Kitobni o'qish: «Войны вампиров»
Об авторе
Густав Ле Руж (1867–1938)
Гюстав Жозеф Анри Ле Руж (Lerouge) выдающийся французский писатель и журналист родился в Валоньезе (Valognes) 22 июля 1867 г. и умер в Париже 24 февраля 1938 года.
Гюстав Ле Руж был автором многочисленных книг во всех жанрах – романы-боевики, стихи, аннотированная антология Брилья-Саварена, мемуары, сценарии для триллеров, антологии, эссе, критические работы… – и особенно популярными были его приключенческие романы, большинство из которых включали в сюжет изрядную дозу фантазии или научной фантастики.
Будучи верным последователем Жюля Верна Ле Руж нашел свою тему в романах "марсианского цикла" ("Войны вампиров"). Нетленным считается его шедевр – романы о злом гении докторе Корнелиусе Крамме (Kramm), "скульпторе человеческой плоти" изобретателе карноплатики (carnoplastie), техника, которая позволяет любому человеку перевоплотиться в другого. Его научно-фантастические романы вызывают интерес Мориса Леблана, Гастона Леру и особенно Мориса Ренара.
Книга 1. Пленник Марса
Таинственный дом
– Значит, ты решительно покидаешь нас? – спросил Ральф у своего друга Роберта Дарвела.
– К сожалению, дорогой. Ты же сам понимаешь, что никак невозможно упустить столь великолепный шанс. Этот господин Ардавена, который так оригинально приглашает меня встретиться, наверняка богатый фабрикант или промышленник, желающий использовать мои изобретательские способности в своих интересах. А поскольку в кошельке у меня давно ветер свищет, то я могу считать, что удача мне поистине улыбнулась!
– Дай Бог, чтоб ты не ошибся! – скептически заметил Ральф Питчер. – На moi взгляд, тон послания несколько неопределенный.
Роберт вынул из кармана лист бумаги исписанный неразборчивым витиеватым почерком, и прочел вслух:
«Глубокоуважаемый сэр!
Я имел честь ознакомиться с Вашими работами и, узнав, что Вы много путешествовали, решил предложить Вам достаточно серьезное предприятие, которое, надеюсь, Вас заинтересует А потому предлагаю встретиться лично в пятницу в десять вечера по адресу Ярмут стрит, номер 15 Убедительно прошу Вас явиться, ибо дело представляет исключительную важность для нас обоих.
Ардавена». – Гм! Не очень похоже, чтобы это писал фабрикант или промышленник! – все так же недоверчиво буркнул Питчер.
– Может, он чудак по натуре. Ладно, поживем, увидим. Завтра вечером я все тебе расскажу в мельчайших подробностях. А теперь мне пора поторопиться. Прощай! – весело сказал Роберт и, еще раз помахав приятелю рукой, стремительно зашагал прочь.
Уже давно и основательно стемнело, когда Роберт наконец добрался до Ярмут-стрит. Это оказалась скупо освещенная, тихая захолустная улочка. Он миновал Питтер-стрит, на которой было настолько безлюдно, что посреди улицы шныряли обнаглевшие непуганые крысы.
У Роберта невольно сжалось сердце: казалось, никогда еще он не чувствовал себя так одиноко Словно он брел по мертвому городу, где обитали лишь тени прошлого. Высокие островерхие крыши зияли глазницами слуховых окошек, а флюгеры жалобно поскрипывали под порывами ветра.
– По-моему, деловые встречи в таких местах не назначают, – рассуждал вслух Роберт.
Он инстинктивно предчувствовал опасность, но во время своих путешествий столько повидал и с честью выходил из таких суровых переделок, что и теперь не поддался той мрачной атмосфере, которой дышал этот старинный уголок Лондона, а стиснув в кармане револьвер, с которым никогда не расставался, тихо прошептал:
– Пожалуй, мне здесь даже нравится! Идеальное место для опытов! В таком закутке наверняка никто не помешает. Как только удастся как следует подзаработать немедленно арендую один из здешних дворцов!
На башенных часах пробило ровно десять, когда Роберт постучал дверным молотком в ворота дома номер 15.
Одна их створка приотворилась и тотчас же захлопнулась за ним, а Дарвел очутился в просторном дворе, заросшем высокой травой. Посередине его виднелся колодец, окруженный кованой оградой.
