Kitobni o'qish: «Полководцы шпионских войн»

Shrift:

Сайт издательства www.veche.ru

Предисловие

Вы открыли книгу, надеясь, что она энциклопедический словарь второй древнейшей профессии – шпионажа? А, может, вы собирались найти подобие сюжетам фильмов бондиады или шпионских триллеров? Тогда вам повезло! Притом, что персонажи тех блокбастеров с героями настоящего повествования имеют не больше сходства, чем восковые фигуры с живыми людьми, а все представленные операции реальны и не утратили остроты сенсации.

Предваряя возможные упреки по поводу неправомерного использования слова шпионаж, напомню, что еще недавно в общественном сознании он был занятием сомнительным и даже грязным. Сегодня отношение к нему и к людям, в него вовлеченным, изменилось – шпионы в общественной системе координат заняли достойное место. Достаточно вспомнить экс-президента США Джорджа Буша-старшего и президента РФ Владимира Путина.

Имена Артузова, Короткова, Судоплатова, Эйтингона, Фитина золотыми буквами вписаны в скрижали истории ВЧК – НКВД – МГБ. Им, асам шпионажа, в файлах Лубянки посвящены километры хвалебных строк об их восхождении на Олимп славы, но что мы знаем о том, как их с него ниспровергали и в застенках Владимирского централа уничтожали?

Впрочем, упомянутые персоналии достаточно известны читающему миру, в отличие от руководителя уникальных операций ОГПУ – НКВД в Западной Европе генерала Фельдбина. Он, если и появлялся на полосах изданий, то под одним из своих (!) 20 псевдонимов – Александр Орлов. Не пора ли узнать хоть толику правды о подвижнической деятельности этого офицера чести, стратега и полководца шпионских войн?

В годы Второй мировой войны блистательную плеяду секретных агентов возглавил резидент НКВД в странах Латинской Америки Григулевич Иосиф Ромуальдович, кодовое имя «Макс». Он не занимал начальствующих кабинетов на Лубянке, но полководцем шпионских войн все-таки был.

Выполняя задания в Аргентине, Коста-Рике, Мексике, Италии, Югославии, психолог и полиглот – владел русским, караимским, литовским, польским, английским, испанским, итальянским, французским языками – Григулевич за 17 лет работы в особых условиях, сопряженных со смертельным риском, завербовал более (!) 200 агентов, результативно работавших в пользу СССР.

Ю.В. Андропов, высоко ценивший заслуги Григулевича, так определил его стезю: «Он – вершина советской разведки, достичь которую способны лишь те, кто отмечен и избран Богом».

В ходе стратегической операции «КРАСНЫЙ КАЗАНОВА» на ГДР и СССР работали десятки западногерманских секретарш, имевших доступ к сведениям, составляющим государственную, военную и экономическую тайну. Все они были завербованы по указанию командующего Западным фронтом шпионской войны генерал-полковника Маркуса Вольфа.

Читателю также предстоит встреча с руководством советских секретных служб в лице Л.П. Берии, И.А. Серова, А.Н. Шелепина и с одним из последних председателей КГБ, хранителем символа «Щит и меч» Ю.В. Андроповым. Представленные в книге операции с его участием говорят не только о глубоком уме Юрия Владимировича, но и о его противоречивой натуре.

За содействие в работе над книгой благодарю авторов, чьи имена собраны в графе «Библиографические источники».

Особую благодарность выражаю журналисту-международнику главному редактору еженедельника «Звезда» СТРОЕВУ Юрию Михайловичу за идею создания произведения о руководителях советских спецслужб и ДМИТРИЕВУ Сергею Николаевичу, многотитулованному главному редактору издательства «ВЕЧЕ», превратившему идею в материальную субстанцию – великолепно изданную книгу.

Часть I. Отец советской контрразведки

Глава первая. Революционный выбор

16 февраля 1891 года в семье Христиана Фраучи, эмигранта-итальянца из Швейцарии, перебравшегося на постоянное жительство в Тверскую губернию, родился первенец. По протестантской традиции мальчика нарекли тройным именем Артур-Евгений-Леонард.

В 16 лет Артур познакомился с российскими революционерами. После поражения первой русской революции 1905–1907 годов семья Фраучи прятала в своем доме большевиков, скрывающихся от жандармов: Подвойского, Ангарского, его брата Клестова, и будущего видного чекиста Михаила Кедрова, который сыграет знаковую роль в жизни Артура.

