Даа…
Порой вздохнуть и выдохнуть не получается…
Стафонов: Слушай, мне новый приезжий
Так не нравится. Так достал.
Логозин: Это Федор Стриблежий.
Да, паренек то удал.
Стафонов: Так вот взгляните на него,
Как он смотрит и на что,
Кого он собака тут ставит
И что из себя представляет.
О! Кто у нас тут появился,
Не запылился, заявился.
(Входит кто-то)
Милкин: Здравствуйте ребята, все курите?
Смотрю, кольца тут дуете.
Логозин: Закури с нами, а?
Милкин: Мол, не курящий я.
Стафонов: Ладно тебе шутить, не в пору.
Милкин: Курить хорошо, не спорю.
Да есть у меня один ответ:
Наслыхан я, таких нрав -
Курение – это вред
Так предупреждал минздрав.
Стафонов: Хо-хо, насмешил!
Это ж в какую пропасть угодил!
Милкин: Неделя не равняется ко дню,
Пожалуй, с вами закурю.
(Стафонов и Логозин смеются)
Милкин: Стриблежего видали? Вот же скотина!
Стафонов: Говорил ведь я, ну-ну?
Милкин: Нет власти на него и нет силы.
Только к злу! Только к злу!
Вижу я насквозь таких,
Мало у нас подлецов лихих-секих.
Какое поведение? Ни «здрасти», ни «до свидания»,
Что у него за сознание!
Ненавидит всех будто он.
Ну, ничего! Еще будет разоблачен.
Логозин: Сегодня будет собрание.
Полагаю, с 143 квартиры уделят нам внимание.
Милкин: У него еще есть друг,
Про него не знаю я тут.
Крутых не надо нам, нет.
Уж покажем, кто тут авторитет.
Не хватало нам тут такой мины,
Вот сейчас бы дедовщины.
Стафонов: С тобой-то я согласен,
Но вдруг тот тип может быть опасен.
Мало ли кем он там является
И кем там у себя называется.
Милкин: Как бы ни был он крут,
Здесь наш кусок, здесь наш суп.
Нам, местным, какие утраты,
Мы здесь свои, завсегдатым.
Логозин: О! Слышу его голосок.
Про что он там говорит?
Про дела какие, про чей-то впрок.
Непонятно, кого там за что судит.
Милкин: Я уж не знаю, речь о чем
Сейчас идти, столкнусь с ним плечом.
Логозин: А и впрямь сюда идут.
А вон и тот, кто крут.
Ладно, пойдемте. (Милкину) Не надо!
Рано начинать. Может и рады
Были бы мы. Но, но
Подождем еще.
Смотрите на него свободно
Как на врага народа, голодно.
(трое уходят, заходят двое)
Стриблежий: Да уж, ну тут и народ.
Байдин: Другой город. Вот.
Другие люди, другие мотивы
На рассуждения, на поединки.
Стриблежий: Мне очень понравился Милкин,
Право часто в руках пива бутылки.
Его образ очень воодушевляет,
Явно и в передряги он попадает.
А вот Стафонов видно – гад,
Жизни, наверняка, не рад
И чего они вместе ходят,
То там, то сям, всё бродят.
Логозин – странный тип,
Уж не знаю, каков его быт.
Байдин: А что, сударь, про шпану-то говорить?
Стриблежий: Соседи – и мне с ними жить.
Я прожил здесь всего сутки,
Что не подонки, так «тутки».
Таких, как тут персон, я мало видал,
Да и многих еще не признал.
Ох, какой, оказывается, мир из окна.
Байдин: Вид на море – красота.
Жаль, не летнее время года.
Осень, дождь. Такова погода.
Но свое очарований лику.
Стриблежий: Обязательно занесу я в книгу
Осенний воздух, летний холод,
По теплу проснулся голод.
Надо бы хоть прогуляться,
На море глянуть, над собой издеваться,
Что даже не нырнуть и не искупаться.
Байдин: Романтика, поэтская душа.
Стриблежий: Ага, собрание-то у нас когда?
Байдин: Как раз прогулка. Ужин.
И времени как раз. Предлог не нужен.
Стриблежий: Ладно, пойдем, в животе урчит.
Байдин: А меня чуть пучит.
С вами за компанию
В столовую схожу.
Может, к еде мания
Появится, то хоть на еду погляжу.
