Kitobni o'qish: «БЕСсильный чемпион. Том 5»
Глава 1. Капкан
Дребезжат стеклянные осколки под лапами надвигающихся тварей.
Алла слышит, как испуганные змейки скребутся под шлемом. Выпрямившись, княжа смыкает железный клюв.
Её Бес далеко. «Сестры» тоже. Рядом лишь чудовища, лишь смерть.
В лицо щерится огромный серый оборотень, в два раза больше прочих. Высший. За его лохматой спиной еще такой же здоровый, только рыжий. Другие волколаки сужают кольцо, ступая вслед за вожаками.
Княжна вздымает дрожащие руки к шлему. Расправляет стальные крылья. Неужели уже последний бой? А ведь она даже школу не закончила. Едва-едва успела познать любовь.
Неожиданно, прямо из ее кулаков, в морду демону брызгает каскад синих молний. С воем тварь отскакивает. Трещит сожженное мясо, опадает на землю горящая шерсть. Остальные твари отводят уши назад и рычат, высовывая языки. Кидаются единым скопом.
До Аллы словно доносится скрип костей мироздания. Из ее стальных рукавиц прорезаются полуметровые иссиня-белые когти. Нет – Когти. Кожу по доспехом обжигает – точно на тело пролили горячий воск. Особенно горят бедра.
– Потерпите, – слышит она в радионаушнике голос Беса. На душе тут же становится спокойно. – Вместе мы сдюжим их.
Рука княжны сама делает взмах на ринувшихся тварей. Морганье синих вспышек – демоны падают, оплетенные разрядами. Горящий рыжий Высший удерживается стоя. Охваченная пожаром огромная лапа выстреливает навстречу. Тело Аллы делает невообразимый уклон, изгибаясь, как у талантливой акробатки. Такую ловкость княжна видела только у Беса. Фрактал некой Мурки.
Лапа Гончей проносится мимо, как огненная комета. Руки княжны тут же приходят в движение. Взмах, взмах. На полыхающих животе и глотке Высшего раскрываются кровавые раны. Будто красные зарницы вспыхнули. Льется кипящая кровь. Демон издыхает у хлопающей глазами княжны.
Как?!
Это не она! Это Бес! Он управляет ее телом! И не только ее!
Через горы дымящихся тел Алла видит, что Вика тоже обрела Громовые когти. С ее силой Носорога каждый взмах разрубает демонов на куски, словно бумагу. Гончие несутся не к ней, а от нее. Вика громыхает следом. Тяжелая броня отливает голубыми отблесками брызгающих молний.
А вверху Света, поднятая паучьими лапами в воздух, гремит разрядами. Изящная, стройная, в обтягивающем, как слитный купальник, полисплаве, с множеством черных глаз, она подобна индийской богине смерти, нарисованной на фресках с восточным изяществом.
Лишь Когти Кали испускают не синий, а багровый свет. Ей, единственной из поляниц, не понадобилась помощь Беса. С ощеренной железной пастью Волчица кромсает псов-демонов с кровожадным наслаждением. Страшный полурык-полускрежет издает заколдованный металл, обнимающий тело девушки. Алле становится жаль подругу – ведь только Кали сейчас не испытывает единения с Артемом. А это круче даже секса!
– Аднака, ничаси! – удивляется майор Крокодил. – Как мнага жаряных пёса! Я такуму Каля не учыл.
– Ты только плохому учишь, животина, – больше по привычке ругая мутанта, Ясна хлопает глазами.
«Зори» вынуждены держаться в стороне – иначе россыпь молний и их положит. Слишком мала арена боя. Здание было небольшое, и обломки его стен ограничивают пространство для маневров.
– Команды «Смерч», «Игла», «Ратник» наружу, – приказывает Аяно, выпуская взмахом клинка взрывную волну. – Ударьте собакам в тыл. «Вулкан» здесь.
– «Вулкан» нужно переименовать в «Гром», – бросает на бегу Скоморох. Он ныряет в стену и, видимо, оказывается на улице. Остальные «зори» уходят через проломы.
Здесь основную работу делают девушки Беса и он сам. Артем шагает между сгорающими тварями как настоящий Громовержец. За его спиной вьются щупальца из полисплава. Такой опасный и красивый.
– Теперь сами пробуйте, – слышит Алла приказ любимого. От звука его голоса змейки возбужденно вьются. – Я подстрахую.
