Kitobni o'qish: «История любви»

ЧАСТЬ 1

– Сигареткой не угостите? – маленький толстый плешивый человечек заискивающе заглядывал в глаза.

– Пошёл вон! – ласково ответил Миша и отвернулся к окну. За грязным замызганным стеклом, украшенным ржавой решёткой в виде лучей восходящего солнца, не было ничего интересного. Дежурство только началось и предстоящая двенадцатичасовая казенная скука не вызывала ничего кроме раздражения.

– А может, позволите окурочек докурить? – продолжал канючить толстяк.

Лысина с нежно-розовой кожицей и мягким пушком на затылке, по-детски наивные глазки вызвали ненужную жалость и Миша, неожиданно для себя, протянул ему недокуренную сигарету.

Жадно затянувшись, тот с наслаждением выпустил струю дыма и задумчиво сказал:

– А вы знаете, я ведь почти Нобелевский лауреат. Да-с, очень успешно в науке продвигался. На «нобилевку» тянул… Вот только любовь проклятая сгубила… Через неё можно сказать и оказался в таком бедственном положении. Хотите, расскажу?

Слушать подобные истории не хотелось. Ни к чему хорошему это, как правило, не приводило. Однако упоминание о любви заинтриговывало, как впрочем, и нетипичный облик этого несчастного. Снова, вопреки своим правилам, Миша согласился:

– Ладно, давай валяй. Может время быстрее пролетит…

Человечек шмыгнул носом, с сожалением взглянул на короткий окурок и начал свой рассказ:

– Ещё совсем недавно работал я в одном крупном учреждении, имел научную степень, свою лабораторию и лаборантку в помощниках. Собственно говоря, эта лаборантка по имени Света и сыграла немалую роль в моих несчастьях. Фигурой она была похожа на огромный спичечный коробок, к которому кто-то наспех прилепил обвислые груди и крошечную головку с неправдоподобно пухлыми щеками, губками сердечком и причёской а-ля «конский хвост». Отличалась эта особа редкостной стервозностью и повышенным вниманием к моей персоне.

В то памятное утро, по пути на работу, я стал свидетелем жуткой аварии. Два мотоциклиста на полной скорости врезались в бетонное ограждение. Лужи крови, искореженный металл и исковерканные тела нисколько не взволновали меня. При виде кусков мозга, раскиданных по асфальту, в мою голову вдруг пришла безрассудная мысль. Я незаметно подобрал самый крупный окровавленный ошмёток и бережно завернул его в носовой платок.

Дело в том, что темой моих исследований была регенерация нервных клеток и ещё, попутно, биоэлектроника. Проверить новые препараты и методики на свежем человеческом материале было бы совсем не плохо.

Придя в лабораторию, я поместил подобранный кусок мозга в сосуд с питательным раствором, подключил специальное электромагнитное поле и, честно признаюсь, забыл про него.