(уходят двое, входит кто-то)
Бомж: По-моему, они ушли.
О, какие огромные тут бычки.
Покурить, что ли, табаком подивиться.
Гляжу-ка, еще дымится.
Ммм, какой необычный вкус.
Небось, из-за рубежа привез козырный туз.
Где же сегодня переночевать?
Где бы найти хоть пожрать?
Эх, жизнь скупая неудача,
С каждым днем все новая задача.
А если зайдут сюда господа,
Что скажу? Вот беда.
Я родился еще в те времена,
Под песнь двуглавого орла.
Кому-то золотою лентой ободок, а я не выжил,
Под вашим вниманием я лишним.
Да не поймет меня интеллигент
А тут сразу появится и мент.
Баланды не нальют, кровом не угостят.
Только обидят и не простят.
Пнет, да посильней -
До свидания, бичуга. До свидания, Андрей.
Сейчас осень. Вот куда мне деваться.
(кашляет) Кашель этот все поиздеваться.
Помирать, нынче, небось.
Да ладно, Андрюха, брось.
Доживем. Доживем? Доживем.
Лучшего дня подождем.
Где мои смятения и сомнения
Начинают одолевать,
Не жили богато, ну и нечего начинать.
Ну что? Лишь только водка снимет напряжение.
(пьет) М-х, какая ядреная у нас тут,
И где ее только берут!
Ох, житуха… Найти б подвал,
Я б до весны там кочевал,
А там куда-нибудь, зачем-нибудь,
Да правильно хоть свернуть.
Ой, чьи-то шаги.
Надо бы отсюдова идти
Не получил покуда.
(уходит. Навстречу трое попались, заходят.)
Пьяный прокурор: Пошел отсюда!
Клава: Ой, да подумаешь бедняк.
Зоя: Нам-то чего этот мрак.
Пьяный прокурор: Цыпочки мои, девахи,
Ваша красота меня на плахи.
Всю зарплату, все на вас!
Клава: Ага, ну сейчас.
Пьяный прокурор: Ты не веришь мне, мура?
Клава: Что, я, что ли, дура?
Пьяный прокурор: Клянусь чином своим я,
На вас все мои дела.
Зоя: Да мы знаем, что вы богатый.
Клава: А какая у вас зарплата?
Зоя: Да! А у вас она какая?
Пьяный прокурор: О-о, девчата, пребольшая.
Надеюсь, вы не журналюги,
К взяткам не приложил я руки.
Зоя: Чую уж и к великим сумм.
Клава: Да вы, мсье, шалун.
Пьяный прокурор: Да пойдем те же скорей,
Поворкуем на старость дней.
Зоя: Обязательно пойдем.
Клава: А пока мы тут курнем.
Зоя: А какая ваша квартира
Пьяный прокурор: Вон у того сортира.
Девочки умоляю, ждать увольте,
Долго тут не стойте, уж извольте.
Ну? Ну? Я же жду.
Зоя: Всё, всё. Я уже курю.
Клава: Ага, идите. Мы сейчас.
Пьяный прокурор: Девчонки высший класс.
Вы мои ромашки, незабудки,
Какие ножки, какие грудки
А личики не скажешь, не рассудить,
Что воды с лица не пить.
Пить! Пил и пью.
Ох, вас как я люблю!
А жена моя так не красива,
Так не хороша, так не мила.
(уходит, остаются вдвоем)
Клава: Наш прокурор богат, но туп.
Зоя: Да уж и деньги куры не клюют.
Клав, но кто тебе сказал,
Что в таком месте он живет?
Быть может, для какой куртизанки снимал,
Очередной что своей девчонкой зовет.
Клава: А ну и ладно, подумаешь тоже.
Лишь бы шуршалки, да и в ложе.
Зоя: Ха-ха. Клав, не ожидала,
Что б такое ты сказала.
Клава: В наше время бери обеими руками,
Да и черт бы с нами.
Сейчас время поищи забот,
И сейчас работы нету.
Зоя: О, как ты берешь в рот
Эту сигарету.
Я курить то, право, не умею.
Пусть в пышак, да и не жалею.
Клава: А и не надо. Зачем?
Зоя: Курят зачем-то, ясно всем.
Клава: А ты до старости провести хочешь в борделе,
Искать буржуя, пусть денжатами греет?
Зоя: Видишь ли, выбора нет.
Клава: Мне деньги нужны на университет.