В груди княжны разгорается пламя радости и трепета. Бес доверяет ей свое оружие! Верит, что она совладает с ним.
Алла делает пробный замах, и молния срывается с Когтя. Синяя вспышка слизывает оскаленную морду Гончей, остается лишь дымящийся голый череп.
Чувство силы опьяняет княжну. Взмахами крыльев она поднимается ввысь и ударяет оттуда молниями. Ей, кажется, что она может всё! Бес, смотри на меня! Смотри же!
Вика вдруг «мигает» за груду кирпичей. Оказавшись по другую сторону завала, Леди Носорог обрушивается рогом на спину Высшей Гончей, переламывая ей хребет. Раскинутые в стороны руки испускают разряды в волколаков рядышком.
Вдалеке бахают выстрелы. Тут же взрываются осколками разбросанные по земле кирпичи.
– Снайперы объявились, – говорит Бес и смотрит на Аяно. – Командир?
Японка кивает.
– «Игла», прием. Займитесь снайперами.
– «Игла» приняли, прием,– голос Скомороха.
Но пули, словно, огибают поляниц. То тут, то там вырастают пыльные фонтанчики, и ни один выстрел не достигает Аллы. Первая понимает в чем дело Вика. Она уязвленно поглядывает на Беса:
– Бе-е-ес! Ты же сказал «сами»! А кто нам Отвод включил? Что за дела?
– А я еще в самом начале его подрубил, – находит отмазку хитрый жених поляниц. – Закрой латами Кали, пожалуйста. У нее нет моих фракталов.
– Есть.
***
Разрубив очередную Гончую, я оглядываюсь. Пока мильфиновые щупальца за моей спиной колошматят схваченную псину, любуюсь тем, как мои девчонки крошат демонов. Ух, красотки! Завалил бы сейчас всех четверых, да, похоже, сегодня весь день мы будем валить только демонов. Засада оказалась здоровская. Если бы не новая «мудрлика», мои поляницы точно бы пострадали. Я и так перепугался за них знатно. Сука! Ах, до мандража. Только сейчас отпустило.
Назову фрактальный самодел Терминалом. Код эмулирует мою искусственную астральную конструкцию внутри архитектуры чужого астрального тела. Как транспорт используется разлитая в пространстве жива. Таким образом я даю другим удаленный доступ к своему Астральному эмулятору – искусственной замене астрального тела – со всеми плюшками. Теперь поляницы могут юзать мои активные фракталы. Единственный минус – большая нагрузка на Эмулятор.
Золотые татуировки под броней жутко чешутся. Признак, что надо поберечь процессор. Главное, не сломать Эмулятор. Иначе останусь голым, без Когтей. И девчонки мои тоже.
Еще нюанс – общая энергия фрактала не меняется. Каждая девушка получает лишь четверть силы. Да и сам я поубавил в мощи. Можно сказать, моя прежняя сила растеклась на четверых. Поэтому и Кали не подключил – у нее есть Когти Махжи. А мы с остальными поляницами сейчас и так ей уступаем в сокрушительности.
Но нет худа без добра. Для себя любимого я тоже накрафтил цацку – дополнение к Терминалу. Каждый Высший, убитый девчонками с помощью моих способок, передает фрактал прямиком ко мне. А нечего добру пропадать. Поляницы бы все равно не смогли забрать фракталы, так как их астральные тела сейчас спят. А я найду применение. Тот же Эмулятор будет не так затратно собирать. А значит, уменьшится цена призыва Когтей.
Фракталы убитых поляницами Высших попадают в спецкарман, «аппендикс» моего спящего астрального тела. Этот карман типа лаборатории. Там будем с Гифером препарировать фракталы и кричать «Оно живое!». Когда я черно-золотой, то в спецкарман отправляются еще и фракталы убитых мной демонов.
Так, ликбез в сторону. Мочим демонов. Быстрее вырвемся из капкана – быстрее решим куда дальше. Быстрым прыжком налетаю на пса-демона. Чирк. Разрубленная морда расползается на осколки.
Скоро винтовки замолкают – Скоморох достал гадов. Наплыв Гончих тоже захлебывается. Остатки тварей добивают «зори» снаружи. Али, весь в крови, возвращается к командиру, за ним и остальные спецназовцы подтягиваются. Аяно подозрительно смотрит на красные клыки майора Крокодила.
