Kitobni o'qish: «Псевдоправославие»

Дорогой читатель!

Выражаем Вам глубокую благодарность за то, что Вы приобрели легальную копию электронной книги издательства "Никея".

Если же по каким-либо причинам у Вас оказалась пиратская копия книги, то убедительно просим Вас приобрести легальную.

Как это сделать – узнайте на нашем сайте www.nikeabooks.ru

Спасибо!

От издательства

«Душа человека по природе христианка», – писал Тертуллиан в третьем веке. И действительно, вряд ли найдется человек, в душе которого окончательно утеряно то, что дает ей столь высокое определение. Какими бы приземленными ни казались ценности общества, будь то общество строительства коммунизма или общество потребления, все равно остаются в сердце каждого человека самые высокие порывы – желание любить и прощать, стремление к добру, неудовлетворение лишь материальным изобилием и зов к поиску истины. Тянется душа к Своему Творцу.

Как заметил живший в четвертом веке богослов и философ Августин: «Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе». Ищет душа своего Творца. Так было и так будет.

Вот и сегодня ищут люди дорогу в Церковь, туда, где высокие стремления сердца находят свои исполнения, туда, где должна совершиться встреча человека со Христом. Но на этом пути возникает немало прагматичных вопросов: как и что правильно сделать, сколько и в какой последовательности. И если человек начинает заострять свое внимание именно на этой «дисциплинарной» – нужной, но второстепенной – стороне церковной жизни, то зачастую его душа так и не встречается с живым Богом. Душевное удовлетворение, которое испытывает человек от исполнения необходимых правил, еще не имеет ничего общего с духовной жизнью и с православием. Наверное, подобное удовлетворение переживали фарисеи, не захотевшие принять Христа. Возможно, что-то подобное испытывают и люди, ревностно отслеживающие в храмах, кто, как и что делает, чтобы ненароком не прошли не там или не вовремя. Внешнее восприятие правил становится серьезным барьером на пути в Церковь, а православные с уже устоявшейся внешней церковностью бывают еще более страшным препятствием для людей, ищущих Христа.

Но, к сожалению, существует еще одна не менее серьезная проблема. Когда указанные искажения, да и просто отсутствие элементарного уважения к человеку, становятся не болезнью одной личности, а совместным религиозным убеждением группы людей внутри Церкви. Так и формируется сектантское сознание: мы здесь внутри спасаемся и делаем все правильно, а там, вне, сплошной мрак и грех. А если еще появляется духовный лидер в подобной группе, как принято сейчас говорить – младостарец, благословения которого воспринимаются как Божественное повеление, тогда есть все основания говорить о псевдоправославии.

В этой книге собраны вопросы людей, так или иначе столкнувшихся в своей церковной жизни с проявлениями псевдоправославия. На эти вопросы отвечает современный проповедник и публицист иеромонах Макарий (Маркиш). Как-то спросила отца Макария одна женщина: «Я всю жизнь хотела быть счастливой и думала, что Христос тоже этого хочет. А недавно мне сказали, что это бесовский помысел, что христианство состоит совсем не в этом…» На что он ответил: «А в чем же тогда? Выгнать мужа, убежать от детей, ходить в уродливом тряпье, мучить себя голодом, ломать себе хребет на непосильном «послушании» – и главное, безоговорочно подчиняться какому-нибудь самозваному «старцу» или «матушке»? И не смей пикнуть! Так, что ли?..

Да, Господь ставит нам задачу: быть счастливыми. Счастливыми и в этой жизни, и в будущей. Каждому ясно, что нынешнее счастье – ничто, если оно не имеет продолжения. Спаситель открывает Свою Нагорную проповедь (Мф. 5) «заповедями блаженства», «макаризмами»: каждый стих начинается со слова «блаженны» – по-гречески makarioi (макарии), что в точном переводе на русский как раз и значит «счастливы».

