«Внук Персея. Сын хромого Алкея» kitobidan iqtiboslar
Глупцы знают ответы на всё на свете. Глупцы спешат поделиться ими, опять же, со всеми на свете. Раз за разом глупцы попадают пальцем в небо — и хорошо, если в небо.
Ликимний встал. Отряхнул хитон, поправил сумку, сползшую с плеча — такую же, как у Амфитриона, только меньше. Похоже, парень собрался заранее. От Ликимния за стадию несло страхом. Тем страхом, который, дойдя до последнего рубежа, превращается в отвагу. Такое случается раз в жизни, и каждый случай достоин, чтобы аэды пели о нем на всех перекрестках.
Вино горчило. Во рту остался резкий, смоляной привкус. «Что это за женщина? — подумал Амфитрион, уставясь в угол. Взор туманился, разглядеть гостью не удавалось. — Рабыня? Прибиральщица?» В зале же творились злые чудеса. Увяли цветы венков. Собакой под бичом взвизгнула флейта. Объедки покрылись плесенью. Пахнуло смрадом падали. Женщина с удовлетворением облизывалась; казалось, ее кормят изысканным блюдом. С языка текла черная слюна. «Кто ее пригласил? Какая уродина…» Когда сын Алкея проморгался, мерзкая тварь исчезла. Там, где мелькнул призрак, сбились в кучу сыновья ванакта. Прекратив игру, они пялились на Амфитриона, словно впервые видели. Словно он их всех в бабки обыграл, голыми по миру пустил.Зависть — родная сестра Победы — шустрая богиня.
Дитя мрачных вод Стикса.
При виде восхода, лучшего за сотню лет, любой уважающий себя аэд прослезился бы и тут же сочинил восторженный гимн. И непременно добавил бы: «Отличное утро, чтобы умереть!» Жаль, не было аэдов в войске, высадившемся на Тафосе. И хвала богам, что не было, ибо за последнюю фразу любимец Муз наверняка схлопотал бы по зубам от лишенных поэтического дара жизнелюбивых соратников.
"С каких пор дело героя - убивать?"
- А что делает герой?
"Идет, когда вокруг стоят. Встает, когда все боятся. Дело героя - его дело. И не думай, что после смерти я сошел с ума."
"Два выхода! - хохотал во тьме прошлого знакомый голос. - Два выходя из любого тупика! И оба тебе не понравятся..."
Без имён имена не стоят ничего. Пыль, прах, Ареево мясо. Никто, и звать никак.
С именами - дороже золота.
Наш отец тоже убивал родичей. Его очистили, и ничего не случилось. Это не проклятие, брат. Это будни семей, подобных нашей.
Нам всегда нравятся те, кем мы могли бы стать, но не стали.
Любовь прощает многое. Иногда - все.