– Выплюнул-выплюнул, – говорит Ясна. – Я проверила.
– Аднака, пёса та чо неззя? – возмущается Али. – Бичка же жаряли на плаже.
– Чтоб не привыкал в бою жрать кого ни попадя, – объясняет свою позицию рыжая девушка. – Сначала "пёса", а потом и басмачей начнешь. А там, глядишь, и Кот однажды без ноги проснется.
– А чего сразу я? – возмущается спецназовец.
– Ты слепой, не заметишь, – я вставляю свою лепту в армейский каламбур.
Ржут все, кроме Кота. Мои поляницы тоже хихикают, забавницы. Быстро же они вписались в команду.
Понятно, что шутками коммандос снимает стресс. Новость-то совсем говенная – в армии крысы. Очень жирные и голодные крысы – вот и нас чуть не сожрали. Хотя для кого новость, а для кого всего лишь подтверждение.
Японка морщит лоб, поглядывая в мою сторону. Думает, не вижу. А у меня, как и у Кота, глаза даже на жопе. Может, бахнуть ее Якой? Чисто на всякий случай. А то еще устроит полевой самосуд, и катану мне в эти самые, шоколадные, глаза воткнет.
Мы покидаем руины и встаем на стоянку в одной почерневшей от артобстрела хибаре. Переводим дух после битвы. Никто не заводит и речи, чтобы вернуться на прежний маршрут. Камикадз в «зорях» нет.
Аяно отходит в сторону, связаться по спецсвязи с командованием. Я же увожу Белоснежку на улицу, за стену брошенного храма.
– Сними броню, – говорю полянице с моими Когтями.
Она выключает Биохазард. С регенерацией Гиба ей не страшна шальная пуля, и посмотреть стоит. Полисплав освобождает княжну. Ага, вылитая демонесса. Лицо черное, в золотой вязи шрамов. Акульи клыки высовываются из-под пухлых губ. Длинные белые волосы превратились в клубящийся серый дым. Я засматриваюсь на хищную красоту девушки. Интересно, а у Аллы остались ее змейки?
– Нравится? – улыбается во все тридцать два клыка Белоснежка. Длинные ресницы прикрывают черные глаза и хлопают по-девичьи элегантно.
Я беру двумя пальцами кокетку за подбородок и поворачиваю из стороны в сторону демонское личико. Мое молчание обижает Белоснежку.
– Вот ты меня не хвалишь, а я же у тебя прямо настоящий ангел. Даже летать могу!
– Летать – да, – отпускаю княжну-демоницу. – А еще ресницами хлопаешь отменно. Давай обратно в броню. «Зорям» ни за что не показывайся в своем «ангельском» обличье. «Сестрам» тоже скажи наедине. Вдруг сам забуду.
А даже если не забуду, повторить не будет лишним. Сейчас, когда высунулись клыки крысы, опасно показывать свою внезапную непохожесть на людей.
Возвращаемся к отряду. Аяно уже поговорила со штабом и ждет меня, чтобы довести информацию.
– Куда ходил? – подозрительно спрашивает японка.
– Пописать.
– А Паучиха зачем с тобой пошла? – кивает Аяно на Белоснежку.
– Подержать, – с серьезным лицом отвечаю.
Японка закатывает глаза и переводит тему.
– Все наступление попало в окружение противника. Кто-то сдал план моджахедам. Прорыв в город дался легко, а затем котел начал вариться. Бригады увязли на улицах. Дан приказ двигаться дальше – отступление армии обойдется слишком большими потерями.
– Насколько большими? – спрашиваю.
– Настолько, что можем проиграть войну, – невозмутимо отвечает Аяно. – Есть сведения, что на границе с Пакистаном собираются «добровольческие» войска. Основная масса наемников состоит из афганцев, египтян, пакистанцев. Но это лишь фарш. Британские инструкторы, итальянские и австрийские крестоносцы, иномиряне – там полно всех. От них до нас день езды. Если не завоюем город, Северную армию зажмут в клещи и раздавят. Нам нужны укрепления афганцев, нужны их доты и полосы обороны, чтобы отбиться.
Час от часу не легче. Похоже, гребаные британцы подстраховались как могли. Если не Кандагар, то наемники должны добить русских. Как бы не так.
– Что с маршрутом? – спрашивает Кот.
