Kitobni o'qish: «Прокаженные. История лепрозория»

Shrift:

* * *

Предисловие

История болезней сегодня вызывает особенный интерес как у читателей, так и у писателей. Не стала исключением и история эпидемий: исследователи все чаще обращаются к сюжетам о чуме, сифилисе, чахотке, а на книжных полках появляются труды о клиниках, врачах и их пациентах. Во многом такое внимание можно связать с повышением в последние годы уровня общественной гигиенической культуры. Однако внимание литераторов к болеющим и их болезням обращалось и ранее.

В литературных и журналистских кругах 1920-х–1930-х годов имя Георгия Ивановича Шилина (1896–1941) было на слуху: его произведения и писательский талант широко оценивались С. Кировым, М. Горьким и К. Фединым, книги переводились на иностранные языки и неоднократно переиздавались. При этом профессиональная жизнь Георгия Ивановича включала в себя не только литературное поприще: в разные годы он был и помощником продавца, и конторщиком, и рассыльным газет. К писательству Шилин пришел в годы гражданской войны – стал корреспондентом, а в 20-е годы редактором газет «Известия Георгиевского Совета» и «Красный Терек», где начал публиковать свои очерки, фельетоны и стихи. Уже в 1928 году Шилин переехал в Ленинград и начал профессиональную деятельность литератора. В это время выходят в свет его произведения «Страшный Арават» (1929), «Главный инженер» (1931), «Камо» (1931). Роман «Прокаженные» был впервые опубликован в 1930 году. Творческие успехи способствовали важным профессиональным достижениям: с 1933 года Шилин становится членом Всероссийского Союза советских писателей, а в следующем 1934 году – членом Союза писателей СССР.

Однако многие из писателей того времени, кто обозначал на страницах своих произведений «неудобные» сюжеты советской жизни, сейчас либо неизвестны, либо забыты. Причина такого умолчания кроется в их искусственном исключении из общественного дискурса после сфабрикованных дел. Георгий Шилин был арестован в 1936 году и обвинен в «задачах свержения Советской власти и восстановления в СССР капиталистического строя». Отбывая свое наказание в лагере, Шилин был осужден вторично за «инициирование контрреволюционной группы». Хоть в 1956 году Георгий Иванович и будет посмертно реабилитирован и ему будут возвращены права члена Союза советских писателей, все эти обвинения станут причиной исключения его произведений из литературной жизни страны на долгие годы.

Описываемые Шилиным в произведениях сюжеты напрямую связаны с сюжетами его биографии: вдохновение для своих художественных линий и героев Георгий Иванович черпал из окружавшей его действительности. Так случилось и с романом «Прокаженные», который был написан после посещения автором своего болеющего товарища и лепрозория «Крутые ручьи». Поэтому несомненным достоинством романа является его опора на реальные истории пациентов лепрозория. Отношение персонажей книги к социальным и политическим потрясениям страны, перипетии их взаимоотношений с родственниками, отчаяние и непонимание своей дальнейшей судьбы – все это в тексте Шилина является отражением модели советского мира 20-х–30-х годов. В своем романе, который многие литераторы относят к жанру социалистического реализма, автор подчеркивает важность постоянного обращения от внешнего миропорядка к внутреннему миру человека, его чувствам и ценностям. В силу жанровой специфики определенную сложность при чтении могут вызывать скупость художественных образов в описываемых диалогах, наличие политических пропагандистских речей, обилие трагизма и драматических сцен. Однако именно это и делает роман Шилина близким к действительности раннесоветского повседневного языка и быта, к новой и непонятной жизни советского человека в новой стране.

Одним из центральных образов в «Прокаженных» является само заболевание – лепра, проказа или болезнь Хансена, вокруг которой выстраивается жизнь главного героя, доктора Туркеева, и его пациентов. Сегодня врачи применяют комбинацию препаратов, с помощью которых с вовремя выявленной болезнью можно справиться в среднем за пять лет, а чаще всего это удается за год. Однако долгое время в мировой истории с проказой были связаны представления об обреченности, смерти, стигматизации и изоляции от общества. Вот, как это было.

Первые свидетельства о болеющих лепрой

Определить историю появления проказы помогают данные палеоантропологии: при обнаружении останков древних людей во время археологических раскопок ученые обращают внимание на различные деформации костей. Сейчас даже удается извлечь из останков генетический материал бактерии, вызывающей характерные для лепры поражения скелета, и определить конкретный штамм этой бактерии.

