Kitobni o'qish: «Мужчина с сапфировыми глазами»

Неприкаянный закончил молитву под розовой луной. Холодный ветер прогнал заплутавших коров в стойло, а Кира вышла из своего домика на окраине поселка. Она не надевала лишнюю одежду. Пальто прабабушки и её обветшалый платок грели лучше дамских накидок.

Девушка услышала, как вдалеке блеет козлёнок, и тут же решила его спасти. Она пошла по ранее знакомой дороге, но путь в этот раз был изменён. Дядя Вася ходил с окурком и свечей, ему не спалось:

– Кто идет? – навострил уши худощавый дед с безумными глазами.

– Дядь Вась, это я, Кира! Хочу козленку помочь, – крикнула девушка в ответ.

– Кому? Не слышу я никого, иди-ка лучше домой.

Кира не послушала старого зануду, и спустилась ближе к речке. Козлёнок мелькнул белыми рожками и завопил еще сильнее. В глубокой тишине вдруг поднялась стая птиц, зашумел ветер, и животное пропало из виду. Девушка пыталась, но не могла разглядеть ничего. Она наклонилась, продолжая путь, но тут заметила рядом круглолицую женщину в темной юбке в пол и крестом на груди:

– Матушка? Вы что тут делаете в такую погоду? – спросила Кира женщину.

– Ох, а ты чего шастаешь? – поинтересовалась Матушка.

– Козлёнка хочу спасти, запутался бедный.

– Причеши лучше свою косу, совсем растрепалась. Да помолись, ночь неспокойная.

– Вы мужа ждете? – продолжала Кира.

– Не придет он сегодня, да и не до мужа мне. Дочка убежала, найти никак не могу, – беспокойно проговорила Матушка, поправила платок и поцеловала крест.

– Милая, возвращайтесь домой, вы не найдете дочь, – приобняла Кира несчастную.

Матушка закричала так, что на воде появилась рябь. Волосы её встали дыбом, глаза покраснели, а руки поднимались выше деревьев. Кира перепугалась, но никак не могла её успокоить.

– Оставьте её, женщина! – сказал ниоткуда взявшийся приятный мужчина.

– А чего она глупости говорит! – истошно завопила Матушка.

– Ну это не наше дело, давайте до дома дойдем. Мне передали, вас там ждут. Иконы протереть надо, – вежливо продолжал человек.

Кира подошла к нему чуть ближе. Вдвоем они угомонили Матушку и проводили её до начала села, к бревенчатому дому.

– Тут двадцать шагов, вы сможете. Мы посмотрим, как вы заходите в дом, – говорил мужчина.