Kitobni o'qish: «Искусство дипломатии: не победить, а убедить»

Shrift:

Глава 1
Нетвердой походкой – к миру и добру?

Нас ждет бесценный приз

Человек всегда ощущал трагичность своего существования и покорно терпел присутствие своих вечных спутников – трех разрушительных “К” – конфликтов, кризисов, катастроф. И в наше время мы продолжаем демонстрировать опасную беспечность в обращении с ними, не понимая (или забывая), что одно может перейти в другое.

Мы идем от конфликта к конфликту, от кризиса к катастрофе. Лидеры всех мастей – князья, короли, президенты – вели и ведут друг с другом борьбу за власть, территории, богатства. Эта борьба, эта неспособность выйти из конфликтов мирным путем, без разрушений и крови как неприятное наследство или, если хотите, как проклятие передается от одних поколений к другим.

Что мы имеем на сегодняшний день? К третьему тысячелетию люди достигли небывалых высот в науке, технике, экономике. Но им никак не удается взять одну загадочную высоту. Они запускают космические корабли, пытаются отыскать (чтобы затем их понять) внеземные цивилизации, установить с ними контакты. Но по-прежнему, как и тысячи лет назад, им очень часто не удается, а порой и не хочется найти общий язык между собой, понять самих себя и друг друга. Так и остается на весьма низком уровне их взаимопонимание, взаимоуважение, и так часто смотрят они (люди и народы) друг на друга с подозрением, недоверием и злобой. Последствия печально известны.

Можно, конечно, махнуть рукой: мол, ничего тут не поделаешь, это в природе человека. Заветная высота взаимопонимания нам не по силам. Но такая позиция сколь беспомощна, столь и опасна. Мы считаем, что надо делать все, чтобы взять ее – эту высоту нормальных и добрых отношений людей и государств.

Понятно, что это не спорт, здесь не выйдет так, чтобы прыг – планку преодолел и получай призы. Здесь нужна долгая, упорная работа, эту высочайшую планку нужно преодолевать постоянно, практически каждый день – словом, очень трудное дело, но зато и приз бесценен! Мы предлагаем читателям отправиться за ним.

Прежде всего надо исходить из того, что это в принципе возможно – построить мир без войн, мир, где главную роль будут играть взаимопонимание и дружелюбие.

Для решения этой задачи придется много поработать и главам стран, и дипломатам, и даже всем нам – потому что при нормальных условиях мы, народ, в конечном счете и решаем, кто они, наши лидеры и представители всех уровней, как они должны работать. Что мы ждем от них и от себя – главная тема книги. Начать же мы хотим с экскурса в историю – считаем это интересным и даже обязательным, потому что именно там мы, если будем внимательны и критичны, найдем ответы на многие сегодняшние вопросы. Мы все время должны помнить об историческом опыте, который, как писал А. С. Пушкин, есть “сын ошибок трудных”. Ведь практически все нынешние войны, все новейшие социальные потрясения, все разного рода диктаторы, претенденты на мировое господство – это отголоски или повторения нашего далекого и недавнего прошлого.

Итак, давайте совершим хотя бы краткое путешествие в минувшее.

Морщины истории на нашем сегодняшнем челе

И сам человек, и пройденный им путь полны парадоксов. Например, сравнивая первобытное общество с современным, можно, вполне естественно, придти к выводу, что мы все время движемся вперед в своем развитии. Однако не случайно нас не покидает ощущение, что это не совсем так, и в чем-то очень важном мы никак не можем измениться к лучшему. Ведь какой период истории ни возьми, всегда обнаружишь следы упрямого нежелания людей становиться разумнее, памятливее, что ли, на ошибки и промахи, меняться к лучшему…

Нельзя сказать, что люди не делали попыток улучшить себя и условия своего существования, в этом смысле большое значение придавалось законам и правилам личной и общинной жизни.

Известно, что древние греки очень хорошо понимали значение правил. И даже считали, что все их обычаи (а можно сказать законы, поскольку у древних народов одно не отличалось от другого) дарованы им богами. Поскольку же со сменой условий жизни надо было менять и обычаи, то существовала у греков такая традиция: община собиралась на форуме и выслушивала инициатора нововведений; и если хоть один из присутствующих не соглашался жить по предлагаемым правилам, то реформатора сбрасывали в пропасть или, в лучшем случае, отправляли в изгнание. Поступали так греки для того, чтобы в общине не возникало смуты. А если все до единого с реформатором соглашались, то это обозначало, что его устами говорили с народом сами боги.

В древнем Новгороде тоже был свой обычай законотворчества. Народ собирался на вече и все решала сила реформаторского голоса. Если голос реформатора тонул среди других голосов, то ему оставалось лишь смириться со своим поражением. А если его поддерживал мощный хор большинства новгородцев, то предложение принималось. Если же сторонники и противники делились на две равные части, и ни одна сторона не хотела уступать, то люди начинали сбрасывать друг друга в реку Волхов. И этот радикальный способ решения проблемы тоже был наиболее оптимальным. Потому как сразу становилось ясно, на чьей стороне реальная сила. До опасных вооруженных стычек дело не доходило.