Но что такое счастье? Читайте Нагорную проповедь, и вы убедитесь, что Христос опровергает привычные стереотипы. Счастливыми Он называет не гордых, но нищих духом, т. е. смиренных, не удовлетворенных, но алчущих и жаждущих правды, не победителей, но миротворцев…

И хотя счастье в конечном итоге зависит от того, что во мне самом, что происходит в моей душе, мы прекрасно понимаем: «поиски счастья внутри себя» – дело абсолютно гибельное. Ведь душа-то наша несовершенна, не свободна от греха, требует покаяния и исправления… Отсюда вывод очень простой и определенный: счастье возможно и достижимо только с Иисусом Христом, только на пути к Нему и за Ним».

Главный редактор издательства «Никея»

Владимир Лучанинов

Предисловие

Печатное слово и мамы римские

За рубежом есть пословица: «У католиков папа в Риме, а у православных в каждом приходе папа». Когда я поделился этим грустным наблюдением с одним нашим священником, он согласно кивнул: «Да-да… и три-четыре мамы в придачу».

Превосходную статью «О плевелах церковной литературы» («Одигитрия», 2007, № 1) должен прочесть каждый, кому дорого дело православной миссии, – то есть каждый верующий. Я сразу же сделал с нее пачку ксерокопий для раздачи прихожанам, а сегодня эта статья широко разошлась в Интернете. В своем отклике на нее (2007, № 6) П. Тихомиров ссылается на «бабушек из церковных лавок», которые саботируют православное печатное слово своим невежеством и упрямством. Это и в самом деле так. Но не много ли чести «мамам римским» в черных платках, тем самым «злым старушкам», на которых сетовал приснопамятный Патриарх Алексий II? Можно ли видеть в них источник некой слепой и неуправляемой силы? Разумеется, нет.

Сила эта знакома нам всем, независимо от вероисповедания, опыта, образования и возраста. Называется она рынок, и недаром ее тоже упоминает П. Тихомиров в своей статье.

Не надо при этом думать, что отличительное качество рынка – это алчность: она в куда большей мере присуща, скажем, ворам и вымогателям, ничего общего с рынком не имеющим. Рынок держится совсем другими началами: спросом и предложением.

В церковной жизни, как и повсюду, мы сталкиваемся с ними непрестанно. «В проповедях, в радиопередачах не нужны никакие сложности и рассуждения, – инструктировали меня однажды. – Люди любят строгость, чтобы все было четко и просто, без проблем». Пришлось заметить в ответ: «Бывает, люди любят одно, а Христос – совсем другое…» И протоиерей Димитрий Смирнов отзывается об одном особо злостном сеятеле церковно-литературных плевел: «Ему нельзя никак объяснить, что его продукцию даже сжигать нельзя – надо где-то в лесу закапывать. «А людям нравится» – вот его аргумент».

Удивительно и прискорбно: рыночное начало, словно смрад, распространяется по всем путям и направлениям, и мы с покорностью к нему приспосабливаемся. Пушкин заметил некогда с горечью: «…Живя в нужнике, поневоле привыкнешь к… и вонь его тебе не будет противна, даром что gentleman». Что ж, надо согласиться, что органические удобрения необходимы для истощенных лихолетьем полей, и следует спокойно, без лишних эмоций, отгружать их туда, где им место. Но в Церкви им не место. Церковь, в отличие от торговли, сельского хозяйства, промышленности и даже политики, не живет законом спроса и предложения. У Церкви другое начало. Приходится учитывать, однако, отчаянные усилия наших противников, видимых и невидимых, направленные к тому, чтобы опровергнуть эту истину и запереть нас навеки в том самом отдельно стоящем дощатом сооружении. Поэтому плевелы церковной литературы в обозримом будущем не переведутся.

Что делать? Если невозможно уничтожить семена ядовитых сорняков, то как защитить от них драгоценные добрые всходы? Ведь, следуя аналогии притчи о пшенице и плевелах, жнецам просто нечего будет убирать в житницы…

Прежде всего признаем, что церковной цензуры у нас нет и не будет. Святейший Патриарх Кирилл заметил по сходному поводу, что мы не позволим себе второй раз наступить на те же грабли. Но мы не идем в Каноссу к мамам римским, акулам рынка печатных плевел, торговкам отравой в разлив и на вынос, – как, впрочем, и к папам, приходским или монастырским, охотникам за паспортами, тремя шестерками, пластиковыми карточками и другими куда более пикантными материями, от чего добрые люди, попав к ним на исповедь, теряют рассудок, или веру, или то и другое вместе. Где ключ к победе над этой безбожной силой?

