Kitobni o'qish: «Скрытые силы»

Погибшим

Помним.

Любим.

Скорбим…

Война начинается не на поле брани, а в сознании людей.

1.

Ночь смотрела ему прямо в глаза.

Чернильно-черный поток, иногда разряжаемый неоновыми вывесками и светом из окон, тек перед ним. Река с горящими внутри звездами. Сверху, по обыкновению безмолвное и безразличное, но сегодня еще и необычно-мрачное, нависало небо. Оно тоже было испещрено огоньками. Казалось, два высших мира встретились, пересеклись и готовились выплеснуться друг в друга. Но их разделяла пропасть: для вселенной – пустяк, а для человека – целая жизнь.

Сто этажей обрывались вниз смертоносным железобетонным водопадом.

Он подошел к краю, вдохнул свежий, прохладный воздух. Здесь не витали запахи выхлопных газов, асфальта, людей. Здесь – никого и ничего. Только он – и ночь, бескрайняя, всепоглощающая.

Он закрыл глаза, представил себя парящей высоко в чистых синих дневных небесах белой птицей. Он кружился на ветру, следовал за ним, кувыркался в его потоках, а потом летел дальше – и наконец достигал цели. Сегодня ему предстояло испытать это ощущение.

Пути назад нет.

И он шагнул – шагнул вперед.

Ночь подхватила его и закружила в стремительном, всеускоряющемся танце. Пошел отчет: 100, 99, 98, 97, 96… Вселенная мелькала перед глазами, вертелась-кружилась безумным калейдоскопом.

Захватило дух, приподняло изнутри, вознесло к небу, подарило эйфорию, чувство полета, ощущения белой чайки – и вдруг обрушило, резко, неожиданно, кошмарно, материально и очень больно. Но только на мгновение, после которого все закончилось.

Отчет замер на цифре ноль.

Ночь, наблюдавшая за происходящим, окунула свою жертву в себя, в собственное «я» – чтобы больше никогда не отпустить…

– О боже! Господи!.. Он спрыгнул с крыши! Он мертв!

И тут же:

– Вызовите скорую! О боже, боже!..

Но только молчаливая ночь была здесь сегодня.

2.

– Здравствуйте! С вами Арина Бельцова.

Сегодня, около часа ночи, неизвестный подросток спрыгнул с крыши жилого здания. Мы ведем прямой репортаж с места событий.

Как утверждают медики, смерть наступила мгновенно. Погибшему было 15–16 лет. В данный момент его личность устанавливается.

О деталях произошедшего нам расскажет сержант полиции Николай Градов. Здравствуйте, Николай!

– Доброй ночи, если можно так выразиться.

– Что могло послужить причиной самоубийства подростка?

– Пока у нас нет сведений о том, кто он, потому рано об этом рассуждать. Однако сразу могу сказать, что подростковый суицид, к сожалению, не такая уж редкость. Просто происходит подобное обычно тише: когда человек в ванной режет себе вены, его никто не слышит. Или если вешается в комнате.

– Понятно. И все-таки вернемся к заданному вопросу: в чём вы видите причину?

– Повторюсь: рано выдвигать предположения. Но если говорить чисто гипотетически, тут могла иметь место несчастная любовь. Или плохие отношения с родителями. Или наркотики. Давайте дождемся первых результатов расследования, а после поговорим.

– Хорошо. Спасибо большое! Итак, какой бы ни была причина случившегося, совершенно ясно одно: наши дети – это наша ответственность на всю жизнь. Мы должны делать все, чтобы не допустить такого. Не лишайте собственного ребенка любви, ласки и внимания, потому что, когда их не хватает, он начинает «искать себя» в наркотиках и алкоголе. Внимание, которое недодали родители своему чаду, может повлечь ужасные последствия: депрессию и желание покончить с собой. И это усугубляется тем фактом, что материалы, провоцирующие суицид, находятся в свободном доступе во Всемирной Сети. Любой может прочесть их. А поскольку психику подростка еще нельзя назвать устоявшейся, он тем более подвержен негативному влиянию, особенно сверстников. Берегите своих детей и заботьтесь о них!