– В задницу маршрут, – резко выхожу вперед. – Полная импровизация. Сейчас двигаемся по главному шоссе.
– Почему? – напрягается Аяно.
– Там основное наступление наших, – вспоминаю я план. – Если повсюду капканы, лучше попытаться влететь в прорыв в центральные районы.
– А если прорыва не будет? – спрашивает Ясна. – Тогда, выходит, и мы не попадем в дворец?
– Если прорыва не будет, – смотрю на рыжую, – то и нашей армии больше не будет.
Ясна округляет глаза и стыдливо краснеет.
– Только дошло что ли? – удивляюсь я. – Рыжая, ты чего? Кто здесь командир группы?
– Прости, Перун, – она одергивает выбившийся из-под бронешлема локон. – Забегалась. Больше не повторится.
– Не перед тем оправдываешься, Ясна. – японка поджимает губы, но спускает на тормозах тему. – Хорошо, Перун, идем на шоссе. Все глядим по сторонам в оба.
Сказала, а сама смотрит только на меня. Ну всё, если и на шоссе угодим в пасти Гончих, катана вопьется-таки мне в булки. Оклеймит предателем. И пофиг, что из прошлого капкана нас и вытащили, как раз, я с поляницами.
Выходим на главную улицу. Пехота и десантно-штурмовые формирования уже здесь прошли. Чернят между глинобитными домами амбразуры разбитых дотов, на асфальте зияют воронки детонированных мин.
Спокойным темпом мы недолго наслаждаемся. Уже через десять минут начинается плотный заслон. Наши танки и БМД встали, сдерживаемые 100-миллиметровой пушкой и двумя огненными Рыкарями в дотах. Еще и дивизия тавров навстречу бежит. Вот пятерка быкоголовых врезается в бок танку, даже сдвигает его, надсадно мыча. Удары копыт мнут броню, ломают пушку, рвут гусеницы. Боевая машина превращается в консервную банку. Бахает другой танк, и тавров отшвыривает в сторону. Из БМД высовываются Кметы. Огненные и ледяные копья летят в головы тварям. Кто-то сигает к демонам – хватать за щитки на мордах
– Аданака, мнага шашлычка, – Али капает слюной, оглядывая панцирных демонов.
– Группа «Игла» – на вас пушка, -Аяно отдает команды. – Остальные – Рыкари.
– Есть, – Скоморох со своими утекают к бахающим выстрелами укреплениям.
– А тавры? – спрашивает Ясна.
– А тавры – пускай сами, – Аяно со свистом рассекает воздух, пробуя катану. – Мы не десантники. У нас миссия. Только поможем помочь устроить прорыв. Тем более, все давно уже знают, как «быков» бить. Я передала в штаб информацию Перуна.
Рассредоточившись по переулкам, двигаемся в сторону двух дотов с Рыкарями.
Вообще, верно японочка говорит. В каждый мелкий бой влезать – провалим главное сражение. Полностью поддерживаю Аяно в этом. Ведь сам я так же Градгроба победил – друзья отправились сжигать армады тираназов, чтобы мне очистить путь к главной мрази всех миров. Не горжусь этим решением, но я не знал, как иначе победить.
Десантники уже пытались взять доты, но Рыкари взаимным огнем очищают укрепления друг друга от атакующих. Только к одному поберешься, другой тут же помогает ливнем пламени. Для бетонного колпака огонь не страшен, в отличае от «голых» солдат, пускай и в доспехах.
Но у нас есть солнышко-Ясна. И у «зорь» давно выработан правильный подход захвата подобных укреплений. Замечательные сферы рыжей спецназовки бесперебойно осыпают амбразуры и смотровые щели доты. Рыкари вынуждены задвинуть заслонку и прекратить стрельбу, чтобы не подорваться. Какие-нибудь техники огня или песка их бы не испугали, но взрывчатые шарики – другое дело. Вот так одна девушка способна подавить целых два гарнизона с высокоранговыми жива-юзерами.
– Не зря, Кожеголовый, ты Ясну боишься, – говорю, пока сзади подкрадываюсь к двери в бетонном пупке. Крокодил, Аяно, Салад и Кали следуют за мной. Остальные поляницы с Бестией и Котом двинулась к второму доту.
– Аднака, дя, Ясна строшна, – ежится мутант.
– Ей только не говори. Подорвет не глядя.