– Скажите, здесь живет мистер Ардавена? – спросил Роберт.
– Извольте следовать за мной, – ответил тихий бесстрастный голос.
Юноша оглянулся и увидел человека, одетого во все черное, с небольшим фонарем в руке. В его скудном красноватом свете Роберт разглядел старика, похожего на ризничего или привратника. Длинные седые волосы и борода обрамляли худощавое увядшее лицо. Рукой, унизанной множеством перстней, он подал Роберту фонарь, а сам, ссутулившись, неспешно зашагал по вытоптанной в траве тропинке.
По шатким ступенькам оба поднялись на террасу, украшенную бронзовыми сфинксами, дремавшими на пьедесталах.
Старик распахнул дверь, миновал завешенный портьерами холл и отодвинул кожаный занавес.
Роберт очутился в экзотически обставленном зале. По углам его на мраморных постаментах высились статуи удивительных многоруких божеств с уродливыми головами, а курильницы струили благоуханный одаряющий дым. У стен стояли низкие мягкие диванчики, покрытые черным бархатом с золотыми узорами. Еще там было множество разнообразнейших дорогих безделушек, кальянов для курения табака и опиума, а в изящном поставце поблескивали бутылки с шампанским и другими горячительными напитками. В больших инкрустированных шкафах эбенового дерева лежало множество рукописей. Некоторые из них были на пальмовых листьях ил сандаловых дощечках.
«Должно быть, это дом какого-нибудь английского богача, который долгое врем провел в Индии», – подумал Роберт, удобно располагаясь на мягком диване.
Но едва он успел это сделать, как откуда-то раздалось негромкое угрожающее рычание. Дарвел мигом вскочил на ноги и отбежал в сторону. Холодный пот выступил у него на лбу, когда он увидел, как из-под дивана не спеша выбрался огромный тигр, потом лениво потянулся и мягкой, неслышной походкой прошествовал на середину комнаты. Там он припал животом к полу, поточил когти на ковре, а затем, крадучись, скользящим шагом, двинулся в сторону гостя… Глаза хищника сверкали, спина напряглась – он явно готовился к прыжку. Роберт выхватил оружие и, положив палец на курок, приготовился стрелять при малейшей опасности. Он смертельно побледнел, сердце готовилось выпрыгнуть из груди, но внешне молодой человек оставался совершенно спокоен и хладнокровно ждал дальнейшего развития событий.
Роберт не понял, сколько времени прошло – три секунды или три столетия. Человек и зверь не сводили глаз один с другого. Если бы Роберт отвел взгляд хоть на одно мгновение, участь его была бы решена. Вдруг черная, расшитая золотом портьера отодвинулась и приглушенный, словно идущий откуда-то издалека голос произнес:
– Моуди! Моуди!
Заслышав зов хозяина, тигр, однако, не пошел на него, а быстро нырнул обратно под софу. С трудом сдерживая гнев, Роберт обратился к вошедшему:
– Досточтимый сэр! Ваши шутки по меньшей мере неуместны! Я не знаю, с какой целью меня заманили в это Богом забытое место. Однако если кто-то решил обчистить мои карманы, предупреждаю, он жестоко просчитался. У меня при себе всего десять фунтов, зато револьвер – отличный!..
Тут он вдруг запнулся, чувствуя, что какая-то неведомая сила вынудила его умолкнуть, а взглянув в лицо стоящего перед ним человека, окончательно смутился. Тот был невысокого роста и настолько худ, что казалось, Будто одежды из тонкого черного шелка прикрывают скелет, а не существо из плоти и крови. Тощие землистые руки высохли, как у мумии.
На костистом лице с высоким лбом молодым живым блеском светились голубые глаза, напоминавшие незабудки. Череп незнакомца был гол, как колено.
Тем не менее во всем его облике не было ничего отталкивающего или страшного В каждом движении чувствовалось собственное достоинство и неукротимая энергия, взгляд, казалось, излучал жизненную силу. Осанка незнакомца была прямой, держался он непринужденно и улыбался доброй улыбкой.
– Садитесь, прошу вас, сэр, – мягко произнес он.