Арина Бельцова, специально для ВТ-1.

3.

Молодой лейтенант Егор Дашков постучал в дверь, ведущую в кабинет начальника участка Петра Булыкина.

– Заходи, – сказал тот.

Дашков прошел в помещение и прикрыл за собой дверь.

– Вызывали?

– Угу. Да ты садись, садись.

Высокий – выше среднего роста – худощавый Егор расположился в кресле и посмотрел на шефа, который представлял полную его противоположность. Грузный, если не сказать толстый, и приземистый, он большую часть дня проводил в кабинете, поскольку ему тяжело было ходить. Все распоряжения он отдавал через Леночку, стройную длинноволосую блондинку. Как такая краля затесалась в полицейский участок, для Егора оставалось загадкой. Он уже подумывал бросить все силы на ее разрешение – тем более что Леночка ему нравилась, – как молодого полицейского неожиданно вызвал к себе Петр Евгеньевич. Неожиданно потому, что раньше Дашков занимался исключительно бумажной работой. Он недавно перевелся из областного отделения полиции и с тех пор только и делал, что шуршал документами. Таких, как он, сослуживцы за глаза называли «бюрократами».

– Ты парень смышленый, – без вступления завел разговор Булыкин, – тебе это должно прийтись по силам.

– Что именно, Петр Евгенич?

Вместо ответа начальник пододвинул к лейтенанту папку с делом. Едва начав рассматривать материалы, Дашков одновременно обрадовался и озадачился. Обрадовался, поскольку не ждал уже получить в разработку настоящее крупное дело, а озадачило мужчину, что из всех сотрудников участка расследование поручили именно ему. Но, может, пробил его звездный час?..

– Подросток. Возраст: пятнадцать лет, – читал и проговаривал вслух Егор. – Звали Алексей. Фамилия: Краснопольский. Из благовидной семьи. В торговле наркотиками и их употреблении не замечен. Приводов в полицию нет…

Пока Дашков знакомился с отчётом, шеф налил в стакан воды из графина, достал из ящика стола пластинку с оранжевыми таблетками «Долгая жизнь», выдавил пару штук и, проглотив, запил прозрачной жидкостью.

– Но тут написано «возможное самоубийство», – заметил Егор. – Если это суицид, почему дело поручают мне?

– Не забывай о слове «возможное».

– Да, и все-таки?

Петр Евгеньевич вынул из пачки сигарету и прикурил от старой, потертой серебряной зажигалки.

– Если кому-то из начальства взбредет в голову, что у случая может быть другое объяснение, нам ничего не остается, кроме как сказать «Так точно!» и начать действовать. – Булыкин говорил в сторону, словно бы обращаясь не к собеседнику. – А если у этого самого начальства есть влиятельные богатые друзья, то положение вообще безвыходное. Мы должны попытаться раскрыть это дело, даже если раскрывать нечего.

– Но почему все-таки я? Ведь с того момента, как я приехал…

– А кого я должен был назначить? – перебил подчиненного шеф. – Левина? Фоменко? Нет, как я уже говорил, ты парень смышленый, и настала тебе пора проявить себя.

Егор обдумал это, а потом кивнул.

– Хорошо. Когда приступать?

– Сразу видно, приезжий. – Булыкин хрипло рассмеялся. – Обо всем спрашивает, все обсуждает… Тут у нас порядки другие: дали задание – иди выполняй. Да и задания у нас посложнее, чем в этом твоем, как его…

– Кольцово, – подсказал Егор.