Дверь оказывается бронированной. Но нам с Кали хватает полминуты, чтобы вырезать в ней стальной лист по всему контуру. Скрежетнул под Когтями металл, брызнули искры, как при сварке. Готово.
Мой пинок вышибает заготовку внутрь. Для такой же работы ко второму доту отправились Вика, Алла и Белоснежка. Зачистку противника там проведет Бестия и Ко. Но нам с Леди Волчицей, конечно, мало быть сварщиками. Вон как у девушки багровые глазки загорелись. Врага почуяла!
– Вперед!
Кали вслед за мной залетает в дот.
Кто в тесном помещении Рыкарь, кто помладше, не разглядываю. Какая разница? Мочим всех мужиков в тюрбанах, да и всё. Когти разрубают доспехи вместе с бронежилетами, бородами и плотью. Крики боли и призывы к Аллаху наполняют дот. Прыгнувшим за нами Аяно с Крокодилом не достается врагов. Их и было-то пятеро всего.
Японка быстро оглядывает фарш на полу.
– «Смерч», «Игла», прием. Левый дот зачищен. Доложить обстановку, прием.
– Пушка устранена, прием, – докладывает Скоморох.
– Дот справа зачищен, прием, – Бестия.
Аяно больше не задерживается в мясной лавке.
– Всем двигаться дальше к цели без остановок, конец связи.
Дворец хана нас, и правда, заждался.
__________
Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.
Число ПИ, слишком длинное, подумал Перун. На следующий день математики удивились, узнав, что оно равно 3 без остатка. Автор: ДимасЪ
Ходят слухи, что демоник Перун смог выдержать вертушку Чака Норриса… Чак данные слухи отрицает, и говорит, что никогда бы не ударил отца. Автор: Чертик из рая
Глава 2. У дворца
Звонок посреди ночи. Телефон на тумбочке, не дотянуться.
Аксюк сдвигает с себя голую ногу Лисички. Рыжая девушка недовольно бурчит, не просыпаясь, прислоняется к барону крепче. Длинные реснички дрожат, вокруг бедер обернуто одеяло. Как всегда, ее милое остренькое личико приковывает взгляд, от изгибов хрупкой фигуры захватывает дыхание, а из крепко сжавшихся на тебе ручонок хрен выберешься.
С трудом, но Жене удается выскользнуть ужом из объятий своей девушки. Не рассчитав пространство, он бахается с кровати. Грохот будит Лисичку. Она отрывает от подушки голову и смотрит удивленно на охающего барона. Лисичка жила без соседки, и он частенько пробирался к ней тайком на ночь.
Аксюк, стоически выдерживая боль от ушиба, хватает треклятый телефон:
– Да?
– Прощай, братец, – надсадно хрипит Ян, старший брат. – Я облажался. Теперь ты – будущий глава рода.
– ЧЕГО?!
Но связь обрывается, раздаются лишь гудки. Женя срочно звонит отцу:
– Сейчас не время, сын, – быстро отвечает Агоп. – У нас операция на срыве…
– Мне звонил Ян, – прерывает барона Женя. – Брат на этой самой операции? Похоже… всё плохо…
– Я работаю над этим, сын, – Агоп явно собирается бросить трубку. – Группа спасения уже выехала.
– Куда? К кому ты отправил брата? Я имею право знать наших врагов! Тем более, если… Ян уже мертв, и я стал твоим наследником.
Слова дались Жене тяжело. Но никакой другой аргумент не подействовал бы на барона Аксюка. Только упор на нужды рода.
– «Идиома». Утром приезжай в поместье, – и отец выключает трубку.
Женя сидит ни жив ни мертв. Американцы? Сербина Гиллер? Какого дьявола они сдались отцу? До сегодня Аксюки не имели точки пересечения с корпорацией. Либо же, это поручение Настьевых? Аксюки сильно зависели от них.
Припадая на ушибленную ногу, юноша начинает одеваться. Лисичка смотрит на своего парня.
– Не ходи, – говорит она тихо.
Аксюк замирает, но лишь на секунду. Барон натягивает штаны.
– Раньше бы я послушался и лег к тебе под крылышко. Но чертов Бес научил меня, что нужно защищать любимых. Даже если в благодарность тебя пнут по яйцам.
– Странное послесловие, – вздыхает Лисичка.
– Бес вообще странный и еще тот кровавый маньяк. Но, почему-то, он всегда прав, скотина.