В 1909 году Артур окончил с золотой медалью Новгородскую гимназию и поступил на металлургический факультет Петербургского политехнического института. Во время учебы в институте он активно участвовал в работе нелегальных большевистских кружков и по заданию Кедрова распространял запрещенную литературу, приобретая, таким образом, начальные навыки конспирации.

Незадолго до Февральской революции 1917 года, получив диплом с отличием по специальности «инженер-металлург», Артур Фраучи стал работать в Металлургическом бюро, которым руководил выдающийся русский ученый-металлург профессор В.Е. Грум-Гржимайло.

Профессор и сослуживцы прочили Артуру блестящую карьеру инженера, однако он пошел иным путем: осенью 1917 года разыскал в Петрограде руководителя Военной организации большевиков Подвойского и стал работать под его началом, навсегда оставив мысли о карьере инженера.

Тогда же Артур встретил профессионального революционера, будущего преемника Ф.Э. Дзержинского на посту председателя ОГПУ В.Р. Менжинского, под руководством которого он позже разработает и осуществит ряд блестящих чекистских операций по обезвреживанию контрреволюционного подполья.

В декабре 1917 года Артур вступил в партию большевиков. Заполняя анкету, в графе «национальность» он написал: «Сын швейцарского эмигранта, при матери латышке, всё время прожившей в России, себя я считаю русским».

Глава вторая. Боевое крещение. Первая награда

В марте 1918 года в Мурманске, после срыва Троцким Брестского мира, под предлогом защиты Севера от германского вторжения высадился английский экспедиционный корпус, к которому вскоре присоединились французские и американские войска.

Для борьбы с интервентами Совет Народных Комиссаров направил на Север специальную комиссию во главе с М. Кедровым, который своим секретарем назначил Артура Фраучи.

После разгрома иностранных интервентов Фраучи вернулся в Москву и поступил на службу в ВЧК. Получив согласие Дзержинского и Кедрова, Фраучи стал официально носить фамилию Артузов – так его во время боев под Архангельском называли красноармейцы.

19–20 сентября 1918 года Артузов уже в качестве чекиста принял участие в ликвидации контрреволюционного заговора, во главе которого стоял резидент британской разведки полковник Пол Дюкс.

Роль Артузова в разгроме врагов Республики высоко оценило руководство ВЧК, и через 4 месяца он был назначен заместителем начальника Особого отдела.

…Особый отдел ВЧК был образован в январе 1919 года под руководством Михаила Кедрова. Линейные Особые отделы были созданы при всех фронтах, армиях, дивизиях, а также при губернских ЧК.

Они занимались выявлением вражеской агентуры в Красной Армии, в ее штабах, на фронтах и в тылу; боролись с саботажем и диверсиями на железных дорогах, в продовольственных и иных организациях, вовлеченных в оборону Республики.

Поскольку в годы Гражданской войны в РККА влились около сорока тысяч бывших царских офицеров и генералов, среди которых было немало белогвардейских агентов, сотрудники Особых отделов выявляли их, тайно внедряясь в штабы Красной Армии и вербуя осведомителей в армейских частях.

Особисты вели также разведку за линией фронта и в ближайшем тылу, проникали в белогвардейские организации и в штабы армий интервентов, так как в тот период в ВЧК еще не был сформирован Иностранный отдел (ИНО), наделенный разведывательными функциями.

Кроме прочего, особисты входили в состав военных трибуналов РККА, которые получали в производство дела об измене и вредительстве «и обо всех других преступлениях, вредивших военной безопасности Республики».

В годы Гражданской войны Особым отделам уделялось приоритетное внимание, о чем свидетельствует тот факт, что 18 августа 1919 года решением ЦК РКП(б) начальником Особого отдела (ОО ВЧК) стал Ф.Э. Дзержинский, оставаясь при этом председателем ВЧК.

…В январе 1920 года Артузов занял пост начальника ОО ВЧК. Весной того же года панская Польша при поддержке Антанты начала войну против Советской России. Вскоре в поле зрения московских чекистов попал некто Игнатий Добржинский, оказавшийся резидентом польской разведки.

Артузов перевербовал его и, исходя из интересов оперативной ситуации, зачислил в штат московской ЧК под фамилией Сосновский. С его помощью был ликвидирован ряд резидентур польской разведки на территории РСФСР.

18 июля 1921 года в связи с успешной ликвидацией контрреволюционного подполья и польской шпионской сети Артузов Артур Христианович был награжден орденом Красного Знамени.