Так, старейшие антропологические находки с признаками проказы были обнаружены в Египте в оазисе Даклех и датируются III веком до нашей эры. А в 2009 году группой ученых во главе с антропологом Гвен Роббинс из Аппалачского университета (Северная Каролина) было опубликовано исследование обнаруженного скелета. Он был найден при раскопках индийского поселения Балатхал (3700–1200 годы до нашей эры), а само погребение датируется 2000 годом до нашей эры. Его отличием от других служит то, что захоронение было совершено в горе пепла. Этнографические данные свидетельствуют, что умерших от проказы в некоторых регионах Индии не кремировали после смерти, что было традицией, а захоранивали в пепельных кучах.

В Европе наиболее древними считаются находки на территории Великобритании, Франции и Скандинавии. Они датируются IV–V веками нашей эры. К этому же времени относятся несколько черепов с признаками лепры из раскопок в катакомбах Парижа. География следов заболевания охватывает Западную и Центральную Европу: Великобритания, Германия, Дания, Венгрия и Польша. В это же время появляются сведения о заболевших и на юге Восточной Европы – в Подонье и в средневековом Киеве.

Лепра в древних письменных источниках

Древнейшими письменными источниками для изучения проказы являются Библия, древнеиндийские, древнекитайские, древнеегипетские и некоторые месопотамские тексты. Сложность изучения болезни по этим текстам связана с различиями переводов первоисточников – часто лингвистами и филологами слова подменялись известными им аналогиями. Поэтому ученые обращают внимание не на термины, а на описываемые в текстах симптомы и признаки заболевания.

Первое достоверное упоминание о проказе встречается в Ведах, записанных около 600 года до нашей эры, хотя некоторые исследователи предполагают, что она была известна и египтянам (папирус Эберса, 1550 год до нашей эры) и авторам Ветхого Завета (VII–VI века до нашей эры). В древнеиндийских источниках описываются случаи появлений язв на теле и деформации стоп, приводящей к потере чувствительности, – это действительно характерное для лепры проявление. Это дало исследователям повод говорить о распространении проказы в Индии в VII веке до нашей эры, хотя до сих пор индийских палеоантропологических находок этого периода с заболеванием не обнаружено.

Древнееврейский историк Иосиф Флавий сообщал о 80 тысячах прокаженных, изгнанных из Египта царем Аменофисом. Царь принял такое решение по совету мудреца и провидца, чтобы узреть богов. Время описываемых событий определить трудно – в этой истории используется условное наименование должности царя Египта. Некоторые исследователи считают, что события имели место примерно в середине II тысячелетия до нашей эры.

Для древних греков человек с кожей с признаками проказы был олицетворением гнева богов и сильного проклятья. От этого и возникло табу на само существование носителя инфекции: зараженных сжигали и сбрасывали в бездонные ущелья гор. Древнегреческий историк Геродот писал, что больных принимали за проклятых безумцев.

В книгах Библии упоминания о проказе встречаются несколько раз. К более древней дате нас отправляет библейская история царя Иова, правившего в Едоме (Иов. 1–42; Лев. 13, 14). История разворачивается к востоку от Палестины в 1700–1650 годах до нашей эры. При беседе с сатаной Бог говорит об Иове как о непорочном, справедливом и правильном человеке. Сатана высказывает сомнение, останется ли таким Иов после ряда тяжких испытаний, второе из которых коснулось тела и было связано с появлением болезни: «И отошел сатана от лица господня, и поразил Иова проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его. И взял он себе черепицу, чтобы соскоблить себя ею, и сел в пепел (вне селения)». Сам Иов характеризует свою болезнь так: «Тело мое одето червями и пыльными струпами: кожа моя лопается и гноится».

Исследователи предполагают также, что библейское понятие проказы могло включать и другие заболевания, которые в настоящее время рассматриваются как самостоятельные. В некоторых случаях под проказой в Библии подразумевается псориаз (psoriasis vulgaris). Например, перед тем, как отправить Моисея с Аароном к старейшинам сынов Израилевых (Исх 4:6), Бог демонстрирует Моисею болезнь: «Еще сказал ему Господь: положи руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху, вынул ее, и вот, рука его побелела от проказы, как снег». В настоящее время медицинской науке известно, что высыпания при псориазе, как правило, покрыты серебристо-белыми чешуйками, которые по внешнему виду вполне сравнимы со «снегом». Проказе же высыпания, похожие на снег, совершенно не характерны. Поэтому можно предположить, что когда в Библии высыпания на коже человека сравниваются со «снегом», речь идет все же о псориазе.

