У слепцов хороший слух

Не уходи, лютнист. Не знаю, почему, но мне тяжело расставаться с тобой. Сядь. Я расскажу тебе одну историю.

И история эта будет о музыканте, бродящем по чужим странам и по чужим судьбам, отыскивающим острым взглядом - нюхом? - то немногое волшебное и удивительное, что рассыпалось-раскатилось среди банальности будней, обычности жизней. Будем рассказывать, а призраки из твоей истории соберутся послушать. Ведь будет здесь обо всем: о войне, о любви, о глубоком страхе и рьяной смелости, о времени и о деньгах, о жадности и совести, о чести и бесчестии, о яви и нави, о жизни и смерти, и каждая следующая баллада лучше предыдущей. Кажется, всю жизнь бы прожить в твоей Европе, бродить по одним с тобой дорогам, и пусть эта Европа не совсем такая, как в учебниках истории, только чуть больше в ней волшебства, чуть больше легенд. А правда все сказанное или нет - кто теперь разберет, ведь для красного словца и приврать не жалко!.. Главное, чтоб истории лились песнями, а в песнях была история - правдивая, нет ли - не важно. Не важно, одет ли лютнист в лохмотья или шелка, старый у него инструмент или новый - кто разберет, когда плачут струны, когда льется музыка?.. Фантазия сама пририсует, добавит, а простор для воображения ты оставил - поле непаханное. Главное, чтобы песня цепляла душу, щемило на сердце, чтобы слушать снова и снова, раз за разом.

Так играй же, лютнист. Я готова слушать тебя вечно.

Бродит себе где-то в далеком 17 веке (с нбольшими анахронизмами, конечно, но очень условным, так что опустим) лютнист и бродяга Петер Сьлядек. Сначала мы не знаем о нем ничего, потом узнаем немножко о его прошлом, потом - много о его будущем, а настоящее у него какое-то все одинаковое. А дело все в том, что этот удивительный человек отмечен сразу двумя чертами: его лютня не дает ему подолгу задерживтаь на одном месте. А еще он из тех, кто умеет слышать. Такие люди иногда встречаются на пути - обычно как случайные попутчики, когда знаешь, что больше никогда не встретишь его, и случайно рассказанная история никогда не взглянет на тебя из чужих глаз. А вот Сьлядек попадается всем. Он сам не рад этому (хотя врет, конечно, рад, если бы не истории, у него не было бы множества песен и стихов). А мы - бездушные читатели, падкие на страшилки и зрелища - рады, да еще как. Итого - имеет много историй в одной книге: есть история о доппельгангерах, а есть о времени-деньгах. Есть о счастливчиках, а есть о проклятых. Есть о малокровных, и есть о кровопийцах. О студентах и упырях. О страхе - белом и черном. О чертовщине в каждодневном. О том, что прошлое исправить нельза, зато менять будущее никогда не поздно. Истории о городах настоящих и вымышленных, о местах, придуманных и увиденных во сне, об островах, о которых мы читали и людях, имена которых бередят наши мечты.

Хорошая, словом, книжка.

Отличная, чтоб вернуться на шаткую тропу флэшмоба-2011.

И спасибо Nianne , благодаря которой я все же прочитала ее.

По-моему, как-то не совсем правильно будет рассматривать по отдельности рассказы, составляющие "Песни...", и разбирать их на аккорды и ноты, а потому остановлюсь на одном персонаже.

Персонаж, чьим именем названа книга, совсем не такой, каким мы привыкли видеть главного героя. Робкий бродяга, о чьей жизни мы знаем даже меньше, чем о судьбах участников историй, поведанных лютнисту в главах книги.

Казалось бы, раз бродяга-музыкант, то законами жанра положено ему быть архетипичным Странником, Искателем; он же - ключевой нулевой аркан "Шут", тот самый Дурак, с которого начинается всякая колода Таро. А в наборе у него должны быть все нужные атрибуты – и узелок "все мое несу с собой", и верный спутник-собака (лютня, в нашем случае), и необходимый запас оптимизма, и пропасть под ногами. Вот только спутница у него не "верная", а "Капризная", да и оптимизмом от бедного лютниста даже не пахнет. Скорее - упрямством. Замерзая по пути, слабея от голода, он продолжает идти - долгая остановка (даже против воли, как описано в начале главы "Джинн по имени Совесть") равносильна смерти. Поел, отогрелся - и снова в дорогу.

Сами дороги и тракты, по которым ходил Петер, описаны неподробно, лишь обозначены определенные их отрезки, скорее даже точки, в которых он встречает очередную Историю. Было ли так задумано, утверждать не берусь, но возникла ассоциация - словно он ходил не по обычным дорогам. Как будто шел по неким неведомым нам путям с изнанки, насквозь по "кротовым норам", перемещаясь из одного мира в другой, задевая случайно струны разных Историй и унося за собой эхо их звучания. За что его даже ругали в финальной главе:

"Болван, зачем ты взял в одном аккорде Хайраддина Барбароссу, клад кардинала Спада и Франческу Каччини?! Ты же все перепутал, все перемешал, перекроил всю гармонию! Зачем? ... Я думаю: в чем причина? – Игрок неожиданно успокоился. Остановил карусель чашечек, пригладил волосы. – Конец света? Порвалась связь времен? Оказывается, ничуть не бывало. Всего лишь ходит какой-то… Путает."