– Подожди, – нагая Лисичка соскальзывает с кровати и, схватив с тумбочки рыжий шарфик, подбегает к Жене. – Возьми! На удачу!
Она обматывает оранжевый шарфик вокруг шеи своего парня. Женя целует Лисичку в щеку и уходит.
В небоскребе «Идиома» гремят взрывы. Группа спасения, посланная отцом, уже зачищает шквальным огнем коридоры. Американцы оказывают сопротивление. Силы у обеих сторон огромные. Горят целые комнаты, мерзнут огненные стены, превращаясь в ледяные глыбы, льются молнии.
Женя пробрался в здание вслед за ворвавшейся группой. В поисках брата он рыскает по темным офисам. Среди выключенных компов Яна нет, и барон спускается по лестнице в подвальные помещения. Взрывы доносятся далеко, этажа на два выше.
Коридор. Дверь. Поворот. Коридор. Опять поворот. Дверь. Подсобное помещение. Назад. Дверь. Перекресток, направо. Еще одна дверь. Поворот. Булыжник в лицо.
Женя падает с разбитым лбом. Удар навылет пробивает его доспех. Каменный Кмет собирается наступить ему на голову, как огненная вспышка со стороны отбрасывает американца в гипсокартонную стену. Перегородка разносится вдребезги. Ба-ба-ах. Полкоридора взлетает на воздух. Из-за звона в ушах Женя не сразу понимает, что произошло. За перегородкой оказался газовый баллон или труба? Или что-то горючее?
Люди отца проносятся мимо лежащего барона. Бегут прямо в огонь. Отбросив горящие обломки с себя, Женя врубает доспех и, натянув на лицо шарфик Лисички, ковыляет следом. Обожженный, избитый, правый глаз ничего не видит, левое ухо звенит. Разве что по яйцам еще не пнули. Но всё впереди, да, Бес?
Очередное объятое огнем помещение. Железная дверь вынесена и валяется мятым куском металла. Женя заходит внутрь. Похоже, экспериментальная лаборатория. Компьютеры, гудящие железные короба, ростом с человека. Странная стальная арка, заполненная желто-красным дрожащим светом. От стоек по полувьются кабеля, вокруг арки раздается жужжание.
– Таки нашли портал, – в лабораторию врываются люди отца. – Всё же иномирян впустили в Москву американцы. Чувствую, получит наш барон награду от цесаревича, не зря сунулись…Эй, сука повернись!
– Да я ваш…
Ботинок Жени цепляется за ворох кабелей. Он пытается повернуться, но, споткнувшись, падает и всплескивает руками. Бойцы мгновенно реагируют на резкие движения. Два автомата дружно разряжаются огнем, а вместе с ним и подствольник выплевывает подарок. Удар гранаты отбрасывает Женю назад, прямо в свет. Уставшее сознание погружается в спячку.
Он чувствует, как его тащат волоком по полу. Слышит скрип запираемого засова. Капает вода, рычат дикие звери…
Очнувшись, барон хватается за грудь. Внутри всё режет, дышать больно, доспех держится на честном слове. Кретины! Подстрелить своего господина! Да я с вас шкуру спущу! Ну, или отца попрошу! Блин, почему вокруг стало так жарко?
Женя поднимает взгляд, и сердце сразу уходит в пятки.
– Не-ет! – вырывается из барона. Его глаза чуть не трескаются, как стекло.
Длинные крылья, красная чешуя, острые, как сабли, когти, пасть, окруженная клешнями. Чудовище нависает над Женей, замерев, словно бронзовая статуя, глядя куда-то в сторону, а вокруг носятся огромные волки – они кидаются на отбивающихся людей. Кипит настоящая битва.
– Гарнизон пернатых у меня давно поперек горла, – воркует крылатый монстр. – А твой приход, малыш, стал поводом снести его с лица Бесфора, древнейшего из Нижних миров.
Удивительно, но Женя понимает эти гулюканья. Будто в голове кто-то переводит.
Монстр горбится и протягивает Жене десятипалую лапу.
– Добро пожаловать, в земли Владыки выводка, малыш. Градгроб тебя ждет.
«Бес – скотина! – дрожит в страхе Аксюк. – Мне здесь не только яйца, а целиком сожрут!»
***
– Транспорт не подлежит починке, миледи.
– Да, доктор Олсон, сама вижу.