Люди все-таки умели договариваться между собой и предотвращать будущие споры. Порой договоры скреплялись очень даже экзотично. Например, если в средневековой Чехии у общинников появлялась необходимость в переделе земли, то на новой меже устраивали жестокую порку мальчикам. Так что, если возникал спор между землевладельцами, мальчики эти даже через полвека могли показать, где состоялась над ними экзекуция.

У многих народов есть “воспоминание” о некоем Золотом веке, когда в отношениях между людьми соблюдался тот счастливый порядок, о котором древний китайский поэт Цюй Юань писал:

Согласно древним обычаям,
Мы бьем во все барабаны.
Кудесницы пляшут пляски,
Сменяя одна другую,
Поют прелестные девушки —
Как они беззаботны!
Весной цветут орхидеи,
Осенью – хризантемы,
Так и обряды наши
Тянутся непрерывно…

И действительно, древние сообщества просто не могли себе позволить жизнь без разумных правил, без обрядов, которые “тянутся непрерывно”. Потому что способность к выживанию у каждого родового или племенного объединения впрямую зависела от того, насколько слаженно, без принуждения могли люди действовать против сил природы или общего врага, насколько естественной была их ответственность друг за друга. Но с развитием средств производства у человека появилась возможность бороться за свое выживание самостоятельно.

А значит, и эгоизм, и индивидуализм, которые ранее воспринимались как угрожающий общей безопасности недуг, постепенно стали нормой общественного поведения. Это привело к экономическому расслоению общества. И вот уже тысячи лет весьма устойчивым является представление о том, во всех человеческих бедах виновна правящая элита. Дескать, это вожди племен, тираны, феодалы и представляющие интересы финансовых магнатов президенты в большинстве своем оказываются склонными действовать корыстно, не в интересах большинства людей. Что простые люди всегда могли бы между собой договориться на принципах справедливости и взаимоуважения.

Достаточно давно в мире выделились два больших региона – Восток и Запад, в которых начали складываться цивилизационные особенности, во многом сохранившиеся до наших дней. Известно, что на Востоке на ранней стадии формировались государства особого типа – восточная деспотия, при которой вся земля, все люди и все богатства находились в собственности властителя.

Ну, казалось бы, что нам до старой деспотии, когда мы тут с демократией разобраться не можем? Не будем спешить с ответом. Посмотрим еще раз внимательно на нас самих и давних предков, сравним.

В деспотическом государстве царь занимал исключительное положение. Он считался, по крайней мере, формально, единственным собственником всей страны, во время войн стоял во главе армии, был высшей инстанцией в суде, к нему стекались налоги, он организовывал ирригационные работы, являлся верховным жрецом, посвященным во все таинства. Стабильность деспотий поддерживалась и за счет веры в божественное происхождение царя. В Египте, например, фараон именовался не только Владыкой Обеих Земель, т. е. Южного и Северного Египта, но и живым воплощением бога Хора, владыки небес.

Это было почти повсеместное явление. Когда цари издавали законы, то центром была их власть. Законы вавилонского царя Хаммурапи (1792–1750 до н. э.), одного из величайших законодателей древности, начинаются с того, что он возвещает: боги передали ему власть, чтобы он защищал слабых, вдов и сирот от притеснений.

Это ж очень благородно, даже по-отечески, верно? И подходит для всех времен. Наверное, поэтому мы и в наши дни часто слышим призывы к “сильной руке” и не обязательно из уст сегодняшних диктаторов – то, что такие есть, думается, сомнений не вызывает.

В другом письменном памятнике, написанном от имени одного из правителей древнего Египта, говорится о том, что царь должен заботиться обо всех подданных, а не только о вельможах, ибо все люди – “стадо бога”, “подобия, вышедшие из его плоти”.

Закон оберегал частную собственность и сурово карал за кражу или порчу чужого имущества. Законы охраняли целостность семьи, наказывая за измену и слишком жестокое обращение с домочадцами.

Даже рабы при всей тяжести их положения имели определенные права. В Египте они могли искать убежища в храмах и жаловаться на жестокость своего господина. Домашним рабам, как правило, позволялось иметь семью и имущество, а иногда и свой дом.

Разумеется, государство, являясь инструментом власти государя, распределяло богатства и гарантии в обществе весьма не равномерно. И это было одной из причин борьбы и противостояний внутри государств.

Власть, как правило, не нуждалась в активности общества, ей требовалось, в основном, подчинение. И даже в тех редких случаях, когда государству нужна была сплоченность общества, инициатива шла сверху.

