Kitobni o'qish: «Моя Сюита»

Мы сегодня увидали

Городок внутри рояля.

Целый город костяной,

Молотки стоят горой.

Блещут струны жаром солнца,

Всюду мягкие суконца,

Что ни улица – струна

В этом городе видна.

Осип Мандельштам

Никита Александрович, высокий, в синих джинсах и белой футболке, остановился прямо передо мной, в тусклом коридоре офиса.

Почесал указательным пальцем острый нос и фальцетом¹ выкрикнул – Почему не выбросили этот хлам на свалку? Ну… на дрова, в конце концов! Я же ещё месяц назад говорил! Столько места занимает! Оксана! Меня кто-нибудь слышит!

Я не хлам. Меня зовут Сюита. Приятно познакомиться. Родилась я в Казани, в 1986 году. До! Не подумайте, что я взрослая. В мире музыкальных инструментов ещё совсем малышка. Я слышала о фортепиано 1732 года! Представляете?

По сравнению с 6-ти метровым роялем я крошка. Ля! И вес мой махонький – двести милых килограммов, совсем пушинка.

В нашей семье фортепиано есть та-а-акие великаны. Видели машины, в которых перевозят пианино? Во – о – от такой гигантский рояль² есть на этой планете.

Эх! Мне так обидно слышать слова – колючки в свой адрес. До! Пианино тоже расстраивается.

Я прижалась к холодной стене. Вздрогнули мои гладкие черно – белые клавиши. Все восемьдесят восемь любимы – пятьдесят две белые и тридцать шесть черные.

И в такие моменты  я учусь неторопливо отключать все двести двадцать восхитительных стальных струн внутри меня и засыпать…

***

Мягкие подушечки пальчиков заскользили по тёмному полированному клапу³. Маленькая девочка, лет шести, со светлыми кудряшками, в воздушном белом платье, босиком стояла передо мной и пыталась поднять мою клавиатурную крышку. Тяжелая она для тебя, малышка. Я осмотрелась.