Шагай!

Она снова нервно запнулась. Чай давно остыл, но Эмма продолжала держать кружку, будто только кружка удерживала её, как якорь. Брент молча приблизился, продел пальцы в «ушко» чашки и дёрнул на себя. Не поддалась. Эмма держала крепко. – Отдай её мне, – тихо сказал он. Эмма наконец решилась заглянуть в его лицо. – Зачем? – Просто отдай. Он дёрнул еще раз. Чашка нехотя выскользнула из нагретых ладоней, а сами ладони как окаменелые остались в том же положении. Брент не глядя отставил кружку на столешницу. Всматриваясь в зеленые глаза, он медленно поднял руку и осторожно убрал одну кудрявую прядь за ухо Эммы…

– У тебя просто охренительно красивые синяки под глазами, – пробормотал он. Сейчас она ткнёт его кулаком под рёбра, и будет права. Он напряг мышцы, приготовившись отразить удар… Но его не последовало. – Ты самый ужасный, мерзкий, гадкий тролль из всех, кто мне попадался, – прошептала Эмма

– Хватит с него того, что его бросает жена. Будь солидарен. – Я не могу быть солидарным, – снова зашептал Брент. – Мне жена изменяла годами, а Фрэнк просто козёл.

– Вы… – Эмма попыталась подобрать слова. – Не хотите набросить что-то на плечи? Рейнер остановился. Бегло осмотрел себя сверху до низу и развернулся на пятках. – Точно, – бросил он, возвращаясь в домик и наклоняясь над «медицинской» кушеткой, на котором валялась скомканная белая тряпка. Мистер Рейнер подхватил тряпку, стремительно расправил и парой резких движений влез в рукава. Мышцы спины красиво перекатились. Эмма нервно закусила губу. Русая голова пролезла в горловину, он развернулся и обтянул белую футболку, скрывая свой «греческий» торс. Теперь можно было дышать без перебоев. – Где они? – спросил Рейнер, поправляя горловину на чётких ключицах. Нет, всё-таки дыхание еще давало сбой. Ключицы ничем не уступали торсу. – Там, – Эмма ткнула большим пальцем через плечо. – Уснули прямо на бревне. – Гимнасты, – пробормотал он.

– Я рос со старшим братом. Мы не ладили, – Рейнер привстал и снова прихлопнул пацана своим весом. – Ты правда хочешь со мной тягаться?

Сейчас всё волшебство зависит от людей, и, если люди не хотят – ничего не случится.

Возможно, в былые времена девочки с молоком матери получали это умение, но в двадцать первом веке для девушки считается полезным навыком самостоятельно откупорить бутылку вина. Плетение венков отошло на задний план.

– Тебе смешно? – вскинул брови Брент. Сил на ответ она не нашла. Просто кивнула, продолжая смеяться. На лице Рейнера мелькнула ухмылка. – Это было нечто. Не представляю, откуда у этого пацана столько сил… – Ему восемнадцать, – выдавила Эмма, стараясь задушить новую волну. – Восемнадцать – это отстойный возраст! Почему я не был таким в восемнадцать? – Ты завидуешь Колину? Брент поморщился. – Я несколько месяцев живу в компании одного только кота. Да, я завидую Колину.

Возможно, в былые времена девочки с молоком матери получали это умение, но в двадцать первом веке для девушки считается полезным навыком самостоятельно откупорить бутылку вина. Плетение венков отошло на задний план.

надеяться, что в течение дня ситуация разрядится. Тропа пролегала по самому подножью горы. Виды окрестностей не менялись, каждая миля походила на предыдущую. Озеро, лес и вершины, которых не видно за кронами деревьев. С этих вершин бежали ручьи и впадали в Лох Ломонд, и иногда на пути попадались небольшие водопады