Таким образом, при всех различиях между древними цивилизациями пространство свободы в них для основной массы людей было заметно ограничено; между государством и обществом была огромная пропасть: общество было немо, оно почти не имело возможности участвовать в управлении, влиять на решения государства. Недовольство выражалось в восстаниях и бунтах, ибо другого средства “оценить” государство и проявить свое собственное отношение к тому, каким оно должно быть, не было придумано (почти все как у нас в наше время, только сейчас в мире гражданские войны редки, чаще происходят забастовки и акции неповиновения).

Греко-римская борьба, но не на борцовском ковре

Немало поучительного оставили человечеству Древняя Греция и Древний Рим.

Важнейшим этапом в истории Греции является период колонизации соседних земель (около 500 г. до н. э.), когда стали появляться и обретать экономическую мощь греческие поселения в Южной Италии, Сицилии, Южной Франции, Северной Африке, на восточном побережье Испании и т. д.

Однако – и это важнейший урок – довольно быстро греческие территории (полисы) стали бороться за лидерство и враждовать между собой, истощая себя в междоусобных войнах.

Это позволило Македонии – молодому воинственному государству на севере Балканского полуострова – сыграть в то время роль первой скрипки. При царе Филиппе II, создавшем самую сильную в ту эпоху армию, Македония все активнее стала вмешиваться в политическую жизнь Греции, а вскоре вступила в военный конфликт с Афинами. В 338 г. до н. э. афиняне потерпели поражение, и через год Филипп II создал под своей властью всегреческий союз полисов. Через несколько лет вступивший на престол сын Филиппа Александр Македонский, ревнуя к полководческим талантам отца, стал реализовывать собственные, еще более амбициозные, планы.

Александр Македонский (356–323 до н. э.), царь Македонии с 336. Сын царя Филиппа II, воспитывался Аристотелем. Победив персов при Гранике (334), Иссе (333), Гавгамелах (331), подчинил царство Ахеменидов, вторгся в Среднюю Азию (329), завоевал земли до р. Инд, создав крупнейшую мировую монархию древности.
…Новыми царями огромной державы были провозглашены новорожденный сын Александра и его сводный брат Арридей. Фактически империей стали управлять военачальники Александра – диадохи, вскоре начавшие войну за раздел государства между собой.
Политическое и экономическое единство, которое стремился создать Александр Македонский на захваченных землях, было непрочным, но греческое влияние на Востоке оказалось весьма плодотворным и привело к формированию культуры эллинизма.
(Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия)

В истории Александр Македонский остался величайшим полководцем, создавшим гигантскую империю, чьи завоевательные походы несли одновременно и разрушение, и созидание. На Восток хлынули потоки греческих и македонских поселенцев, которые повсеместно устанавливали новые социальные отношения, прокладывали пути сообщения и распространяли эллинистическую культуру.

Греческая культура и образ жизни проникали на Восток, одновременно впитывая в себя традиции древних восточных культур. Некоторые города Востока превращались в крупнейшие культурные центры. К примеру, в Александрии была создана огромная библиотека, которая насчитывала около 700 тыс. свитков.

Вместе с тем в империю Македонского входили области, очень отличающиеся друг от друга и в экономическом, и в культурном отношении. Население исповедовало разные религии. Это сыграло свою роль, когда преемники Александра стали вести друг с другом борьбу за власть. Слишком легко возникали и распадались военные союзы, возвышались и терпели поражения новые цари и царьки.

Не было настоящей стабильности и внутри эллинистических государств: время от времени их потрясали династические войны, конфликты между городской знатью и царской администрацией, а также борьба городов за полную автономию.

Словом, империя Александра Македонского оказалась крайне непрочным образованием. Но и этот урок прошел мимо сознания многих последовавших за Александром завоевателей мира.

Уже в III в. до н. э. с похожими амбициями на арену выходит молодая, но экспансивная римская цивилизация, которая, подчинив Италию, начала наступление на эллинский мир, завоевывая одно государство за другим. Эллинистический мир постепенно поглощался Римской империей, ослабевали и исчезали монархии, устанавливалась олигархия.

Наверное, следует отметить, что заслугой римлян в тот период было создание республиканской государственной системы, при которой различные органы могли контролировать друг друга, что ставило преграду самовластию. И какое-то время эта система функционировала вполне успешно.

Но мы-то сегодня знаем, что самовластие всегда готово родиться (или возродиться) на любой территории, в любой царственной голове (nota bene, современник)! С подобными метаморфозами, пусть в слегка измененном, закамуфлированном виде, сталкиваемся мы и в наши дни, что уж говорить о том далеком времени!

Ведя непрерывные войны, захватывая все новые и новые земли, Рим постепенно превращался в огромную империю с многочисленными провинциями. А превратившись в нее, он уже не мог оставаться общиной. Первые признаки разрушения традиционной структуры и норм общинной жизни проявились во II в. до н. э., а в скором времени этот процесс развернулся в полную силу.