О причинах заболевания в Библии ничего не сказано. Стремление людей во что бы то ни стало избежать проказы объяснялось тем, что прокаженный на все время болезни считался нечистым в культовом отношении и поэтому отстранялся от участия в богослужении. Хроническое заболевание становилось тяжелым несчастьем и испытанием для больного. Так, прокаженный царь Озия «до дня смерти своей жил в отдельном доме и отлучен был от дома Господня» (4 Цар. 15:5). Прокаженные должны были носить разодранную одежду, ходить с непокрытой головой, быть закрытыми «до уст» и при появлении людей кричать: «Нечист! Нечист!» (Лев. 13:45).

Что же делать, чтобы исцелиться от заболевания? Ответ можно обнаружить в книге Второзакония, где говорится: «Смотри, в язве проказы тщательно соблюдай и исполняй весь [закон], которому научат вас священники левиты; тщательно исполняйте, что я повелел им» (Втор. 24:8, 9). Также путь к исцелению приводится при описании времен пророка Елисея (852–841 до нашей эры), когда «много было прокаженных в Израиле»: предводитель войск царя Сирийского Неемана был поражен проказой, но исцелился, совершив 7 раз омовение в Иордане.

Прокаженные в Средние Века

В средневековье эту болезнь называли «императорской» или «розой дьявола с острыми и болезненными шипами». Обладателям шелушащихся островков на теле иной раз приходилось надевать капюшон с колокольчиками для обозначения своей болезни и навсегда покидать родные места. Такая изоляция связана с главным средневековым симптомом лепры – невозможностью исцелиться: после различных вариантов лечения облегчение не наступало и больному выносился «приговор».

Считалось, что лепра передается воздушно-капельным путем, поэтому осматривавшим больных советовали прикрывать лицо. Интересно, что судьбу больного человека определял не врач, а священнослужитель: если он видел, что багровые пятна расплывались по телу, то ставил диагноз – «нечист». При этом в европейских странах мессу по больным служили так, будто они были уже мертвы. В середине XIII века положение изменилось и в Европе появились профессиональные врачи. Они занимались не только лечением, но и профилактикой – могли рекомендовать пациенту индивидуальную диету или правила гигиенического ухода.

Чтобы поставить диагноз, человека расспрашивали об ощущениях, внимательно осматривали и ощупывали все тело. Так обнаруживали те самые участки кожи, потерявшие чувствительность. Иногда процедуру осмотра завершал судебный процесс, который решал дальнейшую судьбу пациента: признают ли его здоровым и отпустят на свободу или окончательно объявят больным и подвергнут общественной изоляции.

Основными рекомендациями для облегчения самочувствия больных было следующее: избегать холода и жара, соленой, кислой и пряной пищи, сексуальное воздержание. Медики с самыми радикальными взглядами рекомендовали кастрацию, но решился ли кто-либо сделать это на самом деле исследователям неизвестно. В соответствии со средневековыми представлениями тела больных время от времени «очищали» – избавляли от «плохой» крови с помощью кровопускания. Лучше помогали водные процедуры: омовения и отшелушивание пораженной кожи. Иногда для облегчения симптомов медицинские трактаты предлагали весьма экзотические средства: например, богослов и знаток наук о природе Альберт Великий в XIII веке советовал снадобье из шкуры ежа, сожженной вместе с иглами. А Моисей Маймонид, мыслитель, раввин и врач XII века, считал, что умерить проявления болезни можно средством из высушенного мяса дикобраза.

Стереотипы о болезни и ее неизлечимость закрепили в средневековом мышлении негативное отношение к больным лепрой. Их изгоняли, считали отталкивающими и опасными, подозревали в самых разных преступлениях. Например, во французской провинции Лангедок в 1321 году сожгли 600 больных – из них лишь половину подозревали в инфекции. Тогда лепрофобию связали с бытовавшим антисемитизмом: пустили слух, что иудеи раздают больным проказой яд, чтобы те отравляли колодцы с целью заговора против короля.