В мае 1922 года, по окончании Гражданской войны, в Особом отделе был выделен новый – контрразведывательный отдел (КРО), – который возглавил Артузов, став, таким образом, родоначальником российской контрразведки.

Глава третья. Контрреволюционеры гадят из-за рубежа

С первой половины 1920-х и до начала Второй мировой войны главную угрозу для Советского государства представлял Русский общевоинский союз (РОВС). Его фактическим руководителем был начальник штаба РОВС, генерал Кутепов. В борьбе с советской властью он делал ставку на террор и диверсии. Проводимая им подрывная деятельность на территории СССР осуществлялась в тесном контакте со спецслужбами Франции, Польши, Румынии и Финляндии.

Первым мощным ударом по РОВС стала реализованная под руководством Артузова операция «ТРЕСТ». О ней написаны монбланы статей и книг, сняты десятки фильмов. Однако мало кто знает, как родилась идея этой, ставшей классикой шпионажа, оперативной игры ВЧК с заграничным контрреволюционным центром.

Неизвестные нюансы операций «Трест» и «Синдикат-2»

В Смоленской губернии, вдали от столбовых дорог, проживал бывший московский вице-губернатор, московский губернатор, товарищ министра внутренних дел, экс-командующий Отдельным корпусом жандармов генерал-лейтенант в отставке Владимир Фёдорович Джунковский.

От сослуживцев-жандармов его отличала высокая порядочность и кристальная честность. Он, в частности, возражал против вербовки студентов, гимназистов, священнослужителей и нижних чинов армии. Более того, генерал противился использованию в борьбе с большевиками известного провокатора Малиновского из-за того, что тот был депутатом Государственной думы.

После того, как Джунковский доложил Николаю II о пьяных оргиях «старца» Григория Распутина, в ответ он получил гнев императрицы, в 1915 году лишился поста шефа корпуса жандармов и был отправлен на германский фронт командовать дивизией.

В декабре 1917 года, уже при большевиках, Джунковский вышел в отставку с правом ношения мундира и с сохранением пенсии, а в ноябре 1918 года выступил свидетелем на процессе по делу провокатора Малиновского.

Рассчитывая на помощь Джунковского в борьбе с враждебными проявлениями заграничного контрреволюционного центра, Ф.Э. Дзержинский убедил его, профессионального контрразведчика, стать консультантом ВЧК и свел с начальником КРО Артузовым.

Вдвоем они разработали план операции «ТРЕСТ», которая вошла в учебные пособия спецслужб мира как классический пример взаимодействия органов разведки и контрразведки.

…В общении с бывшим волкодавом контрразведки Артузов почерпнул много полезного, а экс-генерал, не скупясь, делился с ним специфическими постулатами контрразведывательного искусства.

На правах наставника Джунковский убедил Артузова не гоняться за каждым выявленным террористом или контрреволюционером, так как дело это бесперспективное, притом, что требует многих сил и времени. Действовать надо иначе, масштабнее: создавать легендированные организации, членами которых якобы являются реально существующие лица, достаточно известные в белоэмигрантских кругах.

Зерна, брошенные рукой мастера замысловатых операций, упали в благодатную почву – чекисты под руководством Артузова незамедлительно сформировали легендированную «Монархическую организацию Центральной России» (МОЦР), которую использовали в оперативной игре с зарубежным Высшим монархическим советом.

«Каждый верит в ту истину, – учил сансей Джунковский адепта Артузова, – в которую хочет верить». Действительно, осевшие за кордоном монархисты, жаждавшие краха большевиков, очень хотели верить, что в Советской России существуют их единомышленники, поэтому с готовностью заглотили приманку – легенду о МОЦР.

Для придания большей убедительности «всемогуществу» МОЦР до русских монархистов и их высокопоставленных западных покровителей чекисты довели информацию, что «ярым антибольшевиком» является видный деятель РКП(б) Пятаков, «красный маршал» Тухачевский, бывшие царские генералы Шапошников, Потапов, Свечин и многие другие.

Использованный чекистами оперативный блеф достиг цели: на Западе стали верить в прочность позиций антисоветского подполья, которое способно совершить антикоммунистический переворот в России.

Даже умудренная многовековым опытом британская разведка повелась на легенду и направила в Москву своего эмиссара Сиднея Рейли. Да-да, того самого, к которому еще с Русско-японской войны 1904–1905 годов, когда он числился секретным агентом германской разведки, у царской контрразведки имелся свой счет.