Сладкое слово «всевластие» с неприятным привкусом

Последние десятилетия республиканского Рима были полны потрясений: Рим пережил Союзническую войну, волнения в провинциях, грандиозное по масштабам восстание рабов под предводительством Спартака, в сражениях с которыми римские легионы сначала даже терпели поражения, наконец, борьбу политических группировок за власть, которая нередко превращалась в гражданские войны.

В эти неспокойные годы стала зарождаться новая форма правления, разрушавшая принципы республиканского строя, – единоличная власть диктатора, а затем и императора.

Одним из первых диктаторской власти добился талантливый полководец Сулла, вторым – Цезарь. И тот и другой опирались прежде всего на армию. Войско в ту эпоху являлось самой надежной силой, которую использовали не только для усмирения врага, но и для разрешения внутренних политических споров.

Сулла Луций Корнелий, по прозвищу Счастливый (Lucius Cornelius Sulla Felix) [138, Рим – 78 до н. э., Путеолы (ныне Пуццуоли, недалеко от Неаполя)], римский политический деятель и диктатор, печально прославившийся так называемыми проскрипциями, т. е. многочисленными казнями без суда и следствия тысяч римских граждан.
Установив жесточайшими мерами спокойствие в государстве, Сулла в начале 79 г. публично складывает с себя полномочия диктатора и даже предлагает народу привлечь себя к судебной ответственности за свои действия. Однако никто из страха не осмеливается на это. Сулла удаляется в свое имение близ Путеол, предаваясь пьянству и распутству, занимаясь сельским хозяйством и написанием мемуаров, законченных уже после смерти Суллы его вольноотпущенником Эпикадом.
(Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия)

Сулла еще прославился тем, что на Марсовом поле воздвиг себе памятник. На нем была сделана любопытная надпись, которая гласила, что никто не сделал больше добра друзьям и зла врагам, чем Сулла. Памятник этот не посмели убрать даже после его смерти.

Гай Юлий Цезарь был, пожалуй, не менее тщеславен и его вклад в ход истории Рима был не менее, если не более, значителен.

Цезарь Гай Юлий (Gaius Julius Caesar), (13 июля 100 – 15 марта 44 до н. э.), римский политический деятель и полководец. С правлением Цезаря, установившего режим единоличной власти, связаны последние годы римской республики. Имя Цезаря было превращено в титул римских императоров; впоследствии от него произошли русские слова “царь”, “кесарь”, немецкое “кайзер”.
Цезарь проводил законы о римском гражданстве, об управлении в городах, о сокращении хлебных раздач в Риме, а также закон против роскоши. Он осуществил реформу календаря, который получил его имя.
В честь него был назван месяц июль, список его почестей был записан золотыми буквами на серебряных колоннах. Цезарь самовластно назначал и отрешал от власти должностных лиц.
Цезарь вошел в историю и как крупнейший римский писатель – его “Записки о галльской войне” и “Записки о гражданской войне” по праву считаются образцом латинской прозы.
Убит в результате заговора республиканцев.
(Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия)

Диктатуры Суллы и Цезаря продержались недолго, хотя переход к императорскому правлению был уже заложен.

Окончательно императорская единоличная власть установилась в 27 г. до н. э. И уже явственно просматривался конец империи.

В III в. нашей эры наступил ее кризис. Рим постепенно терял роль главного политического центра. В 330 г. император Константин объявил новой столицей Константинополь (на месте греческой колонии Византии). А в 395 г. империя распалась на Восточную и Западную.

С III в. участились набеги варваров. Германские племена теснили римские легионы, состоявшие к этому времени в основном из наемников. В конце концов Рим сам стал легкой добычей: в 410 г. его брали и грабили готы, а в 476 г. варварские наемники свергли последнего римского императора.

Поучительна своей несуразностью внутренняя политика того трудного времени: себе на беду власть ужесточала законы, усиливала давление на общество. Поэтому неудивительно, что во времена нашествий варваров многие перебегали на сторону врагов Рима. У значительной части римлян с завоеванных варварами территорий было одно желание – не возвращаться в римское подданство.

Таким образом, римская цивилизация все больше и больше увязала в проблемах социально-экономического и духовного характера, усугубляющихся под ударами варваров. Не выдержав этого, римская цивилизация в конце концов прекратила свое существование.

Другими словами, она развалилась в результате сочетания внутренних и внешних негативных обстоятельств.

Варвары докончили дело, начатое самими правителями Рима. А местное население страдало теперь уже от жестокости завоевателей и голода; пустели города, разрушались бесценные произведения искусства, замирала торговля. Росло число запущенных, никем не обрабатываемых земель.

Таким вырисовывался облик Западной Европы на заре ее истории.