Роберт последовал его совету, чувствуя, что голова слегка идет кругом. В уме роилось множество бессвязных мыслей, нелепых подозрений и, к удивлению своему, Дарвел вдруг обнаружил, что этот странный человек почти полностью подчинил его себе.
А тот продолжал говорить своим тихим, словно доносящимся издалека голосом и Роберт постепенно успокаивался.
– Прежде всего отбросьте всякие подозрения, юноша. Я понимаю ваше негодование и приношу глубочайшие извинения за то, что напрочь забыл о моем бедном Моуди, который любит отдыхать здесь по еле обеда. Поверьте, он совершенно безобиден. Я подобрал его в джунглях совсем крошечным, и он еще никому из моих друзей не причинил вреда.
– А как насчет врагов?
– У меня их нет, – ответил старик.
– Но ведь вы от меня чего-то хотели, не так ли? – нетерпеливо спросил Роберт. – Простите, с кем, собственно, имею честь?
– Вы никогда не слышали о брамин Ардавене?
– Нет, – медленно произнес Роберт. – Этим именем было подписано письмо. Но я не припомню…
– Ничего, это не столь важно, – успокоил его хозяин. – Я настоятель монастырь в Келамбре, городе дворцов и храмов, где живут десять тысяч браминов.
– Однако я хочу понять, чем могу быть вам полезен, – настойчиво продолжал Роберт.
– Немного терпения, юноша. Наверно вы знаете, что мы, индийские брамины, способны совершать вещи невероятные, которых европейцы при всех их научных знаниях «и объяснить, ни повторить не способны. Однако вы, молодой человек, обладаете иными навыками, которые очень мне нужны.
– Хотел бы я собственными глазами узреть хоть одно из тех чудес, о которых вы упомянули, сэр… – с легкой насмешкой в голосе произнес Роберт.
– Нет ничего легче, – добродушно усмехнувшись, отозвался Ардавена. – Попробуйте-ка встать, юноша!
С этими словами он вытянул руку в сторону молодого человека и вперил в него взгляд своих, сверкавших подобно драгоценным камням, голубых глаз.
Роберт попытался приподняться с дивана, но тщетно! Все его тело налилось свинцовой тяжестью, а напрасные усилия сдвинуться с места причиняли ему невыносимые муки. Он не мог даже рукой пошевелить.
– Ну вот, видите, молодой человек, – снова заговорил брамин. – Если бы я замыслил против вас злое, вы не смогли бы воспользоваться своим револьвером. А теперь я возвращаю вам свободу.
Роберт наконец поднялся на ноги и сделал несколько шагов по мягкому ковру, до сих пор не в силах прийти в себя от изумления. Все его представления о существую щей реальности и возможностях человек; рассыпались в прах.
– Вы обладаете невероятными способностями, сэр, – признал он, с трудом пре одолевая внутреннее сопротивление, – но почему вы избрали именно меня?
– Я хочу, чтобы вы остались полностью вольны в своем выборе, юноша. Если ваг не подойдет мое предложение, вы беспрепятственно уйдете отсюда и даже в случае отказа с вашей стороны я постараюсь достойно вознаградить вас…
– Мне ничего не нужно, сэр!
– Не горячитесь, юноша. Я отнюдь не желал оскорбить ваше самолюбие. Видит ли, обманутые надежды могут причинит немалый вред вашей душе. Итак, я предлагаю следующее: вы обладаете творческим воображением и неплохо образованы, в европейском понятии, разумеете Так давайте объединим наши знания. В знакомите меня с такими дисциплинам как химия, медицина и механика, а я открываю вам секреты психологии и философии. Тогда вдвоем мы действительно сможем творить чудеса! Мы соединим науку двух миров – древнего и молодого, хотя этот последний очень жесток.
Роберт молчал, погруженный в свои мысли, а Ардавена задумчиво продолжал:
– Я пытался пробиться ко многим одаренным людям, «о меня всюду выставляли за дверь, принимая за шарлатана или сумасшедшего. На счастье, благодаря своему тайному знанию, я сумел отыскать вас в людской толпе, как находят алмаз в песках Голконды, юноша. Если вам дороги Истина и Знание ради них самих, вы последуете за мной!
– Но… – начал было Роберт и тут же осекся, захваченный грандиозностью замысла и пораженный убедительностью слов этого человека.