Сербина оглядывает разнесенный Призывной зал. Оборудование, стоимостью в миллионы долларов, сгорело. Портал взорван гранатой, а ведь уникальные проводники бесценны и редки! Хорошо хоть, что Редрик смог пересилить две группы налетчиков. Никто не ушел в живых.
Доктор Олсон и Редрик почтительно стоят в сторонке. Ангелесса ходит по залу, отстукивая каблуками. Глаза мужчин не отрываются от черной юбки, обтягивающей пышную корму гендиректора.
«Хм, нашли время глазеть» – кривит пухлые губы Сербина, сама не замечая, как виляет попой при ходьбе.
По той же женской привычке она поправляет прическу каре. Волосы отрасли достаточно, чтобы больше не прятаться под платком. Заточение красоты закончилось. Сербина грустно вздыхает. Только перед кем красоваться? Неподвластный ей мужчина очень далеко.
Американка в который раз сожалеет, что рядом нет Перуна. Ведь на «Идиому» напали не обычные люди. Дворян, наверняка, подослал сам цесаревич Владимир. Третье отделение роет всю страну в поисках порталов иномирян. «Идиома» под подозрением. Компания уже светилась в использовании демонов. И Владимиру не объяснишь, что монстры применялись на благо людей. Цесаревичу же приходится хитрить. Официальных обвинений выдвинуть пока не может, вот и подослал пешек.
– Утилизируйте здесь всё, – велит Сербина.
– Да, миледи, – кивает Редрик.
– Я бы мог использовать композитные материалы для нового транспорта, – подает голос Олсен.
– Никаких больше порталов, – обрезает американка. – Любая аппаратура здесь может привести нас на виселицу. Поэтому прекращаем работу проекта в России.
И, качая задницей, леди покидает зал. Мужчины томно смотрят ей вслед.
***
– Аднака, красава домаки, – Али оглядывает хоромы местных аристо.
– Диваны, наверно, в них очень удобные, – Алла поглядывает косо на меня. Опять намекает на раскладушку. Ну, блин, не потащу же я ей тахту из центра осадного города. Самим бы выбраться.
Мы достигли центральных районов. Позади полыхают пожары, вьются серые клубы дыма, вестники штурма.На северо-западе, на холме, раскинулся дворец хана. Время от времени на розовых мраморных стенах мелькают фигуры.
Танки и десант застревают в боях на храмовой площади, мы же по переулкам и садикам обогнули толпы демонов. Бывало, что напарывались на голосящих тварей, иногда успевали отойти и пропустить поток. Иногда не успевали и принимали бой.
Салад очень уж хотел вступить в каждую схватку. Прямо натура тянула кулаками помахать. Тогда мужик хватал себя за сплошной зеркальный шлем, рычал и тужился. Сначала я не догонял причину его мучений.
– Если тебе надо сходить по большому – не стесняйся, – посоветовал шлемоголовому, когда мы всем отрядом засели за дувалом. – Лучше тут, чем если в разгар боя удивишь выкладкой кирпичей.
Салад продолжал мычать и нечленораздельно бормотать. Шлем скрывал выражение лица. В зеркальной поверхности отражались мы все. Остальные «зори» сидели себе, не обращая внимания. Явно не в первый раз плющит здоровяка. Разъяснил Вендиго:
– У Салада в шлеме заточен дух Сида Кампеадора.
– Чей дух? – захлопала двенадцатью глазками Белоснежка.
– Был давно такой прославленный кастильский рыцарь. Перед последней битвой с маврами его смертельно ранили. Тогда, с помощью ведуньи-жены, он передал всю свою силу этому шлему. Образовал в нем искусственный «колодец». Жена надела шлем вместе с доспехами рыцаря и села на его коня, чтобы армия сохранила боевой дух.
Девчонки ахнули.
– Какая трагичная история! – завосторгалась Алла.
– Как грустно… – посочувствовала Вика героям прошлого.
– Жена та еще дура, – вынесла неожиданный вердикт Белоснежка. – Либо хотела сама возглавить армию, вместо муженька. Попади мой Перун в такую засаду, я бы искала ему Целителя, а не маялась бы колдовской дурью.
– Это просто красивая история, седая, – запротестовала Кали. – Не нужно искать сложных мотивов в простоте.
– Простолюдинка, я давно не ищу в тебе ничего сложного, – хмыкнула Белоснежка.