Среди мистиков считается, что вся череда старших арканов Таро – это и есть путешествие шута. Или путешествие дурака. И встречает он по дороге то Мага, то Справедливость, то Смерть. По ходу дела "классический" Дурак переходит в другие архетипы, и трансформируется, но изначально это - бестолковый парень, не склонный думать о будущем или заниматься рефлексией. Зачем думать – пора в дорогу! Наш Странник не таков, он не трансформируется, а скорее вбирает в себя истории, трансформируя их - в песни. Почему все желают стать откровенными рядом с ним и поведать свой рассказ? Эффект "случайного попутчика", встречаемый нынче в поездах, или проблеск чего-то высшего, а потому бесстрастного за его плечом? (Интересно, что во французском таро карта Шут носит дополнительное название "Прощение"... Получить прощение у судьбы в лице безучастного бродяги - чем не цель рассказчика?)

Как знать, кто на самом деле первопричина этого непрекращающегося путешествия, сам Петер и его Судьба или лютня, Капризная госпожа, произведение знаменитого гения, которая, как гласит легенда, приносит своему обладателю то ли дар, то ли проклятье быть в пути... Отделима ли лютня от музыканта, которая будет безмолвна без него, как замолчит меч бесполезным железом без руки мастера?..

В любом случае, это было интересное путешествие.

Вся жизнь - это сплошное переплетение историй. А историям надо, чтобы их кто-то рассказывал. Но не менее важно, что бы их кто-то слушал. И как же замечательно, что есть такие люди, как Петер Сьлядек - и слушатель отменный, и рассказчик (певец по обычаям тех времен) хоть куда. Есть у него еще одно достоинство, необходимое для такой профессии. Сегодня бы сказали, что это шило в ... некоторых мышцах. Но у Петера с анатомией все более или менее ок, а вот лютня... Подкупает еще и особый мир, который ну вот практически как наш, практически за углом. И все же... Несомненное Средневековье, несомненная Европа. Но про Хольне ни один историк вам ничего не расскажет, а у ж от истории появления росписи на Сикстинской капелле у искусствоведов бы ум за разум зашел точно:)

– Ты хоть знаешь, кто это был? – свистящим шепотом осведомился он у бродяги.– Я?! Н-нет…– Микеланджело Буонарроти, известный поэт-сатирик! В молодости он работал скульптором, но бросил занятие ваятеля, полагая его низким. Сам папа Юлий II приглашал маэстро расписывать Сикстинскую капеллу – куда там! Отказался. Велел передать: пусть вам всякие Рафаэли живописуют!

Да и вообще в репертуаре у менестреля широкий ассортимент хорошо знакомых (и не очень хорошо) персонажей: казаки всякие, Вий, вампиры-упыри, смерть с косой, троянцы с их дурными дарами, странствующие монахи, выходцы с Монте-Кристо, блистательные венецианцы, громилы-разбойники-рубаки... На любой вкус, по любому поводу - хоть с горя напиться, хоть от счастья вусмерть уплясаться. И все это сопровождается очень тонкими наблюдениями за человеческой природой, в этой жизни и во всех других.

Людей лучше рассматривать издали. Например, из окна; еще лучше, если окно расположено на самом верху башни. Это очень увлекательно: люди на расстоянии. Рыцарь не пахнет перегаром и чесноком, принцесса не кажется стервой, беременной от конюха, а первые встречные никак не норовят сунуть кулаком в зубы вместо того, чтобы поделиться вином на привале

Мало кто задумывается о том, что будет делать, попав на небеса. Небеса – обитель блаженства, этим все сказано. Лучше и много полезнее время от времени задумываться: как туда попасть? Вот это действительно проблема, ибо жизнь земная полна соблазнов и искушений. А если-таки заслужил, и св. Петр открыл ворота, то какого рожна тебе еще надо?!Бряцай на арфе и молчи в тряпочку.

С творчеством Олди у меня раньше не складывалось. Если что и читала - особого впечатления не произвело. А "Песни" запали и в память, и в душу. Закружили, затянули, а потом как-то быстро выкинули)) Так, что захотелось кричать "Бис!"

Спасибо, Фатум, за обман И за случайность поворота, Где трижды новые ворота Нас в сотый раз сведут с ума.

Сборник историй-баллад, историй-сказок и историй-притч глубокоуважаемых Г. Л. Олди поставил меня в тупик. Уж не знаю как так получилось, но мне показалось (скорее даже почувствовалось), что со сборником что-то не так. Нет, он великолепен, идеален, но по прошествии некоторого времени вся эта идеальность растворяется, оставляя за собой легкое послевкусие. И тут я поняла: все дело в самих историях! К сожалению, большая часть сборника пронеслась мимо меня, не оставив никакого следа. Спустя пару месяцев после прочтения не смогла даже вспомнить сюжет многих из них. Мне стыдно... Но на фоне этой массы историй я прочитала те несколько, от которых моя душа пришла в полнейший восторг! Хотелось бегать по комнате и возносить авторам молитвы. Но в целом сборник достаточно средний, особенно для таких мастеров, как Олди. Возможно, что именно ожидание чего-то грандиозного и подпортило впечатление. Ведь ждала, что бы "ВАХ!", "УХ" и "ДААА!" были на протяжении всего произведения, но "в этот раз как-то не удалось".