Конечно, стратегический путь к успеху – это православное просвещение, православная культура, и здесь не о чем спорить. Время работает на нас – но только есть ли у нас время?.. Ведь эта стратегия долговременная, а противник ведет наступление здесь и сейчас. Поэтому контрмеры нужны немедленно, исходя из доступных средств и сложившейся ситуации…

Излишне говорить, насколько ограниченны наши средства и непроста обстановка… И все же возможности у нас есть. Одна из них, самая прямая и часто обсуждаемая, касается требований к церковной и околоцерковной книжной торговле, ко всем торговым точкам, которые действуют по благословению духовенства. Нереально и неразумно диктовать им ассортимент товара (хотя, разумеется, за сбыт явно антицерковных материалов надо отвечать). Но можно очень легко, «малой кровью» и практически без затрат, внести минимальное изменение в книжную торговлю: потребовать наличия в каждой торговой точке, в храмах, в магазинах, на улицах, на выставках и т. д., отдельной витрины с рекомендованными изданиями.

Проверить исполнение этого требования очень просто, как и состав рекомендуемых материалов; а что касается прочего товара, то пускай он остается на усмотрение и совести торговцев и их настоятелей. Никаких грифов, надпечаток или наклеек на книгах не понадобится, а продавцы небольших киосков и лавок вместо отдельной витрины могут снабжать свой товар этикетками: «Рекомендовано Издательским Отделом Русской Православной Церкви». Соответствующий отдел будет публиковать регулярно обновляемые списки рекомендованных книг, газет, журналов и звукозаписей, в том числе в Интернете, – так что работу торговых точек сможет контролировать любой грамотный прихожанин. Теперь на все сомнения и недоумения в части «купленной в храме» печатной продукции можно будет дать разумный и самоочевидный ответ: «Смотря где она лежала: рекомендована ли она Синодом?..»

Можно надеяться, что священноначалие Русской Православной Церкви не замедлит с реализацией такой простой и действенной меры по созданию и регулярной проверке стендов и витрин с рекомендованными изданиями. Это не только сломает монополию мама– и папа-римского произвола в книжной торговле, но и даст читателю – как церковному, так и только приходящему в Церковь – именно то, что ему сегодня необходимо в первую очередь: ориентацию в мире свободной прессы, укрепление доверия к авторитетным источникам, с одной стороны, и освобождение от гипнотической доверчивости перед печатным словом, – с другой.

О духовной жизни и прелести

Ребенок перед Царскими вратами

Помните блоковское «Девушка пела в церковном хоре…»? Меня давно уже занимал вопрос: кто там плачет и почему? Что это за ребенок, который в церкви во время службы взобрался на высокую солею, прямехонько к Царским вратам, и давай там плакать? Причем никому как будто и дела нет! Да его бы, нахала такого, вмиг… Образ, как мне казалось, совершенно фантастический – однако в этом стихотворении, едва ли не лучшем, вышедшем из-под пера Александра Блока, попросту нет места фантазиям.

Конечно Блок был символистом – и признавался Ходасевичу, что сам давно уже не понимает изрядной доли прежних своих «символов»… Вообще-то он мог выдумать все что угодно, но только строки эти, как ясно ощущает любой внимательный читатель, не выдуманы, а найдены, услышаны. Говоря словами того же Блока, «легкий, доселе не слышанный звон», уловленный ухом поэта и переложенный на бумагу, несет в себе не выдумку, а реальную жизнь.

Ребенок у Царских врат не может не иметь подлинного прообраза.

Вероятно, вы знаете, в чем тут дело, а мне загадку разъяснил недавно один дьякон. «Какие тут могут быть сомнения? – недоумевает он. – Стихотворение прозрачное и ясное. Где же еще быть ребенку, причастному Тайнам, как не у Царских врат, где его причастили? А поскольку, за исключением нескольких суббот Великого поста, в приходских церквах в те далекие годы Святых Даров не принимал никто, кроме новокрещеных младенцев, ребенку этому не так много дней от роду: неудивительно, что он и плачет».