– Я уже знаю, что ты хочешь оказать! Но успокойся! Мне известно, на какие тяготы обречен бедняк здесь у вас, на Западе. Я окружу тебя роскошью, достойной индийского раджи, я сделаю тебя настолько богатым, что ты начнешь презирать богатство!
Ардавена взял Роберта за руку и отвел его в соседнюю комнату. Ее голые стены посерели от сырости, а на полу лежала охапка соломы и стоял кувшин с водой.
– Вот мое обиталище, – сказал старик. – А ведь я, как у вас говорят, миллиардер. Если человек способен отказаться от суеты, ему становится подвластно все!
– Хорошо, я согласен и отдаю себя в полное ваше распоряжение, – ответил Роберт.
– Подымай хорошенько, пока не поздно Дав свое согласие, ты должен будешь во всем подчиняться мне.
– Я уже решил Мы можем встретиться завтра!
– Почему завтра? Ведь тебя ничто не удерживает в Лондоне!
– Вы правы. Я отправлюсь в путь, когда вы сочтете нужным, – согласился Дар вел. Голос Ардавены был мягким и одно временно повелительным – Но разве вам самому не нужно хоть немного времени на, сборы?
– Все давно уложено. Я знал, что ты согласишься.
Распахнув следующую дверь, Ардавена прошел впереди своего гостя и двинулся по коридору, выложенному черными и белыми мраморными квадратами. Дальше была лестница, а миновав сумрачную аллею, оба очутились посреди какой-то улицы, где их дожидался экипаж. Минут через пять он остановился на вокзале Виктория, а когда пробило одиннадцать, Роберт Дарвел и его удивительный наставник сидели в спальном вагоне поезда, мчавшегося к Дувру со скоростью 120 километров в час.
В полдень следующего дня Дарвел курил сигару, стоя на палубе большого парохода «Петчили», плывущего в Индию, и задумчиво смотрел на исчезавшую вдали колонну морского маяка в Лэндз-Энде. Вскоре берег окончательно растаял в голубоватой дымке.
Роберт направлялся в страну, которая, несмотря на нашествие практичной цивилизации, осталась королевством тайн и волшебства.
Источник энергии
Маршрут «Петчили» был просто великолепен. Побывав на Мальте, в Порт-Саид и Джибути, они наконец достигли столищ Цейлона – Коломбо, а оттуда направились в Карнак, где находится знаменитый храм и монастырь Келамбр.
За время путешествия Роберт поближе познакомился с Ардавеной и вскоре убедился, что тот обладает поразительным знаниями во многих областях. Он знал санскрит и живые языки Индии, без малейшего акцента говорил по-английски, по-французски и по-итальянски. Столь же хорошо владел арабским, персидским и китайским, читая творения знаменитых авторов в оригинале.
К великому удивлению Роберта, Ардавена был знаком с важнейшими открытиям современной науки во всех отраслях знания. Но особенно поражала Дарвела острота ума брамина, благодаря которой oн пользуясь основами, делал оригинальные доказательные выводы, очень легко решал сложнейшие задачи.
Несмотря на все свои дипломы и изобретения, Роберт чувствовал себя мальчишкой рядом с этим необычайным человеком, который казался ходячей энциклопедией человеческих знаний всех времен и народов. Однако он был весьма доволен и экзотическим путешествием, и свалившимся на «его достатком, ибо в день отъезда из Лондона Ардавена вручил ему под видом задатка около двух тысяч фунтов стерлингов.
Дарвела удручало лишь то обстоятельство, что о «не сообщил Ральфу, ни об отъезде, ни о своих дальнейших планах.
Он не единожды намеревался написать приятелю, но брамин, читая мысли ученика, настоятельно просил его не делать этого.
– Для успеха наших будущих замыслов необходимо держать твое местопребывание в тайне, – говорил он. – И не нужно, чтобы кто-то тобой интересовался. Каждое начинание, о котором становится известно другим, наполовину обречено! Я помогу тебе связаться с другом, но только позже, а сейчас не волнуйся о нем, у него все идет хорошо!
Роберт не смел ослушаться своего мудрого учителя, хотя и опасался, что Ральф может счесть его неблагодарным негодяем или решить, что он погиб.
