Kitobni o'qish: «Путь»

И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.

Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

Первое послание к Коринфянам 13(3–8)

Пролог

Небольшой южный городок, который ничем не отличается от остальных на побережье. Он, как и другие, прожжен палящим солнцем, пропитан липким полуденным зноем и омыт волнами соленого прибоя. В таком обычном городке жила такая же обычная пара. Их можно увидеть в толпе незнакомцев и заметить в любом доме спального района.

Он был вполне хорош собой: высокий молодой человек атлетического телосложения с отличными манерами. Если вдаваться в подробности, то это был брюнет с черными глазами и не особо выразительными губами, но, когда они растягивались в улыбке, он становился чрезвычайно привлекательным. Звали его Эмиль Тома. Его избранницей была молодая девушка двадцати шести лет по имени Софи. Она была родом из небольшой деревушки вблизи этого города, где были большие плантации чайной розы, табака и лаванды. Маленькой она часто видела, как ее мать занималась сбором этих растений, и сама часто ей помогала. Софи, как и все молоденькие девушки, была хорошенькой, но главным ее оружием была молодость. Также она была обладательницей роскошных волос каштанового цвета с медным отливом. Волнистые пряди изысканно обрамляли ее лицо, делая акцент на больших карих глазах. Они сильно напоминали глаза Эмиля, такие же яркие и темные до черноты, только морщинок вокруг глаз было поменьше.

Эмиль работал химиком на фармакологическом заводе, единственном в этом городе, Софи – продавщицей в магазине детских игрушек. Они жили вместе уже четыре года, но последние полтора были необычными. В их жизни появился некто третий. Маленький и беззащитный, вечно требующий любви и заботы. Этим маленьким в нежно-голубом одеяльце с нарядной кружевной лентой был их сын Марк. И желание уберечь его от всего на свете, которое возникало у молодых родителей, было вполне объяснимо. Но, как ни странно, появление Марка помимо приятных хлопот внесло и разлад в молодую семью. Скандалы и ссоры стали случаться чаще прежнего. Эмиль упрекал Софи за ее равнодушие к нему, а порою даже ловил себя на том, что ревнует ее к Марку. Конечно, он понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой сделать. В свою очередь Софи была недовольна тем, что Эмиль не принимает должного участия в воспитании ребенка, обижается по пустякам, допоздна засиживается на работе, чтобы увильнуть от обязанностей отца. Одним словом, ведет себя как капризный подросток. Бесконечные упреки и ежедневные ссоры довольно быстро сделали свое дело. Их семья дала трещину под названием «недопонимание».

По ночам Эмиль лежал один в их кровати и долго смотрел в потолок. Создавалось впечатление, что на потолке он хочет прочесть решение всех своих проблем, настолько внимательно и сосредоточенно он водил глазами от одного угла потолка к другому. В его голове накопилось огромное количество вопросов, ответы на которые он не мог найти больше года. Эмиль корил себя за чрезмерный эгоизм, беспочвенную ревность, за глупые выходки, которыми он пытался проучить Софи, и за бесконечное число ссор, возникавших на пустом месте. Но потом он вспоминал, что в любой ссоре виноваты всегда двое, и, путем нехитрых подсчетов уравнивая их супружеские чаши вины, поворачивался на бок и засыпал.

В это время в другой комнате Софи укладывала спать ребенка. После того как Марк засыпал, она склонялась над его кроваткой и некоторое время смотрела, как он спит. Затем облокачивалась на перила кроватки и начинала бесшумно плакать. Слезы скатывались по щекам и разбивались о детское одеяльце, мгновенно впитываясь в ткань. Ее мучили те же мысли, что и Эмиля, но позволить себе проплакать всю ночь она не могла, так как в сутки спала около четырех часов. И если эти пресловутые часы она проведет в рыданиях из-за их семейных проблем, то вряд ли от этого станет кому-то легче. С этой мыслью она утирала слезы и ложилась спать.