Выучусь и буду леди первой.
Зоя: Ох, какие у тебя меры.
Сбежать с борделя дела не просты,
Будут те еще хвосты.
А я благодарна всему.
И деться мне тут кому.
У меня есть все, что надо.
И такой жизни я вполне рада.
Клава: Нет, я хочу больше,
И стремиться буду дальше.
Деньги коплю и копится.
Мне так в универ хочется.
Всю жизнь быть не этой, а той,
Шелковое бельишко, перстень золотой.
Не спится порой день за днем
Зоя: Ладно, пойдем.
(уходят, заходят другие двое)
Председатель: Тут дело появилось.
Смукин: Ну, что опять? Скажи на милость.
Председатель: За домом трубы стоят,
Их надо не много переставить.
Бабки такой несут смрад
Да детишки во дворе играют.
Смукин: Переставить-то надо, а куда?
Председатель: Пс, как это куда. Туда.
Смукин: В подвале кирпич лежит,
На чердаке другие арматуры.
Председатель: Что за дело? Что за быт?
Кто распорядился? Что за процедуры?
Какой такой спокойствию угнетатель?
Смукин: Как так кто? Председатель!
Председатель: Председатель? Ах, я что ли?
Тьфу ты, луковое горе!
А что у нас в кладовой?
Смукин: Доски лежат горой.
Банок краски, да и много чего.
Председатель: Да уж, не выкидывать же это добро.
Смукин: По соседству в кооперативе,
Кстати, по вашей инициативе,
Дрова лежат уж как полгода.
Хорошее дерево, не сломят сырые погоды.
Но, знаю, жильцы там не горюют,
Понемногу хозяйство наше воруют.
Нахаляву распиливают муниципальных куч.
Нашли проходимцы и пройдохи золотой ключ.
Председатель: Ну, это задание тебе.
Раз девать некуда нашей казне,
Продай под шумок, деньги подели,
Да, Смукин, давай не шути!
Знаю я мсье такого,
Не найдешь ведь другого.
Ладно, пойду. Собрание без меня уж ведут.
Меня там не хватает, вроде как.
Смукин: А что насчет труб?
Председатель: А пусть лежат.
(уходят, заходят двое)
Он: Решайся милая, решайся скорей.
Она: Я не знаю. Но знать мне идей
Тех, да, именно тех,
Которые шепчут: «это мой грех»!
Он: Но мой поезд уходит
Уже через полчаса.
Она: Страх по делу бродит.
Кажется, не уйдет никогда.
Он: Любимая, нам будет хорошо.
И только если будем мы вместе,
Откроем свободы мира окно.
Я люблю. И это честно.
Она: Устроить побег,
И пусть назад дороги нет.
На совесть перед мужем своим
Думать нет сил, нет больше сил
Он: Время не дремлет, милая, скорей.
Она: Я согласна. Я жду
Я хочу все сильней и сильней.
И еще письмецо напишу.
Обязательно напишу. И строка
Обьяснит всю суть, зачем я лгала.
Он: Обязательно напишем.
Заживем и услышим.
Тот наш с тобою трели маленький рай.
Все будет хорошо, об этом ты знай.
Она: Главное, спешить.
И больше никогда не грешить.
Он: Конечно, и незачем будет,
Никто нас больше не осудит.
Мы ангелами станем, не будем людьми,
Свободными, где только я и ты.
Она: Романтика, романтика, небесная история.
Но вот исходы ее в десятку жестокая категория.
Он: Тьфу, тьфу, тьфу.
Она: Тьфу, тьфу, тьфу.
Он: Идем же, милая моя.
Она: Милый, ты моя мечта.
(уходят, врывается толпа. Борются, разнимают)
Стафонов: Ах ты гад, того наглее!
Стриблежий: Сударь, отпустите мою шею!
Председатель: Будьте же вы блазоразумны!
Стриблежий: С ним? Да это безумно.
Смукин: Мне надоело вас держать.
Стриблежий: Эдакий вы наглец,
Слов бы еще подобрать.
Стафонов: Я покажу тебе конец,
Змеюка ты, а ну молчать!
Стриблежий: Где же, господа, те века?
Я бы вызвал на дуэль тебя.
Стафонов: Мало получил? Еще надо?
Стриблежий: Посмотреть на это рад бы.
Председатель: Сумашедшие, бесподобно.