…После завершения инспекционной поездки Рейли в Москву чекистами была инсценирована его гибель при возвращении на Запад через советско-финляндскую границу.

В действительности же Сидней Рейли, приговоренный к смертной казни еще в 1918 году за участие в «заговоре послов», был расстрелян во внутренней тюрьме ОГПУ на Лубянке 5 ноября 1925 года.

В 1927 году операция «ТРЕСТ», длившаяся 6 лет, по завершении всех мероприятий была прекращена.

* * *

Параллельно с операцией «ТРЕСТ» чекисты не менее успешно проводили разработанную Артузовым операцию «СИНДИКАТ-2». Ее итогом в 1924 году стал вывод в СССР и арест руководителя «Народного союза защиты Родины и свободы», террориста международного калибра Бориса Савинкова и его подручных Деренталя и Фомичева.

Савинков признал свое поражение и дал высокую оценку работе чекистов под руководством начальника КРО Артузова.

27–29 августа 1924 года в Военной коллегии Верховного суда РСФСР проходили слушания по делу Бориса Савинкова, который полностью признал предъявленные ему обвинения. Суд приговорил его к расстрелу, однако по решению Президиума ВЦИК высшая мера наказания была заменена лишением свободы сроком на 10 лет.

После вынесения приговора Савинков продолжал содержаться в тюрьме на Лубянке. 7 мая 1925 года он покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна кабинета следователя.

Глава четвертая. «Кроты» ОГПУ в стане врага

После завершения операций «СИНДИКАТ-2» и «ТРЕСТ» забот у чекистов в борьбе с контрреволюцией не убавилось. Начальник КРО Артузов и его подчиненные продолжили разрабатывать планы по разложению главной контрреволюционной эмигрантской организации – РОВС, насчитывавшего в своих рядах до 20 000 боевых штыков. Фактически это была целая русская армия за границей, руководство которой не рассталось с мыслью организовать новый «крестовый поход» Антанты против Советской России.

Сталин был уверен, что в случае возникновения войны в Европе, РОВС непременно выступит против Советского Союза. Идя в фарватере установок вождя, секретные подразделения ОГПУ: Иностранный отдел (ИНО) – внешняя разведка – и КРО постоянно наращивали усилия по созданию агентурных позиций в союзе.

По мнению Артузова, главным объектом агентурного проникновения должно было стать директивное звено РОВС, в котором его особо привлекала фигура генерала Скоблина. Возглавляя отдел по связи с периферийными органами, он был осведомлен обо всех планах РОВС, в том числе о совместных операциях с разведками Болгарии, Польши, Румынии, Финляндии, Франции, словом, не генерал – живой сейф с секретами.

Генерал Скоблин и певица Плевицкая

Николай Владимирович Скоблин родился 9 июня 1893 года. В 1914 году окончил военное училище и в чине прапорщика прошел Первую мировую войну. За боевые заслуги и храбрость награжден орденом Святого Георгия.

В 1917 году в звании штабс-капитан Скоблин принял командование 2-м Корниловским полком – одним из четырех полков Добровольческой армии, укомплектованных исключительно офицерами. Позже, даже не имея высшего военного образования, он в возрасте (!) 26 лет был назначен командиром Корниловской дивизии с присвоением ему звания генерал-майор.

В 1920 году, после поражения Белой гвардии в Крыму, десятки тысяч русских солдат и офицеров, а с ними генерал Скоблин и знаменитая русская певица, любимица императора Николая II Надежда Плевицкая, оказались в лагере для перемещенных лиц под Стамбулом, на полуострове Галлиполи.

В июне 1921 года в галлиполийской православной церкви венчались рабы Божьи Николай и Надежда. Посаженным отцом на свадьбе был генерал Кутепов, ставший реальным предводителем (вместо Врангеля) всего русского воинства в эмиграции. Он произнес вещие слова: «Мы приняли вас, Надежда Васильевна, в нашу полковую среду».

С тех пор корниловцы звали ее «мать-командирша», а Скоблину, намекая на его «подкаблучное» положение, дали кличку «генерал Плевицкий».

…Супруги обосновались в Париже, и Плевицкая стала петь в ресторане «Большой Московский Эрмитаж». Часто выезжала на гастроли в Брюссель, Бухарест, Варшаву, Прагу, Ригу, Софию – везде, где осели послевоенные беженцы из России. А в 1926 году с концертной программой совершила турне по Америке.