Тем не менее у средневекового восприятия лепры была и другая сторона: большая ориентация средневекового человека на религию позволяла воспринимать физическое страдание как очищение души от грешных пороков, поэтому столь сильная болезнь служила гарантией спасения души после смерти. Отметины, оставленные болезнью, считали знаком избранности, особого благоволения Бога к несчастному. Считалось, что через недуг Господь давал человеку возможность прожить праведную жизнь, близкую к монашеской.

Жизнь заболевших и изучение болезни в первых лепрозориях

Один из первых лепрозориев возник в Армении: он был открыт еще в 260–267 годах нашей эры возле родников Арбенут женой армянского феодала Сурена Салауни – княгиней Авида. Лепрозорий вмещал 35 больных. Возможно, это самый древний известный нам лепрозорий, который позволяет говорить о распространении проказы в Закавказье в III веке нашей эры. Во Франции в 570 году нашей эры был открыт первый лепрозорий для людей высшего сословия, который считается самым древним в Европе.

Появление специальных медицинских учреждений для больных можно связать не с увеличением числа заболевших, а с повышением общей медицинской и гигиенической культуры и первых схем лечения болезней. Во многие лепрозории принимали как мужчин, так и женщин: они жили в разных помещениях, но вместе присутствовали в трапезной, в церкви и на общих собраниях для обсуждения насущных дел.

Вопреки распространенному мнению, средневековый европейский лепрозорий не был тюрьмой или местом заточения, а людей там не заточали на всю жизнь. В уставах многих заведений говорилось, что пациент может уходить за пределы территории, при этом его должен был сопровождать другой заболевший. Некоторые средневековые правители действительно устанавливали на своей территории правила полной изоляции больных, но так было не везде. Более того, не существовало общих норм, которые принципиально запрещали бы прокаженным контакты со здоровыми людьми.

На сегодняшний день, возможно, лучше всего сохранившийся лепрозорий в Европе – это музей госпиталя Святого Йоргеса (основан в XV веке). Здесь работал норвежский врач Герхард Хансен, который в 1871 году открыл возбудитель лепры. В 1872 году он опроверг господствовавшую тогда концепцию о наследственной передаче лепры. Хансен продемонстрировал, что изоляция больных имела строгое научное обоснование: болезнь вызывалась микроорганизмами, которые могли передаваться от человека к человеку. По рекомендациям врача в Норвегии больным запретили свободное передвижение по стране, они были обязаны оставаться в изоляции в больницах или сидеть дома. Такие меры показали высокую эффективность, и заболеваемость проказой резко упала, а норвежский опыт впоследствии переняли другие европейские страны.

Появление лепры и борьба с ней в России

В России инфекция лепры появилась в XIII веке: болезнь пришла по торговым путям – основному каналу коммуникации между странами в то время, – из прибалтийских губерний, а также из Турции, Ирана и Византии. До конца XIX века централизованного решения инфекционной проблемы не существовало: какие-то больницы открывались, но вскоре из-за недостатка средств их расформировывали, а больных возвращали в поселения.

Одним из самых древних очагов лепры в нашей стране является регион реки Дон: в официальных документах о лепре на земле Войска Донского упоминается уже во второй половине XVII столетия. Считается, что с территории Ростовской области лепра распространилась на Кубань, Терек, в Астраханскую область, Сибирь и на Дальний Восток. Поэтому именно здесь был открыт первый лепрозорий, который просуществовал 100 лет (1768–1869). Однако он не решил проблему ликвидации лепры в Ростовской области – деятельность его сводилась лишь к изоляции больных и к их порицанию.

Перемены произошли на рубеже XIX–XX веков. Врач-инфекционист и эпидемиолог Григорий Николаевич Минх первым на Кубани поставил официальный диагноз лепры в 1884 году, когда обнаружил 17 случаев заболеваний проказой в селениях. По итогам своей работы с заболевшими он выпустил двухтомную монографию «Проказа (lepra arabum) на юге России», в которой описал историю заболевания с древнейших времен и дал современную медицинскую характеристику недуга.

Минх активно внедрял инновации в борьбу с лепрой: он исследовал болезнь, участвуя в специальных экспедициях в Херсонскую и Таврическую губернии, в Туркестан (1880–1885), а также в Египет и Палестину (1890). Ученый отстаивал точку зрения о заразности этой болезни, противопоставляя ее распространенной тогда концепции о наследственности проказы. Наконец, в 1905 году в Краснодарском крае был создан один из старейших на сегодняшний день лепрозориев в России. Позже в Ростове-на-Дону было создано «Общество для борьбы с проказой», в которое вошло более 100 человек. На средства Общества в городе был куплен небольшой дом, в котором за счет пожертвований содержались 10 больных лепрой.