Глава 1. Начало пути

Этот день было трудно назвать необыкновенным, зная наперед, что должно было приключиться. Скорее, он был похож как две капли воды на предыдущие и не сулил ничего волшебного.

Просыпаясь от очередного крика ребенка, Софи с трудом открывала глаза в половине шестого утра. Она прикладывала Марка к груди и сразу же укладывала его поспать еще на пару часиков, и сама рядом с ним падала лицом в подушку. Могла ли она тогда знать, с изумлением глядя на свою кроху в роддоме, какую телегу трудностей потянет за собой счастливое материнство. Тем временем на кухне слышался грохот кастрюль, звонкий стук крышек и недовольное ворчание Эмиля. Его раздражал тот факт, что каждое утро на протяжении года он был вынужден готовить сам себе завтрак, в то время когда его супруга спит. Он не желал понимать, что Софи вставала к ребенку несколько раз в течение ночи, и выспаться ей не предоставлялось никакой возможности. Эмилю казалось, что, если он главный добытчик в семье и содержит жену с ребенком, то и отношение к нему должно быть соответствующее. Завтрак он точно уж заслуживал! А вместо этого ему приходилось самому себе делать бутерброды. Это негодование и раздражение появлялось у него каждое утро и портило настроение на весь день. Еще и Софи подливала масла в огонь: «Послушай, если тебя что-то не устраивает, делай сам. В конце концов, ты не маленький мальчик, а я тебе не мать». Нечто подобное, только в разных интерпретациях, довольно часто звучало из ее уст в последнее время. Это приводило Эмиля в бешенство, он нервно хватал свои вещи и, уходя, громко хлопал дверью. И в ту же секунду начинал кричать ребенок. Софи обреченно вздыхала и шла в детскую. После того как Марк был успокоен и накормлен, наступало время прогулки на свежем воздухе. Это было самое приятное время за весь день. Ребенок тихо лежал в коляске, глазея по сторонам, Эмиль был на работе и не досаждал своим нытьем. Софи чувствовала себя спокойно и умиротворенно. Ближе к полудню приходило время дневного сна. Убаюкав ребенка, она брала большую книгу со сказками, наугад открывала страничку и начинала читать первую попавшуюся сказку. Прочесть первые несколько предложений у нее выходило с легкостью. Но потом, в каком-то сонном мареве, Софи начинала запинаться и как ни старалась сосредоточиться, у нее ничего не получалось. Все точно расплывалось, а способность произносить слова испарялась со способностью различать буквы. Веки непослушно закрывались, голова наклонялась на бок, а телом овладевала невесомость.

– Поторопись, можем не успеть, – проговорил тихий мужской голос, сильно похожий на голос Эмиля.

Софи обернулась, но так никого и не увидела. Наверно, показалось – первое, что пришло ей в голову.

– Видишь желтые листья? Это уходит время. Поторопись, – вновь произнес голос.

Софи опять посмотрела вокруг – вдали, примерно метрах в ста от нее, виднелся силуэт мужчины. «Кто это? – подумала она. – Кто это со мной говорит? Ведь рядом никого нет! Неужели это тот загадочный незнакомец? Тогда как я могу его слышать, если я вижу его с трудом?»

Но ощущение было такое, что все предыдущие реплики были обращены именно к ней. У Софи не возникло никаких сомнений. Доказать это она не могла, но была абсолютно точно в этом уверена.

Пристально вглядываясь в силуэт незнакомца, она попыталась разглядеть его лицо, но у нее ничего не вышло. Все, что она смогла увидеть с того расстояния, где находилась, это худощавую фигуру в длинном балахоне с капюшоном на голове. Не то чтобы незнакомец умышленно старался скрыть свое лицо, нет, скорее Софи не могла его разглядеть из-за легкого тумана вокруг.

Порыв теплого ветра ударил ей в лицо, и к ногам упал ярко-багряный лист. Девушка его подняла и начала рассматривать.