В конце путешествия Ардавена уговорил юношу сменить европейское платье на национальную индийскую одежду из тонкой ткани и легкий белый тюрбан. А когда Роберт сбрил бороду и волосы, то и вовсе стал похож на настоящего индуса.
Отдохнув дня два после морского путешествия, Ардавена и Роберт двинулись дальше верхом на слонах. Это было великолепно! Они ехали сквозь тенистые пышные джунгли, напоенные пьянящим ароматом экзотических цветов. В глубине вечнозеленой чащи им попадались святыни из розового мрамора, высящиеся на берегах прозрачных озер, поросших снежно-белым лотосом. Иногда дорога пролегала через опаленные солнцем каменистые пустыни, где не было ни единого стебелька.
Во время своих многочисленных поездов Роберт повидал много прекрасных уголков Земли, но ни один из них не мог сравниться с местами, которые открывались перед ним теперь. Среди этой великолепной, сказочно буйной природы ан чувствовал себя помолодевшим и полным сил. Порой, расшалившись, как мальчишка, он сбивал с высоченных пальм камнями кокосовые орехи, которыми потом потчевал обезьян, немилосердно верещавших и прыгавших по толстым лианам.
Дарвел был в восторге от этого путешествия, которое оказалось быстрым и настолько легким, словно было продумано и подготовлено давным-давно. Когда они прибыли из Коломбо в Карикали, носильщики отнесли их в паланкине во дворец богатого раджи, где обоим был приготовлен достойный прием. В отдельном зале путников ждал роскошно накрытый стол, но, кроме многочисленных слуг, готовых предупредить их малейшее желание, там больше никого не было. То же самое не раз повторялось и дальше, отчего поездка превращалась в сказку наяву. В каждом дворце, где они останавливались, их ждали комфорт и покой.
Наконец однажды после полудня путешественники достигли монастыря в Келамбре. Его грандиозные купола возносились над вершинами пальм и магнолий, а стройные минареты четко вырисовывались на безоблачной лазури неба. Огромный, поросший лотосами и лилиями пруд окружали храмы и дворцы из белого мрамора и черно-розового гранита, а некоторые из них смело могли бы посоперничать со знаменитыми святилищами Египта. Там были аллеи, по обе стороны которых возвышались каменные слоны, несущие на спинах статуи многочисленных богов, и целые леса великолепных колонн, украшенных искусной резьбой.
Дарвел оглядывался по сторонам, восхищенный всем этим великолепием, а брамин, служивший ему проводником, привел ученика на огромный двор, в центре которого бил несказанной красоты фонтан. Неожиданно для себя Роберт испуганно вскрикнул. На берегах священного водоема, где брамины по несколько раз в день совершали омовения и обмывали статуэтки божеств, ом увидел множество людей, сидевших в самых странных и неестественных позах. У Роберта болезненно сжалось сердце. Он почувствовал, что увиденное зрелище причиняет ему невыносимые страдания, и ему на миг показалось, что он очутился в преисподней.
– Что это и где мы? – с трудом прошептал он.
– Это место, где факиры добровольно подвергают себя всевозможным испытаниям и мукам, чтобы снискать благорасположение божества, – ответил Ардавена. – Погляди, вот этот, чтобы сохранить обет молчания, зашил себе рот, оставив только маленькое отверстие, которым втягивает через трубочку рисовый отвар. А вон тот много лет назад велел прибить себя за уши к дереву. За это время ствол его раздался вширь, растянул уши, и теперь они похожи на крылья нетопыря. Вот еще один. Он так долго держал руки, связанные веревкой, сжатыми в кулаки, что отросшие ногти вонзились в тело и вышли с наружной стороны ладони. Теперь он, подобно животному, бежит на четвереньках к своей плошке с рисом.
Роберт молчал. Все увиденное казалось ему сном, каким-то невероятным кошмаром.
На верхушке невысокой колонны неподвижно сидел человек, напоминавший больше высохший скелет. Похоже, жизнь уже давно покинула его. Седая борода спадала ему почти до пояса, а в пыльных всклокоченных волосах свили гнездо птицы. Маленькие золотистые гекконы бегали по нему, проскальзывали между пальцами коричневых, как у мумии, нот.
Там было еще великое множество добровольных калек, измысливших себе столь изощренные муки, что Роберт с трудом подавил приступ накатившей дурноты.