Однако денег супругам из-за непомерных запросов Плевицкой, привыкшей ни в чем не знать меры и ни в чем себе не отказывать, хронически не хватало. Чтобы поправить финансовое положение, Скоблин взял в аренду участок земли с виноградником, но из-за неурожая они прогорели. Пришлось перебраться из столицы в провинциальный городок Озуар-ле-Феррьер, где они заняли приобретенный в рассрочку крохотный домишко, ежегодно выплачивая за него 9000 франков – три четверти семейного бюджета.

Вербовочные посиделки

1 августа 1931 года Артузов был назначен начальником внешней разведки, а уже 2 сентября в Париж для встречи со Скоблиным с целью определения возможности его привлечения к сотрудничеству с ОГПУ в качестве агента, прибыл Пётр Ковальский, бывший однополчанин генерала, а ныне сотрудник-вербовщик ИНО «Сильверстов».

Скоблин безумно обрадовался встрече с сослуживцем, затащил его к себе домой и познакомил с Плевицкой.

После нескольких визитов в Озуар-ле-Феррьер «Сильверстов» понял, что Скоблин всецело зависим от жены, каждый свой шаг согласует с нею, поэтому решил нанести «удар дуплетом» – завербовать разом обоих супругов.

…В начале вербовочной беседы московский «охотник за головами», чтобы сразу овладеть ситуацией, пошел с «козырного туза»: зачитал «Постановление Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР о предоставлении персональной амнистии и восстановлении в гражданских правах бывших подданных Российской империи Скоблина Николая Владимировича и Плевицкую (урожденную Винникову) Надежду Васильевну».

Наблюдая за реакцией супругов, «Сильверстов» про себя отметил, что его «туз из рукава» произвел нужный эффект. Развивая успех, он сумел убедить Плевицкую, что на родине ее помнят как выдающуюся певицу и в случае возвращения встретят с почестями.

Обращаясь к Скоблину, посланец Артузова заявил, что для Советской России генерал не враг и может вернуться в родные края в любое время. А если он согласится послужить Отчизне, находясь на чужбине, то по возвращении достойная должность в Генеральном штабе Красной Армии ему обеспечена…

Завершая «мозговой штурм», искуситель с Лубянки огласил последний по счету, но не по важности аргумент: в случае согласия Николая Владимировича, каждый из супругов будет получать по 200 долларов ежемесячно¹.

«Мы согласны», – скороговоркой произнесла Плевицкая, под столом толкнув коленкой сидящего рядом мужа. И тогда «Сильверстов» предложил супругам поставить подписи под следующим документом:

ПОДПИСКА
Настоящим обязуюсь перед Рабоче-Крестьянской Красной Армией Союза Советских Социалистических Республик выполнять все распоряжения связанных со мной представителей разведки Красной Армии безотносительно территории. За невыполнение мною настоящего обязательства отвечаю по военным законам СССР.
генерал-майор Николай Владимирович Скоблин
Надежда Васильевна Плевицкая-Скоблина
Париж, 10 сентября 1931 года

Свою миссию «Сильверстов» завершил, отработав Скоблину первое задание: в кабинете генерала Миллера, руководителя РОВС, установить подслушивающее устройство. Информацию с него будет «снимать» сотрудник ОГПУ Третьяков, который поселится на втором этаже, прямо над штаб-квартирой союза.

…Так по инициативе Артузова был создан едва ли не первый в истории советской внешней разведки агентурный тандем, который 7 лет снабжал Лубянку ценными сведениями.

Только за первые 4 года работы «Фермера» и «Фермерши» – псевдонимы Скоблина и Плевицкой – на основании полученной от них информации были обезврежены 17 боевиков, засланные РОВС в Советский Союз для совершения террористических актов; разгромлены 11 конспиративных квартир в Москве, Ленинграде и в Закавказье; предотвращено покушение на наркома иностранных дел СССР Литвинова М.М.; разоблачен агент-провокатор, который был подставлен французской разведкой и 11 месяцев снабжал ОГПУ «дезой».

Главная роль в тандеме принадлежала Скоблину, добытчику информации. Плевицкая копировала секретные документы, которые муж на часок заносил домой; писала агентурные сообщения; составляла шифровки для Центра; выполняла роль связника и обрабатывала тайники во время гастрольных поездок.

1.В то время автомобиль «Рено» во Франции стоил 70–90 долларов.