– Этого не может быть, – произнесла она с изумлением, видя, как в ее руках лист начал темнеть, жухнуть и наконец засох.

– Это просто невозможно! Чтобы с листом произошли подобные изменения, необходима минимум неделя, а то и больше.

– Время… Можем не успеть, – в очередной раз послышался спокойный мужской голос.

Тогда Софи выпустила из рук сухой, покореженный лист и направилась к месту, где сидел незнакомец. Подойдя ближе, она увидела, что он сидит в старой деревянной лодке. Но самое удивительное было то, что лодка стояла на земле, смешанной с песком, а поблизости не было ни моря, ни реки, ни любого другого водоема. Эта картина ее озадачила, но она продолжала подходить все ближе и ближе. Ею руководило непреодолимое любопытство. Увидеть лицо незнакомца, приблизиться вплотную к лодке – это все, чего она желала в тот момент. Как только она подошла, незнакомец тут же достал из кармана платок и вытер пыль на сиденье напротив себя, затем взялся за весла, как будто собирался отплывать. Софи молча залезла в лодку и села на предварительно вытертое место. Но как она ни старалась, увидеть лицо попутчика ей не удавалось. Капюшон был настолько велик, что полностью скрывал лицо мужчины.

Софи была настолько увлечена разглядыванием незнакомца, что долгое время не обращала внимания на то, где они находятся. Когда она опомнилась, то увидела море. Оно появилось так неожиданно, как будто кто-то разлил гигантскую чашку с водой, и прежде сухая поверхность превратилась в море. Их лодка, стоявшая на суше, сейчас рассекала морские волны. Долгое время они плыли молча. Никто не решался нарушить давящую тишину и шум моря. Все мысли Софи были заняты одним вопросом – куда они направляются? И, не выдержав напряжения, она все-таки осмелилась спросить у незнакомца:

– А куда мы плывем? Куда мы можем опоздать?

– Когда опаздывают, обычно спешат, – ответил незнакомец и через несколько секунд добавил: – Мы же плывем по течению, а по течению плывут те, кто ждет знаков от судьбы.

– А для чего тогда тебе весла, если ты ими не гребешь? – спросила Софи.

– Весла? Ах да, весла… Это альтернатива. Они обязаны быть в каждой лодке, которая отправляется в жизненное путешествие, но прибегнуть к их помощи может не каждый. Человек делает свой выбор, а то, что в нашей лодке они бездействуют, это твой выбор.

– Мой? – не скрывая удивления, переспросила Софи.

– Да, – спокойно ответил незнакомец.

– Нет. Вы что-то путаете. Я считаю, что каждый человек сам кузнец своего счастья.

– Ты абсолютно права. Только кузнецы бывают разные – работящие и ленивые.

– Выходит, я ленивый кузнец, который плывет по течению.

– Видишь, ты все понимаешь. Зачем тогда задаешь столько вопросов?

После этого ответа опять воцарилась тишина. Они дальше плыли в старенькой лодке, которую направляли ветер и волны, но через некоторое время Софи опять спросила:

– А нам долго еще плыть?

– Не знаю, – ответил незнакомец. – Все зависит от кузнеца.

– От кузнеца? – вновь переспросила Софи. – Как же так от кузнеца? Если я сейчас захочу причалить к берегу, как мне это удастся? Ведь мы находимся далеко от берега, нас окружает со всех сторон вода, а суша еле виднеется где-то вдали.

И только она произнесла эти слова, лодка качнулась вперед и от резкого удара села на мель.

– Как, как это возможно? – в недоумении начала выкрикивать Софи.

– Человеческие желания имеют огромную силу, а еще они имеют прекрасную способность – сбываться. Порою одного только желания бывает достаточно, чтобы изменить привычное течение своей жизни, – с ухмылкой произнес незнакомец. – Запомни, даже в самых безнадежных ситуациях одного только желания бывает достаточно. Ну вот, мы и приехали. Тебе пора.