– Идем отсюда! – взмолился он. – Яне могу больше на это смотреть! Как вы можете допускать подобное варварство?!
– Я не могу этому препятствовать, – ответил брамин. – Запрети я пытки, на которые обрекают себя эти бедняги, монахи и послушники сразу перестанут подчиняться мне. Скоро ты убедишься, что я и так уже многое сделал, чтобы смягчить жестокость древних нравов…
– Но это просто возмутительно!
– Мы побеседуем на эту тему после, а теперь я покажу тебе более приятное зрелище.
Роберт промолчал. Он уже понемногу начинал сожалеть, что столь поспешно принял предложение брамина и полностью сдался на его милость.
«Возможно, он и впрямь добился моего согласия стать его учеником, используя свои чары… Я и опомниться не успел, как мы уже ехали сюда!» – размышлял Роберт, вспоминая истории о купле-продаже души нечистому.
От этих мыслей его прошиб холодный пот. А хуже всего было то, что старик с мудрыми светлыми глазами читал теперь в его душе, как в открытой книге, и Роберт ощущал, что он себе не хозяин.
Однако немного погодя тягостные думы развеялись, и Дарвел сказал себе:
«Нет, Ардавеиа не может лгать. Я чувствую, что он кристально чистый человек, и доверяю ему. Значит, я должен научиться у него отличать добро от зла и постараться постичь причину того, что привыкли именовать чудесами».
Наконец они вышли к роскошным садам, окружавшим дворец настоятеля, которому позавидовал бы не один могущественный раджа. Тут царила первозданная тишина. Изваяния бесчисленных божеств оживляли густую зелень зарослей, отражаясь в зеркальной глади прудов. Роберт остался очень доволен, заметив, что отведенная ему башня стоит особняком, окруженная живой изгородью из колючих кактусов и акаций.
«Здесь я буду совершенно свободен», – подумал он.
Ардавена, однако, обрадовал его еще больше, когда по выбитым в скале ступенькам провел в просторный сводчатый зал, куда свет лился через отверстие в куполе. Это была самая настоящая научная лаборатория, оборудованная по последнему слову техники. Там имелась отличная библиотека, шкафы, заполненные химическими препаратами и ретортами, готовые для работы электрогенераторы, а соседнее помещение, выложенное от пола до потолка белым мрамором, предназначалось для проведения секций.
– Ну вот, здесь ты найдешь все необходимое для работы, – сказал брамин. – Если что-то понадобится, дай мне знать, и я выполню твою просьбу в самое кратчайшее время.
– А раньше здесь кто-нибудь жил? – спросил Роберт.
– Нет, ты первый. Все приборы прямо со склада, ни одна бутылка и колба с препаратами не распечатаны, а книги даже не разрезаны.
Обозревая свои владения, сверкавшие стеклом, хромом и никелем, Роберт радовался, как ребенок, но восторг его достиг апогея, когда он обнаружил целую кучу книг и фотографий, посвященных Марсу.
– Вот видишь, я знаю, что тебя больше всего интересует, и в меру сил своих позаботился о том, чтобы ты мог заниматься, чем душа пожелает, и проводить исследования любым методом, который сочтешь наиболее подходящим. Более того, в своей работе ты можешь не считаться ни со временем, ни с расходами. Не один ученый позавидовал бы таким условиям.
Роберт снова почувствовал вкус к работе и принялся мечтать об открытиях, способных изменить мир. На время он погрузился в чтение научных трудов и много дней не виделся с Ардавеной.
А брамин, словно для того, чтобы окончательно завоевать доверие молодого человека, предоставил ему полнейшую свободу позволив покидать пределы монастыря, а огромный слон вместе с погонщиком был готов в любой момент отвезти Роберта в близлежащие леса.
В распоряжении Дарвела было двое слуг, а в лаборатории ему ассистировав малаец, раньше бывший аптекарем в Сингапуре, так что на жизнь Роберт не жаловался.
Каждое утро он прогуливался по саду наполненному запахом тропических цветов и пением птиц, а когда становилось слишком жарко, отправлялся в лабораторию которую покидал только под вечер, чтобы подкрепиться. День обычно заканчивала мечтами при лунном свете, озарявшем аллею, обсаженную гигантскими баобабами и тамариндами.