– Вот-вот. Короче говоря, жду от тебя новостей в ближайшие три – четыре дня. Надо разобраться с этим делом как можно скорее. А теперь иди, мальчик мой, у меня еще полно работы. – И Петр Евгеньевич грустным взглядом окинул гору бумаг, возвышающихся над столом…

…Дашков пребывал в растерянности: с одной стороны, ему оказали величайшую услугу – дали раскрыться, проявить себя, поручили важное дело. Но с другой, дело это было совершенно бесперспективным. В отчете говорилось, что полиция уже осматривала дом, где жил погибший, и ничего не нашла. Разговоры с друзьями и родственниками тоже ни к чему не привели. Что же делать в таком случае?

Егор прислонился к стене и проводил взглядом проходившую мимо Леночку. Ее бедра качались, как байдарки на волнах.

– Привет, курсант! – заметив взгляд лейтенанта, бросила женщина.

– Привет. До скольки сегодня работаешь?

Леночка остановилась и посмотрела на часы.

– Боюсь, сегодня ничего не получится. Извини, – сказала она.

– А завтра? – не отступал Дашков.

– А завтра – посмотрим. – И, улыбнувшись ему, Леночка ушла.

Егор какое-то время глядел ей вслед, а потом на дверь, за которой скрылась симпатичная полицейская. Но в голове его вертелись мысли о деле: с чего начать? Как подступить к расследованию?..

В итоге, ничего лучше не придумав, он решил вторично обыскать дом Краснопольских – возможно, его коллеги что-нибудь упустили из виду. За работу, которую необходимо сделать, надо взяться, несмотря на ощущения. А выгорит дело или нет, покажет время. К тому же у него будет возможность подумать над тем, чем заняться дальше.

Хлопнув в ладоши, Дашков оделся и вышел из полицейского участка в осеннее московское утро.

4.

Удлинившаяся жизнь – это наше благо!

Удлинившаяся жизнь – это подарок Бога!

Удлинившаяся жизнь – это наш путь к счастью!

Давайте же не будем тратить его зря! Давайте забудем распри и обиды! Давайте радоваться каждому дню, как чуду, – и верно служить родной стране!

Мы – «за» Удлинившуюся жизнь и светлое будущее для всех!

(Реклама НОСУЖ – Новороссийского Общества Сторонников Удлинившейся Жизни)

5.

Егор присел на стоящий посреди комнаты стул, чтобы отдохнуть.

На повторный обыск дома ушло два с лишним часа, и это не считая времени, что он потратил, получая ордер. Как и ожидалось, оперативники ничего нового не обнаружили.

«Только зря потратили время, – подумал лейтенант. – А самое главное и самое неприятное, я не знаю, что делать дальше. Опрашивать знакомых Краснопольского? Так их уже опрашивали. Не повторять же по второму разу все действия коллег. Кроме того, предчувствие подсказывает мне, что результата это не принесет. А что принесет? В каком направлении двигаться?..»

В расстроенных чувствах, Егор полез в карман за таблетками «Долгая жизнь». Достал упаковку, что всегда носил с собой, вынул пластинку, выдавил пару кругляшков на ладонь, но, видимо, задумавшись, случайно опустил руку, и таблетки упали на пол.

– Вот черт!

Куда они укатились, Дашков не заметил, поэтому встал на колени и принялся осматривать пол. Пропажа нашлась под компьютерным столом, стоящим вдоль правой стены, однако, отыскав таблетки, мужчина тут же о них забыл.

«А это еще что?»

Забравшись под стол, он едва ли не уперся носом в стену и потому смог хорошенько ее рассмотреть. Прямо перед ним находилось секретное отделение, дверца. Тайник.

«Неудивительно, что делавшие обыск оперативники его пропустили, – думал Егор, отправляясь на кухню за ножом. – В полумраке очень сложно его разглядеть, а тайник к тому же маленький».

Вернувшись, полицейский снова залез под стол и поддел дверцу лезвием. Она легко отошла, явив небольшое темное углубление. Лейтенант пошарил в нем рукой и вытащил сложенный вдвое лист бумаги. Вылез из-под стола, развернул листок и прочитал неровную вереницу букв. Текст скакал, как кузнечики по траве, поэтому полностью разобрать написанное Дашкову не удалось.