Волчица молча вонзилась взглядом в паучьи глаза Паучихи.
– Ох, кто-то по попе давно не получал, – зевнул я, и девочки поторопились отвернуться друг от друга.
Вендиго прокашлялся, привлекая внимание поляниц:
– С тех пор тот, кто наденет шлем, получает силу Сида Кампеадора. Но упрямый дух рыцаря постоянно толкает носителя артефакта на благородные поступки. В его понимании. Например, помочь даме в беде или не избегать сражения с врагами.
– Бедный Салад, – посочувствовала сердобольная Алла, посмотрев на мычащего «зорю».
Я уж не стал разочаровывать своих малышек, но в зеркальном шлеме нет никакого духа. Только искусственная чакра, перекаченная сила и зашитый алгоритм поведения, необходимый для доступа к ней. «Глаза Жамбы» не врут. Отказываясь следовать этому алгоритму, Салад получает откат по нервам. Вот и всё. Женушка рыцаря просто опустошила умирающего мужа до дна. И, видимо, в память о нем заложила его благородные принципы в артефакт.
Жива из шлема насыщает Салада, но не дает ему новых меридиан. Сам по себе он лишь Воин, поэтому только становится сильнее в несколько раз. Танк как Али и Вендиго.
А вообще нечего мужику мучаться головной болью. Я протянул ладонь к Саладу, коснулся гладкой поверхности и послал в шлем слабый «толчок». Достаточный чтобы не задеть узлы «колодца» в артефакте, но щекотнуть начинку.
– Ой, – спецназовец удивленно закачал железной головой. – Резко отпустило. Ни разу такого не было.
Вот тут «зори» сразу обернулись.
– Что ты сделал, Перун? – спросила, насупившись, Аяно. Ох, как японке не нравятся мои сюрпризы.
– Всего лишь изгнал злого духа, – под мильфиновым шлемом я внаглую ухмылялся. – Поговорил с ним на призрачных кулаках. Рыцарь проиграл. Мой фантомный хук справа оказался ему не по зубам.
– Ты победил Сида Кампеадора?! – опешил Салад. – Древнего правителя Валенсии? Грозу арабов?
Мой голос едва не срывался на смех, я держался из последних сил:
– Он отдал свою силу в твое полное распоряжение, Салад. Пользуйся с честью.
– Спасибо-спасибо! – чуть ли не упал к моим ногам здоровяк. – Перун, век не забуду!
Аяно не выдержала рукоплесканий в мою честь. Японка резко встала, взмахнув катаной:
– Выдвигаемся, твари прошли.
Сейчас мы поднимаемся по холму в ханский дворец. Бахают позади мины, слышится ор раненых людей.
– Там же точка «Буки»! – оглядывается Ясна. – Точка нашего маршрута!
– Другие отряды попали в ловушку, заготовленную для нас, – кивает Аяно. Лицо японки невозмутимое и мрачное.
– Кто же эта мразь?! – шипит Бестия. – Только дайте мне его поцеловать!
– Далеко не для всех твои поцелуи смертельны, – Аяно смотрит на меня. – Крыса может оказаться из таких.
Нам в спину бьют крики, взрывы, радостное рычание тварей. Но мы идем вперед – к нашей цели. Как это знакомо! В моих ушах гремят стоны павших у подножия Эразина товарищей.
У обитых железом и золотом ворот дворца образовали ряд дзотов из мешков с песком. Неожиданно, но гарнизон не обстреливает нас из укрытий. В полном составе стража хана выстраивается перед дворцом – в парадных мундирах и красных башлыках-шапках. Все статные, высокие, наряженные, словно на парад.
Всего человек пятьдесят-семьдесят. Перед шеренгой выстраиваются командиры-Рыкари. Башлыки у них с золотыми полосками.
В нашу сторону шагают двое командиров. Они останавливаются на середине площадки и замирают, ожидая.
– Хотят поболтать? – вскидывает брови Ясна.
– Кот, пойдешь со мной, – говорит Аяно, опуская меч. – Просканируешь их пульс и прочее.
Рыжая спецназовка бросает на меня взгляд:
– Моно, не лучше ли взять Перуна? Он всю ночь выручает отряд. А между делом даже победил злого духа.
Кот молча кивает.
– Тсс, ладно, – не оборачиваясь, японка идет на переговоры.
Что ж, не время строить обиженного. Поэтому не отстаю.