Ардавену Роберт навещал довольно редко. Тот чаще всего что-то читал или писал, затворившись в своей тесной холодной келье, где был только тюфяк, набитый сеном, и кувшин с водой. Там же нашел себе приют и тигр Моуди, с которым Дарвел очень подружился. Едва завидя Роберта, зверь подходил к нему и начинал тереться о ноги с ласковым мурлыканьем, а Дарвел гладил его мягкую черно-желтую шерсть.
Молодой человек чувствовал себя так спокойно в своем уединении, что теперь вовсе не жалел о суете покинутого им добровольно шумного мира. Следует добавить, что Ардавена никогда не пытался навязать ученику той аскезы, которую исповедовал сам. Еда, которой кормили Роберта, была легкой и вкусной, сочетая в себе изысканность европейской и восточной кухни.
Для полного счастья Дарвелу не хватало только хоть каких-нибудь известий о Ральфе, которого он полюбил как брата, поскольку у Роберта было мало друзей. Однажды, когда они с Ардавеной шли по длинной и широкой подземной галерее, освещенной светом факелов, молодой человек вновь посетовал учителю на тоску о друге, и тот спросил:
– Неужто это и впрямь для тебя стол: важно? А может, ты хочешь передать Ральфу весточку о себе?
– Я стараюсь не думать об этом…
Ардавена на мгновение задумался и ответил:
– Успокойся. Обещаю, что ты не толь ко дашь знать о себе своему приятелю, не и увидишь его собственными глазами. Не помни об одном условии: ты не должен будешь говорить с ним, как бы тебе этого не хотелось!
Глубоко взволнованный и еще не вполне доверяя брамину, Роберт вошел в сводчатый зал, купол которого покоился на толстых колоннах.
Ему показалось, что он находится в нефе какой-то готической часовни, однако не месте алтаря возвышалось огромное зеркало. Двое монахов зажгли перед ним факелы из благовонного воска и удалились прочь неслышными шагами.
– Сейчас ты увидишь то, что захочешь, – произнес жрец – Однако, что бы ты ни увидел, храни молчание! Иначе тебя постигнет мгновенная и страшная смерть, ибо я приведу в действие могучие силы, управлять которыми труднее, чем паром и электричеством.
Роберт пообещал молчать. Тогда Ардавена, поставив треугольником три золотых треножника, наполненные раскаленными углями, взял из коробочки, которую всегда носил при себе, ароматное курение и принялся сыпать его на жар Вскоре густой дым окутал все кругом.
Свет ярко пылавших факелов потускнел, зеркало подернулось дымкой, из которой начали проступать смутные контуры Постепенно картина становилась все четче и ярче, в то время как остальная часть зала погрузилась в густой мрак.
Роберт с трудом сдержал изумленный возглас Всего в нескольких шагах от себя он вдруг увидел Ральфа, который препарировал убитою птицу при свете лампы, усиленном стеклянным шаром с водой.
Молодой человек наблюдал каждое движение друга и слышал, как тот по своему обыкновению разговаривает сам с собой.
Немного погодя в комнату вошла миссис Питчер и напомнила сыну, что пора бы отдохнуть. Ральф выслушал проповедь с кислой миной, нехотя оставил свое занятие и начал готовиться ко сну. Потом он улегся в кровать, а Ардавена прикоснулся ко лбу Роберта, и молодой человек, повинуясь безмолвному приказу, которому даже не пытался сопротивляться, очутился в комнате Ральфа, которую великолепно знал.
Без единой мысли в голове, подчиняясь направлявшей его неведомой силе, он вошел в кабинет, взял оттуда перо и чернила, написал на листе бумаги несколько строк и положил послание на столик в изголовье. Он хотел что-то сказать, но Ардавена жестом приказал ему молчать и снова посыпал на угли порошок. Зеркало, как и в самом начале, окуталось густым ароматным дымом, а когда он рассеялся, Роберт увидел миловидное личико своей невесты Альберты де Терамон.
Прежде чем юноша успел опомниться, он вновь почувствовал на своем лбу прикосновение руки учителя и через мгновение понял, что по-прежнему стоит перед зеркалом, в котором теперь отражался только неяркий свет факелов и колонны зала.