Еще одна попытка победить проказу в России связана с иностранными специалистами. В 1890 году, по приглашению Российского общества Красного Креста, для получения награды от императрицы за медицинскую помощь солдатам в Болгарии во время Русско-турецкой войны в Москву приезжает английская сестра милосердия Кэт Марсден. Приняв приглашение, Кэт решила воспользоваться шансом и получить средства и покровительство от российских властей для оказания помощи больным лепрой. Перед тем, как отправиться в Москву, она совершила путешествие по Ближнему Востоку с целью сбора дополнительной информации о проказе. В Константинополе Кэт впервые услышала от попутчика-англичанина о растении, произрастающем в Якутии и якобы способном не только облегчать страдания больных, но даже полностью излечить их.

По воспоминаниям Марсден, жители Якутии, узнавав о ее миссии, оставляли полевые работы и оказывали ей посильную помощь: прорубали дороги, наводили проезды через болота. Так как якуты считали проказу настоящим проклятием, заболевшие навсегда изгонялись из общества в лесную глушь и организовывали там самостоятельные поселения. Марсден пришла в ужас и негодование, увидев в каких условиях живут местные прокаженные. Чтобы облегчить их участь, она приняла решение создать в Якутской области лепрозорий. Для этого была собрана сумма порядка 10 000 рублей, на которую приобрели теплую одежду и скот для прокаженных и построили просторные юрты для их временного проживания.

В Якутии Кэт действительно нашла лекарственное растение: больным проказой помогали лепестки кучукты (полынь Гмелина), но они оказывали лишь обезболивающий эффект. Однако назвать экспедицию провальной нельзя: путешествие англичанки привлекло внимание газет. По возвращении в Англию Марсден выступала с лекциями и создала «Фонд помощи прокаженным». Ей удалось собрать 2 400 фунтов стерлингов, которые были переданы в Россию. На них в 1897 году построили лепрозорий в Вилюйске, где к 1902 году проживало уже 70 больных. В Якутскую область стали приезжать сестры милосердия, а вместе с ними приходили и новые пожертвования для больных.

Говоря о центре страны, в 1888 году в столице врач-дерматолог, заведующий отделением кожных заболеваний в Александровской больнице Оскар Владимирович Петерсен первым в Петербургской губернии выявил больных лепрой и собрал 12 случаев заболевания проказой. Петерсен обнаружил, что ранние проявления проказы выражались в поражениях носа: он утолщался, возникал стойкий насморк, кровотечения и язвы слизистой оболочки. Врач инициировал создание «Общества борьбы с проказой в Санкт-Петербургской губернии», задачей которого было создание лепрозория, где больные в удалении могли бы жить, лечиться и работать.

Лепрозорий начали строить в Ямбургском уезде: спроектировали бараки для холостых людей, дома для семейных и врачей, небольшое подворье, где можно заниматься хозяйственными работами. Со временем лепрозорий получил название «Крутые ручьи» и стал большим больничным центром, куда приезжали для изучения лепры инфекционисты. Не обходилось и без драм: молодой специалист из Петербурга пришел к ошибочному выводу, что разработал вакцину против лепры на ранней стадии. Он привил себе инфекцию для чистоты эксперимента, но разработки оказались ошибочными, после чего врач повесился.

К 1902 году в «Крутых ручьях» поселилось 80 человек, зараженных лепрой. Иногда в лепрозорий попадали революционеры, чтобы скрыться от преследования: так в «Крутых ручьях» оказался Александр Грин – автор романтической повести «Алые паруса». Писатель прятался здесь из-за своего политического вольнодумства, а в лепрозории оказался благодаря дружбе с поэтом Леонидом Андрусоном, брат которого – Владимир Андрусон – с 1908 года был главным врачом в «Крутых ручьях».

Однако централизованных мер по снижению уровня заболеваемости и помощи заболевшим лепрой в Российской империи так и не сложилось. Серьезная и спланированная политика по здравоохранению начнется уже после революции, когда перед новым руководством страны встанут вопросы как о продолжающемся росте болезней, так и о санитарной безграмотности населения.