Посвящается М. Е.

 
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
 
 
Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче.
 
 
И всем казалось, что радость будет,
Что в тихой заводи все корабли,
Что на чужбине усталые люди
Светлую жизнь себе обрели.
 
 
И голос был сладок, и луч был тонок,
И только высоко, у Царских врат,
Причастный Тайнам, – плакал ребенок
О том, что никто не придет назад.
 

А. Блок, август, 1905

И в самом деле, все становится на свои места. Недаром возникают здесь «корабли, ушедшие в море»: ведь стихи написаны в 1905 году, вскоре после разгрома русского флота в Цусимском проливе. Раскройте Псалтирь и вспомните образы 106 псалма – «Окованныя нищетою и железом…», «Сходящие в море в кораблях…», «Озлобленные от скорби зол и болезни». Сладким волнам женского голоса, которые баюкают нас, обещая призрачное утешение, отзывается тревожный плач детской души. Перед ней, просвещенной Святыми Тайнами, открывается и судьба моряков Цусимы, и много больше того, в лучах кровавой зари XX века.

Если так, то почему же я сам никак не мог разобраться? Почему беспокойный младенец-первопричастник никак не приходил мне в голову? Не потому ли, что в наше время, которое у нас так принято ругать и оплакивать, образ ребенка перед Царскими вратами в корне переменился? Не потому ли, что наши дети – как, слава Богу, и наши взрослые – все чаще и сознательнее откликаются на возглас диакона: «Со страхом Божиим и верою приступите!» Не потому ли, что на каждой воскресной и праздничной литургии лишь только споют запричастный стих, как от амвона начинает расти очередь, дотягиваясь к выносу Даров чуть ли не до самой паперти: впереди – еще нетвердо стоящие на ногах, за ними – побольше, дальше – еще больше, дальше – родители… И ни у кого в заводе нет поднимать шум. Даже слезинки никто не проронит. По крайней мере, из детей.

А накануне тех же дней почти в том же составе стоит очередь к правому клиросу, где идет исповедь. Всенощная отошла, свечи погашены, мерцают одни лампады, и те, кто еще не столь давно «плакали у Царских врат», окрепшими или огрубевшими, пронзительно знакомыми голосами, как будто пришли назад их ушедшие в безвозвратный путь родители, на левом клиросе поют Акафист Пресвятой Богородице.

– Как относиться к высказываниям о том что человека кто-то «ведет по жизни? Как найти духовного наставника, чтобы разобраться в сложных житейских ситуациях?

– Думаю, не ошибусь, если скажу, что никого, начиная от нас с вами и кончая епископами и патриархами, не может и не должен вести никто, кроме Христа. Наши добрые друзья, учителя, духовенство, даже святые от древних времен до наших дней, даже сама Пречистая Богородица – все они лишь помощники на этом пути, все они помогают нам следовать за нашим истинным и единственным Наставником, но никогда, ни при каких обстоятельствах не заменяют Его собою – иначе правы оказались бы сектантские хулители Святой Церкви.

Вам известно, конечно, что в прошлом в России и в других православных странах среди монашества выделялись старцы, которым во всем, включая тайные помыслы сердца, давали ответ иноки, совершенствуясь тем самым в своей духовной жизни. Это чистая правда. Более того, кое-кто из мирян в особых обстоятельствах становился в подчинение опытным старцам; все мы помним и чтим святых старцев Оптиной пустыни и многих других, им подобных. Такие старцы в самом деле выглядели как бы единоличными «водителями» верующих на пути к Богу. Однако нужно учитывать следующее: во-первых, для мирян подчинение старцу является не правилом, а исключением; во-вторых, и это самое главное, дар духоносного (истинного) старчества исключительно редок, особенно в наше бесчинное и бесприютное время, а опасность отложного старчества исключительно велика. Это последнее обстоятельство многие сегодня испытывают на своей шкуре: повсюду расплодилось немало «коммерческих людей» (по выражению одного пожилого священника) – расстриг, раскольников, самосвятов и просто жуликов, – профессионально эксплуатирующих пробуждающийся в людях интерес к Православию (особенно в тех, у кого есть чем поживиться – например, квартирой).

О такой перспективе оскудения старчества более ста лет назад предупреждал святитель Игнатий (Брянчанинов) в своем «Приношении современному монашеству»; его предупреждение, многократно повторенное в нашем веке, особенно относится к мирянам, ищущим совета и руководства. Нам с вами нельзя, никак нельзя полагаться на то, что вот-вот найдется старец и укажет нам, как поступить в той или иной практической ситуации. Могу порекомендовать вам в этой связи замечательный сборник «Искушения наших дней», изданный по благословению Святейшего Патриарха: здесь вы найдете немало материала в подтверждение данного факта.

Даже самые лучшие, опытные священники, всегда готовые помочь любому, кто бы к ним ни обратился, неизменно заканчивают разговор напоминанием: что окончательное решение за вами. Думайте, молитесь: Господь вас не оставит.

– Почему в прошлом Господь посылал Своим людям в помощь святых старцев, а сегодня, в такое страшное, трудное время, больше не посылает? Похоже на то, что Господь оставил верующих на произвол судьбы… Не так ли?..

Нет, совсем не так, и об этом тоже писал святитель Игнатий. Уже в его время возникло, а в наши дни распространилось с невиданной силой новое средство связи (religio – связь), средство передачи христианской веры, словно специально созданное для современного человека. Это средство – массовые издания православной литературы.

До изобретения печатного станка чтение Священного Писания было привилегией очень состоятельных людей. Однако постепенно книги вошли в нашу жизнь, и сегодня – именно сегодня! – впервые за всю историю человечества на книжной полке у любого из нас может выстроиться в ряд бесценное сокровище Божией Церкви, наследие Святых Отцов в переводе на общедоступные языки, с комментариями или в изложении современных нам, достойных учителей Православия.

Удивительные времена! Когда Александр Гренков – будущий преподобный Амвросий – пришел в Оптину пустынь, мало кто, кроме тамошних старцев, мог передать ему во всей полноте свет истинного Православия. Но там же, в те же самые годы, начинался труд по изданию святоотеческой литературы, и сегодня в книжном магазине, церковной лавке, библиотеке мы находим тот же самый полноводный и незамутненный источник веры и знания. Сегодня юноша и девушка, вступающие в брак, читают обращенные к ним слова Иоанна Златоуста; сегодня художник изучает смысл и значение икон по Иоанну Дамаскину; сегодня каждый из нас узнает о христианстве от Макария Великого и Иоанна Лествичника. Сегодня, наконец, нас больше не обманешь.

В вашем письме есть постоянные ссылки на одно и то же лицо: «такой-то сказал…», «такой-то велел…». Даже если бы речь шла о ком-либо из Святых Отцов, уместно было бы спросить: «А что говорили по тому или иному поводу другие Отцы Церкви?» (Ведь и между ними бывали разногласия.) Думаю, нет нужды говорить обо всем этом более подробно; норма христианской церковной жизни должна служить вам верным маяком. Во всех непредвиденных происшествиях и сомнительных случаях вы всегда сможете найти разумный и правильный образ действий на основании общего совета добрых и благонадежных людей.

– Что делать, если не поладил с батюшкой? Существуют ли православные церкви, в которые нельзя ходить?

– Вы пишете о подруге, которая, не найдя общего языка со священником в одной из церквей, пошла в другую, и о том, что кто-то рекомендовал Вам «храмы, куда можно ходить»(а в остальные, дескать, нельзя). Здесь надо быть осторожней с выводами. Церковь в наши дни, особенно в России, перенесла множество тяжких ударов, и в ней не все благополучно (как, впрочем, и во все времена во всех странах). Но мы любим нашу Церковь и верим в нее: до тех пор пока она остается Единой Святой Соборной и Апостольской Церковью, Благодать не отнимается от нее, и не наше дело решать, «в какие храмы нельзя ходить». Если священник совершил ошибку, из-за чего ваша подруга вынуждена была перейти в другой храм и там осталась – слава Богу: Господь поможет и ему, и ей.